«Адвокат Горохов, квартира, сын…» – вертелось в голове у Марианны, когда она вышла из прокуратуры и направилась медленно по улице. Она шла в сторону трамвайной остановки, но еще толком не знала, что будет делать.
Марианна не привыкла принимать решения, тем более такие, которые идут вразрез с общим течением её жизни. На работу в войсковую часть ее устроили родители, секс у неё был, только потому, что так хотели мужчины, в жизненную орбиту которых она попадала, и сын-то у нее родился не по её воле, а по стечению жизненных обстоятельств.
Со временем она научилась кое-как приноравливаться к этим жизненным обстоятельствам, оборачивая в свою пользу всё, что с ней случалось. Это далось ей не сразу, конечно, и нелегко.
Раньше довольно часто она испытывала раздражение на сына, нередко злилась. Она мечтала, что подросший сын будет крепким парнем, находчивым, веселым и умным. Будет пропадать на дискотеках, приведет домой девушку. Она им оставит большую комнату, сама перейдет жить в маленькую. Сын поступит в военное училище, станет офицером… Но потом она поняла, какое там – офицером! ладно, хоть слесарем в гараж устроился! Правда, как ни странно, дела у него там пошли хорошо. Ваня любил возиться с машинами. Рано уходил на работу, поздно возвращался. Домой как-то приволок в мешке, кажется, карбюратор. И вместо того, чтобы с девками гулять, возился в своей комнате с железками, всю квартиру бензином провонял! Она его тогда крепко отчитала.
Сердце ее оттаяло, когда она это вспомнила. В войсковой части Ваню любили за трудолюбие, спокойный и мягкий нрав. Конечно, она была к нему несправедлива.
Марианна вспомнила, когда сыну было пять лет, она поехала с ним на поезде к морю. Их ждал Крым! Но, как ни странно, она, глядя, как сын, взбудораженный поездкой, прыгал на вагонной полке, грустила. Эх! Если бы на море, да с любимым мужчиной! Соседи, молодая парочка, с интересом поглядывали на Ваню, на его прыжки и кульбиты, так для него несвойственные в обычной обстановке.
Но в какой-то момент, в их глазах она заметила усталость и даже раздражение от Ваниной разнузданности. «Перестань, Ваня! Успокойся!» – то и дело одергивала она сына. Но Ваня, только на минуту замирал как сурок, глядя с полуулыбкой, на пробегавший в окне пейзаж, а потом еще с большим энтузиазмом принимался кувыркаться и петь от радости путешествия.
Вот тогда она не выдержала, схватила Ваню за ручку и потащила его в туалет. Там, вне себя от злости, она стала крепко шлепать его рукой по попке: «Да что же это такое-то, в конце концов, а? Да успокоишься ты или нет? Вот тебе! Вот!» Она не помнит, заплакал он или нет тогда. Но сейчас ей самой от этого воспоминания захотелось плакать. Какая она, всё-таки, была гадиной!
Она вспомнила ещё одну поездку в поезде. Тогда она впервые повезла сынишку на родину, к маме. Сколько ему было тогда? Кажется годик? Или меньше? Вместе с ней в купе ехали две молодые женщины, одного с ней возраста.
«Заходим мы с ней в магазин, обе такие, в норковых пальто! Они сразу на нас, во-от такие глаза!» – вспоминала одна из них и, обернувшись на Марианну, злобно прикрикнула: «Да уймёте вы его, наконец, или нет! Сил никаких нет уж, слушать его вопли!» От этого воспоминания у нее сейчас кровь бросилась в лицо. Уж сейчас бы она ответила этим сучкам как полагается! А тогда она просто взяла Ваню и, покачивая его, вышла из купе. Как будто она дала обидеть своего ребенка этим потаскушкам! Так сейчас чувствовала Марианна.
За воспоминаниями и размышлениями, она и не заметила, как оказалась у какого-то агентства по недвижимости.
Небольшая квартирка на первом этаже девятиэтажного жилого здания имела вид вполне современного офиса. Марианна, хотя уж давно не деревенская жительница, даже слегка растерялась от блеска больших керамических плит на полу, безукоризненного французского натяжного потолка в виде небесного свода в знойный летний день и устремившихся на нее взглядов.
