— Вот дура, взяла блеванула! — вновь осерчал Сергей.
— Может у нее месячные были, — засмеялась Маринка, — Или, какие там, квартальные. Поплохело, сучке. Вот и не переварила.
Вонь была жуткая. Когда Сережу сослали на Ольхон — он думал ненадолго. Полковник сказал: «Лет десять честно проработаешь — все забудем! Иначе — сядешь». Но Серега считал, что года через три все уже забудется и можно будет вернуться. Желающих работать участковым в провинции не было, а Сергей по глупости попался на взятке. И взятка-то была небольшая, так мелочевка, но записал его один гад на телекамеру на мобиле — вот теперь пять лет уже здесь отдувался.
А здесь еще эта Несси откуда ни возьмись. Сожрала двух туристов — но что-то ей, видно, поплохело. Непереваренные трупы выблевала. И трупаки угодили к бурятам в сети. Приезжал здесь академик, или ученый какой-то из Сибирского отделения академии наук. Говорит, судя по остаткам пищи, трупы (то есть тогда еще люди) были проглочены целиком. Вероятно, в самой глубине Байкала водятся какие-то древние животные, может динозавры. Они и полакомились туристами.
Он хотел забрать трупы для исследований, но Сергей не дал, он уже про них начальству сообщил, думал, может оценят, наконец, его рвение, можно будет и обратно в Ангарск вернуться! Лучше бы не сообщал, отдал бы этому, академику, пусть себе исследует. А то запах от этих трупов становился уже просто невыносимым!
Летчик их взять отказался, на паром тоже не берут ни в какую. Который день уже здесь лежат — и воняют на половину поселка. Маринка эти останки в свой погреб ни за что класть не хочет. Она, хоть и пьяная вечно — а трупаков боится. Да и провоняет же там все! Как потом омуля или хоть соленые огурцы туда класть?
Теперь, говорят, за ними специальный медицинский вертолет прилетит. А то, куда их девать? Буряты тоже додумались — приволокли. У них шаман медицинский институт в Иркутске заканчивал — и узнал в этой тухлятине человеческие останки.
Из-за этого академика буряты теперь боятся на воду выходить, вдруг их это чудо слопает! А им рыбачить надо! У них рыба только летом и продается. Туристы берут.
Академик приезжал на огромном катере, красивом будто с открытки. И откуда узнал? Приехал один, без помощников, и все хотел трупы себе забрать. Деньги предлагал. Потом вроде утихомирился, и повел себя, как следует, как порядочный человек. Виски притащил с катера, пять бутылок!
«Это по-нашему, — решил Серега, — Только трупаки я ему все равно не отдам. Выпить выпью, после работы можно. А про трупаков пусть с начальством договаривается!» — так и сказал.
Здесь и Маринка подошла, она хоть и бурятка, но давалка классная. И рожа не плоская! Но он сразу сказал Маринке, что женится не станет. Пусть хоть беременеет, хоть что. Его жена ждет. А Настя и не ждала его вовсе!
Когда Серега вспоминал об этом, его глаза всякий раз начинали слезиться. Красивая девка, черт! И когда Настя отказалась ехать с ним «в ссылку» — он не обиделся. Но Настя его выписала, и, когда он уехал, поменяла квартиру куда-то в Европу, под самый Санкт-Петербург. Потом с ним и вовсе развелась.
На самом деле Серега только из-за Насти и брал на лапу. Все-то ей мало! Но брал, конечно, помногу и у всех без разбора. Машину купил иностранную. Настька-сука и машину продала, ему копейки не оставила. Нет, верить бабам нельзя. Серега так и сказал Маринке: «Ты зря не рассчитывай!»
Академик сначала пил мало, все больше подливал ему и Маринке. Серёга вчера первым вырубился. И этот гад не побрезговал Маринкой! А ей-то что — она пьяная. Серега утром проснулся — видит — Маринка-то голышом дрыхнет. Она зря-то раздеваться не станет! И спит не с ним, в его постели, а в прихожей, там, где академика положили. Ну, Серега, конечно, дал ей в глаз для острастки.
А академик уже трупаки в свою лодочку укладывает! Его катер — огромный, к берегу подойти не может, он на обычной казанке приехал, даже без мотора. Серега двинул ему раз в торец. И за Маринку, и за воровство! А академик (Аполлинарий или как его там звали-то?) защебетал:
— Я вам дал оговоренную сумму, у вас в кармане деньги лежат! — Серега посмотрел — деньги и правда лежат. Бросил их в рыло академику:
— Ни о чем мы с тобой не договаривались! Брешешь ты! — сказал.
Академик утерся. Серега его заставил еще и трупаки назад тащить, пообещал убить, если тот уронит. Такая вонища — что за жизнь у академиков?
