Есть в этой планете что-то такое... Часть 14

                Пятое измерение.               

   Генерал сам прибыл на космодром. Это было необычно, и космонавты почувствовали себя неуютно. Он кивал всем, пока спускались по трапу, но с капитаном поздоровался за руку и не отпустил, потянув к персональной машине. Остальным только обронил, оглянувшись:
   - Послезавтра на работу. Сегодня и завтра отдыхаете.
   Машина юркнула среди кораблей и взвилась вверх, набирая высоту, шустрая, уже через пару минут припарковалась у ресторана.
   Капитан шел в заведение общепита как на эшафот.
   - Споить решили, шеф? Туда через ресторан, обратно – в него?
   Генерал не ответил и молчал, пока не заняли столик, и официант не принял заказ. Дождавшись, когда тот ушел, не приказал, попросил:
   - Рассказывай.
   Офицеру не понравилась немногословность начальника, говорил и все время ждал, когда его остановят и начнут осыпать упреками: как ни крути, но вопросы остались.
  «Они и были больше риторическими, - оправдывался про себя капитан, - лети неизвестно куда, узнай непонятно что! И тарелку при этом погубил!»
   Но и закончив отчитываться, не дождался реакции генерала – тот думал о своем.
   - Вот я и говорю, если б не лейтенант, не пить нам сейчас в ресторане!
   Капитан не понимал, почему есть то, что есть: генерал молча слушает, а он ждет, когда старший офицер объяснит, почему выдернул из экипажа. Пусть не справился…. Можно было сказать и там, или потом. Зачем уединяться?
   - Может, все же скажете, что произошло?
   - Илья, Ирина погибла!
   Слова ударили. Мужчина ожидал чего угодно, только не этого. Капитан уставился на начальника, не веря, и фразы поползли как сквозь сито:
   - Я - там, а она - тут? Я…., и она погибла? Вы, серьезно? Апокалипсис случился, но с ним справились все, только моя жена не сумела?
   - Твой загородный дом сгорел!
   - Не мой - тестя! – офицер уточнил автоматически, не вдумываясь в слова.
   - Какая разница? Илья, она погибла! Когда все началось, вытащила первого попавшегося пацана - твоя жена - и кинулась за вторым. Деревянный дом, вспыхнул как факел. И противопожарная система не помогла. Металась, искала, а тот выбрался сам. Близнецы глядели, как горит большой костер, а она билась в поисках второго ребенка.
   Мужчина смотрел на начальника, слезы катились по щекам, хотел что-то сказать, но лишь беспомощно застонал.
   - Специально приехал, встретил. – Слова доносились до капитана как сквозь сон. – Уже похоронили. Мальчики у тестя. Илья, жизнь на этом не остановилась. У тебя дети.… Знаешь ведь….
   - Знаю, генерал, Бог есть для тех, кто в него верит. А остальных он наказывает.
   - Я не это хотел сказать.
   - Как ребята?
   - Дети? Не понимают: костер сгорел, мама скоро придет, отец вот-вот вернется из командировки. Нашкодили пацаны. Дети, они везде, в любой галактике – дети….
   Капитан встал, спросил то ли себя, то ли генерала: «И куда теперь?» Махнул призывно официантке, указал на генерала и нетвердой походкой направился к выходу.
   Он спешил домой. Прилетел и не знал теперь, куда идти. Было плохо раньше, но дома стало еще хуже.
   - Неделя тебе. Утрясай свои дела. – Генерал не знал, как помочь. – И будет ли тебе лучше? На работе хоть забыться можно. - Последние слова он сказал уже тихо и для себя.

   Солнце заглянуло в номер, желтое пятно медленно поползло по полу и добралось до кровати, скользнуло по лицу капитана, и тот проснулся, но не сразу сообразил, почему очутился здесь. Стук в дверь напомнил, что он в гостинице.
   - Вы просили разбудить в это время, - гремел в коридоре женский голос.
   Офицер накинул халат и отправился к двери, чтобы успокоить горничную: он просил постучать утром и удостовериться, что поднялся.
   - Спасибо, сестренка, на ногах уже.
   Капитан назвал женщину сестрой и улыбнулся – он был сиротой. Слово понравилось. Понравилась и женщина. Вчера она под надуманным предлогом приходила, крутилась рядом, чувствовалось, что не хочет уходить, и мужчина понял ее:
   - Не случайно я здесь, сестричка. И мало пробуду.
   Сделав ее родственницей, пусть и на словах, мужчина соорудил между ними невидимую стену. Женщина разгадала подтекст, ответила:
   - Красивый у меня братик, но глупый. Так во сколько вас разбудить?
   Он сам был виноват, обратил внимание на женщину, увидев впервые. Та заметила разглядывание и даже огонек в его глазах. Но тогда ничего не сказала. А капитан сравнивал ее с женой – показалось, что похожи. И только.

   На пепелище офицер не ездил и в городской квартире ни разу не показался. Тоска по жене даже встречу с детьми сделала обыденной: поцеловал каждого и подтолкнул к игрушкам.
   - Не виноваты они! - деду не понравилось, как отец обошелся с детьми, - маленькие еще, сама не доглядела.
   Тесть с тещей предложили жить у них, но он отказался – и здесь все напоминало об Ирине. Оставалась гостиница. Туда и перебрался. Но и там промаялся лишь сутки и вышел на работу.
   В отделе, как на грех, никакой штурмовщины для него не нашлось: шла обычная, рутинная работа. Выручили отчеты. Предстояло написать два: последний и тот, что не успел, отправившись в новую экспедицию.
   Капитан случайно узнал, что генерал курирует изготовление огромной тарелки. Мысли об этом на какое-то время отвлекли. Захотелось узнать о ней больше. Испытания проходили плохо: первая рассыпалась на части при старте, а следующая при телепортации вернулась грудой металлолома. Жертв не было, потому что испытывали автопилоты, но это не снижало напряженность. В институте по ночам горел свет – искали причину неудач. Многие ходили смурые, и начальник не был исключением.
   Причину нашли, так казалось всем, и готовили к запуску третью. Но сомнения были.
   Офицер выждал момент, когда генерал заговорит с кем-нибудь о новой тарелке, и спросил:
   - К чему спешка, и зачем такая большая?
   - Умный ты мужик, капитан, но тактик, не стратег. Корабли на тяге никто не отменял. У них свои преимущества: зависнет где-нибудь в космосе и болтается как спутник около любой планеты. Пыхнет разок-другой пламенем при корректировке движения и опять камнем летает.
   - И причем здесь тарелка?
   - Так до планеты корабль лететь будет столетие, а та доставит его до любой за полчаса. И не забывай, тарелка телепортируется только на что-то, в безвоздушное пространство не получается.
   Капитана ответ удовлетворил частично. Генерал посмотрел на полковника, с которым разговаривал до этого, но и тот ждал продолжения.
   - Уточняю для бестолковых. И благодетели наши, что технологией поделились, тоже сдались. И у них тарелки только на почву телепортируются и зависают лишь в атмосфере. И у нас передвигаются скачками, а это не всегда удобно. А скоро можно будет перевести корабль поближе, отправить куда надо, и будет он курсировать над объектом как спутник.
   Разговор запомнился, но вывод капитан сделал неожиданный: большая тарелка может перевозить не только престарелых родственников. Он давно ломал голову, как разжиться технологией перемещения разума, знал, что и генерал озабочен этим.
   «Документацией разжиться практически невозможно, а вот большую установку увести на огромной тарелке… Их ведь много. Даже на некоторых кораблях у инопланетян имеются….» Мысль запала, но делиться с начальником побоялся – сразу включит в план, а потом расхлебывайся….

   Офицер промучился пару дней с отчетами, но когда и их оформил, обратился к генералу:
   - Развеяться надо. На работе не получается. Вы тут колосс доделывайте, а я погляжу, куда на нем летать можно будет.
   - Откуда и что возить будем! –  уточнил генерал. Мыслили офицеры в унисон.

   На планеты, что недавно подписали хартию, добирались теперь без предупреждения, и лишь на месте оформляли документы, если прилетали по делам. Такое положение вещей облегчало задачу.
   Целью могли быть Юлиана или Таира. Лишь здесь научились перемещать разум. Первая была предпочтительней – там ушли далеко вперед в развитии, но на ней появились враги. Ее представитель, Айк, и оказал помощь капитану, и пытался угнать тарелку с его родины. Офицер был уверен, что с ним лучше не встречаться. И внешне капитан сильно отличался от жителей Юлианы, и выглядел бы на планете как факел в ночи. Но и таиры были не лучше – внешне почти юлианцы, только ниже, приземистей.
   «И такие же гостеприимные, пока не почувствуют выгоду, или не запахнет жареным, - подумал капитан, оценивая оба варианта. – Хрен редьки не слаще».
   Офицер выбрал Юлиану.