Она растерянно повела глазами по лицам, сидящих за столами молодых мужчин и женщин. Все они дружелюбно ей улыбались и кивали, приглашая к столу. Марианна присела за ближайший столик.
– Итак, – мягко, как добрый доктор, сказала сидевшая за столом нарядно одетая девушка. Весь вид её говорил, что здесь Марианну излечат от всех её проблем и дадут ей, наконец, долгожданное успокоение. – Вы ищете жилую площадь? Или желаете сами что-то предложить?
– Желаю сама что-то предложить, – сказала Марианна.
Ей вдруг стало страшно от этой хирургической уверенности специалиста по недвижимости. Марианна, когда уставала считать себя несчастной и, в то же время – надоедало послушно верить в лучшее, которое надежно спряталось в туманном будущем, она начинала предательски убеждать себя, что в жизни у нее, в принципе, не все так плохо. Ведь есть же у нее своя аж двухкомнатная квартира!
И вот сейчас Марианне предстоит потерять её, эту слабенькую зацепку в её иллюзорном мире относительного благополучия. Видимо, придётся просить в войсковой части общежитие. Как всё это пройдет? Ну что теперь взвешивать – надо сына выручать! Квартира – дело наживное!
– Я хотела бы продать двухкомнатную квартиру за пятнадцать тысяч долларов, – сказала она,– в военном городке.
Менеджер уточнила адрес, метраж, этажность и покачала головой:
– Далеко. Да ещё при этом закрытость городка. Уже только за одно это цена вашей недвижимости не может быть больше десяти тысяч. А там надо еще смотреть состояние квартиры и в целом всего дома…
***
«Десять тысяч… десять тысяч…» – выстукивалось всю дорогу в голове у Марианны, когда она возвращалась в автобусе домой: «Десять тысяч… Где же взять ещё пять?» И она лихорадочно пролистывала в своем воображении самые фантастические проекты. «Продать ещё и материнский дом в деревне, а мать забрать к себе в общежитие? Или оформить потребительский кредит в банке? А подо что оформлять? она же квартиру продаёт… Ну, может быть одну тысячу долларов она и наскребет, если обежит всех в войсковой части, а где взять еще четыре?»
– Почку. Продай свою почку в больницу! – издевательски ухмыляясь, посоветовал сидевший рядом прапорщик Коломиец. – Ох! Чует мое раненое сердце – быть скоро твоему Ване в одной со мной компании! – и он омерзительно захихикал, озорно толкнув её плечом.
У Марианны стала раскалываться голова.
Дома она приняла, чуть ли не горсть таблеток от головной боли и лежала на диване с мокрым полотенцем на лбу. На кресле, выставив далеко вперед ноги в домашних тапочках, покачивался Коломиец и читал роман Достоевского «Преступление и наказание». Время от времени он похмыкивал, перелистывая страницу, и восклицал: «Ну и дела!»
Когда раздался телефонный звонок, она едва дотянулась до трубки.
– Марианна? Это адвокат Горохов. Валерий Павлович. Что вы надумали? Мы с вами сотрудничаем или мне соглашаться на другое дело? У меня тут люди – либо я работаю с вами, либо заключаю договор с этими клиентами. Решайте прямо сейчас, Марианна!
Марианна поднялась с дивана.
- Валерий Павлович, у меня только десять тысяч…
- Десять тысяч? М-м-м, десять тысяч… десять тысяч… м-м-м… – ну ладно, попробуем, Марианна. Я, почему тороплю – тут надо либо прямо сейчас вклиниваться в это дело, либо уже никогда. Да вы и сами отлично знаете – каково порядочному человеку, да ещё мальчишке, оказаться среди бандитов и насильников. Повесят в камере и скажут: «Сам повесился!» У нас такое сплошь и рядом! А ещё СПИД! Гепатит! Там этого добра хватает.
– Валерий Павлович! – Марианна чувствовала, что слова с трудом выпадывают у нее изо рта, – эти десять тысяч мне обещают за мою квартиру. Я не знаю, как долго займет время оформить продажу. Вы сможете подождать?
