1
Оксана вздрогнула.
Вздрогнула всем телом, будто ее ударили хлыстом. Она не могла понять, откуда и отчего этот удар, испугавший ее и пронзивший нервной дрожью и холодным паническим страхом.
“Откуда? - Напряглась всеми мышцами, натянулась, как струна: - Отчего?”
Она ощутила эту тревогу только что, в эти минуты, посреди лета и шумной дороги, ведущей домой; среди людей и белого дня, словно столкнувшись на ходу с бедой. Но откуда взяться беде? Вокруг спокойные лица прохожих, веселый людской гомон, ласковый июньский день без войны и военных пожаров. Много лет мир живёт на земле, на ее земле, где она родилась и живет; на земле, где под красными звездочками, приблизив великую Победу, под Харьковом и Гродно, на Днепре и под Шепетовкой, под Прагой и на польской земле лежат ее дедушка Федор, дяди Клим и Платон, два Сергея, Виктор, Глеб и много других родственников. Пропала без вести, угоняя от фашистов на восток колхозный скот, и ее красавица тетя Маша, которой не было и семнадцати лет.
Больно вспомнить! Тяжко думать!
Сама она не знает войны. Живет на свете всего двадцать семь лет, работает в библиотеке воинской части. На свою судьбу не жалуется: живет в достатке, носит модную и красивую одежду. У нее хороший муж, двое детей: пятилетняя Аленушка и трехлетний Антон. Есть благоустроенная квартира, для ребятишек - садик. Все у нее есть, всем довольна.
Так почему же этот страх? Откуда он? Отчего?
Оксана осторожно смотрела на людей, торопящихся в метро, тщетно пытаясь разобраться в причине ее тревоги. Что ее всколыхнуло? Что именно? В мирный день... Так неожиданно...
Вдруг ее мысли осеклись: среди пестрой людской толкучки, запрудившей улицу перед входом в метро, мелькнула длинная, почти до колен, золотистая коса.
Оксана снова вздрогнула, будто её ударили вторично. Впилась глазами в эту косу, толстую и необыкновенно красивую, яркого соломенного цвета, слегка покачивающуюся на белом кружевном сарафане.
Вот что заставило её вздрогнуть! Эта коса!
Где она такую видела раньше? Где? Когда? Такую же роскошную, туго сплетенную и длинную, яркого золотистого цвета?
Волнуясь и напрягая память, неотступно следовала за хозяйкой редкостной косы. Вдруг она исчезла. Лавируя между людьми, Оксана заторопилась в метро, опустила пятак, повела вокруг глазами.
"Надо непременно найти эту девушку..." - лишь подумала и тут же увидела ее: на ползущей вниз ленте эскалатора снова мелькнула удивительная коса. Оксана устремилась за ней, стала рядом с девушкой и незаметно скосила глаза: нет, молодая особа была ей не знакома. Но коса... Эта роскошная и необыкновенная коса!
"Где и когда она видела точно такую же? - лихорадочно искала ответа. - И почему она вызывает тревогу? Почему?"
Между тем девушка, стуча по асфальту острыми каблучками, переходила улицу. Оксана поспешила за ней, выискивая в памяти что-то забытое, но очень важное, сравнимое со страхом, с паническим страхом. Ничего на ум не приходило.
Тем временем девушка повернула в тихий переулок, зашла во двор старого кирпичного дома и скрылась в первом подъезде.
Оксана, переводя дыхание, остановилась. Что делать? Зайти в этот же подъезд, стучаться в каждую дверь? Ну, хорошо, она найдет девушку. А что ей скажет? Откуда такая коса у нее? На чью похожа? Ерунда какая-то! Нелепость!
Но и без ответа домой уходить не хотелось. Надо успокоиться, поразмыслить. Присела на край скамеечки. Сердце поднимало непонятную тревогу.
Еще никогда она не была такой растерянной и беспомощной, как в эти минуты! Сидела долго, устремив взгляд на коричневую дверь первого подъезда.
Домой вернулась ни с чем. Зашла в комнату, села на диван и продолжала допытывать себя: "Где раньше видела такую же косу, роскошную, очень длинную, золотистого цвета? - Нервно сжимала тонкие пальцы до хруста, до боли. - Почему она так испугала меня? Конечно же, не потому, что коса яркая и длинная и что такие косы редко носят современные девушки. Конечно же не потому...Тогда почему?.."
Ничего утешительного не приходило на ум. Взялась за ужин, но мысль о косе не давала покоя.
Вечером пришли из садика дети, ворковали, как всегда, вокруг нее, но она их почти не слышала.
- Мамочка, ты заболела? - спросила Алёнка, заглядывая в глаза. – Что с тобой? Ты такая невесёлая сегодня.
- Нет, моё солнышко, нет - торопливо ответила. - Ложись спать.
Дети уже спали, а Оксана, перебирала в памяти все эпизоды, которые могли бы ее привести к разгадке сложившейся ситуации, все больше волновалась. Так и сидела за столом, ожидая мужа.
Он пришел с работы через полчаса. Снимая китель с тремя звездочками на погонах, начал было рассказывать анекдот о лисе и пьяном охотнике, заливаясь заразительным смехом. Вдруг, взглянув на жену, насторожился:
- Что случилось? Встречает меня не счастливое лицо, а тревожное. Что, Саночка, с тобой? - Костя обнял жену за плечи. - Что стряслось в рядах стойких и мужественных? Где блеск прекраснейших в мире глаз?
