Екатерина Васильева
Н.Тагил. август 2010.
«Детский бред, или всё, что осталось там»
Из действующих лиц только Мы. Нас всего двое. Мы всегда вдвоем. А больше никого и не надо.
Картина 1.
Это наша комната в деревянном доме. А дом в деревне стоит. А из трубы идет дым. Это бабка наша, чего – то готовит. Она молчаливая, она не мешает, она тоже здесь. У нее своя комната, свое окно, и она там каждый день у своего окна.
А еще зима на улице. И я везу тебя на санках, а ты сидишь укутанная, и у тебя две гвоздики в руках, и еще у тебя нет двух зубов передних, а ты сидишь и улыбаешься. Я везу тебя через всё поле. Мы везем цветы, далеко, в лес. Я падаю в сугробы. Я уже все губы себе искусала.
Я: Обратно ты меня повезешь.
Ты: (смеешься).
Картина 2.
Это такая комната. Такая деревянная комната в доме с трубой. И там одна кровать. Нам хватает. Мы маленькие еще. Нас там двое на одной кровати. И еще там фантики. Много фантиков. Это все мои фантики.
Я: (жду, я всегда тебя жду, а под ногами у меня фантики). Вставай.
Ты: Что, обязательно сейчас?
Я: Сейчас. Только тихо,… спит.
Ты: А попить сделаешь?
Я: Сделаю.
Ты: И тряпочку принеси, только мягкую, а то я так не могу пить.
Я: Пододеяльник гладь. Он тоже мягкий.
Ты: Кота мне принеси. Он такой пушистик, мягкий. Мне подойдет.
Я: Нельзя. Шуметь буду. Он тебя поцарапает. Вставай!
Ты: Полежи со мной, я твою голову поглажу, пока пью. У тебя волосы мягкие?
Я: Ты что, я же лысая. Сейчас сниму парик и напугаю тебя.
Ты: Ты не лысая. Не ври. Ты волосы чешешь, а они не выпадывают. Ты спишь с волосами, а лысые снимают парик на ночь. И вообще, я больше не боюсь лысых.
Я: Вставай.
Ты: Я и кукол своих на лысо остригла.
Я: Не ври. Ты им головы спичками спалила. Больше не получишь кукол.
Ты: Ну, и не надо. У меня и эти красивые. Мы теперь в конкурс красоты играем. На лучшую лысую голову.
Я: Попробуй только себя на лысо спалить.
Ты: И че? Вчера уже палила. Дак как начал гореть волосок, я и испугалась. Не буду больше, честно.
Я: Она тебя прибьет когда-нибудь. Слышишь? Твое счастье, что Она спала вчера. Вот не будет меня, что тогда будет?
Ты: Война будет. Война миров. Война между мной и лысыми куклами. А потом с Ней будет и с лысыми людьми. (Ты, как всегда смеешься и залезаешь с головой под одеяло.)
Я: Больная что ли? Вылезь быстро. Я тебя разбудила игрушки вешать. Только тихо. Спит. Пойдешь?
Ты: Хочу воды с сахаром. Четыре ложки.
Я: Сначала игрушки вешать. Ты что праздника не хочешь?
Ты: Хочу. Я хочу шарик придушить. Стеклянный шар сломать. И смотреть, как кот лапами по стеклу ходит.
Я: А потом я тебе его кровяного на кровать положу, и ты будешь его гладить. Хочешь?
Ты: Хочу воды с сахаром. Четыре ложки.
Я: Десять ложек, и десять кружек будет. Только пошли. Надо успеть, пока спит.
Ты: А у меня это,… маячка с дырочкой.
Я: Да кто тебя видит. Нет никого.
Ты: Ага. Она же спит. Там за стенкой спит.
Я: А хочешь туда, за стенку?
Ты: Очень хочу. Я к Ней хочу.
Я: Тогда пошли, только тихо.
Картина 3.