   На планете капитан уже был, по сторонам не оглядывался, сразу прошел к стоянке такси. Мухи, как здесь называли транспорт, опускались на площадку одна за другой, и через пять минут гость осматривал окрестности из окошка кабины. Та нисколько не изменилась со времени единственного посещения, даже климат здесь был постоянным. Зная, в какой гостинице останавливается больше всего инопланетян, капитан направился туда, чтобы снять номер и оставить вещи.
   И тут его ожидал сюрприз – портье передал телефонограмму. В ней говорилось, чтобы связался с родственниками. Это означало одно – генерал вызывает на связь.
   «Трое суток не прошло, и уже соскучился», - проворчал капитан. Он огорчился, потому что переговоров не ожидал, и шифрованная связь возможна была лишь с пассажирской тарелки, и нужно возвращаться.
   Генерал оказался на редкость немногословным и сообщил, что у планет Юлианы и Ферты есть принципиальные разногласия по поводу прав на необитаемую планету богатую полезными ископаемыми.
   - Переговоры зашли в тупик, и спорщики находятся на грани войны, – говорил старший офицер четко, словно отдавая команды. Чувствовалось, что миссия предстоит сложная. - Но все знают, что это чревато тяжелыми последствиями. Раньше из-за аналогичного конфликта погибла часть галактики. И тогда планетам пришлось воспользоваться машиной времени, чтобы восстановить разрушенное. На сегодняшний день технологии утрачены, и последствия могут быть необратимыми. Нас просят выступить посредниками. К концу дня в твое распоряжение прибудет тарелка последней модификации. Нюансов много, всего не объяснишь. Документацию на полномочия передадут. Там, когда узнают, что ты представляешь нас, все расскажут.
   - Где – там?
   - На Юлиане и Ферте. Тебе придется посетить и вторую планету. Удачи!
   Узнав, что тарелка отправляется в рейс только на следующий день, капитан остался дожидаться свою. Генерал не объяснил, для чего она нужна, а капитан и не спрашивал, понравилось, что лететь на Ферту будет с комфортом, и хотелось увидеть новый корабль в действии.
   И тот не заставил себя ждать – через два часа огромная тарелка появилась рядом с пассажирской. Они смотрелись рядом как учитель со школьником, хотя до последнего времени та считалась самой большой.
   Молоденький командир светился радостью, встречая гостя. Он ничего не знал о миссии, получив единственную команду – выполнять все распоряжения капитана. И с радостью исполнил первое, показывая свое хозяйство.
   Последняя модель имела два трапа – пассажирский и грузовой. Второй был закрыт, но было видно, что, опрокинувшись, он просто опустит боковую стену трюма.
   Капитан замер в восхищении.
   - Да прямо здесь можно принимать «мухи»! Это местные такси, - пояснил он командиру. – И пассажирская тарелка поместится. Надо же!
   - Корабль на тяге уже перевозил! - похвастался новоиспеченный хозяин последнего чуда техники. – И такелажные тали, если бы вы видели! Все делается автоматически.
   Рубка ничем не отличалась от обычной, даже размерами, только на панели появился новый отсек – пульт управления оборудованием трюма. На каждой клавише изображалось действие, которое последует за нажатием.
   «Зря, - подумал капитан, отметив новшество, - ребенок управится, хотя пульт управления самим кораблем зашифрован – все под цифрами. Не угонят без специального обучения».
   Понравилось и другое нововведение: на корабле создали кают-компанию и комнату отдыха, которая легко трансформировалась в любую: спортзал, кинотеатр, даже в бассейн.
   «Учли и это, - обрадовался капитан, - сам перелет моментальный, но на необитаемых планетах жить-то надо! Сон в рубке на раскладных креслах утомляет».
   Осмотр оставил радостное впечатление: с такой техникой все по плечу. Покидать корабль не хотелось, но пришлось. Нужно было ознакомиться с полученными документами и инструкциями. Капитан по-хорошему позавидовал молодому командиру, даже экипажу, снующему по кораблю по своим делам.
   «Молодые, как на подбор, - заметил офицер, - и ведь наверняка, право летать на этом транспорте, отстаивать пришлось. Тоже помучались. Вышколенные, носятся как угорелые».

   Вернувшись в номер, капитан распаковал вещи и вскрыл пакеты. Один был с документами на капитана, как представителя планеты, другой с инструкциями. Но они вылились в одну фразу. Рукой генерала на единственном листочке было написано: «Все на твое усмотрение. Но помни, что ты представляешь Латику, великую планету с богатой историей и с высокоразвитой цивилизацией!»
   «И защищаешь, прежде всего, ее интересы», - офицер усмехнулся, продолжив мысль генерала. Знал, если бы тот не писал, а говорил, именно так и было.

   Гостиница располагалась недалеко от Генштаба. Дорогу капитан знал и знал к кому обратиться. И не удивился, когда встретил его Айк, понимая, что рано или поздно, но придется столкнуться с ним. Слоноподобный мужчина добродушно пожал в приветствии руку и сразу же внес ясность:
   - Что было, быльем поросло. Согласен? Мы теперь решаем другие задачи.
   Капитан был обязан жизнью юлианцу, но тот спас его с прицелом, чтобы использовать в темную, по своему усмотрению. Не получилось.
   - Нет проблем! - офицер согласился, не насилуя себя, он был того же мнения.
   - Они-то как раз есть, расскажу в кабинете.
   Через полчаса капитан понял, что имел в виду юлианец, потому что услышал план, в который не сразу поверил.
   Обе планеты согласились, что воевать бессмысленно, и юлианцы выдвинули свой вариант решения проблемы: владелец спорного объекта должен определиться на дуэли. И участвовать в ней должны не жители, а технологии. Для этого предлагалось выбрать отдаленную, нежилую, бесперспективную планету и вывести на нее вооружение. Каждый свое, но в оговоренном количестве. И в назначенное время начать поединок.
   Айк предложил капитану лететь к фертам, согласовать все с ними, и действовать дальше совместно.
   Офицер задумался и высказал вопросы, которые могли возникнуть у противной стороны:
   - Почему вы предлагаете уничтожить именно эту планету ради другой?
   - Речь не идет об уничтожении. Уровень предлагаемого вооружения не позволит. Она практически на одном расстоянии от нас. И удалена настолько, что лететь туда на кораблях с тягой бесперспективно: из-за скоростей близких к световым долетим, но вернемся через столько времени, что на планетах уже забудут о конфликте. Или решат его по-другому. И вас-то с тарелкой пригласили из-за этого: корабль-наблюдатель доставите туда быстро.
   - И зачем огород городить, если и планета с полезными ископаемыми далеко?
   - Ты тактик, латик, не стратег!
   Капитан поежился от неприятного ощущения: его второй раз обвиняли в недальновидности.
   - И?
   - И на корабле посредников, но с тягой, все будут видеть, как мы разотрем военную технику фертов в пыль.
   - Спорно, но это, что? Мне еще один корабль нужен?
   - Этот вопрос решен: победитель оплачивает услуги посредников.
   - Непонятно! - капитан рассуждал уже как житель Латики – планеты-посредника, - а если боевая ничья?
   - Исключено, но и это оговорено: поровну.
   Капитан надолго задумался, но все казалось понятным и продуманным.
   - Когда вылетать?
   - Вчера. Тарелку вашу хваленую ждали. Из-за вас застряли. Все, о чем мы говорили, подетально оговорено и изложено в этом пакете. Не закрыт, потому что один экземпляр твой: посредники должны быть в курсе. Дальнейшая организация за тобой, если противная сторона согласится.

   Ферта понравилась. Капитана с самого космодрома не покидало чувство, что он прилетел домой. Только не в свой город, а в какой-то провинциальный городишко. Все было похоже, но в уменьшенном масштабе: дома такие же, но ниже и шире - приземистей; улицы так же засажены деревьями, но уже; даже люди были похожи на соотечественников – разницу можно было увидеть лишь приглядевшись. Местные жители оказались смуглее и черты лица грубее.
   Офицер знал, что долго здесь не пробудет, а с планетой хотелось познакомиться поближе, и пусть хоть через один город. Он несколько кварталов прошел пешком.
   Понравился памятник. Необычный, сразу привлек внимание: бронзовый мужчина сидел на лавке и смотрел на играющих перед ним детей. Постамента как такового не было, лишь небольшое возвышение со ступеньками, чтобы скульптурный ансамбль чуть-чуть возвышался и не потерялся среди прохожих. Рядом с мужчиной лежали живые цветы: на коленях и на скамейке, на которой, кстати, можно было сидеть.
   Это поразило.
   - А чего тут удивляться? – первый же прохожий вызвался стать гидом, когда понял, что гость не знает историю планеты. – Это наша гордость – Варнави. А дети - так, символ того, ради чего жил.
   Мужчина прошел, сел рядом с бронзовым старичком и пригласил капитана присесть рядом. Так трое и сидели на металлической скамейке, пока местный житель не поведал историю памятника, историю жизни незаурядного соотечественника.
   - Кризис в галактике был. Случается иногда такое. И нашей планете не удалось избежать, ведь спрос на продукцию упал. Вот тогда-то все и случилось.
   Начались повальные увольнения, безработица, инфляция. Правление планеты растерялось. Делало какие-то примочки, конечно, но только растягивало агонию. Фонд огромный выделило для ведущих отраслей. А тогда у нас товарооборот денежный был, это потом ввели безналичный. И тоже благодаря Варнави.
   - Так вот, все только говорили, что нужно делать, рассуждали, а он…. – мужчина повернулся к бронзовому соседу, поправил цветы на его коленях, - он никого не уволил на своих предприятиях. Сократил на час рабочий день и даже на один день уменьшил рабочую неделю: вместо пяти – четыре стало. И добрал еще рабочих из-за этого, чтобы производственный цикл не нарушать. А выбор-то в то время был огромный. И представьте, в такое время устроить прием на работу!
   Мужчина замолчал на время, прошедшие события были еще свежи в памяти, и та отозвалась болью, но скоро продолжил:
   - Потом-то узнали, что он терпел убытки, компенсируя потери личными накоплениями. И его рабочие пострадали: зарплата упала на некоторое время. Но никто не роптал – понимали. А заводы его скоро были перепрофилированы. Стали выпускать то, что завозилось с других галактик и имело спрос.
   - Кругом паника: банкротства и увольнение, а на его предприятиях начинается подъем производства. – Рассказчик ожил: такое вспоминать было приятно. – И Совет решил наконец-то поддерживать лишь тех, кто последовал за Варнави, начал выделять деньги только таким. Вот так вот мы и выбрались из кризиса. Первыми в галактике.
   - А Варнави? – офицеру хотелось услышать историю до конца.
   - А Варнави будто и жил только для этого – умер. Сердце-то не железное, переживал. И ведь что интересно? У нас так и остался семичасовой рабочий день. И работаем четыре дня в неделю. Вы издалека?
   - По делам прилетел. И не знаю, как попасть в этот ваш Совет.
   - Это просто: садитесь в такси и скажите, чтоб отвезли в Правительство.
   Капитан выключил переводчик и последовал рекомендациям. В такси вновь включил, объясняясь с водителем. Офицер почему-то не хотел, чтоб на планете знали, что он обладает телепатией.

