Гремят барабаны. Неумолчный гул далеким эхом разносится по замшелым лабиринтам, старого подземного капища, возвещая о начале праздника. Свадебного праздника для снизошедшего бога и земной девушки. И кому, какое дело, что ее выкрали с настоящей свадьбы, убив жениха. А символом ее соития с божеством станет смерть на залитом кровью алтаре. Аделаида заплакала. Еще вчера все было прекрасно. С ней был могучий Эрик знакомый с детства и с того же момента горячо любимый. А теперь он мертв. Лежит в их роскошной спальне с кинжалом, из кости всаженным в грудь смуглокожей рукой фанатика. Они окружили девушку со всех сторон. Смуглые почти черные тела, словно тени в неясных отсветах факелов, изломанные и хрупкие с полубезумным огнем в карих глазах. Здесь нет женщин и Ада неуверенно сглотнув, поняла, что все они стали «невестами» страшного бога отдав ему души на этом же алтаре. Их кровь никто и не подумал смывать, и ее белоснежные локоны медленно впитывали сок угасшей жизни. Ада замолчала, слушая заунывное пение жрецов, потеряв всякую надежду на спасение.
Она не знала об одинокой фигуре медленно крадущейся через темные лабиринты разрушенного капища, все ближе и ближе, к церемониальной зале. Мягкие сапоги гулко шлепали по лужам с затхлой водой, в руке намертво застрял меч, с граненым лезвием – словно призрак из белесого тумана, стелящегося под ногами, вышел на охоту, собрать урожай людских душ. Неожиданно, громко квакнула отвалившаяся со стены жаба, прошелестел чешуей спешащий за не удав, в воздухе, словно натянулась невидимая струна, грозно предвещая, завершение дьявольской церемонии. Человек громко, уже не скрываясь, выругался, и замер на секунду, левой рукой поправляя повязку под кирасой, а затем помчался вперед, туда, где виднелись отсветы факелов, и откуда шел густой, черный дым.
Как это случилось, Эрик и сам не понял. Много повидавший на своем веку воин храма, он никогда не терял бдительность, и даже на свадьбе не позволил себе притронуться к чаше с вином. Но когда они с Аделаидой уединились, и казалось, что свет их любви освещает безлунную ночь, был нанесен удар. Удар темнокожей руки, из под алькова их спального ложа, подлый и бесчестный, заставший Эрика врасплох. Последним движением слабеющих рук, рыцарь свернул нападавшему шею, и сам пал на его тело, слыша как затихает вдали плач Аделаиды, уносимой похитителями. Вместе с ней, они словно уносили и его, истекающее кровью сердце. Сколько он так пролежал? Эрик не помнил. Багровая поволока застилала глаза, свет холодной луны выглянувшей из-за туч светил прямо в лицо, нагло ухмыляясь, и беззвучно хохоча, над беспомощностью умирающего. Кто-то ворвался в комнату, принеся с собой яркий свет факелов, и Эрик закрыл глаза, не в силах сдержать струящихся по щекам слез. Его тело несли куда-то, через бесконечную анфиладу коридоров, кто-то, над ухом, нагло и настойчиво требовал его душу, кто-то, просил вернуться, звал назад… Ада. Аделаида. Этот образ ворвался в сознание, разгоняя тени, и не давая погрузиться во мрак, неся успокоение и безмятежность…
Солнечный свет заливал комнату, и ужасы прошедшей ночи обратились в прах. На маленьком стульчике, рядом с кроватью Эрика, сидел сгорбленный, седой человечек с запавшими, слезящимися глазами – дядя храмовника. Он улыбнулся, взглянув в глаза проснувшегося, и потрепал его по плечу, искренне сочувствуя.
-Дядя? Что… ГДЕ она? – Эрик резко сел на кровати, едва не закричав от резкой боли. Широкую как стол грудь рыцаря, скрывали многочисленные бинты и повязки, чуть правее от сердца, набухало кроваво-красное пятно. Однако воину, который почти сорок лет провел в непрерывных сражениях за веру, было не привыкать к боли, и Эрик встал, покачиваясь на ватных ногах, отстраняя одной рукой подоспевшего на помощь родственника.
-Мы, не смогли остановить их.
-Черт! – Эрик выругался, натягивая поверх рубахи мелкоячеистую кольчугу. – Кто это был, хоть узнали?
-Узнали, сынок – Артур вздохнул. Ему не хотелось пугать племянника, но особого выбора у старого вояки и не было. Молча встав, он протянул храмовнику кинжал, на котором еще не высохла кровь. Обычный костяной кинжал, обмотанный тонкой бечевой. И руна «Си» на рукояти.
-Это, Орден Самаэля.
Орден Самаэля!!! Проклятые во всем цивилизованном мире жрецы, воистину адского культа поклонялись демону Самаэлю, раз в месяц требовавшему обильных кровавых жертв, и новую невесту, взамен пресытившей. Догматы этого культа, были столь богомерзкими, что святая церковь пообещала прощение любых грехов любому, кто укажет, где находится святилище Ордена. Эрик давно знал об Ордене, убил нескольких его членов на поле брани, но никак не рассчитывал, что они отомстят, ударив ему в самое сердце.
Желая угодить темному божеству, культисты забыли об осторожности. Проникнуть в хорошо охраняемый замок незамеченными, им удалось без особого труда, а вот выбраться оттуда, с отчаянно сопротивляющейся невестой - нет. Артур не стал отправлять открытой погони, зная, что культисты умрут, и убьют Аделаиду, но не выдадут храма. И лишь двое лучших разведчиков отправились следом за проклятыми до самого лабиринта, под разрушенным капищем. Единственное чего не ожидал дядя, так это то, что раненный Эрик рванет туда быстрее, чем уже почти готовый выступить отряд лучших воинов.
Аделаида уже не плакала. Ей было все равно. Завороженная пением сумасшедших жрецов
она впала в транс, не замечая происходящего вокруг. Он шел к ней. Клубящееся темное облако, временами принимающее облик темнокожего юноши с глазами из темных рубинов, и надменной ухмылкой вседозволенности. Совсем рядом, тянущий как магнит, и отталкивающий как самое отвратительное существо на свете. Их разделял лишь удар занесенного кинжала, и Аделаида также сильно хотела его, как и боялась. Она застонала, раздвоившись и ничего не желая больше, чем покоя.
Сделать выбор она не успела. Миг. Застонал воздух, разрезаемый обсидиановым лезвием, и не рука жреца бросила его вниз, а рука Самаэля, радостно ожидающего новую, невинную невесту. Миг. Яростное рычание, и крепкая, мужская рука перехватывает смуглое запястье, не давая, свершится судьбе. Знакомая до боли рука, с узеньким шрамом на запястье. Человек выступил против бога, выступил за свою любовь, мечом веры, отсекая ледяные щупальца страха. Миг. Все застыло, и Аделаида потеряла сознание. Чем закончится битва за ее душу? Краткое мгновение, обернувшееся целой жизнью, борьба демона, с силой любви. Чем она закончится? Только время знает