Мы идем. Мы держимся за руку. Нам главное попасть за стенку. Туда, где праздник, где елка стоит, где нужно вешать шары. Мы каждый год туда идем и вешаем игрушки. Туда, где за стенкой спит Она. Там только елка и Она, спит на кровати, и еще стол с грязной посудой, как это и бывает в праздники, или после них, а больше и нет ничего. Нет, еще бабка сидит у окна и песни поет. А елка стоит рядом с печкой, и когда-нибудь елка загорится.
Ты: Тёп, тёп, тёп…
Я: Тихо. Пришли.
Ты: Тёп, тёп, тёп…
Я: Ты получишь сейчас.
Ты: Тёп, тёп, тёп…
Я: Да хватит уже. Мы сейчас обратно пойдем. Хочешь обратно? К лысым куклам? (Мы выходим из темного коридора, и ты уже раздетая, и смеешься, все время смеешься.)
Ты: Ты че? Куда обратно? Мы сюда же пришли.
Я: Ты больная? Ты зачем разделась?
Ты: А че мы как дуры потоптались в коридоре и обратно зашли?
Я: А раздеваться-то зачем?
Ты: И че?
Я: Да всё! Какая разница. Вон елка. Вон она спит, и еда на столе. Значит мы всё правильно пришли. Наряжай елку.
Ты: Здесь стол с грязной посудой. И вообще на столе бардак. Тут уже был праздник. Нам не сюда с тобой.
Я: Больная? На, оденься.
Ты: А я что тебя раздражаю? (Молчишь. Опять надулась.) Я всегда знала, что я никому не нужна.
Я: Да нужна, нужна. Мне нужна. Ей нужна. Может еще поклясться, как маленькая?
Ты: Клянись лысыми куклами. За себя только клянись, а за Нее не нужно. Она не считается. Она спит все время. Меня это раздражает. Да и вообще, нас здесь не ждут. Здесь не разрешат шары душить. Мы не туда пришли. Пойдем отсюда.
Я: Зачем их душить, больная? Мы правильно пришли. Смотри, вот Она спит. Тихо. Мы в Ее комнате. Вон игрушки. Разбирай, вешай. (Мы вешаем игрушки на елку.)
Ты: А в тебя кидаться можно?
Я: Кто тебя научил этому?
Ты: Тогда я душить их буду.
Я: Их нельзя придушить, их можно только разбить. Да что ты, как эта. Говорю, внизу не вешай. Кот все лапой оторвет. Сколько уже в том году разбили.
Ты: Нет, Митька не оторвет. Он такой беляшик, я бы его съела.
Я: Куда пошла? Шары вешай.
Ты: Пойду, помучаю его.
Я: Я тогда не успею одна повесить.
Ты: Я не люблю вешать шары. Я люблю их душить. Руками голыми.
Я: Ты посмотри на свои руки. Все в царапинах.
Ты: Это еще с того года. А с этого еще ничего нет. Ну, дай один шарик придушить.
Я: Ты что не понимаешь? Их нельзя придушить. Их можно только разбить.
Ты: Ты что? Не веришь, что у шариков есть шейка? Ты думаешь мне не за что ухватиться?
Я: Твои маленькие ручки везде залезут. Я не сомневаюсь.
Ты: Показать шейку?
Я: Хватит. Давай быстрее вешай. Нам нельзя здесь долго.
Ты: Вот она шейка. ( Обхватываешь руками свою шею.) А вот так ее можно душить. (Зачем ты душишь себя?)
Я: Больная. Это Она тебя научила? Это Она так делает?
Ты: Да. Она так делает. Я видела. А я шарики душу. Весело, правда? Подожди, покажу, как надо себя душить. И что б язык до подбородка достал.
Я: Прекрати.
Ты: Еще немножко осталось. Не мешай.
Я: На, держи. Возьми свой долбанный шарик. Не делай больше так.
Ты: А как делать? Ну, если не душить, то тогда разбить можно. Знаешь, как это? Встаешь на край и падаешь вниз. Бух! И разбился шарик. (Разбиваешь об пол шарик.) Хватит губы себе кусать. Дай, я тоже укушу.
Ты лезешь ко мне кусаться, а потом бегаешь по комнате и бьешь шары. Много шаров. И еще смех. Ее смех. По всей комнате. Этот смех в моих ушах, а ты бегаешь и разбиваешь шары. А потом ходишь по осколкам. А Она смеется, Она спит и смеется.
