Крайничий там, где отражений,
переходящих в забытьё,
неясный парусник скольжений,
где слово вечности - ничьё,
его кристалл неумолимый
в лазурной патоке теней,
и сны считают пилигримы
над безнадёжностью и с ней,
глядящей в линзу тенескопа,
и там, на стыке бытия
и края тёмного потопа,
другой немотствует, моля
беззвучно и неутолимо,
в лампадах звёзд не масло - свет,
и на корме, в огнях залива,
творится новизны завет.