- Устала, родной. А, может, приболела. Сама не знаю.
Костя наклонился к жене и губами притронулся ко лбу: он пылал жаром.
- Ба-а-а-теньки! Да ты горячая вся. Что случилось? Сейчас “скорую” вызову. Нельзя на ночь оставаться без помощи врача.
- Не надо. - Оксана благодарно взглянула на мужа. - Я уже приняла таблетку от температуры. До утра пройдет. Ужинай без меня. Я пойду отдыхать.
- Нет, Саночка , ужин только с тобой. Как же без тебя? Не могу.
- Что у тебя на службе? - Голос Оксаны был подавлен.
- Как всегда: земля - небо, небо - земля. Как там, сверху, не красиво, а наша колыбелька тянет к себе. И ты, прикоснувшись стальной птицей к ее груди, уже чувствуешь себя в безопасности...
Оксана его не слышала.
Костя вышел на кухню, надел голубой с рюшами фартук жены, зажег газ. Вскоре аппетитно запахло картошкой, свежим укропом и малосольными огурчиками.
Зажав голову руками, Оксана уже лежала на диване. Она не знала, она не понимала, отчего так тревожится. Ну, увидела косу... Красивую, толстую, золотую, длинную... Ну и что? Что из этого? Носят же такие косы девушки.
Еще больше разболелась голова, а в затылке гулко стучали молоточки: тук-тук... тук-тук... тук-тук...
Не дождавшись Оксаны, Костя ужинал один. Долго пил чай, заглядывая в разложенные свежие газеты, но ничего в них не видел: он беспокоился за жену.
Что с ней? Всегда добрая, приветливая, внимательная, с тонким юмором, а сегодня будто подменили ее. Что-нибудь на работе? Но что может случиться там, в ее библиотеке, среди царства книг, которые она так любит? Любит и много черпает из них не только для себя, но и для него и детей. Выбирает все ценное, все нужное, точно на сито просеивает: каждому - свое. То одну новость принесет домой, то другую, самую неожиданную и острую из прошлой жизни, что было за тремя замками. Ему, офицеру Константину Зотову, особо некогда читать: служба, полеты. Успевает лишь перелистать газеты да журналы по нужной тематике. И все же он много знает из последних публикаций, благодаря ей, своей Оксане.
Устало прикрыв глаза, Костя сидел неподвижно.
Ему, Зотову, попало такое счастье! А ведь он был уже женат. Похоронил жену, умершую от родов; осталась дочь Аленка, крошечная, болезненная, без материнского молока. Оксана, став его женой, выхаживала малютку, приняла ее, как свою. Растит чужое дитя и ни одного слова об этом за пять лет совместной жизни! Друзья завидуют ему: повезло Зотову, ох, и повезло! Он и сам это знает и каждый день, вознося хвалу судьбе, любуется Оксаной, ее статной, словно выточенной, фигурой, черными вразлет бровями, большими зелеными глазами, такими преданными и чистыми, что, как ему казалось, лишь в таких живет настоящая любовь и преданность до последней минуты жизни. Таких больше нет на всем белом свете!
"Ах Оксана, Оксана! - допивая остывший чай, мысленно обращался к жене. - Мне так хорошо с тобой, надежно и тепло. Я спешу домой, чтобы снять усталость после трудных полетов, а ухожу в небо с твоим добрым напутствием и верой в тебя. Ты никогда не повысишь голос, хотя на твоих плечах - трое, тобой любимых и хранимых".
Костя насторожился: будто вздох пронесся в воздухе. Прислушался - нет, вокруг тихо.
"Кто скажет, - продолжил он свои воспоминания, - что Аленка не твоя дочь? Твоя и только твоя! Как часто она бежит к тебе, протягивая ручонки, со словами: "Моя мамочка! Моя родная! Я так люблю тебя..." Ты обнимаешь ее нежнее, чем Антошку, прижимаешь к себе и долго не отпускаешь. В твоих глазах слезы радости и счастья. А ведь Аленка похожа на ту, чужую тебе женщину..."
Прервав мысли, Костя снова насторожился: вроде опять послышался приглушенный вздох. Встал, неслышно подошел к двери: в комнате, где отдыхала Оксана, было тихо. Бесшумно ходил по кухне, убирая посуду. Затем, открыв дверь, на цыпочках подошел к дивану, долго смотрел на жену. Она не шевельнулась. Прикрыв ее ноги легким одеялом, ушел в спальню.
... Оксана не спала. В небольшой комнатке на последнем этаже дома было душно. За окном стояла непроглядная ночная темень, так и не принеся прохлады. Оксана изредка шевелила пересохшими губами, облизывала их, а перед ее глазами плыла и плыла на белом кружевном сарафане длинная и толстая коса цвета спелых пшеничных колосьев. Почему она ее взволновала? Почему?
А перед рассветом пошел дождь. Крупные капли барабанили по крыше и стеклам, сбегая вниз бойкими кривыми ручейками. В темном небе, упрятавшем звезды, вспыхивала надломленная золотистая молния, и гром, раскалывая на части огромный мир, загонял красные линии в далекий черный горизонт.
Дождь щедро поливал измученную и притихшую землю.