Ты: Бух, шарики! Шарики бух, бух! (Ты бегаешь, а Она смеется) Шарики, шарики. Шарики, фонарики. Бух!
Я: Это не я. Не я тебя учила. Прекрати. Не смейся. Спи. Спи. Не смейся над нами. Это все Ты. Это из-за Тебя она такая. Не лезь к нам. Спи. Мы сами, мы всё сами…
Ты: Шарики, шарики. Лови шарики. (Разбиваешь об меня шарики.)
Я: Прекрати, мне больно. Это ты, это ты смеешься, как Она. Это не Она, это ты.
Ты: Это не я, это шарики. Им больно, когда их душишь. Они хотят разбиться. Бух! Бух! Бух! (А потом ты падаешь всем телом на осколки и лежишь. Долго лежишь неподвижно.) Все! Разбились шарики. Хочу к своим куклам. Пойдем отсюда, а то больше нечем играть.
Я: Поиграли, значит?
Ты: Раньше мы с Ней так играли. А ты не играешь со мной. Ты не понимаешь мои игры. Ты глупая какая-то. Большая, а глупая.
Я: Я сейчас вообще уйду.
Ты: И че?
Я: У тебя опять все тело в царапинах будет.
Ты: Пускай, здесь же все равно никого нет. У меня и маячка с дырочкой. У меня и носочков нет. Я же говорила мы не туда пришли. Пойдем обратно.
Я: Она бы тебя отругала, если б увидела, что ты босиком ходишь. Твое счастье, что Она спит. Пошли отсюда, а то проснется. Не играй больше так.
Ты: А ты уберешься за мной? Тут стекляшки везде.
Я: Вставай на ноги. Сама дойдешь, раз ничего не болит. Допрыгалась. И со стола возьми чего-нибудь пожевать.
Ты: Ага! Я боюсь, сама бери.… (Встаешь, отряхаешься. Но я же вижу, что тебе больно.)
Ты садишься за стол. Я, как всегда, подметаю осколки.
Ты: Смотри, сыр скрутился. Он уже засох. Ты будишь, это есть?
Я: Не трогай. Наверно, и правда это нельзя есть.
Ты: Конечно, нельзя. Я же говорила, здесь уже был праздник. Мы не туда пришли.
Я: Нет, здесь не было ничего. Здесь всегда так. Просто это для кого-то приготовлено.
Ты: Здесь уже всё прокисло. Вот и колбаска вся скрутилась. На ней же плесень.
Я: Значит, кому-то такое нравится.
Ты: Я уже пить хочу. Ты же знаешь, я не встаю, пока не попью.
Я: Что, опять ничего не поедим?
Ты: Ну и что. Я не хочу. Я пить хочу. Мы с тобой каждый год не успеваем на праздник. Зачем мы сюда ходим? Я пить хочу. Я сейчас умру.
Я: Ты сейчас получишь. От тебя шуму столько. Стонешь только. Пошли, и еду возьми.
Ты: Она гнилая.
Я: Мне возьми, а ты ходи голодная.
Ты: Нельзя со стола воровать.
Я: Тебе можно, ты маленькая, тебя не заругают.
Ты: Тогда я еще шарики с собой возьму. А если ты мне не разрешишь, я тогда елку уроню.
Я: Возьми еду!
Ты: Сейчас возьму. (Залезаешь на стол. Бегаешь по еде ногами.) Ну что, брать? На, лови.
Я: Она прибьет тебя. Слышишь?
Ты: Пускай. Я не боюсь ничего. А ты большая и глупая, а еще трусиха. Ты всего боишься, а я не боюсь. (Слезаешь со стола.) Ладно, я возьму тебе чего-нибудь. Мне тебя жалко. Я же вижу, что ты есть хочешь.
В дверь кулаком стучит бабка. Три раза.
Бабка: (кричит за дверью). Девки, идите есть.
Я: Спасибо, перебьюсь.
