Открываю глаза. Разницы между миром с закрытыми глазами, и миром, когда они открыты, не вижу. Спустя некоторое время взойдёт солнце, и разница станет очевидной. На пару тонов…
Прошёл на кухню, вскипятил чайник. Налил чая и медленно потягивал его через трубочку. Да, чай так не пьют, но это доставляет некоторое удовольствие. А его у меня и так мало.
Пока горячая сладкая от сахара жидкость протекала по моему горлу, успевшему за день и ночь высохнуть, взошло воскресное солнце. Я не видел его лучей – окна были занавешены чёрным бархатом, столь любезно предоставленном друзьями, которые частенько заходят ко мне после тяжёлого дня. Я не видел лучей светила, но я чувствовал, как они, один за другим, скользят вдоль крыш моего Города, заставляя его шевелиться, просыпаться, хоть было воскресенье. Наверняка уже некоторые «жаворонки» надели свои новые кроссовки, дабы пробежаться вдоль, или поперёк, светового потока, зарядить себя живительной энергией солнца так, чтоб хватило не на один день. А я не могу себе этого позволить…
У меня какая-то болезнь. Точнее я знаю какая, у меня записано где-то, но название я выучить не могу... Моя кожа остро реагирует на ультрафиолет. Стоит только солнечному лучу, или другому источнику ультрафиолетового излучения попасть на неё – она сразу краснеет, причиняя мне боль, как от ожога. Спустя многие годы я научился жить без возможности видеть мир во всей его красе. Я не забыл, как выглядят цвета разных оттенков только благодаря телевизору. Я смотрю на мой Город только ночью. Полумрак – вот мой относительно новый мир. Прогуливаясь по тёмным улицам, я считаю секунды до восхода. Сколько мне ещё времени осталось наслаждаться тишиной и ночной красотой моего Города. Прохладным и свежим ветром, дующим в лицо.
Я почти не помню те времена, когда я, как и все, ходил на работу рано утром. Солнце наделяет день неимоверным наличием красок. Все, от красного до фиолетового. Отражается от разных предметов, давая нам счастье видеть их красоту. Оттенки, полутона всех цветов переливаются, вызывая радугу в наших глазах. Всю прелесть этого красочного, живого мира, к сожалению, могут оценить лишь дети, ибо они видят его именно так. Взрослым это постепенно надоедает, а жизнь закладывает в них знание, что красок в ней не так уж и много – проще их не замечать. В итоге весь путь сводится к чёрным и белым полосам. Моя чёрная полоса длится довольно долго…
Мне на глаза попалась полоска света, бьющая из моей комнаты, где стояла кровать. Видимо, ветер подул и слегка отодвинул чёрный бархат, что дало лучам шанс пробиться в мой мрачный четырёхстенный мир.
Я встал, поставил чашку с выпитым чаем и трубочкой в ней в раковину и, стараясь не попадаться на свет, прошёл в комнату и задёрнул шторы. Тёмный покой вновь воцарился в моей квартире.
Около пятнадцати лет я живу без солнечного света. А я так скучаю по нему. И почему люди, как вид, настолько глупы? Почему они начинают что-либо ценить только тогда, когда лишаются этого? Я лишился возможности выходить на солнце. И только сейчас я понимаю, что когда-то я любил всё то великолепие, что открывало оно мне… И я хочу вновь увидеть его. Снова взглянуть на мир под солнечными лучами. Но для этого надо открыть занавески, что означало ожоги по всему телу и жуткую боль. Прикрыться чем-нибудь? Нет, тогда вся красота не сможет открыться мне, ибо зачем ей открываться предо мной, если я показываю себя закрытым? Снова увидеть то, о чём мечтал, чего давно хотел и чего желал – это счастье, а платить за него придется. Рано или поздно – так устроена жизнь.
Набравшись храбрости, я подошёл к чёрному бархату, столь мне ненавистному, и, вцепившись в него, резко раздвинул шторы. Солнечный свет волной ворвался в мой мир, наполняя его новыми красками. А за окном – другой, уже чужой мне мир, полный красок, счастья, радости. Я увидел блики на крышах соседних домов. Я увидел радугу над фонтаном, стоящим не далеко от моего дома на площади. Я увидел синие автобусы, развозящие сонных людей. Я увидел многое, вспомнил, что забыл, и узнал, чего не знал.
Наконец боль смогла пробиться в мою голову. Моя кожа уже начала покрываться волдырями. Едва не плача от боли, я закрыл занавески. Мрачный покой принял меня как родного, хоть совсем недавно я побеспокоил его. Эти секунды были счастливыми. Я рад, что смог доказать солнцу, что я не забыл его, что я, хоть и обречён жить во мраке, всегда буду помнить его. И что я понял, как оно преображает мир, давая ему переливаться всеми оттенками. Как оно красит его.
Ожоги – лишь расплата за эти секунды. Было больно, но это того стоило.