   Айк не удивился, что инопланетянин вернулся так быстро, даже предвидел это, подготовился к встрече.
   - Им тоже нужно было все делать вчера. Тоже спешат. Наверное, не сильно капризничали? – юлианец вскрыл пакет и передал содержимое хмурому соседу.
   Капитана в этот раз привели в другой кабинет. Серьезный, седоволосый хозяин просторного, светлого помещения принял бумаги и начал читать, возвращая прочитанное подчиненному. Айк тоже просматривал документы и складывал листы на столе.
   - Ознакомились? – начальник первым закончил чтение и обратился к капитану.
   - Естественно, даже пытался возражать.
   - И что думаете по этому поводу?
   - Им не понравилось, что посредников выбрали вы, боятся необъективности.
   - Хотят своих. Эти точно будут необъективны. И?
   - И настаивают - это непременное условие, чтобы посредниками выступили таиры, а не латики. И хотят, чтоб на их корабле присутствовало по два представителя от каждой стороны. Они-то и будут руководить театром.
   Капитан ждал возражений, но хозяин кабинета молчал, и он продолжил:
   - Челноки с вооружением – по штуке с каждой стороны – будут находиться на корабле таиров. Я доставлю его на планету, тот займет свое место на орбите, и миссия моя завершится. Когда все закончится, вернусь и развезу всех по домам.
   В кабинете зависла тишина. Офицер почувствовал, что его действиями не довольны, попытался оправдаться:
   – Я настаивал на смешанных посредниках: из латиков и фертов. Но те наотрез отказались и от этого. В конце концов, вам решать.
   - И таиры объявят победителями фертов. Хорошо устроились.
   В помещении вновь наступила тишина, но теперь не только Айк, но и капитан не решился ее нарушить. Мужчины ждали решения.
   - Капитан, ты не знаешь, но в свое время таиры пытались изменить орбиту своей планеты, чтобы улучшить климат. Как мы в свое время. Но наломали дров, –  хозяин кабинета, наконец, нарушил молчание. – Все шло к гибели цивилизации, но мы помогли, выручили. И не бесплатно: взамен получили небольшой остров-континент в бессрочную аренду за символическую плату. Нам нужно было выселить диссидентов. Это своеобразная тюрьма, если хочешь, но комфортная.
   Тогда они были благодарны. Очень. Но…. чувство благодарности притупляется по мере заживания раны. Пришло время, когда осталась только ненависть. На их объективность мы не можем рассчитывать. Надежда есть, но этого мало!
   Мужчина вышел из-за стола, подошел к окну и начал высматривать в небе что-то одному ему известное. Через некоторое время сказал, не оглядываясь:
   - Ты полетишь с ними. Как таир. Выловим здесь второго помощника с их корабля и заменим тобой. Создадим клон из него, вселим твой разум, а самого усыпим на время. Когда вернешься, все восстановим. Помнить тот не будет - переболеет какое-то время амнезией.
   - Я? – капитан взвился. – Никогда!
   - Вы покупаете у нас топливо для своих тарелок?! Не будете! – Хозяин кабинета специально сделал длинную паузу и продолжил: - Получите технологию изготовления.
   Офицер рухнул в кресло. Мысли заметались.
   - Почему я, почему не Айк?
   - Юлианец не может быть посредником даже под другой личиной! Можно шельмовать, но не до такой степени: вы сами потом не захотите иметь с нами дела, – мужчина, по-видимому, нашел то, что выискивал в небе, повернулся к собеседнику и уточнил: - Нарушая договоренность с таирами, мы не нарушаем закон. Житель планеты не может быть судьей, когда одной из противоборствующих сторон является его родина.
   В словах была железная логика. Капитан промолчал, но высказался Айк.
   - Генерал, а капитан ведь командовал в свое время кораблем на тяге.
   - Знаю. Независимо от исхода, технология будет вашей, - атака продолжалась. – Ты вызываешь доверие.
   «И не забывай про интересы Латики», - подтекст послания начальника сам всплыл в памяти сомневающегося офицера.
   Теперь тишину мог нарушить только капитан: юлианцы ждали ответа.
   «Черт бы вас побрал, генералов, жертвующих пешками ради выигрыша, - офицер уже взвешивал все за и против, - и Ирина меня не ждет».
   - Что нужно делать?
   - Знал, что согласишься, - генерал удовлетворенно хмыкнул, - добудешь технологию изготовления топлива, останется раздобыть установку телепортации разума. Угадал? Клонировать уже сами научились?
   - Что нужно делать? – офицер повторил вопрос, но не выдержал и улыбнулся: генерал прочитал его мысли.
   - Сегодня перенесем тебя в клон юлианца. Осваивайся, ведь таиры как мы. И только потом в помощника капитана. Ответ на Таиру отправим позже, оценим для начала тебя в облике юлианца.
   - Но позже, мне нужно отметиться на тарелке, доложить своим.
   - Как скажешь, не принципиально. Генерала твоего знаю, тоже по его просьбе посредниками были, когда вы тарелку заиграли.
   - Своя была. Тогда за консультацией приезжали.
   Генерал не стал спорить, посчитал вопрос исчерпанным.

   Капитан лишь два часа провел в темной комнате. Адаптацию проводили по ускоренной программе, и все равно нужно было время, чтобы привыкнуть к новой оболочке. Он знал, что это минимальное время, иначе рассудок не выдержит, увидев перемены в теле. Мужчина ощупывал ноги, лицо, тело, стал различать запахи, о которых раньше не подозревал. Кабина была с перилами по стенам, и научиться ходить удалось быстро.
  Включили свет, и офицер смог увидеть себя в зеркале, висевшем на стене. Огромное лупоглазое животное смотрело на него и похлопывало ушами. Усилием воли офицер прекратил шевеление и начал исследовать мимику, пытаясь улыбнуться и нахмуриться.
   Еще через час он вышел из камеры и встретился с Айком.
   - По девочкам? – юлианца удивило, как быстро инопланетянин освоился, и, предлагая, не спрашивал, а выказывал вопросом восхищение. 
   Капитан невольно схватился за гениталии и недовольно скривился. Уши непроизвольно затрепетали.
   - Это ничего, привыкнешь, другие хуже переносили.
   - Переживу. А вот как работать на корабле? Он хоть и на тяге, но чужой, незнакомый!
   - Тут ты ошибаешься! Второй помощник – это второй. Работать будет старший. А второго генерал не зря наметил. Это ведь козел отпущения, стрелочник, затычка ко всем дыркам. А ты специалист в таких вопросах, еще поискать. И оглядывайся, присматривайся.
   - Уже начал, - капитан сказал, и голова его крутнулась на сто восемьдесят градусов в сторону идущего сзади Айка.
   - Сильно не мотай. И вообще скоро понравится. Ты знаешь, что у нас организм работает как сердце? Отдыхает между делом. Закрываешь веки, он и расслабляется. Мы же практически не спим, только во время болезни, валяемся так, чтобы понежиться. А совсем придавит, просто меняем клон. Дорого, но того стоит.
   - Не понравится. Перетопчусь как-нибудь.
   - Это лучше делать в ресторане. Генерал приказал сегодня осваиваться, но не уточнил, как и где. На наше усмотрение.
   - Почему – нет? Запахи новые улавливаю, может, и вкус другой будет?
   - Не знаю, не доводилось жить в чужой шкуре.
   - Когда вылетаем?
   - Я не лечу.
   - Вот те нате! А кто? – новость капитана ошеломила, он даже остановился.
   - Есть два специалиста. Генерал считает, что лучше справятся.
   Офицер почувствовал в словах Айка обиду и не стал ковырять болячку, но вечер был испорчен: ему тоже не понравилось, что полетят другие юлианцы, которые, как оказалось, о нем ничего знать не будут. Старший офицер и здесь расстарался.

   Юлианцы настояли, чтобы запуск к планете-полигону состоялся от них. На Ферте понимали, что и так многого добились, и согласились.
   Командир тарелки время от времени встречался с Ильей в образе юлианца и получал от того инструкции. Первыми он привез двух фертов с челноком, напичканным вооружением, и улетел за кораблем таиров. При испытаниях тарелки перевозился и больший груз, и проблем не возникло.
   Окончательная погрузка прошла успешно: места хватило всему, тем более что челноки сразу загрузили в корабль на тяге.
   Капитан все время крутился возле второго помощника, изучая его повадки и манеру говорить. Тому было некогда на что-либо обращать внимание, и эта часть операции прошла успешно.
   Пришло время вылета, и тут командир тарелки объявил, что ему необходимы сутки для проверки и подготовки к перелету. Это время нужно было юлианцам для замены второго помощника.
   Возмущались все, но ясность внес таир - хозяин корабля на тяге:
   - Он главный, командир отвечает за полет. И не спорьте. Даже я на его тарелке рядовой.
   - Прав, но самодур, знаю таких, - отметил Айк, дернув за рукав будущего второго помощника. – Тебе некогда было, а я наблюдал. Жди от него неприятностей.
   Внеплановый выходной все использовали по-разному, но второй помощник с группой товарищей отправился в ресторан. И эта часть операции прошла без эксцессов: в спиртное добавили снотворное, и все прошло как по нотам. Новый второй помощник растолкал утром товарищей, и те не смогли вспомнить, как попали в гостиницу. Как оказалось, этого не знал никто. Но все знали, если информация о происшествии дойдет до командира, то достанется всем. Инцидент благополучно забыли.

   После обеда тарелка стартовала к месту назначения.

   Планету не зря выбрали для полигона: по ней не только идти, передвигаться было трудно. Ямы чередовались с холмами, котлованы со скалами. Атмосфера была такой, что при долгом пребывании на планете вполне могла разъесть скафандры. Светлый туман из ядовитых газов сразу укутал тарелку. Корабль при посадке должен был накрениться, но две огромные опорные лапы вытянулись, исправив положение.
   Скрепер первым выкатился по трапу и сходу врезался в грунт, засыпая первую же яму. Космонавты спустились следом и молча наблюдали за происходящим. Прожектора с трудом осветили машину. Та выровняла небольшой участок и начала передвижение по кругу, разравнивая площадку вплоть до трапа.
   Капитан тарелки спешил. Много времени ушло на предварительную подготовку, но когда корабль вытащили и установили, молодой командир подошел к пожилому, вытянул ладонь в сторону вертикальной махины, которая рядом с тарелкой выглядела бедной родственницей. Скафандры делали движения неуклюжими, но слова аппаратура передала без искажений:
   - Пост сдал.
   - Вали уж, везунчик. А мы разнесем эту тоску для глаз и пришлем вызов.
   - Прилечу, не тяните.
   Зрители разделились: одни перебралась в ракету, другие вернулась на тарелку. Та скоро исчезла, а из ракеты выскочили два челнока и разлетелись в разные стороны: ферты и юлианцы отправились размещать оружие. У них были сутки, чтобы подготовиться.      
   Корабль взлетел, добавив на планету едких газов, выбрался на орбиту и замер, дожидаясь противников.  Два ферта и два юлианца должны были вернуться и управлять оружием с корабля во время сражения, команда наблюдать за поединком, а командир зафиксировать происходящее и вынести решение. Окончательное, но записи нужны были для просмотра на планетах.