Ты: Нет, на, возьми. Поешь. Только, если ты мне попить сделаешь. Воды сахаром. Четыре ложки.
Я: Ты маленькая дрянь. Ты больше от меня ничего не получишь.
Ты: Ну что ты такая? Ну, будь человеком, сделай мне попить. Если я не буду пить, я похудею.
Я: Иди в коридор, и жди меня там.
Ты: А можно я Ее поцелую, на прощание?
Я: Нельзя, проснется. Ты же сама кричала, что здесь никого нет, а сейчас просишься.
Ты: Я шутила. Я делала вид, что не замечаю, чтобы можно было шарики душить.
Я: Пошли отсюда, быстрей.
Ты: А у кровати можно постоять? Я маленечко. Я только на прощание.
Я: Ладно, стой, а я еду пока соберу. Заодно и посмотришь, не проснулась ли Она, а потом сразу уйдем. Поняла?
Ты: Сразу, сразу, я обещаю. (Подходишь к пустой кровати, долго стоишь возле нее.) Здесь, как-то плохо пахнет, да? Стены какие-то черные. От сырости, наверно, гниют, да?
Я: Да здесь все какое-то гнилое. Всё, постояла? Пошли.
Ты: А, если я пойду, ты попить сделаешь?
Я: Ты надо мной, что, издеваешься? Пошли я сказала. (Хватаю тебя за руку.) Да что ты, как эта! Я же говорила, носки одень. Не слышишь? Ноги к полу прилипают. Шуму-то наделала.
Мы опять уходим. Уходим из Ее комнаты, и идем по темному коридору.
Ты: А почему мы, как мыши должны ходить, когда Она спит? Когда мы спим, Она шумит, как – будто нас и нет.
Я: Да нас и так нет. Ты что не знала? Смотри, даже наших теней на стене нет.
Ты: Дура! Здесь же темно. Откуда здесь тень возьмется…. Не хочу, как мышь.
Я: Тогда сиди в комнате.
Ты: Тогда сделай мне попить, воды с сахаром. Четыре ложки.
Я: А кто убираться будет?
Ты: Я попью и помогу тебе.
Я: Быстрей только. Надо успеть, пока не проснулась.
Ты: Да не бойся ты! Она еще долго не проснется.
Я: Пошли, нас бабка позвала.
Картина 4.
Бабка сидит у своего окна и песни поет, а мы тихо заходим к ней в комнату, прячемся за диваном. Я держу тебя за ноги, а ты ползешь на руках.
Бабка: Ну, вы че, мочалки, идете есть или нет? Щас опять всё остынет.
Я: Раз, два, три…
Ты: Чтоб ты здохла кобыла старая.
Я тащу тебя за ноги обратно в коридор, и ты оставляешь свои два передние зуба на полу. А бабка продолжает петь песни.
Картина 5.
Мы опять с тобой в темном коридоре. Прячемся от нее, смеемся. Долго смеемся. И даже я смеюсь… долго.
Ты: Слушай, а мы будем когда-нибудь мыться? Ты помоешь меня сегодня?
Я: А что пить уже не хочешь?
Ты: Я сначала попью, а потом ты меня помоешь. Только кукол еще надо захватить.
Я: Помою.
Ты: Ты тоже вся грязная.
Я: Да отстань ты.
Ты: Это ты так загорела?
Я: Не отпускай мою руку, а то здесь темно. Ты что это делаешь?
Ты: Раздеваюсь.
Я: Ты че? Не сейчас.
Мы опять приходим в свою комнату.
Ты: А у тебя, где еда?
Я: Я ее съела по дороге.
Ты: Ну, жадина!
Я: Ты же сказала, не хочешь есть. Иди, залазь под одеяло. Сейчас попить сделаю.
Ты: Я больше не хочу пить.
Я: Я сейчас всем твоим куклам головы оторву.
Ты: Ты большая, а глупая.
Я: Залезь под одеяло, и не вылезай больше.
Ты: А хочешь, я залезу, и задохнусь там, навсегда? Раз я тебе так мешаю.
Я: Да не мешаешь ты мне. Кто тебя научил так разговаривать?
Ты: Она научила. А, давай книжки читать?