Но рассказывал академик хорошо. Оказывается, на большой глубине есть подземные реки и озера. Это так глубоко, километров сто (может, меньше), что никаких шахт туда еще пока построить не могут. Там и живут эти подземные динозавры. Вот один где-то в Англии выныривал. А здесь, видно, другой. Тоже, может, поживет немного на поверхности — а потом и занырнет обратно. И воздух им вроде для дыхания не нужен, метаном они дышат или еще чем.
Здесь то ему вольготней, чем в Англии, там таких больших пресноводных озер нет. Это уже Маринка решила, что эта Несси на поверхность рожать выныривает. Но академик не возражал. Может и рожать — никто ж не видел.
Ну, академика проводили. Домик Сергея стоял на самом берегу. Этот дом притащили сюда на пароме богатые туристы. А Серега подсуетился, когда они уезжали — и ему подарили этот передвижной дом, так как рессора у него сломалась. Хорошая вещь!
Рядом бродячие сосны — огромные деревья, которые как бы шли на корнях к берегу и застыли тут навсегда, очарованные красотой и звенящим свежим холодным, даже летом, воздухом. Некоторые деревья чуть не на два метра от земли — вытер выдувает из под них песок, корни обнажаются — и деревья как будто идут куда-то по пляжу по своим делам.
Летом Серега всегда жил тут, в этом домике. А зимой, конечно, перебирался к Маринке. У нее раньше тоже был хахаль Женька-бурят. Но Маринка сама за него не хотела выходить. Он хоть и работал на бульдозере — всегда при деле, при зарплате. Иногда помногу зашибал, но чаще, конечно, ремонтировался на тарифе. Но пил по черному, и в основном одеколон. «От него лучше дуреешь», — говорил. Даже и Маринку приучил. Но Сергей — только водяру, не хватало ему травится!
Сначала Сергей Женьку с пистолетом выгонял. Потом пуганул однажды, отвез ночью, зимой на кладбище — и там заставил убегать, а сам вслед всю обойму расстрелял. Женька тогда обделался хорошо! Больше не появлялся.
Сегодня, наконец, прилетел вертолет со следователем. Трупы сначала хотели в два бидона из под молока запихать, но они туда не полезли. Потом Маринка дала полиэтилен с парников старый. В него эти два обсосанных Несси трупака и завернули. Приходил рыбачий шаман, говорил, что никакая это не Несси, что таких животных все-таки не бывает.
— А что тогда? — спросил следователь, — Ты рыбу такую большую видел? — следователь был догадливый, сразу понял, что шаману нужно как-то рыбаков на воду выгнать. Ради этого он чего хочешь плести будет.
Сереге сразу понравился этот простой, но смекалистый парень. На магазине два дня назад замок ломанули. Этот областной следователь только с двумя-тремя мужиками, о чем-то пошептался — и сразу вышел на преступника.
И водку у него нашли — точно такую, которая была украдена. Правда, мужик сознаваться не хотел, говорил, что купил. Да и бутылка была всего одна — а упёрли-то два ящика! Но следователь засадил мужика в кутузку, и собрался забрать его с собой в область.
— Там и дожмем! — подмигнул он Сереге, — К уголовникам подсадим, запоет как миленький!
Серега любил таких простых понятных пареньков, которые выдели всех и все насквозь. «Миронов, — представился следователь, и видя неудовольствие Сереги от такого формального знакомства, сразу поправился: Павел».
Серега сразу понял — Паша здесь все раскрутит. И он, Серега, тоже мог бы так! Нельзя только непрерывно пить! «Вот не стану сегодня пить — и все! — подумал Серега, — И к Маринке не пойду!»
Нет, Серега всегда старался с утра много за воротник не заливать. Но к вечеру у Маринки надрызгивался ежедневно. Компаний не любил — поселки здесь небольшие, сразу начнут говорить, что мент каждый день пьяный. А так — говори не говори — а разве кто видел? Да и что здесь еще делать, если не жрать?
Ночью Сереге приснилась Несси, похожая на огромного крокодила. Она проглотила пятерых аквалангистов, которые недавно пропали неподалеку. Ребята были в дорогих сухих гидрокостюмах, рассчитанных на любую, даже самую низкую температуру. У них было много амбиций, но почти никакого опыта. Разрешений здесь никто не спрашивал, так что тонули эти водолазы частенько, все уже привыкли.
Несси сначала съела всех пятерых водолазов. А затем должна была отрыгнуть двоих назад. Серега ждал, когда же двое из водолазов появятся назад? Он сам уже был Несси и должен был выблевать назад этих проклятых водолазов. Не получалось! Серега проснулся в холодном поту!
Встал и отправился на берег помочиться. Ветер на берегу становился всё сильнее, обрывки туч мчались по небу, как ошалелые. Страшные тени бродячих сосен, казалось, скрежещут в лунном свете. Серега понимал, конечно, что скрипят корни деревьев, оказавшиеся наверху, а не под землей, где им положено быть.
«Может эта Несси и ходить может?» — подумал он, и от ужаса сразу перестал писать. Он поскорее зашёл в дом и открыл одну, оставшуюся от академика, бутылку виски. Затем он вновь вышел на свежий воздух и выпил половину бутылки из горлышка, не отрываясь.