   Илья занял каюту второго помощника и заперся. Что мог, он сделал: в рубке установил два жучка, в разных концах, чтобы слышно было отовсюду. Они срабатывали на звук, и запеленговать их без специальной аппаратуры было невозможно. У него в свое время на корабле с тягой такой не было. Жучков было два, и звук сдваивался эхом, но слышно было отчетливо.
   - Отстреляются идиоты, и домой. Соскучился. Дня дома не провел, а нас обратно загнали.
   - Не ной. Заметил, какова тарелка? Полгода бы добирались. Додумались же.
   Офицер понял, что разговаривают командир и старший помощник. Последнего командировка угнетала, и он не ответил. Командир вдруг сменил тему:
   - Ферты, конечно, слабей. Был на их планете – большая деревня. А к юлианцам не знаю, как относиться: и помогли нам, и отхватили кусок планеты. Крокодилы, одним словом. И этих сожрут.
   - Но ведь все законно.
   - А им от этого легче? А нам? Континент как опухоль на теле – чужой.
   - Что предлагаешь?
   Илья напрягся, дожидаясь ответа, но услышав, разочаровался.
   - Выпить. Пошли все к черту.
   Мужчины ушли, в рубке остался лишь дежурный.
   Илье надоел треп, но слушать нужно было, и он обрадовался, что офицеры перешли в командирскую каюту. Ни там, ни в каюте старшего помощника жучков не было - не удалось поставить. Появилось свободное время и возможность пробраться в каюты противников.
   Капитан поставил жучки и у юлианцев, и у фертов и лишь после этого успокоился. Он и сам не знал, зачем ставил у юлианцев, но понадеялся на интуицию, а та напомнила, что кашу маслом не испортишь.
   Иллюминатор манил, хотелось заглянуть в бездну. Корабли, летающие на тяге, были романтичнее. Сколько ни путешествовал капитан на них, всегда любовался темно-синей, почти черной бесконечностью. Вдали мерцали снежинки звезд, где-то кипела жизнь. Мужчина знал, что никогда не побывает там, но представлял. Ведь мог бы?
   Соперники на планете готовились, устраивали какие-то ловушки, прятали вооружение. Роботам собственного изготовления предстояло сражаться, находясь на чужой планете, используя всю мощь интеллекта, воплощенного в них.
   Две звездочки, моргая, начали сближаться, приближаясь к кораблю.
   «А вот и наши непоседы, - отметил мужчина. – А капитан, похоже, готов. И завтра будет похмелье. И будет время разобраться во всем. Сами и проговорятся.
   Офицер не был пророком, но правильно рассчитал. Капитан встретил челноки и отправил всех спать.
   - Всем спать! Знаю, что не переутомляетесь, но приказываю! Завтра тяжелый день, - голос его начал греметь у переходных шлюзов. -  А кто не хочет, пожалуйста, на выход! – Шум перебрался в рубку, там он обругал дежурного и уже у каюты просто бубнил: - Забыли, кто здесь командир? Я за все в ответе!
   Дверь бесшумно юркнула за хозяином, и на корабле наступила тишина. Ни таиры, ни юлианцы не нуждались во сне, но простое безделье благотворно сказывалось на организме, ферты же с удовольствием выполнили команду. На корабле лишь в кают-компании всегда было шумно, но звукоизолирующие стенки не позволяли гаму пробиться. Больше ничто не нарушало тишину.
   Офицер открыл тумбочку. Бывший владелец каюты не был аккуратистом: вещи лежали вперемешку. Туалетные принадлежности, рюмки, вилки, тарелки выглядели мусором. Привлекли внимание журнал и небольшой блокнотик. На глянцевой обложке журнала красовалась бело-голубая планета. Казалось, откроешь страницу, и там будет она же, но ближе, крупнее. Но на второй странице две обнаженные таирки замерли на берегу искусственного водохранилища. На другой к ним присоединились таиры. На следующей…..
   «Да это же порнография!» - возмутился мужчина, но любопытство взяло верх: хотелось узнать, как устроено его тело.
   Илья давно догадался, что при клонировании можно вносить коррективы и менять тела не только из-за болезней, и сейчас убедился, что владельцы технологии умело пользуются этим. Тела сфотографированных инопланетян были клонированы согласно последним веяниям моды. 
   На остальных картинках искусственные тела сплетались в экстазе.
   «Это мне не грозит, - подумал капитан, - глаза мои сделали меня импотентом. Мерзость».
   Блокнот был испещрен типографскими записями и рисунками, и странички пришлось сканировать. Переводчик монотонным голосом начал читать текст, а офицер лежал, закрыв глаза, и знакомился со своими обязанностями. Эму повезло: книжка оказалась памяткой для помощников капитана.
   Он заставил устройство делать паузы после каждого предложения, и осмысливал в перерыве сказанное, пытаясь представить, о чем говорилось. Так запоминалось лучше.   
   За обучением время летело незаметно, но утром раздался вой сирены, и послышался топот бегущих. Капитан рванулся к выходу, но начал вибрировать браслет на руке, сообщая, что в каюте юлианцев кто-то разговаривает.
   - Не суетись, так задумано. Сейчас командир корабля уничтожит дуэлянтов. Ему показалось, что они взбунтовались.
   Офицер чуть не переспросил, но вовремя сообразил, что это один юлианец предупреждает другого, а не его.
   - А они – нет?
   - Какая разница? Сделали по выстрелу или по два, причем, раньше времени, ему привиделось, что следующие будут по кораблю, и примет меры. От этого выиграют все: чем быстрее глупость закончится и непонятнее, тем дольше будут чесать затылки. Худой мир лучше любой войны. Думаешь, чья-либо победа угомонит амбиции проигравших? Это начало войны.
   Послышался топот – кто-то из юлианцев прошелся по каюте.
   - Твоя работа? На кого стрелки переводить будешь?
- Стрелочники погибнут во время дуэли.
Корабль дважды вздрогнул.
- Ну, вот и все, – сказал юлианец с более низким голосом.  – Ракеты выпущены. Через несколько секунд боеголовки разделятся, и полсотни самонаводящихся миниракет начнут рыскать в поисках цели. Ты не знаешь пикантности ситуации: роботы сами будут контролировать каждый свою группу. И первыми погибнут. У дуэлянтов нет шанса. Даже теоретически. Вестники перемирия скроют сейчас все следы моего вмешательства. После взрывов на планете уже сложно будет что-либо понять. У командира есть четкие инструкции на этот счет, и он их выполнит. Отоврется, не сомневайся. Он поверил в происходящее - моя работа, внушил ему. Поверят и остальные. И ты поможешь убедить их.
- Конечно, но не так, как ты думаешь. Не буду поддерживать тебя: родственники, дудящие в одну дуду – подозрительно.
- Точно, Виктор, даже лучше, если выскажешь сомнения. Давай-ка продумаем, какие, чтобы мне легче было отбиваться.
Капитану хотелось дослушать, что придумают юлианцы, но время поджимало, нужно было бежать в рубку. Он уже знал, что ничего делать не придется, но боялся упреков за опоздание.
На его отсутствие, как и на поздний приход, никто не обратил внимания – было не до мелочей. Командир отдавал команды, уставившись в экран, несколько офицеров выполняли, и лишь старпом возразил:
- Не спешим?
- Заткись. Не гавкай под руку! – Командир был груб и лаконичен.
Рубка оказалась забитой свободными от вахты офицерами, и второй помощник затерялся среди них. Мелькнул несколько раз перед командиром и старшим помощником и выскользнул из помещения: слушать в каюте было удобней.
«Что задумали юлианцы? – капитан шел к себе, но мысли витали далеко от каюты. – Похоже, они против всех, даже своих».
Офицер был рад, что можно слушать в одиночестве, и никто не отвлекает, хотя основное уже знал. Он лежал и вслушивался в реплики, и картина потихоньку приняла очертания: командир, обнаружив несанкционированное начало боевых действий, уничтожил дуэлянтов, так как был уверен, что и его корабль попал в зону обстрела.
Через час капитан знал, что на все три планеты высланы шифрованные радиограммы с подробными отчетами, и там скоро начнут ломать головы и анализировать происшедшее.
«А виноватым окажется таир, - усмехнулся новоиспеченный второй помощник, - если не сумел внушить драчунам, чтоб пели в одну дудку. И это счастье, что посредниками выступили не мы – латики, а таиры. Но командир не дурак. Хам и самодур, но далеко не прост. И юлианцы – веселые ребята, для чего-то наломали дров. Что за партию разыгрывают? А ферты? Те оказались зрителями чужой постановки».
Долго прятаться в каюте было недопустимо – неестественно. Илья не хотел, но пошел в кают-компанию. Но скоро чуть не бежал туда, чтобы узнать последние новости. Едва он вышел, как увидел две группы военных, тащащих трупы. В одном офицер признал юлианца, а во втором ферта. Телепатия на корабле была заблокирована каждым членом экипажа по общему решению участников экспедиции, и о последних событиях можно было узнать лишь в говорливой толпе.
В кают-компании царил откровенный бардак: после завершения миссии, пусть и не так, как хотелось, командир разрешил свободным от вахты принимать спиртное. Ни юлианцы, ни ферты, ни сам командир сюда не заглядывали. Это был грязный оазис среди идеального по чистоте корабля. Женщины, спиртное – здесь продавалось и покупалось все. Можно было и отвоевать в драке, и выиграть в карты. Запрещалось лишь убивать. Экипаж только сутки провел на родине, и сразу же вылетел на затерявшийся во вселенной полигон. И тут пришлось вступить в бой.
«В этом помещении свиньи нашли грязь и отдыхают», - подумал капитан, выбирая, с кем начать разговор.
Узнать последние события оказалось не так-то просто: всем было наплевать на все, и присутствующие знали не больше капитана. Но ему повезло: за дальним столиком сидел старший помощник и в одиночестве опрокидывал рюмку за рюмкой.
- А тебе этот мужлан не сказал? – удивился старпом вопросу. – Разумы отозвали на планеты, шифровок показалось мало. А клоны поволокли в крематорий.
- Зачем? Ведь за нами тарелка прилетит! Через день дома будем!
- А вот и нет! Завтра на планету спускаемся, в обломках ковыряться. – Стеклянные глаза непосредственного начальника уставились на подчиненного. Он икнул, подхватил стопку, выпил одним глотком и, сморщившись, сказал: - Недели на две, не меньше. Материальные подтверждения его трепу нужны, видите ли!
Все встало на свои места – мозаика сложилась. Капитан вылил остатки спиртного в рюмку старпома, выпил и, не прощаясь, ушел. Он не знал, что эпопея только начинается, что случится то, что потом долго будет сниться, а сейчас просто не могло, потому что тело юлианцев и таиров не нуждается во сне. И потому что представить такое невозможно. Он возвращался в каюту. Оболочка таира не хотела спать, но мозг латика требовал отдыха.
Новость не огорчила мужчину. В любом случае он получал технологию изготовления топлива для тарелок. Нужно было лишь подготовить доклад, и такой, чтобы комар носа не подточил, чтобы не расходился с отчетом двух юлианцев, побывавших на месте событий. И в запасе было две недели, чтобы разговорить оставшегося на корабле юлианца. И была информация, которой можно было прижать того к стенке. Они – две недели - пришлись кстати.