Я: А, убираться когда?
Ты: Ну, давай почитаем, а то бабушка меня тупица называет, что я читаю плохо.
Я: Ты это опять так шутишь?
Ты: Нет. И еще мне надо носки одеть. Оденешь мне носки?
Я: На, возьми. Вот, валяются какие-то.
Ты: Они плохо пахнут.
Я: Они нормально пахнут.
Ты: Да нет же, я говорю тебе, они воняют. Они после тебя, да? Я же знаю, я после тебя вещи донашиваю. Они воняют, да еще и большие мне. На, понюхай.
Я: Я что сделаю, если других нет?
Ты: Тогда я окоченею, и буду шуметь. И вообще больше с кровати не встану.
Я: Давай, шути, шути. Будешь ходить грязная, и мыть я тебя не буду. А я пойду книжки читать.
Ты: А я тогда опять уйду туда. Шарики вешать. И буду ногами босячими шуметь. А Она проснется, и ты получишь. (Залезаешь под одеяло, прячешься с головой.)
Я: Вот и лежи там. Не хочешь меня слушать? Ее слушаешь? Тогда, и лежи там, навсегда. А я пойду, домик построю, и буду там читать.
Ты: Нет, я не буду больше, я пошутила. (Соскакиваешь с кровати, одеваешь носки). Вот. Носки чего-то посвежели. Тебе надо было раньше мне их предложить. Пойдем, почитает. Почитай мне умную книжку.
Я: Умную книжку? Где я тебе ее возьму? И что это за умная книжка?
Ты: Я слышала, ты что-то шепотом читала, вчера вечером. Я ничего не поняла. А когда ничего не понятно, значит это умная книжка. Я тоже хочу умные книжки читать. Что мне эти сказки? В них все равно ничего не понятно. Сказки совсем для лялек. А я что?
Я: А ты тупица. Также и бабушка говорит. Давай шалаш построим?
Ты: И будем там сидеть, и книжки читать?
Я: А что нам еще делать? Она спит. А нам чего?
Ты: А нам бардак наводить, да? Значит можно? Можно шалаш построить? Только я еще кукол можно туда возьму?
Я: Попей сначала, чтоб потом не просить. Только быстро пей, а никак всегда.
Мы сидим на кровати. Ты как обычно долго и нудно пьешь свою воду с сахаром. Сидишь, цедишь и гладишь мои волосы, а я тереблю свои фантики. Потом ты гладишь свои волосы, потом фантики….
Ты: Всё. Давай шалаш построим.
Я: Давай завтра. Сегодня уже поздно.
Ты: Ну, ты че? Ты же обещала.
Я: Завтра. Пить надо быстрее.
Ты берешь азбуку, и уходишь из комнаты.
Картина 6.
Ты сидишь в дверном проеме и читаешь азбуку, бабка стоит над тобой.
Ты: Д, Е – де. Р, Е – ре. В, О – во.
Бабка: Ну и что получилось?
Ты: ЛИСТ.
Бака: Здесь же дерево написано. (Тычет пальцем тебе в книгу.)
Ты: Убери свои руки грязные.
Бабка: Ну, дуры кусок. Тупица.
Картина 7.
Мы построили шалаш. И теперь мы сидим там. У тебя повсюду куклы, а у меня фантики.
Ты: Красиво здесь, да? Здесь как-то всё по-другому. Не так всё, да? Вот бы еще потемнее.
Я: Если ты хочешь темноту, тогда зачем просишь, чтоб я тебе книжку читала?
Ты: А знаешь, мне иногда кажется, что мы вот тут сидим, сидим такие, а под нами возьмет и пол провалится.
Я: Это почему это?
Ты: Ну, мне просто так кажется. Ну, бывает же такое. Это, наверно, интересно?
Я: Очень интересно, когда тебя бетоном завалит.
Ты: Ну, это же всё интересней, чем просто так сидеть тут под шторкой. Конечно, тут красиво, но не интересно.
Я: Так давай я тебя стукну стулом по башке, и сразу узнаешь как это, когда пол проваливается.
Ты: Давай.