Несси появилась где-то в средине пролива. Серега хотел сбегать за фотоаппаратом, потерянным одним из туристов недавно и прикарманенным Серегой. Но он вспомнил, что в фотоаппарате разрядилась батарейка, и он уже не действовал. Огромная туша снова начала высовываться над водой. Серега потряс головой из стороны в сторону, не веря своим глазам. Чудище быстро опустилось в воду, Сереге даже показалось, что он слышал хлюпанье воды, в тот момент, когда голова чудовища опускалась.
Чудовище плыло прямо на него! Серега даже пистолет забыл в своем домике, и как был, в трусах, босиком побежал в поселок к Маринке. Пистолет-то он раньше никогда не забывал, каким бы пьяным ни был!
Где-то в середине пути, среди залитого луной ночного безмолвия, только ветер свистел вокруг, Серега встретил Павла. Павел сначала посмеялся над ним:
— Да ты же пьяный в дрободан! — но потом вытащил свой пистолет и даже передернул затвор, видя искаженное от ужаса лицо Сереги, — Пошли! — сказал Паша решительно.
Серега рассказал Павлу про пистолет. Паша был свой парень, настоящий, такой не выдаст! Паша подождал, пока Сергей наденет обувь, рубашку и брюки, возьмет пистолет. Павел все это время наблюдал за заливом, не пряча оружия.
— Пятеро, говоришь, пропали? А до этого еще трое? Здесь еще двоих ищут, — сказал Паша, — Важняк сюда из-за них едет, следователь по особо важным делам, — добавил Паша для пояснения. Деревья вокруг скрежетали немилосердно. Милиционеры отошли немного от берега. Живности никакой в заливе, вроде не наблюдалось, — А ты много сегодня выпил? — спросил Паша напоследок. В это время огромная высохшая сосна со страшным скрежетом свалилась на то самое место, где они только что стояли. Ветер свистел все сильнее и сильнее. Вокруг все скрежетало.
— Да я не пил вчера! — почти прокричал Серега сквозь ветер, — Только недавно глотнул немного.
— Вот тебе на! — ответил Павел, — Еще бы немного, и нас бы похоронило! Пойдем-ка скорей отсюда!
По дороге в поселок Паша все время ругался на нового следователя. Паша его еще не видел, но этот следователь посмеялся над его предположениями об огромном животном со дна Байкала. И прислал по факсу фотографии двух пропавших недавно мальчишек. Они пропали не здесь, нет, не на Ольхоне. Они пропали в одном из богатых домов на противоположном берегу пролива. И не такие уж мальчишки — одному 19, а другому 22 года, братья.
Павел в темноте показал Сереге мятый факс. При свете молнии там можно было различить темные контуры двух мальчишеских фигур. «Ты их не видел?» — спросил Павел, но понял, что в при этом освещении разглядеть ничего невозможно, и спрятал свою бумажку. Грянул дождь, насквозь промокшие, милиционеры, наконец, добрались до Маринкиного дома. Но Серега на этот раз сам улегся рядом с Маринкой, и еще покрепче обхватил ее. Она женщина заводная, лучше ее не искушать. А Пашу положил в другой комнате.
Следователем по особо важным делам была женщина, звали ее Ольга Вадимовна. Это она обругала Павла за Несси, и сказала опрашивать всех подряд, не видел ли кто ребят, очень плохое изображение которых едва дошло по факсу.
Хорошую фотографию ребят тоже прислали по электронной почте в соседний поселок. Там можно было посмотреть эту фотографию на дисплее. Но на местном принтере ее можно было напечатать только еще хуже, чем получилось на факсе.
Павел стал опрашивать жителей. Чуть ли ни всех подряд. И Сереге поручил. Только основной вопрос был не про ребят, а про чудище из пролива. Не видел ли кто? И, если видел, то как оно выглядело.
Сначала ни ребят, ни чудовища не видел никто. То есть никто не вспоминал никаких ребят, и никакого чудовища. Потом из аэропорта передали хорошую распечатанную фотографию ребят. И даже вроде кто-то видел этих ребят! Но Павел и Сергей не придали этому большого значения. Оказалось, что многие видели Несси! Правда, похоже она была не на то чудище, которое то ли правда видел Серега, то ли ему уже начинало казаться, что померещилось. Чудовище, которое видели многие местные, было с длинной шеей и маленькой головкой. Большинство даже называло его размеры — около 20 метров, с массивным телом, длинной шеей и змеиной головкой.
«Но головка-то маленькая, — недоумевал Серега, — Сказал же академик, что чудище заглатывало людей целиком».
Через пару дней Павел вновь говорил по телефону с Ольгой Вадимовной. Серега при этом присутствовал. Павел даже побледнел, когда Ольга назвала его непроходимым болваном. И это в ответ на то, что они собрали массу бесценного материала про чудовище!
