Казарма танкового батальона, в который попали наши герои, очень напоминала студенческое общежитие старого образца: узкий коридор во всю длину этажа и отдельные комнаты для личного состава срочной службы. Ребят разместили в комнате зенитно-ракетного взвода. Несмотря на ночное время здесь их ждали два старослужащих: старший сержант и рядовой. Не спали и остальные. Несколько пар внимательных глаз устремились в сторону вошедших.
Первым поднялся навстречу рядовой:
—Как жизнь в Советском Союзе?
—Нормально. Только холодно,- ответил Вася Бойцов. - Морозы стоят да и метели жуткие!
—А здесь мы на зарядку ещё голым торсом бегаем. Эх, как я скучаю по русской матушке-зиме! Немецкая сырость уже в печенках сидит, - старослужащий зло сверкнул глазами.
—Не заводись! - перебил его старший сержант. - Пацаны с дороги спать хотят, а ты лезешь со своим нытьём!
Сержант оттолкнул однополчанина и протянул руку для приветствия:
—Заместитель командира взвода Антон Кабанов, - представился он молодым сержантам.
—Ты на самом деле на кабана похож, - беззлобно заметил Николай Агафонов. - Такой же здоровый и нахрапистый!
—Такой уродился! А вы с каких краёв будете, землячки новоявленные?
Разговор был недолгим, но очень полезным. Ребята узнали,что в батальоне процветает дедовщина, что вместо учебных занятий солдат часто отправляют на хозработы, что по ночам при соблюдении определённой конспирации можно бегать в самоволку к немочкам.
—Немки хотя и некрасивые, но любить умеют, - многозначительно заметил замкомвзвода. - Вы с ними ещё успеете познакомиться. А сейчас ложитесь спать, пацаны! Завтра для вас свободный подъём! Можете дрыхнуть до самого завтрака!
Зенитно-ракетный взвод при танковом батальоне в боевых условиях выполняет задачу прикрытия танков от нападения с воздуха, а в мирное время зенитчики раз в полгода выезжают на месяц на спецполигон, а в остальные дни занимаются чем угодно, только не боевой подготовкой. Наши герои поняли это уже через неделю после прибытия на постоянное место службы. Взвод состоял из трех отделений, в каждом отделении по три человека: командир, стрелок-зенитчик, водитель автомашины. Василий Бойцов стал командиром второго отделения, Николай Агафонов — третьего.
В первый же день командир взвода прапорщик Рыбин устроил ребятам экзамены сразу по всем дисциплинам. Коля и Вася успешно справились с заданиями. Рыбин удовлетворённо крякнул и сказал в назидание остальным бойцам:
—Вот такая должна быть подготовка у каждого советского воина, товарищи солдаты! Особенно это касается тебя, рядовой Дедов! Скоро на дембель пойдёшь, а пять подъёмов переворотом на перекладине так и не научился выполнять! Позор!
Рядовой Дедов — тот самый старослужащий солдат, который не очень дружелюбно встретил молодых сержантов в казарме.
—Я не виноват, товарищ прапорщик! - начал оправдываться Дедов. - У меня вторую неделю рука болит. Врач запретил мне физические нагрузки до самого дембеля!
—У тебя каждый день что-нибудь болит. То рука, то нога, то голова, то живот... Два года симулировал, просил, чтобы тебя комиссовали. Помнишь, какие ты письма жалобные мамке писал, а она в ответ строчила кляузы на нас командующему? Забыл? А я помню, каким нытиком ты прибыл в наш батальон. А сейчас «орлом» себя почувствовал: молодых обижаешь.
—Вы о чём, товарищ прапорщик?
—Кто избил вчера рядового Шурина и заставил стирать твою форму?
—Настучал, гад! Я ему сделаю сегодня «райскую» жизнь!
—Рядовой Дедов! Смирно! Наряд вне очереди за издевательство над первогодками! Заступаешь на кухню в посудомойку сегодня вечером!
—Мне нельзя. Живот заболел неожиданно...
—Будешь возражать, отправлю на гауптвахту! Вопросы есть?
—Никак нет, товарищ прапорщик!
Молодой боец Сергей Шурин на службе всего полгода. Тяжёлые испытания выпали на долю этого паренька из Краснодара. Безотказный во всём, он добродушно выполнял все распоряжения и просьбы старослужащих. В армии нельзя быть «мягкотелым» и безответным. «Деды» быстро превратили молодого солдата в подсобного рабочего. Сергей безропотно чистил чужие сапоги, стирал чужую одежду вплоть до портянок, подшивал подворотнички старослужащим.