Я: Нет, ну, ты что совсем уже? Я же пошутила.
Ты: Ага. Тебе так значит можно шутить, а когда я шучу, так я плохая сразу. Ты большая дура.
Я: Всё, хватит уже. Я сейчас читать буду, а иначе, зачем мы домик построили? И что это ты всё в руках теребишь? Это что за комочки валяются везде?
Ты: Это я булочки катаю. Я сейчас скатаю формочку, а потом мы их запечем. А еще спичкой надо глазки и ротик сделать.
Я: Зачем всё это?
Ты: Это чтоб, булочки нам улыбались. Также приятней есть, когда булочки тебе улыбаются.
Я: Ты эти комочки еще об пол ногами поваляй, а потом я посмотрю, как тебе есть приятно будет. (Я достаю свою тетрадку.) Я сейчас читать буду. Будешь слушать?
Ты: Читай, читай. Только тихо. Сейчас тихий час. Да и Она спит, у нас же дверь открыта, всё слышно. Закрыть?
Я: Не надо. Пускай слушает. Полезно. (Читаю.) Вроде никуда не уезжаешь, всё как обычно, всё прежнее рядом, но все это уже не то, всё по-другому.
Ты: Это как у нас, да? Мы вот в одной и той же комнате сидим, только под шторкой, и уже совсем всё по-другому, да?
Я: Не перебивай. (Читаю.) По-другому из-за того, что оно стало рядом. И ты уже не участвуешь в этом, а просто являешься наблюдателем того, что когда-то было твоей жизнью, и ты был частью этой жизни. А сейчас это просто рядом, совсем не далеко от тебя, но все же это не то. Страшно и подумать, а что будет, если все это станет далеко, все прежнее будет так далеко, что уже и нельзя будет никогда посмотреть на это.
Ты: А я ничего не понимаю.
Я: Ты же сама просила умную книжку.
Ты: Эта чересчур умная.
Я: Тогда, не слушай. (Читаю.) Окно. Окно оно и везде окно. А за окном пыль, потому что там дорога, гаражи. От того и пыль.
Ты: А вот это я понимаю. Это же прям как у нас за окном. (Встаешь, смотришь в окно) Смотри, там гаражи, и дорога есть. В этой книге про наше окно написано.
Я: Про себя слушай, ладно? (Читаю.) Люди сами уходят от всего. Характер, что называется. Бегут куда-то сломя голову. А куда? Не знают. Не хотят знать. Так, говорят, интересней. Взять бы, да убежать, куда глаза глядят. Красиво! А вернутся ли? Нет! Никто и никогда не вернулся. Нельзя вернуться во времени. А кто это понимает сейчас? Никто! А ведь многие хотели бы, да и хотят, наверно. Молчат. Стыдно. Страшно. Понимают, что ничего уже не вернуть. Убежали. Далеко убежали. Испугались!
Ты: Кто убежал? Кого испугались? Тут вообще есть какие-нибудь герои? Кто бегает-то? Ты мне вообще что читаешь? Ты что совсем уже? Я тогда ни хочу в домике сидеть. Лучше стукни меня стулом.
Я: Они и сами не знают, от чего бежали, так же, как и куда бежали. От плохого, наверно. Думали, лучше будет.
Ты: Ты это читаешь, или сама придумываешь? Ты что, не нормальная что ли?
Я: (Читаю). К хорошему привыкаешь, а по – плохому скучаешь. Как бы оно не было плохо, но оно было, и от этого никуда не деться. Это часть тебя, и именно к этой части жизни ты больше всего хочешь вернуться. Потому что там все то, что тебе близко, все прежнее, какое бы оно не было, плохое, хорошее, но это твое. Поэтому ты и хочешь, чтоб я тебя стулом стукнула.
Ты: Ты что, там такого не написано про стул. Это же у тебя не книжка. Такой книжки не бывает. Это тетрадь какая-то. (Вырываешь у меня тетрадь.) Ты что сама туда пишешь? Ты что дневник ведешь? (Смеешься.) Дневник ведут люди недоделанные.
Я: Нет, дневник ведут люди, которые всегда одни.