Ольга должна была теперь сама прилететь на Ольхон, а Павла отзывали отсюда. За поиск ребят была назначена огромная премия. «Им только бабло давай! — ругался обескураженный Павел, — Что у нас есть про ребят? Кто-то их видел?»
Но Серега даже и забыл, кто говорил, что видел ребят. Серега старался не пить каждый день и чувствовал себя плоховато. «ОРЗ, - смеялась Маринка, — Очень резко завязал». Но резко-то, резко. А окончательно завязать не получалось! Теперь даже хуже, чем раньше. Серёге приходилось таскать с собой фляжку, и иногда прихлёбывать из нее, когда становилось уж слишком невмоготу. «Может уж пить, как пил?» — рассуждал Сергей, — следователя-то из него все равно не получалось.
Павел на следующее утро отбыл с Ольхона. И мужика, который все это время просидел в кутузке, выпустил. «За недостаточностью улик», — пояснил Паша, пряча глаза. Видно, ему хорошо досталось от Ольги. Серега, наверно, еще не все слышал.
Павел даже не взял с собой результаты опросов населения по поводу Несси. Серега решил не отдавать Ольге эти результаты. Может, он сам продолжит расследование, и сам сумеет разобраться в этом деле до конца. А если Ольга Вадимовна считает, что это — дурость, так пусть остается с носом. Важняк, тоже. «Видели мы таких важных!» — думал Серега. Но все-таки взял фотку с пропавшими ребятами и попытался найти кого-нибудь, кто их видел.
Но в поселке было только и разговоров, что про Несси. На фотку смотрели — но никто ничего не помнил. Какие-то ребята дали Сереге даже фотографию Несси. Только не сказали, откуда она взялась. Якобы кто-то нашел в интернет-кафе в другом поселке. Серега решил обследовать берег, чтобы узнать откуда можно было сделать такую фотографию. На здешние места вроде не похоже. Но береговая линия Ольхона — более 300 километров. И дорог почти нигде нет! Попробуй, найди.
Шаман расспрашивал Серегу про академика. Осторожно так, вкрадчиво. «И чего им неймется? Здесь, может быть, опасность для всего населения. И никому, ведь ничего не докажешь!» — думал Серега. Он старался мыслить широко, по государственному.
«Туристы пропали? — рассуждал Серега, — Так мало их, разве, пропадает? Вон рыбаки пропадут, разве их будет кто-нибудь искать? Пропали, так уж пропали. А если медведь-шатун забредет зимой на остров по льду, да еще разломает хлебный ларек с голодухи, ребятню напугает. Всем миром тогда навалятся на него. Завалят косолапого, да и только! А здесь целое чудовище обнаружилось... И никому никакого дела». Серега понял, что ему одному придется противостоять чудовищу. Ну, или хоть доказать этим самоуверенным хлыщам, что Несси существует, существует реально.
«Но им же даже трупы, выблеванные трупы, разъеденные желудочным соком — не доказательство. Чего же им больше надо?» — думал Серега. Он терял уже веру в осмысленность и справедливость той правоохранительной системы, которой прослужил верой и правдой всю свою сознательную жизнь.
На следующий день на Ольхон прибыла Ольга Вадимовна. Сергей, даже не похмеляясь, отправился встречать ее в аэропорт. Но отношения с ней сразу не заладились. Сначала она все спрашивала о результатах опроса населения, видел ли кто ребят с фотографии, не знают ли чего-нибудь про них? Серёга приехал на своем милицейском УАЗике, и считал своим долгом отвезти Ольгу Вадимовну в местную гостиницу.
Но Ольга не захотела жить на турбазе за 400 рублей в день, и попросила отвезти ее «куда-нибудь поприличнее». Поприличнее было очень дорого. Да и летом, чего не жить на турбазе? Он и о комнате для следователя договорился. Там белье чистое, пляж рядом. Потом, слово за слово, Сергей сказал, что он ей не шофёр. Скажет начальство — он повезет. А так — у него и своих дел много.
Тогда Ольга заявила: «Ну, давай мне тогда ключи от своего драндулета — и ступай на все четыре стороны». «Скажет начальство — отдам», — ответил Серега. И сразу же пожалел. Ольга тотчас же позвонила в местную администрацию, и ей подогнали новенький джип-ниву.
Серега пожалел о том, что не отдал свой УАЗик, которому давно было пора в металлолом. Может, хоть Ольга бы помогла ему выклянчить у начальства нормальную работающую машину?
Но с Ольгой был полный облом. Она уже в глаза его не видела, не замечала, как мебель. Сказала только, что вызовет его, если он понадобится. Да, еще все расспрашивала Сергея, видел ли кто ребят с фотографии. Но Серега заявил, что опрос населения не дал положительных результатов. Под этой формулой он скрыл, что опросом таким никто по существу не занимался. Кто-то вроде сказал, что видел ребят с фото, но кто это сказал, Серёга так и не вспомнил.