На следующий день планировался спуск с орбиты, но началась паника. Самая настоящая, когда ужас парализует волю.
Началось все с яркой вспышки, полыхнувшей по иллюминаторам. Она чуть не ослепила экипаж, но кто-то включил оборудование, и защитные шторки отгородили помещения от света. Тогда командир успокоил всех, объявив по общей связи: 
- Раздолбаи, всем отрабатывать зарплату на рабочих местах. Штатная ситуация. Без паники. Иллюминаторы закрыл, чтобы….  чтобы не пострадать от последствий нашей атаки. Старпома жду на мостике.
Обычная ругань командира успокоила. Он не изменился, все было штатно. И никто не удивился, что спуск по каким-то причинам отложили. Но через два часа завыла сирена, и корабль затрясся как в лихорадке. Когда показалось, что он вот-вот развалится, дрожь вдруг прекратилась.
Но и тогда мат по общей связи успокоил всех, но насторожил вызов офицеров в рубку.
   Это случилось, когда они вернулись после совещания и поделились с экипажем итогом.
Второй помощник присутствовал и напугался не меньше других, но быстрее пришел в себя.
Командир корабля показал на экран обзора и предложил офицерам найти их родину.
Ближайшие звезды и планеты были теми же. Но дальше…. дальше, где должны были быть три планеты - Юлиана, Таира и Латика - рисунок изменился полностью.
Офицер щелкнул тумблером на пульте, и справа появилась другая карта звездного неба. На той планеты были, а полигон с прилегающими звездами отсутствовал. Вместо него зияла черная дыра.
Все замерли в недоумении, командир понял, что не дождется комментариев, и высказался сам:
   - Такое впечатление, что нас зачерпнули ложкой и выплеснули на помойку. Новая карта – это ее рисунок, и мы посередине. А на старой от нас осталась дырка. Знаете, что такое Черная дыра? Я – нет. Но скоро узнаем.
   На этот раз оптимизм командира не передался подчиненным, и те ушли подавленными, неся бациллу страха.

   Капитан ругал себя, что успокоился и прекратил прослушку. Но время ушло, дуэлянтов убавилось, и он оставил связь с рубкой включенной.
   Илья узнал, что на корабле не могут сделать анализа окружающей среды, потому что зонды вышли из строя, и предстоит их ремонт, и выходить в открытый космос, скорее всего, будет он. Мужчина тут же включил компьютер и разыскал записи в соответствующем разделе. Он еще не ознакомился с ними полностью, когда мысль заставила его найти описание установки телепортации разума. Но тут ждало разочарование: в нем рассказывалось, как пользоваться ими, но ни слова не говорилось о принципе действия.
   Илья еще некоторое время изучал устройство корабля, но интерес к нему скоро пропал, и он вернулся к прослушиванию разговоров в рубке.
   Командиру понравился юлианец, дающий дельные советы, и они чаще всего беседовали вдвоем, выпроводив вахтенного офицера.
   Информация шла потоком: Илья узнал, что корабль покинул орбиту и дрейфует наобум; что автоматы исследуют встречающиеся планеты на предмет возможности жизни на них. Он знал, что на корабле есть женщины. Попав один раз в кают-компанию, видел их, но что их много не знал. Женщины не только отвечали за питание экипажа, но некоторые просто служили, как и мужчины.
   Поиск планет, пригодных для жизни, напугал. Не верилось, что командир сдался. Капитану хотелось вмешаться, но действительно стоящих предложений не было, и пришлось терпеть – разоблачив себя, можно было лишиться гонорара, а Илья надеялся вернуться домой.
   Зонды поменяли, работоспособность узлов проверили. Неприятностей с кораблем больше не было, и экипаж потихоньку успокоился, вверив судьбу капитану. Жизнь текла в обычном режиме: одни дежурили, другие отдыхали.
   Капитан что-то пропустил, потому что корабль вдруг пыхнул газами и рванулся вперед, набирая скорость. Несколько часов полета успокоили, но неожиданно корабль сделал такие виражи, которые раньше Илье казались невозможными: повороты происходили, чуть ли не на месте, и на огромной скорости.
   «А техника на тяге у них получше нашей будет», - подумал капитан после очередного разворота, - мы перестали развивать ее из-за тарелок, а этим деваться некуда, вот и выжали из нее все».
   Второй помощник не знал, что это не корабль развернулся, а его развернули, но скоро понял из разговора в рубке:
   - Так ты считаешь, что это кто-то, а не простая случайность? – спросил капитан юлианца.
- Пораскинь мозгами, к такому же выводу придешь. Сидят сволочи за столом и играют в кошки-мышки: то одним нас травят, то другим, а то и всем сразу. И гонят в нужную сторону.
- Тогда так, давай без сопротивления доберемся до места и там взбрыкнем. Вооружения хватает.
- Хорошее предложение, но ответить не готов, подумать надо. Как вариант подходит.
Юлианец ушел, а командир застопорил двигатели, бубня под нос: «Ракета таких зигзагов на ходу может больше не выдержать».

Второй помощник задумался. Выводы, к которым пришли собеседники, поразили, но казались логичными: кто-то облучает их, помещает в какое-то поле, ворочает корабль. Они уже не вольны в своих решениях. Грустные мысли отвлекли от действительности, но грохот в рубке вернул в реальность.
   - Чего летишь, запыхался аж! Путь наш во мраке и бесперспективен, - командир встретил ворвавшегося в рубку юлианца шуткой.
- Есть решение наших проблем, есть!
- Присядь, остынь, излагай.
- Прости, начну с неприятного, но всего не расскажу – не поймешь. А поверишь – сойдешь с ума. Тебе это надо?
- Хорошее вступление. Уже начал сходить. Излагай, что считаешь нужным, а там посмотрим.
- Мы, юлианцы, припрятали на планете-полигоне около десятка ракет. В случае гибели нашего дуэлянта, они должны были разнести противника в клочья. Исход дуэли был предопределен: или мы, или никто.
- Это - неприятное? Устарело с самого начала. У ваших противников фантазии оказалось не меньше. Или не больше? Как правильно сказать? Они приготовили такой же сюрприз. И мне об этом известно – не башмаком пищу хлебаем. При любом раскладе дуэлянты погибали, но вердикт я бы вынес тот, который вынес. Выкусил?
- Очень приятно слышать. Не представляешь, как! Всю эту хрень нужно поднять в космос: я – своих, ферт – своих. И ты, командир, их благополучно расстреляешь. Но, предварительно дав им атаковать полигон.
- Это что за новости, наверняка сойду с ума.
- Будем клин клином вышибать. Задобрим наших противников, докажем свою лояльность.
Капитан понял юлианца быстрее, чем командир. Мысль понравилась, и он мысленно подталкивал его: «Ну же, старый черт, пораскинь мозгами, дело предлагают». И тот словно услышал его, ответил:
- А что? В этом что-то есть: враги моих врагов – мои друзья. И крутили корабль, как специально, чтобы не сбежал. А зачем вы по столько ракет-автоматов заготовили? По паре хватило бы.
- В разных местах находятся по паре. Работать по цели должна была одна, та, что вне поля видимости твоего корабля и с противоположной стороны планеты-полигона. Кто мог предвидеть, у какой ракеты совпадут все условия?  Вторая – для подстраховки. Ее задача – перехватить ракету фертов - про них мы тоже кое-что знали. Попарно они схоронены. Остальные взорвались бы, когда твой корабль убыл. Так запрограммированы все наши. Не знаю, как у бывших противников.
- Нагородили….
- И еще, командир, есть нюанс – обязательное условие. Операцию проводить только тогда, когда вспыхнет свет, и над нами начнут измываться. Осилишь?
- Это-то понятно. Преподнесем все как на арене. Пусть любуются. Го-ло-ва, Тальк!
«Тальк зовут юлианца, - подумал старший помощник, - действительно – голова! Где-то слышал это имя. Не помню».
- Вот и все, командир, я пошел к ферту договариваться. Остальное - за тобой, - голос Талька стал затихать по мере продвижения к двери. И совсем тихо добавил у выхода: - С этим-то найдем общий язык. Тоже жить хочет.
 
Новость быстро распространилась на корабле. Сигнал тревоги никого не удивил. Экипаж знал свою задачу и приготовился к бою. На обеих планетах - и Ферте, и Юлиане - не думали, что их детища будут уничтожать как мух, и программой отмена самообороны не была предусмотрена.
Корабль замер, ожидая противника, ферт и юлианец с пультами в руках – внезапного освещения корабля. В последнее время такое случалось часто, и все надеялись, что ждать долго не придется. Второй помощник пробрался в рубку и притих около старпома.
Шторки были закрыты. Сирена взвыла, предупреждая, что корабль подвергся интенсивному освещению, и дуэлянты запустили ракеты. Они вылетели из укрытий и взвились тучей над планетой в поисках роботов, но те давно были уничтожены по приказу командира корабля. Теперь оставалось одно из двух: или уничтожить их, или дождаться, когда закончится топливо, и ракеты сами рухнут на планету-полигон.
Командир был рад событию. Он всегда был доволен, когда удавалось расшевелить экипаж. Незапланированная стрельба мобилизовала команду, подстегнула дисциплину и всем придала уверенности.
«Командир знает, что делает, он доставит корабль домой», - так думали все, даже поварихи. А тот специально включил громкую связь и подал на нее звуки, которые фиксировала аппаратура за бортом.
Корабль выпустил свои ракеты перехватчики, те распались на мелкие, и началась погоня. Командиру показалось этого мало, и он приказал обстреливать ближайшие, запутавшиеся в безуспешных розысках юркие почтальоны смерти из скоростных самонаводящихся пушек. Но те погибли первыми, и пальба скоро прекратилась.
Бой был скоротечным, планета ярко освещена, и результат виден даже невооруженным глазом: металлическая мошкара погибла, рассыпавшись на мелкие кусочки. Свет еще долго позволял смотреть сквозь светлую туманность ядовитых газов, но больше ничего на планете не двигалось. Командир подозревал, что корабль, как цель, был исключен из программ ракет, но умалять заслуг экипажа не стал, поздравил всех и велел убираться в свои норы.