Ты: А ты что одна? Ничего себе. А как же я? Я что не человек для тебя?
Я: Ты, не то.
Ты: Можно подумать, ты, то. Даже мои куклы от скуки померли. Вон, валяются, даже не двигаются. Вот проснется Она, я Ей всё расскажу, чему ты меня учишь.
Я: А когда Она проснется? Иди, сходи, узнай. Спроси у Нее.
Ты: Не говори так. Еще утро. Она устала. Она спит.
Я: Уже же тихий час. Уже не утро.
Ты: Она устала. Она спит. Не говори так. Она проснется. Ну, потом проснется. Зачем Ей рано просыпаться, когда ты большая и можешь всё сама сделать?
Я: (Читаю). Пока человек жив, можно успеть всё: и сказать, и сделать и что-то еще поменять. Страшно, когда ты что-то не успел, или живешь в страхе, что не успеешь.
Ты: Твоя тетрадка не хорошая. Там про смерть написано. Не читай гадости. Такого не бывает.
Я: Что не бывает, смерти не бывает? Слушай! (Читаю.) Каждый день готовишься, собираешься мыслями, даже иногда репетируешь в мыслях, а то и перед зеркалом. Забываешь, что на тебя смотрят. И каждый день, в любую минуту, может стать последним. А ты будешь продолжать репетировать перед зеркалом, готовит речь, подбирать нужные слова, но не будешь знать главного, что всё это сейчас неважно.
Ты: Злая тетрадка. Это ты про себя, да, писала? А покажи, как ты репетируешь перед зеркалом. Ну, покажи, как ты репетируешь. Кривляешься, наверно? Я тоже люблю перед зеркалом кривляться. Показать?
Я: Иди перед Ней покривляйся. (Читаю.) А самое страшное, что все это ты узнаешь после, внезапно. Но и это не главное, не то, что ты зря готовил речь, слова, а то, что это уже случилось. То, что когда-то у тебя было в мыслях, и ты представлял это все просто как фантазию, вдруг, превратилось в правду. В ту правду, которая для тебя была самым страшным страхом… Но это мог остаться только страх. Но ты не успел, ты слишком много думал,… ты слишком долго думал,… слишком растянул свою испорченную фантазию. А нужно-то было всего, просто что-то делать….
Ты: Вот я каждый день что-то делаю. Я каждый день кукол мою, переодеваю. Я, наверно, всё успею, да? Ты меня слышишь? Пойдем отсюда. Я к Ней хочу. Пойдем, булочки печь. Я уже скатала формочку. Я не хочу больше здесь сидеть. Я хочу, чтоб булочки нам улыбались. Давай сломаем домик. Это злой домик.
Я: А ты знаешь, как все думают: значит, еще есть время, значит еще можно подождать, мы все успеем. А значит и ты, опять сядешь, и не будешь ничего делать.
Ты: Я буду делать. Буду. Прекрати. Не читай больше.
Я: (Читаю). Зачем? Ведь еще есть время, есть время покривляться перед зеркалом, представить всё, во что ты сам хочешь верить. Но ведь веришь-то только ты! Но сейчас тебе этого не понять. Только потом,… но ведь потом это будет уже не важно. Это будет уже не то. Это будет поздно. Это наступит твой самый главный страх «поздно»…
Ты: Замолчи, не разговаривай так со мной, я тебя не понимаю. Замолчи. Мне не интересно. Все, что ты пишешь ерунда какая-то. ( Ты плачешь, кричишь.) Я буду шуметь, если ты не прекратишь.
Я: А хочешь, туда, за стенку?
Ты: Хочу. Я же тебе уже говорила.
Я: А почему Она молчит?
Ты: Потому что Она спит, когда мы спим, мы ведь тоже молчим. Ты что не понимаешь? Ты такая большая, а глупая.
Я: Но ведь Она тоже должна нам что-то говорить. Почему она молчит? А в этом-то и есть вся причина. Каждый чего-то ждет друг от друга. Она молчит, и мы молчим. Ты понимаешь это. Понимаешь, что мы с тобой опоздали? И Она опоздала.