Потом Сергей зашел в местный фотосалон — и ему там вставили батарейку в его аппарат, стерли старые фотографии, и научили пользоваться аппаратом. Серега собирался поехать на другую сторону острова, к тому месту, с которого была видна поверхность моря (многие называли Байкал морем) — поверхность моря в том месте, где, как считалось, была самая глубокая точка Байкала. Там глубина была — больше полутора километров. Где ещё жить этой стерве, если не здесь? Стервой называл про себя Серега это животное или кто оно там, — Несси.
Серега, конечно, еще раз нашел у себя фотографию пропавших ребят. Фотка напоминает обычную розыскную, но цветная, качественная. Цвета яркие, но как будто слегка оглушены избытком света, яркостью окружающего пейзажа. Лица хорошо видны, и Сереге показалось, что он все-таки их где-то видел.
Но где? Вспомнить он не мог. Что-то на этой фотографии было очень знакомым. Но что именно? Это было непонятно. Возле здания администрации выстроилась очередь бурят-рыбаков. Среди других стоял и шаман, в своем полном шаманском облачении. Обычно он ходил в цивильном. Даже на берег для обязательного камлания перед рыбалкой топал в джинсиках. Только на месте облачался в свои шаманские ризы. Но камлал, как надо. Рыбаки регулярно приносили ему и лучшую рыбку, да и денежек частенько давали — от реализации этой рыбы. Здесь скупиться нельзя — уйдет удача, поминай, как звали!
Серега тоже перед рыбалкой не отказывался от услуг шамана. И лучшую рыбу отдавал исправно. Не поделишься, перевернется лодка и застынешь в холодной воде, никто и не заметит. Но почему шаман пришел сюда в своем облачении — с лентами, хорошо, что не с бубном — прямо чудо в перьях!
И еще. Рыбаки не могли не пропустить шамана вперед. Чего они здесь все ждали? Серега подошёл поближе, стал расспрашивать бурят-рыбаков. Оказывается это Ольга Вадимовна вызывала сюда по очереди весь поселок, ну или почти весь.
Интересно неглупый, интеллигентный врач, каким был шаман, выглядел в этой толпе совершенно непроходимым идиотом. Даже здороваясь, он несколько раз кивнул, как это делали только уж самые дикие буряты.
Так-то, в повседневной жизни, буряты и пили, и матюгались ничуть не хуже русских. Короче, владели русской речью в совершенстве. Диких или забитых бурят здесь почти что не встречалось.
Через некоторое время Серега все-таки пересилил себя, и ненадолго зашел к Ольге. Вот странно, он услышал, как шаман и дальше выдает себя за дикого малообразованного человека:
— Тела все вместе нашли однако. Сетью чего подняли — то подняли. Но никто не понял, однако. Я учился в медицинской институте — и сразу узнал, сразу понял — внутренности-то человеческие. И скелета человеческая, только без головы.
— Здравствуйте, Ольга, — Сергей хотел спросить шамана, чего это он так кривляется, кося под малограмотного бурята? Но сначала-то надо было поздороваться.
Я вас вызывала? - отреагировала Ольга, но интонация была не вопросительная. «Я тебя звала что ли? Чего приперся-то?» — слышалось в ее голосе. Серега хотел рассказать ей про академика, раз ее все-таки заинтересовало дело про Несси. Но такого хамства он никак не ожидал.
Он пробормотал что-то в ответ, и поспешил удалиться. «Попробуй ты меня вызови! — хорохорился Серега про себя. — Попробуй вызови, я тебе не подчиняюсь. Ты там у себя в Иркутске командуй».
Но Ольга упорно искала кого-то, кто видел пропавших ребят. За то, что этих ребят приведут или привезут живыми и здоровыми была назначена беспрецедентная для этих мест награда в миллион долларов. Но и за любые другие сведения обещали заплатить не хило.
Вечером, у Маринки Серега узнал, что шаман приказал всем молчать. Шаман был дальним родственником Маринки. Да они все здесь родственники! Серега от души смеялся над Ольгой: «Я учился в медицинской институте, адынака», — повторял Серега слова шамана, который знал русский язык получше любого профессора, — Так ей и нужно, сучке. Никто ей здесь ничего не скажет. Не видать ей мульёна».
Сегодня была пятница, можно было, наконец, нажраться по-настоящему. И Маринка уже заскучала, хорошая же девка. Он бы даже может и женился — только чего же жениться зря, когда он и так при своем интересе? Хотя жены бурятам изменяют редко. Если только муж уехал куда далеко: на охоте там или в тюрьме. Но тогда им вроде даже можно. Черт поймет их правила!
Сегодня у Маринки было веселье. Пришли ее молодые сестрички. Бурятки не все толстые и некрасивые. Бывают и худенькие, и на лицо приятные, и глаза большие, как у Маринки. Но водку пить все горазды! Серега даже начал посматривать на молодых: может, Маринка нажрется сверх меры, заснёт, тогда можно. Но Маринка заметила эти его взгляды и пить стала меньше. Пели русские песни. Потом включили магнитофон и танцевали. Девчонки дали бы шороху и на их танцплощадке в Ангарске! Интернет, телевизор — танцевать они умели по современному. Да все в джинсиках с низким поясом. И где взяли, у Маринки таких не было? Молодая, сладкая плоть чуть не вываливалась из этих штанишек с крайне низким поясом. Серега и не видел еще таких штанов! Хотя нет, видел. Многие туристки были в таких.