Илья вернулся в каюту и рухнул на постель. Он сомневался, правильно ли понял офицеров: какие-то разумные существа экспериментируют над ними, и они решили подыграть, чтобы войти в доверие? Мысли долго плутали по возможным вариантам ответа, но новая информация запутала еще больше: ферт, юлианец и командир выяснили, что корабль находится уже в другой части вселенной, не имеющий ничего общего с первыми двумя картами звездного неба. Поразили результаты анализа окружающей среды: он напоминал кровь. Не такую, как у обитателей корабля, но основные элементы присутствовали.
Голова шла кругом, и хотелось забыть обо всем хотя бы на время, и нужно было разобраться, что происходит с кораблем.
Раздался стук, отворилась дверь, и в каюту заглянул какой-то таир.
- Помощник помощника, ты не забыл про нас?
Илья не хотел идти в кают-компанию, знал, что ведет себя подозрительно – второй помощник был общительным, но видеться с кем-либо не хотелось. Ответил так, как ответил бы бывший хозяин каюты:
- Пошел вон!
«Я и так пропустил много интересного, и теперь приходится сводить концы с концами, додумывать».
Юлианский генерал был прав, запретив брать с собой записывающее устройство: каюты на корабле запирались лишь, когда в них находились хозяева. Уходя, их оставляли открытыми. Таким было правило. И капитан прослушивающее устройство носил всегда с собой. Он закрылся и вернулся к койке.
- Запроси компьютер, чья это кровь? Пусть найдет аналог.
Офицер узнал голос Талька, юлианец говорил с командиром.
- Кровь женской особи, не достигшей половой зрелости. Аналогов нет, - ответил тот через некоторое время.
- Узнай, может ли особь быть разумным существом?
- Наличие в крови химических элементов, используемых при изготовлении лекарств, позволяет предположить, что данное существо разумно.
Илья понял, что текст считывается с монитора.
- Доктор карьеристом оказался, спешил, испытывать вакцину не стал. Хватило ему нашего представления. Или правила у них идиотские. Слушай, командир, а они не изготавливают клонов! Не научились.
Юлианец говорил медленно, думая и сразу же делая выводы. И капитан начал понимать, что происходит.
«Они считают, что мы находимся в кровеносной системе живой, разумной женской особи! – догадка поразила. – И они добивались этого, чтобы доктор ввел нас в кровь как вакцину. Но для чего? И каких размеров эта особь и доктор, если вводят наш корабль как вакцину, уничтожающую паразитов – ракеты, надо понимать! И ведь спектакль с боем устраивали для этого, для доктора!»
Капитан отбросил наушники и уставился в потолок.
«А я в прошлой экспедиции? Там было что-то похожее. И мысли не было: черная дыра и черная дыра! А вдруг мы совершили переход из одного тела в другое? И оно не приняло нас, отторгло!» - мужчина схватился за голову, но услышал писк в наушниках и поднял их с пола.
- Дежурный, я у себя. Твоя задача – смотреть последнюю карту. Высматривай родные просторы. Введи компьютеру задачу, чтоб завыл, когда увидит траву у моего дома. Если что пойдет не так, знаешь, где найти.
Узнать голос командира можно было, хотя тот оказался металлическим и тихим.
«Из каюты в рубку сообщил, - догадался капитан. – Пьет у себя с юлианцем и фертом, новость пережевывают. Такое, кого хочешь, за стол усадит. И мне остудить нервную систему не помешает и отметиться среди друзей старшего помощника».
Капитан пошел в кают-компанию, хотя знал, что там шумно. Это тоже было частью тактики командира: когда требовалось, офицер был строг до жестокости, но когда появлялась возможность отдохнуть, закрывал на все глаза. Командира любили, не смотря на его взбрыкивания и хамство, верили ему.
Он уже знал, что у второго помощника есть любовница, но специально поругался с ней, и общение с женщиной не грозило. Но были друзья, и их выходки приходилось терпеть.
Друзья играли в карты, выделив уголок среди бутылок и закуски. Новый игрок пришелся кстати - одного не хватало. В помещении стоял гвалт: играли не только они и не только в карты. В отдалении находился стол, на котором несколько таиров по очереди кидали огромный шар, пытаясь загнать столкнувшиеся в лузы. Грохот стоял неимоверный, но никто шум не замечал, даже капитан, потому что мысли его были далеки от происходящего. Он проигрывал, но не расстраивался – отбывал время в обществе, чтобы уединенность не показалась подозрительной.
Сменился один игрок, и новый начал игру с сообщения:
- Дежурный шепнул по секрету, что воткнулись при дрейфе в какой-то тромб. Чтобы это значило?
- А я-то думаю, чего нас тряхнуло? Шарами дуплет вкатили, не иначе.
Сосед по столу еще не договорил, когда по громкой связи объявили: «Старшего помощника вызывают на мостик». В дальнем углу из-за стола поднялся таир и направился к выходу. Илья отправился следом за непосредственным начальником. Он не собирался догонять его, как всем сказал, но воспользовался случаем улизнуть.
   Добираясь к себе, мужчина почувствовал, что заработали двигатели, но не маршевые, а швартовочные. Корабль сдал назад без рывков, удалился на некоторое расстояние и замер. Когда капитан надел наушники, в рубке шел спор:
   - Ну что, расстрелять тромб? – спросил командир корабля.
- Чтобы он оторвался и закупорил сердечный клапан? Знаешь, что после этого будет? – отозвался юлианец.
В рубке что-то происходило, потому что Тальк вскрикнул:
- Все погибнем, не только девчонка, не делай этого!
Завыла сирена тревоги. Послышался топот бегущих на боевые посты военных. Офицер рванулся по привычке, но сдержал себя, решив послушать еще.
- А мы его частями, а мы его в порошок! Где гарантия, что тромб чуть позже не догонит нас и не подтолкнет в зад? А о девчонке не хотите подумать? По мине ведь ходит. К старпому вас, в его компанию, такой же балабол! Пусть теперь не языком ворочает, а извилинами.
Больше тянуть было опасно, и капитан побежал в рубку. Он не был последним – за ним кто-то несся, но это оказался старший помощник, и он уже выполнял распоряжения командира.
Присутствующие в рубке молчали и смотрели, что творится на экране.
   От корабля отчалил челнок, вернулся к месту столкновения ракеты с тромбом, но остановился на достаточном удалении. Внезапно его изображение пропало, и на мониторе высветилась глыба, в боку которой темнела пещера.
Всем было понятно, что изображение следа столкновения корабля с тромбом поступило уже с челнока.
Командир что-то пощелкал, и появилась вторая картинка. Теперь зрители могли одновременно видеть и челнок, и то, что просматривалось с него.
Юркая машин попятилась, остановилась, замерла на некоторое время и вдруг сделала залп. Снаряд рассыпался на полпути к тромбу, превратившись в сотню осколков, которые веером разлетелись по поверхности кровяной горы, вгрызаясь в нее.
Прошло минут пять, когда командир объявил:
- Сейчас вы увидите воочию и поймете, что такое направленный взрыв.
Он еще не договорил, как гора вздрогнула, и ее передний слой начал осыпаться пылью. Едва последние крупинки достигли подножия, как челнок произвел следующий залп.
После третьего пыль рассеялась, и все увидели, что глыба медленно стронулась с места и начала перемещаться в сторону корабля. Сделала кувырок и ускорила движение.
- А это был обычный астероид, который мы сдвинули с привычной орбиты, - заметил ферт.
- Или тромб, задумавшийся: убивать девчонку или подождать? – высказал предположение юлианец. – Забыл анализы?
- Что бы то ни было, но оно помогло команде взбодриться: прозябание смерти подобно, это ведь военный корабль. – Капитан оставил последнее слово за собой.
Следующий залп был произведен с корабля. Снаряд не распался на части, вгрызался около часа внутрь горы и когда взорвался, она развалилась на куски. Неизвестно откуда появился второй челнок, и оба принялись такими же, но меньшими снарядами, крушить осколки.
Ракета двое суток дрейфовала, прежде чем челноки ее догнали.

Старший помощник позвал заместителя в свою каюту. Илья ломал голову, думая, чтобы это значило. Он был встревожен. И первый же вопрос непосредственного начальника напугал еще больше:
- Что с тобой, милый друг? Не узнаю. Замкнутый какой-то стал.
Офицер растерялся. Нужно было сказать что-нибудь нейтральное, но в голову ничего не приходило. Выпалил первое пришедшее на ум:
- Можно было и меня на челноке отправить.
- И замены зондов хватило. Я хочу, чтоб все помнили, что находятся на боевом корабле. А знаешь, если бы тогда началось облучение, твои родственники получили бы позже извещение, что ты геройски погиб. А расстреливать сгусток крови – это не большая заслуга, но признаю, девчонке здорово помогла.
Илья понял, что старший помощник, хоть и не присутствует при разговорах командира с бывшими дуэлянтами, хоть и не подслушивает, как он, но знает не меньше и догадывается, что второй помощник в курсе событий.
«Умный, черт! – думал капитан, покидая каюту. – И ведь корабль на нем держится. Командир кукарекает, а этот яйца несет. Золотые, за счет которых все в идеальном порядке содержится».