В телефонной трубке было молчание. Сначала Марианна решила, что она просто оглохла от пульсирующей в голове и ушах крови. Потом подумала, что Горохов бросил трубку. Наконец она услышала тихий голос адвоката:
– Ну, тысячу долларов хотя бы, как первый взнос, сможете заплатить?
– Да! – чуть ли не радостно воскликнула Марианна.
– Завтра я к вам выезжаю, ждите! – сказал адвокат и бросил трубку.
Коломиец стоял рядом на цыпочках, и всё это время прислушивался к телефонному разговору, приоткрыв от возбуждения рот и потирая руки:
– Завертелось! Завертелось!
Как ей было ни тяжело, она принялась обзванивать всех знакомых. Когда положила горячую трубку, поняла – тысяча долларов завтра к приезду адвоката у нее будет.
***
Адвоката она встретила на контрольно-пропускном пункте, оформила ему пропуск, и вскоре он уже сидел у неё за столом на кухне и пил ароматный кофе.
– Сейчас я пройду в гараж, где работал ваш сын. Побеседую с рабочими, с непосредственным его руководителем. Потом возьму на Ивана производственную характеристику из войсковой части, бытовую из ЖЭУ, и завтра же, не откладывая, поеду к следователю, – разъяснял Горохов Марианне фронт своей работы, отхлёбывая из чашки горячий кофе и одновременно оформляя договор на оказание юридической помощи.
– А вы, Марианна, – оторвался он от бумаг и кофе,– не тяните с оформлением продажи квартиры!
Он дал Марианне расписаться в договоре, получил от нее деньги и, выпив одну за другой три чашечки кофе, цепким взглядом ощупал напоследок все углы в квартире, а заодно и Марианну. И ушел восвояси.
Ближе к вечеру он ей позвонил, уже из Города.
– Возьмите заказанные мной характеристики и приезжайте завтра ко мне в контору! Захватите с собой и документы на квартиру. Посмотрим, что с нее можно будет получить. Так уж и быть, помогу вам с продажей.
Когда она погасила свет и легла спать, головная боль отпустила ее, но сон совершенно не шел. Где-то в темноте поскрипывал половицами Коломиец. Приблизившись к изголовью кровати, стал шептать: «Без сына и без квартиры! Без сына и без квартиры! Хорошо адвокат с тебя поимеет!" И злорадно хихикнув, шепнул: «А ты переспи с ним!»
***
Пока ехала в автобусе в город, она все перечитывала и перечитывала характеристики на сына: «…зарекомендовал себя исключительно с положительной стороны… порядочен… трудолюбив… честен… очень любит свою мать…»
Она несколько раз перечитывала эту строчку: «Очень любит свою мать», и на глаза навернулись слёзы. Она не уйдет сегодня из кабинета следователя, пока ее не арестуют, а сына не выпустят на свободу! Вот вцепится в его стол и всё тут! От этой своей решительности ей сразу стало легче.
Горохов встретил ее в своей конторе с нетерпением.
– Время, время, Марианна! Сегодня всё решается. Двое суток прошло, и следователь сегодня должен вашего сына либо отпустить, либо заключить под стражу. – Адвокат принял от нее характеристики, документы на квартиру, пробежался по ним глазами и сказал:
– Плохо, что вы не успели с деньгами. Очень плохо!
Она поймала такси, и они отправились в прокуратуру.
– Теперь от ваших показаний, Марианна, уже ничего не зависит. Вы и так уже сделали максимально возможное – взяли убийство на себя и подтвердили это на очной ставке. Но мы вот что сделаем. – Он похлопал себя рукой по груди: – Я тут захватил немного денег. Своих… – и, увидев, как она вскинула на него взгляд, махнул рукой. – Потом сочтемся, после реализации квартиры… Попытаюсь задобрить следователя, может быть, что-то и получится.
Не получилось. Следователь предъявил обвинение сыну и избрал меру пресечения – заключение под стражу.
– Обвинение черновое, – пояснил следователь Марианне. – Предварительное. В самые ближайшие дни мы проведем на месте происшествия проверку показаний и ваших и сына, и там я уже определюсь окончательно…
Продолжение:
http://www.proza.ru/2010/05/01/313