Но на туристок Серега внимания не обращал. Они все богатенькие. А вот местные девушки, какие покрасивее, нередко отправлялись ночевать в палатки за подарками. Это не было проституцией в полном смысле этого слова, так как про деньги никто не договаривался. Но и без подарков или без крупных, по местным понятиям, сумм денег никто не возвращался. Одна девушка даже вышла замуж за туриста. Но не бурятка, нет, русская она была. Так уехала в город, потом приезжала к родителям вся расфуфыренная, в кожаном пальто и высоких красивых сапогах.
Потом Маринка прогнала сестренок. Это не дело — мужика у нее отбивать. Серега хотел было сходить к шаману, и выведать у него, чего он узнал, чего скрывает? Но было уже поздновато. «Завтра!» — решил Серега, никуда шаман не убежит. Наверно сам нашел эту Несси, и теперь хочет сам про все это в академию наук доложить, и деньги там что ли какие дают. Или этих ребят, студентов нашел. Только где они так долго могли задержаться? Не в тайгу же пошли? На острове их еще найдут до зимы — а на материке зимой замёрзнут.
На следующий день выяснилось, что шаман улетел в Иркутск, а потом чуть ли не в Москву. Ольга всё-таки нашла кого-то, кто видел ребят на Ольхоне, или думал, что видел. Нашла их отца, который уже давно прилетел сюда, на Байкал из Москвы. Отец пропавших детей и сам прилетел сюда, на Ольхон на собственном вертолете.
Ольга приехала, наконец, к Сереге на своей ниве. И вела себя вежливо и даже заискивающе. Но Сергей так и не понял, чего ей надо. В конце-концов согласился поехать к этому олигарху и рассказать, что ему известно.
Олигарха звали Иннокентий. Отчество он свое не называл. Ольгу выгнал, а с Серегой поговорил. Когда Серега стал рассказывать ему про академика, Иннокентий даже за ворот его схватил, и все расспрашивал обо всем до мелочей. Часа два его расспрашивал, а Ольгу и близко не подпускал.
Иннокентий разместился в кабинете главы поселковой администрации, он заказывал секретарше чай, курил, чувствовал себя как дома. Но какой-то больной был что ли. Сергей даже удивился, когда слезы потекли по его лицу.
И ведь слабаком не был. Серега так за два часа и не рискнул даже присесть в его присутствии. Даже чай пил стоя, заглатывал крупными глотками, обжигаясь. Потом помощник там Иннокентия или телохранитель принес откуда-то фотографию катера, того самого, на котором приезжал академик.
— Полетели сейчас, опознаешь там академика, — сказал Иннокентий, — На тебе тысячу долларов за беспокойство. Или нет, две, нет, пять тысяч ему дай, Григорий, — сказал он одному из своих помощников. Сергей засунул деньги во внутренний карман форменного пиджака и даже не поблагодарил. То есть и не понял даже какие деньги ему дают и за что.
В этот момент он почему-то вспомнил, кто ему говорил о том, что видел студентов, сыновей этого олигарха, Иннокентия. Это была Дарима, одна из сестер Маринки, она говорила ему о чем-то связанном с этими сыновьями.
Вместе с одним из бугаев, помощников Иннокентия, они отправились за Даримой. Оказывается она видела этих ребят на катере, на том самом катере, на котором приезжал «академик». Катер был очень далеко, но Дарима смотрела на него в мощную подзорную трубу, или даже в телескоп, который привез один из туристов. Дарима отлично разглядела ребят в проливе на катере.
Серега вытащил из внутреннего кармана пиджака фотографию ребят — и снова не мог вспомнить, где же он их видел? Надо же так пить — ничего не помнишь! Но на самом деле Серега уже начал вспоминать... Он же видел похожие фотографии на прикарманенном им фотоаппарате. Там были эти лица! Но как теперь сказать об этом! Ему же стерли все фотографии!
Сергей сказал Дариме и помощнику академика, что скоро вернется, и хотел пойти домой за фотоаппаратом. Но что-то подсказало ему, что сначала надо зайти в фотосалон, просто хоть спросить, можно ли восстановить стертые фотографии?
Дарима и помощник сразу отправились назад к олигарху, а Серега сказал, что подойдет чуть позднее.
Фотосалон, конечно, одно название. Вывеска — и компьютер со стулом в местном магазинчике. Нет, все-таки, там у владельца и принтер, дорогой наверное, для фотографий. Но можно ли хоть что-то восстановить?