   Командир стал чаще общаться только с юлианцем. Капитану это не нравилось. Он слышал не все разговоры, домысливал пропущенное, и без ферта получалось плохо. Тот был бестолковым, и часто требовал что-нибудь разъяснить. И спрашивал он так, что было понятно, о чем шла речь раньше.
   - Известно где - в голове. Неплохо было б, если и опухоль там оказалась. Ты бы с болезнью разобрался, я – контакт наладил.
Офицеры замолчали, каждый задумался о своем, и у капитана появилась возможность подумать, о чем говорил Тальк.
- Наша солнечная система в опухоли какой-то находится….  Я правильно тебя понимаю?
Командир вопросом помог Илье понять суть разговора.
- Конечно. Нас выбросили из воспаленного очага, так как справедливо посчитали причиной болезни. Доктор изучал содержимое пункции, и у нас хватило ума помочь ему создать вакцину, устроив побоище бактерий. Помнишь уничтоженные ракеты? Он ведь нас под микроскопом разглядывал. И вогнал обратно, чтобы порядок навели и в опухоли.
- Нам нужно рвать когти, пока не разобрались.
- Молодец, командир, так его! - Илья в этом вопросе был солидарен. – Тромб уничтожили, и хватит благодарностей.
   - Тоже самое и фертам грозит, и Юлиане, и твоим землякам, если не угомонятся и будут гадить в космосе. Вспомни карту! Зачерпнут часть вселенной и выплеснут вместе с планетами.
   - Ну, ты загнул! – капитан не заметил, как вступил в дискуссию с офицерами, благо, что никто не слышал. – Ответь-ка ему, командир, пусть знает наших!
- Умеешь, Тальк, уговаривать. Что предлагаешь?
Капитан не слышал, что предлагает юлианец, вскочил и беспомощно затрясся. Кисти непроизвольно сжались в кулаки и начали колотить перегородку. То ли стон от боли, то ли злобный рык вырвался из горла и резко оборвался, потому что офицер увидел себя в зеркале, висящем на стене. Лицо, к которому он начал привыкать, было неузнаваемо. Таким он себя еще не видел: глаза горели, губы сжались в ниточку, а уши задвигались, как лапы у кошки, готовящейся к прыжку. Звериный рык сменил смех.
- Тоже потихоньку сходишь с ума? – в дверь заглянул таир, живущий через стенку.
- Как вошел?
- Открыто было.
- То ли еще будет, привыкай, - второй помощник вытолкнул непрошеного гостя, запер дверь и продолжил слушать диалог между командиром и юлианцем.
Что-то явно произошло и у них: корабль летел уже с включенным форсажем, и в рубке оказалось трое: прибавился старший помощник, который почему-то уходил.
   - Побежала крыса! – прокомментировал командир звук затихающих шагов, – шутник доморощенный. А ты, что о случившемся думаешь, Тальк?
Тот не понял, переспросил:
- Почему шутник?
- Зонды ремонтировали и в космос выходили, так он женский клон создал.
- Была необходимость в новом теле?
- По инструкции положено, но раньше не погибали в таких случаях.
   - Его можно понять. Старпом отвечает за психологическое состояние команды, вот и развлекает, как может. И где та дама?
- В капсуле. Через день-два уничтожим: дешевле создать новый при необходимости, чем обеспечивать жизнеспособность существующему.
В рубке зависла тишина. Илья думал о сказанном и не знал, как к этому относиться: с одной стороны старпом сделал все, чтобы сохранить ему жизнь, но с другой мог переместить разум в женское тело. Для таиров это может быть и привычно, но он мог убить начальника за такие шутки. «Хотя, кто знает, говорят, женщины живучи как кошки, и тот хотел как лучше? Он ведь умный. А весело бы смотрелось, как баба сворачивает старшего помощника в узелок: боевые навыки сохраняются в разуме, а не в теле». Последний довод успокоил офицера и примирил с услышанным.
Командир продолжил разговор, размышляя вслух:
- Она ведь грудным ребенком будет по развитию, когда оживим. Зачем нужна? Даже ходить без вселённого разума не сможет. Правда, информацию впитывать начнет как губка. – Он неожиданно прервал разговор, и капитан понял, что что-то произошло. – Ничего не понимаю, впереди обозначилось какое-то свечение. Раньше не замечал.
   Юлианец первым понял, к чему приближается корабль:
- Сдается мне, что это мозг. Там и получим ответы на все вопросы. Когда доберемся до цели?
Таир защелкал клавишами компьютера и прочитал надпись на мониторе: «Один час, восемнадцать минут, тридцать шесть секунд при неизменной скорости движения». И сразу же спросил:
- И как ты себе это представляешь?
- А вот наша деваха с девственными мозгами и впитает информацию с него. Наши уж больно замусорены.
- Насколько я знаю, биополе слабенькое, а мы в защитном.
- Отключишь!
- Сигнал сойдет на нет, пока доберется до компьютера.
   - Ты будешь помогать или палки в колеса вставлять? Вытащим ее в переходный тамбур, привяжем и откроем внешний люк – пусть общается. Ты же собирался сжечь клон? Так хоть пользу принесет.
Капитан ждал, что командир ответит грубостью, но таир, по-видимому, включил персональную связь и приказал:
- Старпом, вернись и захвати с собой пару бойцов.
Через несколько секунд в рубку вошли трое военных и замерли, дожидаясь распоряжений. Командир сказал, отвечая на немой вопрос:
- Прямо по курсу светящееся скопление непонятно чего. Тальк утверждает, что это мозг девочки. – Офицер внимательно следил за мимикой помощника, но на его лице ничего не отразилось. – Тебе необходимо адаптировать клон к атмосфере корабля, облачить в скафандр и привязать в переходном тамбуре. На все про все – час. Клон считает информацию мозга, мы тоже, но через него. Выполняй.
Военные ушли. В рубке воцарилась тишина. До встречи оставалось чуть больше сорока минут. Оба думали о предстоящих событиях: таир - как безболезненно провести операцию, юлианца же волновал результат.
На экране высветилась новая группа цифр – сто восемьдесят и пара нолей. Другой таймер начал обратный отсчет. Командир прокомментировал событие для Талька, но слышал их и капитан:
- Не позже чем через три часа мы должны уничтожить клон. Его оживили. Потом начнется самообучение, и меня обвинят в убийстве разумного существа.
Юлианец понял офицера с полуслова, но никак не отреагировал.
- Как думаешь, хватит этого времени?
- Час на считку. Еще один – на пытку, - пошутил Тальк. - Не успеем, нового сотворим и повторим. Не бойся, если она войдет в контакт в шлюзовой камере, то и в рубке его не потеряет. Хватит времени.
Офицеры сидели в креслах и наблюдали за экраном. На корабле несколько минут назад выключили двигатели. Это сделал командир после перехода матовой границы. Изнутри туманность оказалась немного светлее.
Из динамика раздался голос старпома:
- Мы готовы. Шлюз открыт. Клон подключен к восприимчивости внешнего воздействия. Остался с ним сам.
«Ну вот, старпом, - подумал капитан, слыша все, о чем переговариваются в рубке, - а себе-то клон для подстраховки не подготовил. А начнут облучать?»
- Правильно, так лучше. Через пятьдесят пять минут он должен быть здесь. – Командир отключил защитное поле корабля и обернулся к юлианцу: - Его притащат сюда, подсоединим к приборам, а дальше остановка за тобой.
- Понял. А что значит: подключили к восприимчивости?
- Током небольшим ударили, разбудили, так сказать.
Когда клон втащили в рубку, сопровождающие военные ушли, а старпом с командиром начали подключать тело к аппаратуре. Движения их были выверенными и экономными, чувствовалось, что свое дело офицеры знают. Через две минуты девушка сидела в кресле вся в проводах и тупо смотрела перед собой. Командир что-то включил, и все замерли. Прошло несколько минут, прежде чем клон шевельнулся и довольно внятно произнес:
- Доктор, я уже выздоровела. Сыпь на ноге прошла, даже следов не осталось. Мазь помогла, не ваши снадобья. Один пупырышек остался, и тот почти сошел.
Юлианец вздрогнул, услышав слово «доктор», таир вопросительно посмотрел на него, но тот помотал головой, чтобы не мешал слушать.
- Почему? – Спросил клон после паузы, и все догадались, что пропустили ответ врача.
- Мне кажется, он сказал.… - Начал говорить старпом, но Тальк не дослушал его, щелкнул перед лицом офицера пальцами и провел выставленными перед лицом ладонями из стороны в сторону, говоря при этом монотонным, настойчивым голосом:
   - Старпом, старший помощник, стар – пом, сядь в кресло, слышишь? И отвечай девушке вместе с доктором. Мы не слышим его. Повторяй за ним вслух, только так они смогут общаться, а мы присутствовать при разговоре.
   «Вот это да! – подпрыгнул капитан в своей каюте, - да он же загипнотизировал моего шефа. Юлианец, что же за партию ты разыгрываешь?»
Старший помощник сел, а Тальк сказал капитану:
- Связь и у него наладится, не вздумай включить защитное поле.
Тот возмущенно хмыкнул, но в это время начал говорить загипнотизированный:
- Потому что с тобой что-то происходит. Хорошо еще вовремя сказала, что с кровью по-маленькому ходить начала, успел анализы сделать. Камешек почечный сам по себе рассыпался. Такое бывает. А больше ничего с тобой не происходит?
- Коновал, тромб это был! – командир возмутился и сам засомневался: - Или камень?
Юлианец зашипел, требуя замолчать.
- Часа два шум в голове стоит, как кузнечики стрекочут.
Наступила пауза. Офицеры подумали, что диалог закончился, но старпом вдруг сказал:
- Вот видишь, ложиться на обследование надо.
- Переваривал информацию доктор, - прокомментировал паузу в разговоре командир корабля. – А нам ноги пора делать. Иначе боком выйдут эти анализы. - Он еще что-то хотел сказать, но перебил клон:
- Доктор, можно и завтра начать, ведь не горит?
- Желательно предупредить болезнь, а не лечить. А уж лечить – чем раньше, тем лучше.
На этот раз пауза затянулась, но офицеры знали, что связь теперь не пропадет, и ждали продолжения, поглядывая на таймер. Разговор возобновился:
- Ну что, подруга, отстрелялась? – спросил старпом.
- Опять что-то придумал. Деньги у отца кончаются, а за лечение платить нужно. Доктор по миру пустит.
- Небось, сама язык высунула, знаю тебя.
Юлианец не сразу понял, что происходит, а догадавшись, объявил:
- Ушла от врача. Теперь старший помощник слова подруги озвучивает.
- Не рада уже. Но ведь болит голова! Это не прыщики какие-нибудь! И с кровью в туалет ходила….
Командир слушал и наблюдал за таймером, вдруг вскочил с кресла, сдернул с головы девушки обруч с проводами и вызвал офицеров. Когда те пришли, указал на клон и махнул рукой, нарисовав в воздухе крест.
- Через пять минут этого, чтоб не существовало. – Отдав команду вошедшим, обернулся к юлианцу. – А старпома послушаем. Противопоказаний, надеюсь, у алкаша нет?
- Не говори, кума, у самой муж пьяница, - отозвался старший помощник.
Капитан захохотал в каюте, а командир удивленно посмотрел на замолчавшего подчиненного. Прошло некоторое время, и тот продолжил: 
- Как это - откуда? Любимая присказка матери.
После паузы добавил:
- Пьет. Еще как бухает!
Командир хмыкнул, ему надоело слушать половинчатую беседу подруг, распорядился:
- С него станется. Отключай, Тальк. А почему он про куму говорил?
- Связь телепатическая. Образы сам додумывал….



Старшему помощнику было интересно, что произошло, но пересказывать разговор никто не собирался.
- Послушаешь на досуге, - сказал командир и протянул запись. – Полезно. Ты и в жизни такой же, и легко вписался в роль.
- А мне нужно выбраться в космос и в мозгах поковыряться, - вмешался в разговор юлианец. – Командир, дай мне сопровождающего и челнок на пару-тройку часов.
- А вот это навряд ли, - энергия била в капитане через край, но в другом направлении.  – Кому твои исследования нужны будут, если вовремя не сорвемся? Девке спасибо скажи, что выторговала денек. Из мозгов мчаться надо, чтоб пятки сверкали. Помнишь, как доктор разворачивал ракету на девяносто градусов, хоть двигатели кряхтели на полную мощность? А если лазером? Себя не жалко, пожалей деньги отца девчонки.
Командир говорил и пальцами набивал команды на клавиатуре. Офицеры еще не закончили разговор, а корабль уже несся назад полным ходом.
Капитан слышал все от начала и до конца, с командиром был солидарен и не понимал, зачем они вообще сюда заворачивали. «Мутит что-то юлианец, а все идут у него на поводу. Одумался наконец-то командир».
Юлианец смирился, хотелось, но настаивать не стал и возмутился лишь из чувства противоречия:
- Драпаешь, а куда?
- Не глухой, тоже слышал: на ноге сыпь. В одном из прыщей и находится наша галактика.
- Правильно, но ног-то две. На которой?
- Летим вниз, подальше от головы, а там – пятьдесят на пятьдесят.
- Надо было с девчонкой поговорить.
Командир хотел что-то ответить, но замер на полуслове и удивленно посмотрел на офицера:
- Как понять?
- Через старпома, почему – нет? Нам  передавал, смог бы и ей. Спросили бы, на какой ноге?
- Хватит, офицер Тальк. Не знаю ваших юлианских технологий и знать не хочу. Домой едем. Теперь никого слушать не буду, и точно домой доберемся.