Так продолжалось до тех пор, пока во взводе не появился Виктор Черемшан. Он призывался одновременно с Шуриным, но на пару месяцев задержался в Веймаре. Несмотря на юный возраст (ему едва исполнилось 18 лет), он уже считался опытным водителем. С 14 лет трудился на сельхозтехнике вместе с отцом, поэтому прекрасно разбирался в машинах и Правилах дорожного движения. Увидев Черемшана в деле, прапорщик Рыбин незамедлительно обратился к командованию с просьбой о переводе молодого водителя в зенитно-ракетный взвод.
Прибыв в батальон, Виктор в первый же день показал ещё одно качество. Будучи перворазрядником по борьбе самбо, он достойно ответил обнаглевшим «старикам». Больше всех досталось Дедову. Он оказался на больничной койке. Остальные старослужащие притихли, срывая злость на Сергее Шурине. Черемшан встал на защиту одногодка, дав отпор даже командиру отделения, двухметровому сержанту по прозвищу «Горилла», державшему в страхе весь батальон. Не желая быть опозоренным на весь личный состав, Стас Громадов, он же «Горилла», сам предложил дружбу Виктору Черемшану. В зенитно-ракетном взводе восстановилось спокойствие. Но не надолго.
За несколько дней до прибытия Бойцова и Агафонова сержант Громадов уволился в запас и уехал на родину. Дедов, воспользовавшись отсутствием «Гориллы», решил взяться за «воспитание» Шурина, но нарвался на борцовский приём Черемшана. Ничего не понял. Выловив Сергея в туалете, Дедов заставил его чистить унитаз зубной щёткой, предварительно побив для пущей убедительности. За эти хулиганские действия рядовой Дедов был отправлен прапорщиком Рыбиным на чистку канализации, что являлось высшим позором для старослужащего солдата.
Так в подчинении Василия Бойцова оказались два молодых воина: стрелок-зенитчик Сергей Шурин и водитель автомашины Виктор Черемшан. Вся троица с одного призыва, что облегчало командирские действия начинающего младшего сержанта.
Сложнее пришлось Николаю Агафонову — в его отделении служили два «старика»: наглый Дедов и «вечный самовольщик» Хитроумов. Стабильно, два раза в неделю он убегал в самоволку к офицерским жёнам, жившим за пределами гарнизона. Офицеры знали о проделках парня, но поймать за руку не удавалось. Женщинам нравился этот писаный красавец, поэтому они скрывали его от мужей и командиров. В общении с однополчанами Хитроумов был прост и весел, одинаково относился ко всем ребятам. Он первым после вечерней проверки подошёл к Агафонову и, положа руку на плечо молодого командира, начал разговор:
—Ты, Колян, на меня не рассчитывай. Я хотя и водитель, но не люблю военную технику. Тебе, землячок, придётся самому возиться с машиной нашего отделения. «Комод», который до тебя был, сам ремонтировал движок, менял резину...
—Кто такой «комод»? - поинтересовался Агафонов.
—Так мы называем командиров отделений. Не перебивай! Сегодня после отбоя меня не ищи, вернусь к подъёму.
—А если дежурный по части спросит?
—Не спросит. Привыкли уже все.
—Как тебе удается не попадаться на глаза «рогатым» мужьям?
—Не знаю. Сам удивляюсь. Наверное, жёнушки мне помогают. Муж пьёт, жена меня ждёт. Вот так, младший сержант Агафонов!
Первым отделением командовал замкомвзвода Антон Кабанов. Стрелком-зенитчиком у него был Толик Песенник. Это не прозвище, это фамилия. Анатолий вполне оправдывал её: он хорошо пел и неплохо играл на гитаре. Водителем в отделении служил молчаливый Вадим Молчунов. Он мало разговаривал, днями пропадал в автопарке, редко ходил в наряды. Офицеры и прапорщики уважали этого скромного паренька за любовь к технике, за исполнительность, за способность из ржавой списанной машины сделать «конфетку». Толик и Вадик — с весеннего призыва, отслужили полгода и своим упорным трудом завоевали уважение старослужащих. Редкий случай в рядах Советской Армии.
Так сложилось, что в одном взводе собрались пять человек с одного призыва и три «деда».
—Почти как в учебке, - сравнил Николай Агафонов. - Нас пятеро, мы — сила! «Старики» права качать сильно не будут!
—Да, повезло нам. А твоего Дедова мы быстро утихомирим! - сделал вывод Василий Бойцов.
Рядовой Дедов, действительно, притих. После кухонного наряда он удалился в каптерку и начал готовить дембельский альбом — гордость каждого солдата, проходившего срочную службу за пределами Советского Союза.