Зайцев, бесхитростный круглолицый парнишка, владелец фотосалона, сразу раскололся, что все фотографии своих клиентов он копирует себе на компьютер. Серега бормотал что-то о том, что фотографии понадобились для расследования — а парнишка открыл уже во весь огромный экран одну из фотографий — ту самую, на которой были пропавшие студенты. «Я могу посмотреть все фотографии?» — спросил Серега, не веря своим глазам. Но добродушный владелец рад был услужить милиции. Он оставил Серегу у компьютера, а сам отправился в соседнее кафе перекусить.
Здесь же на компьютере в качестве заставки была та фотография Несси, которую какой-то шутник выдал за местное чудовище. Это была Лох-Несская Несси собственной персоной, как с удовольствием пояснил Зайцев. Сереге стало очень неудобно, что он серьезно хотел искать эту Несси на Ольхоне.
Серегин фотоаппарат имел возможность сильно приближать удаленные предметы. Фотолюбителю, видимо, нравилось фотографировать красивый катер. И, наверно, на берегу Майами никто бы не стал фотографировать обычную моторную океанскую яхту миллионов за пять долларов — но на Ольхоне такое судно вызывало довольно большой интерес. Были две серии фотографий — и на каждой фотографии было впечатано число и время. Первая серия была снята 10 дней назад, вторая — на два дня позднее.
В первой серии фотографий студенты просто купались. А на второй серии Серега узнал академика, который выбрасывал за борт катера какие-то предметы. Серега не сразу догадался, что это было. Он еще сравнивал время, убедился, что Аполлинарий выбрасывает два разных пакета из плотного полиэтилена за борт. Серега вспомнил, что именно в таком полиэтилене был один из трупов.
То есть академик, да какой это был академик! «Это же был убийца! — догадался Серега, — Значит Аполлинарий выбрасывал трупы! Значит вот почему он хотел выкупить эти трупы у него! Он никак не думал, что трупы попадут в сети! Но, наверно, узнал от друзей из милиции о найденных обезглавленных трупах».
Зайцев записал все фотографии на флэш-карту — и отдал Сереге, взяв с него твердое обещание вернуть эту флэшку назад.
Когда Серега вернулся в кабинет главы поселковой администрации, Дарима уже собиралась уходить. Ей тоже дали тысячу долларов, и она вежливо поблагодарила, сказав, что и бесплатно сообщила бы все, что ей известно.
Сергей, был вообще-то при исполнении, в форме, как положено. Но Иннокентий всех воспринимал, как обслуживающий персонал. И Серега понимал, что Иннокентий потерял своих детей и его беда вызывала, конечно, уважение. Но теперь уже Серега был важной персоной — единственным человеком, который до конца знал всю правду.
И для начала Серега попросил выпить. Он сказал, что только что все узнал. Что никаких больше денег ему не нужно, так как он сам виноват, что не исследовал улики заранее. И что нужно бутылку чего-нибудь покрепче и компьютер. Иннокентий сразу понял, что у Сереги есть что-то новое и серьезное...
Потом милиционер и олигарх просматривали фотографии на компьютере и пили коньяк, принесенный из ближайшего магазина (правда, пил только Серега). Начал показ Серега сразу со второй серии фотографий. Ему не понадобилось давать много комментариев — Иннокентий сразу понял, что Аполлинарий выбрасывает трупы его детей. Серега-то просто догадался, что трупы, найденные бурятами, — это и есть дети Иннокентия. Но, шаман, приехавший к Иннокентию накануне, привез генетические анализы этих трупов, которые с подачи того же шамана уже сравнили с геномом самого Иннокентия. С печальными выводами генетиков Иннокентий уже был знаком.
Теперь можно было лететь, чтобы опознать «академика». Иннокентий сам сел за рычаги управления своим вертолетом. Взяли только Серегу и еще одного помощника, другой помощник не поместился. Прилетели быстро — Серега даже не успел осмотреться как следует.
Вертолет сел на специальной площадке, рядом с большим красивым домом. Их встречал шаман. Шаман был испуган, глаза квадратные, Серега его таким никогда и не видел.
Все быстро пошли в дом, но Серегу с собой не пригласили. Серега так и остался сидеть один на лавочке, возле вертолета. Здесь он почувствовал, как он устал. Он почти засыпал, несмотря на то, что выспался сегодня нормально. И был еще светлый, яркий, солнечный и теплый день.
Неожиданно подошел Иннокентий. От спешки что ли Иннокентий тяжело дышал и будто спешил. «Пойдем сейчас со мной, академика опознавать будешь», — сказал Иннокентий, обращаясь к Сереге.
Потом они быстро шли по длинной анфиладе комнат, куда-то спускались и поднимались, какие-то переходы и коридоры разные, Серега уже не понимал, явь это или сон. В высокой комнате с бельэтажем, на перилах антресолей висел академик.
— Он? — спросил Иннокентий, шея у академика была тонкая, казалось, она в любой момент могла оборваться под его тяжестью. Серега быстро-быстро закивал, не в силах произнести ни слова. — Тогда снимайте, — сказал академик.