Ты: Нет, мы не молчим. Мы же с тобой разговариваем? (Плачешь. Теперь, ты все время плачешь.) Пошли туда. Я не хочу больше в домик играть. Пошли. Пошли булочки испечем. Ну, пошли куда-нибудь. ( Ты рушишь наш домик.)
Я: Не плачь. Я все равно больше не могу читать. У меня камешек внутри. В груди сидит.
Ты: Ну, вот, дочиталась. Тебе больно? Откашляйся. Давай покашляй. По спине похлопать?
Я: Нет. Он там всегда сидит. Это камешек. Он невидимый такой.
Ты: Давай Ее разбудим. Врача вызовем. Тебе операция нужна. Тебя нужно резать, чтоб камешек достать.
Я: Его не достать уже. Там пусто. Внутри пусто. Нечего доставать. Когда камешек сидит внутри, тогда там пусто.
Ты: Так не бывает. Не бывает пустого камешка. Ты опять меня дуришь? Опять придумываешь.
Я: А как ты думаешь, сколько мы еще здесь просидим?
Ты: Нисколько. Нет больше домика. У нас с тобой больше нет домика.
Я: А где домик? Что, в нем пол провалился? И почему Она молчит? Мы же с тобой шумим, мы домик разрушили, а Она молчит.
Ты: Она, наверно не хочет нас ругать сегодня. Она сегодня добрая. Ты что не рада, что Она нас не ругает?
Я: Я рада. Я очень рада. Я только боюсь, что Она не успеет ничего. Она же только спит. Она не успеет. Она ничего не успеет,… Если уже не опоздала. Тебе не страшно опоздать?
Ты: Не говори так со мной. Я не понимаю ничего. Давай, подождем, когда Она проснется, и спросим у Нее обо всем.
Я: Спросим у Нее? Да, давай у Нее спросим. Вот и дверь открыта. Сейчас Она придет к нам и сама всё скажет. Давай, только пошумим, что бы Она нас слышала.
Ты: Нет, будить Её нельзя. Этого Она не любит. Тогда нам вдвойне влетит с тобой.
Я: От кого нам с тобой влетит? За что нам влетит с тобой? Да не спит Она. Нет, не спит. Смотри, сейчас дверь откроется, и Она войдет. Давай пошумим, тогда Она быстрей придет к нам. Давай, кричи, плачь, смейся, сними носки, бегай по полу. Давай, что ты сидишь? Ты же хотела туда, за стенку.
Ты: Нет, Она не придет, Она спит. Не кричи. Ты же сама меня ругала, когда я шумела. Мне страшно, когда ты так кричишь.
Я: Нет, Она придет. Она услышит нас и придет. Вот, мы даже дверь для Неё оставили открытой. Придет. Вот увидишь, придет. Она же должна успеть хотя бы нас отругать. Она хоть что-то должна успеть. Я же успела придумать Ей слова. Слова, которые буду говорить Ей (Я встаю и кричу в открытую дверь) А ты … Ты успеешь мне сказать? Слышишь меня или нет?
Ты: Тихо. Не кричи. Она же проснется. Ты уже большая, ты что не понимаешь? Нельзя сейчас.
Я: А когда? Когда Ты меня услышишь? Я знаю, что когда-нибудь, но почему не сейчас,… а может, я не успела?
Ты: Ты что? не сейчас. Нельзя сейчас. Не кричи. Она спит.
Я: Слышишь ты меня? Слышишь, давай, зайди и скажи, что Ты меня слышишь.
Ты: Тихо, Она же проснется. Ты же уже большая. Ты что не понимаешь? Она уже никогда нас не услышит. Она спит.
Я: Да, наверно,… но уже не сейчас, а может и не я…
Мы стоим в центре комнаты. С одной стороны наш разрушенный домик, с другой открытая дверь. А за дверью темнота. А в темноте никого нет, а может, там и не было никого…..
Нет больше нашего домика. Нет никого за дверью. Нет больше ничего.
Только мы. Нас всего двое. Мы всегда вдвоем.
А больше никого и не надо… просто больше нет никого.
Конец.