Обратно летели быстро. Двигатели работали в полную силу, но бесшумно. Попутное составление звездной карты помогло: сомнения в выборе маршрута ни разу не возникли. Они летели вновь по течению, но в обратную сторону и в стороне от первоначального маршрута.
Тальк знал, что рано или поздно, но придется делать выбор: встреча с развилкой неминуема. Но командир упорно молчал, и он не лез с советами.
Что развилку миновали, узнал случайно, но спрашивать, чем руководствовался капитан, принимая решение, побоялся – тот был постоянно насуплен и зол. Но, что вышли на финишную прямую, юлианец понял раньше всех. Помнил, как девчонка сказала про мазь, которой натирала ногу, и, увидев очередной анализ на экране монитора, громогласно объявил:
- Командир, пора стол накрывать. За иллюминатором лекарственные пары кувыркаются. Не сегодня-завтра будем дома.
В правильности прогноза убедились быстро, и на корабле началось пиршество. Не повезло, как всегда, только дежурной смене.
- И как ты решил вопрос с развилкой? – Тальк наконец-то задал капитану интересующий его вопрос.
- Монету бросил, и ты же подсказал. Помнишь, разыскал тебя по селектору и спросил, в какой части корабля находишься? В левой или правой?
- Помню, в левой был.
- И монета на левую сторону указала – орлом упала. Таких совпадений быть не может. Пришлось свернуть налево.
- Не может быть. Это же….
- И металл дорогу домой помнит.
Юлианец схватился за голову и простонал:
- Не может быть! И с таким муд…. мудрым командиром мне пришлось бороздить просторы вселенной?! Рад, рад за себя, что выбрался из передряги. За всех рад.
- Да, выбрался, - командир почувствовал подтекст, но не стал акцентировать внимания. – Знаешь, сколько раз меня интуиция выручала? Не счесть. А сегодня узнал места, в которых бывал раньше. Через неделю будем на месте. Компьютер дал подтверждение: полчаса, как признал карту. Не сразу, ведь полигон с ближайшими планетами пропал. Повезло, что безжизненные.
Образовавшаяся черная дыра после пропажи части вселенной располагалась прямо по курсу. Она сделала недоступной связь с родными планетами, и ее пришлось обогнуть. И здесь интуиция командира не подвела, но увеличила время путешествия.
Первой на пути оказалась Юлиана. Челнок с планеты прибыл за Тальком, пока корабль висел на орбите. Илья смотрел, как обнимаются, радуются встрече юлианцы и загрустил: надо было лететь с ними, но не мог – был в облике старшего помощника. На Таире их должны были поменять. Как? Он не знал и не хотел думать – юлианцев проблема. Следующей была Ферта. Командиру необходимо было отчитаться, ведь ферты сделали его посредником, и корабль сел на планету. Здесь и произошла подмена. Команде разрешили отлучиться на четыре часа, и капитан уже знал, что будет делать. Он видел на космодроме такси и стоящего рядом Айка. Офицер отстал от космонавтов в здании космодрома и вернулся к транспорту.
Встреча не могла быть радостной: друзьями они не стали, но и врагами себя уже не чувствовали. Юлианец просто пожал руку и кивнул в сторону машины.
- Двойник твой дремлет в здании, через час очухается. Вот ведь удивится!
- Что не спрашиваешь, как слетал?
- Тальк рассказал. Наговоримся еще.
Машина сделала виток вокруг космодрома и села на него же, но у ракеты юлианцев.


   Генерал слушал капитана, не перебивал и не подгонял, хотя тот иногда надолго задумывался. Вот и сейчас он наполнил стопки, звякнул своей по рюмке собеседника, выпил, но закусывать не стал, замолчал на некоторое время.
   - Можно сказать, что я задачу выполнил? Почему – нет? – Офицер неожиданно спросил вместо продолжения рассказа. - Документация на технологию изготовления топлива у вас, я подробнейшим образом описал, как пользоваться установкой по перемещению разума, - капитан заметил, что генерал внимательно слушает, и это подстегнуло. – Клонировать умеют почти все, но мне кажется, что скоро мы научимся переносить разум в клоны, близки к этому.
   - Твои бы слова, да Богу в уши. Юлианцы живут больше тысячи лет, заменяя изношенные тела. Я считаю, что с задачей ты справился.
   - А я не считаю это главным.
   - И что такое узнал в экспедиции, что поменяло взгляды?
   - Там было время подумать.
   Хмель сделал офицера откровенным, и он же помог стройно излагать мысли:
   - Мне довелось не так давно побывать на Земле, знаете. Тогда еще Никита захандрил и хотел остаться дома, но передумал. Так вот, там один клерк оказался великим математиком, и задумал создать единую формулу, которая объясняла бы все. Все, даже возникновение планет. Был близок к этому, но время его не пощадило – не успел.
   Капитан заметил, что генерал внимательно прислушивается, и понял, что заинтересовал рассказом.
   - Я много думал об этом и шел к тому же, но с другой стороны. Есть четыре измерения: время, которое мы не так понимаем, и три степени свободы: «Z», «Y» и «X».
   - Общеизвестно, - согласился старший офицер и уточнил: - что значит, не так понимаем?
   - Потому что оно существует только в настоящем. В будущем – это предположения и прогнозы, в прошлом – история. Это понятие живет лишь в настоящем. Это точка, если хотите. Размер ее не год, не месяц и не минута. Это мгновение.
   - Спорно. И что?
   - Мне казалось, если эти измерения привязать к единой системе координат, если…
   - Казалось? – перебил генерал. – Теперь не кажется?
   - Нет! Есть еще одно измерение!
   - Шутишь?
   - Они невозможны без мысли. Не думаешь о них, и нет измерений.
   - Ты думаешь об этом – они есть. Я – нет, и их нет. С этим, как?
   - Вот! И вы пришли к этому. Каждое разумное существо – начало отчета этой системы. Оно – разумное существо - и есть центр вселенной.
   Генерал задумался, подбирая слова, чтобы внятнее передать мысль, и возразил на удивление просто:
   - Раньше об этом проще говорили: я пуп вселенной. Вместе со мной родился мир, вместе со мной и умрет.
   - Вы идете по моим мыслям, генерал. А возьмите планету - вкрапление, если смотреть из космоса. Чем не начало координат? Влево, вправо, вверх и вперед двигайся – не хочу…. Время?
   - Со временем понятно, но мысль? Куча извилин, разбросанных по планете? Это – как? Общий разум? Бог? Он? – генерал не стал ждать ответа и продолжил рассуждения. – Мы так устроены: можем вообразить, но не можем представить бесконечность. Должен быть конец. А за ним снова начало. И со временем так же. Оно ведь тоже бесконечно, и как это без начала? Хотя и состоит из мгновений, как ты считаешь.
   Капитан не ответил и лишь подлил масла в огонь:
   - Генерал, мы столкнулись в экспедиции с разумным существом, так получилось.  Не высшего порядка, нет, но неимоверно крупнее нас. Мы знаем, что в атоме есть ядро, и вокруг него летают электроны. Оно тоже так считает, но его ядром является наше солнце, а электронами – наши планеты. И нет у нас такого телескопа, чтобы разглядеть его. Современные маломощны и узконаправленные, а нужен развернутый обзор, может, тогда сумели бы увидеть общую картину.
  Старший офицер задумался. Капитан тоже, но думали о разном. Илья сомневался, стоит ли продолжать, не посчитает ли шеф его сумасшедшим. И все же решился:
   - Генерал, наша солнечная система – это атом в теле существа, – он высказал фразу на одном дыхании и тут же добавил: - Так считаю не только я, но и ферт, и юлианец, и командир корабля. И только понимание этого помогло нам выбраться из передряги.
   - А наши электроны тоже являются чьими-то планетами. А ядро - их солнцем. Может такое быть? Вполне! И микроскопы наши слабенькие, иначе разглядели бы. А вас обнаружили? – Генерал поверил. Вопрос это подтвердил.
   - Да. Из-за этого и выжили – сумели внушить, что нужны.
   - Капитан, а знаешь, что подавляющее большинство открытий сделано случайно? Искали одно, а находили другое. Ты хоть представляешь, какое направление для исследований дал? И я согласен, есть пятое измерение. Не будет полета фантазии, и время замрет, и движение прекратится. И я бы назвал его не пятым – первым измерением. И мы для одних Гуливеры, а для других лилипуты. И по росту и по уровню мышления. Илья, ты кто?
   - Капитан беспокойной планеты, коллективному разуму которой тесно на поверхности.
   Мужчина ответил, глядя на начальника. И только тут заметил, как тот постарел: прибавилось морщин, похудел.
   «Я отсутствовал около трех месяцев, а тут прошло два с половиной года, - подумал он, разглядывая шефа, - чертова скорость, близкая к световой, сделала свое черное дело. Мальчики подросли, а взрослые постарели. Дед с бабкой тоже усохли».
   - А ты возмужал! - генерал сказал, словно прочитал мысли.
   Капитан смутился и отвечать не стал.
   - А Тальк тебе понравился.
   - Вот уж нет!
   - Ты рассказывал, и он мне показался симпатичным. Твоя работа.
   - Сдается мне, генерал, что решал юлианец еще какую-то задачу. Уж больно хватким оказался. Даже не знаю, не будь его, вернулись бы домой? И хорошо, что он, а не Айк полетел.
   - А чему ты удивляешься? Ты же не только посредником был. Даже посредником не был! Ты кем летал, капитан?
   - А, правда? Какого черта я там делал?
   Офицеры выговорились и вернулись к трапезе, вспомнили, что они в ресторане. Генерала информация поразила, он все еще искал изъяны, вопросы, которые противоречили бы сказанному. Илья давно прошел эту стадию и, заметив, что старший офицер смотрит на него, но не видит, пощелкал пальцами.
   - Шеф, вы где? Пусть мысль станет пятым измерением, не первым. Если ошибаюсь, она же и поправит.
   Старший офицер очнулся, улыбнулся капитану и ответил:
   - Найти бы только начало координат, общую точку отсчета. Одну… на всех….

                *****