— Нет, — неожиданно для себя, возразил Серега, — Надо же запротоколировать, сфотографировать.
— И то, дело, — согласился Иннокентий, — А ты думаешь, ты здесь — представитель власти? Это же не твоя территория?
— Ну, за неимением лучшего, протокол-то и я напишу, только пусть кто-то сделает хорошую фотографию, да не одну, — ответил Серега. Фотографировать он, как следует, не умел.
Академика сфотографировали раз двести, наверно, со всех сторон и во всех видах. Иннокентий уже ушел. Серега заметил, как по лицу Иннокентия снова потекли слезы. Лицо вроде оставалось спокойным, волнения или переживания не выдавал ни один мускул, но слезы вновь текли прямо ручьем.
Иннокентий ушел, а Серега чин по чину составил подробный протокол. Но протоколировал он только смерть. Больше ему никто ничего не говорил, а спрашивать он не решался, все-таки не его территория.
Потом пришел Григорий. Явились и местные милиционеры. Протокол у Сереги они забрали, но один был полковник, а второй — в штатском, но полковник перед ним немного заискивал. «Может, генерал», подумал Серега, ему никто ничего не объяснял.
Иннокентий еще попросил у Сереги оставить ему флэшку с фотографиями и велел выдать Сереге еще пятьдесят тысяч долларов, деньги пришлось сложить в полиэтиленовый пакет, так как в карман они не помещались.
Примерно через час Григорий, помощник Иннокентия, пригласил его на вертолет. После высадки, Григорий пошел отдавать кому-то деньги, порядочные пачки. Но не такие уж и порядочные, поменьше, чем у Сереги.
Серегу попросил стеречь вертолет. После возвращения Григорий все-таки рассказал Серёге вкратце, что и как. Оказывается академик был названным братом Иннокентия. Когда стало известно, что у Иннокентия какая-то сложная и тяжелая болезнь, Аполлинарий (так звали академика) решил убить детей Иннокентия. Он их застрелил, а трупы хотел растворить в специальном растворе. Вот этого Серега и не мог понять! А Несси ему, наверно, просто с пьяну пригрезилась, там же буря была, все мелькало вокруг.
Аполлинарий когда-то закончил Химико-технологический институт, и был профессором. Но началась перестройка, и его названный брат Иннокентий, хорошо пошел в гору, и в торговле и в других предприятиях все ему удавалось, все приносило крутые деньги.
Иннокентий и Аполлинарий — Кеша и Полик — так называли их маленькими, вместе попали в детдом во время Отечественной войны еще совсем младенцами. Сведений о них никаких не было, только примерно одинаковые записки с их необычными именами. В детдоме им дали одну фамилию, хотя братьями они не считались.
Но после детдома они помогали друг-другу. И даже Аполлинарий раньше пошел в гору, и помогал Кеше. Но потом перестройка — теперь Кеша не раз занимал деньги Аполлинарию. Но сколько же можно? Полик постоянно «пролетал» со всеми своими предприятиями. Иннокентий назначил Аполлинария управляющим своего имения на Байкале. И, кроме того, присылал ему разные химические вещества для продолжения его научной работы.
Была ли смертельной болезнь Иннокентия? Вроде да, Григорий об этом ничего не знал. Жена у Иннокентия погибла в автокатастрофе, оставалось только два сына. Аполлинарий решил убить их — тогда именно он оставался единственным наследником.
Интересно, что всю эту историю раскопал именно шаман. Шаман нашел и обломок огромной стеклянной ванны, в которой «академик» хотел растворить тела мальчишек. Шаман предположил, что трупы были обезглавлены Аполлинарием, а головы были растворены раньше, чем тела, так как черепа растворяются медленно и являются более весомой уликой.
Но ванна сорвалась со своего крепления, сделанного наспех академиком. Сорвалась — и разбилась. Академик не очень-то горевал — он вывез остатки тел на середину пролива, и выбросил их там — прямо в бурятские подводные сети.
Кислота, предназначенная для растворения трупов, сильно обварила ногу академика. Началась гангрена, которую и увидел шаман несколько часов назад. Поняв, что для него все кончено, Аполлинарий повесился. О многом Серега уже, конечно, догадался, но он старался не прерывать рассказ.
Шаман взял разные пробы у трупов, и даже сделал им анализ ДНК за свой счет. Он сразу понял, что это очень необыкновенное убийство с попыткой полного уничтожения трупов. Шаман знал и весь список богатых людей, живших на противоположном берегу. Некоторые из богатеев приглашали шаманов для камлания (но чаще просто для смеха). Во всяком случае — заработок.
Шаман случайно узнал от своего приятеля из органов про пропавших братьев и про объявленную награду. Догадаться об остальном было нетрудно. Правда, убийцу он изобличил в последний момент, случайно, когда увидел обожженную кислотой ногу Аполлинария. Но Аполлинарий был под подозрением и до этого — зачем он пытался забирать трупы, представившись ученым?