1
Пойдем, читатель.
Это будет история с сюжетом. История о деньгах и не только.
Моя родная мать, сказала, что до сегодняшнего дня, не знала и не понимала меня. То есть, на протяжении последних сорока четырех лет, считала другим человеком. В ответ на это ошеломляющее заявление, я решил сделать свои первые настоящие деньги. Что бы убедиться – я и сам-то себя хреново знаю.
Не могу сказать, что я впервые задумался об обогащении, но все предыдущие планы, умирали, так и не родившись. И лишь последний, наиновейший, представлялся совершенно гениальным. Короче, мы с моим подельником Артуром, решили открыть шиномонтаж. В гараже, доставшемся мне по наследству от отца.
Но лучше обо всем по порядку.
Артур мой сменный мастер. Из его имени понятно, что он армянин. Потому что всех моих знакомых армян, зовут красивыми именами из европейских саг – Эдуард, Артур и Гамлет Саркисович. И все они держат автосервис. Армяне, вообще, имеют склонность к ремонту российских автомобилей. Кстати, единственную знакомую армянку зовут – Кармен. Так вот, у настоящего армянина, должны быть не только идеально чистая обувь и шикарный мобильник, но и самая дорогая сигнализация на машине, даже, если эта машина «Жигули пятой модели» восемьдесят шестого года. А это говорит о правильности понимания армянами положения отечественного автомобилестроения.
Поэтому, когда Артур сказал мне:
-- Все, хватит, честным трудом денег не заработать.
Я посомневался всего полторы минуты и уточнил:
-- То есть?
-- Откроем шиномонтаж.
Тут надо сделать одно отступление и рассказать про нашу с ним работу. Точнее, о противоречиях творческого подхода к труду.
У меня на днях состоялся телефонный разговор с одной очень милой и мужественной конфиденткой, которая сказала:
-- Не получаю удовлетворения от работы. Не вижу результатов труда. Подписываю бумажки, понимаю, что помогаю обогащаться плохим людям, а результатов не вижу. Не трогаю руками. А деньги, между тем, получаю незаслуженно огромные. Четыре раза в года за границу отдыхать езжу.
-- А сколько надо?
-- Хотя бы два. И, вообще, дома барахла – не развернуться.
Так у нас с Артуром все наоборот – руками потрогать можем, а денег нет. То есть, они, конечно, есть какие-то, но я иногда с трудом могу их идентифицировать. Потрогать могу, а разглядеть, в принципе, нет. Вот мы и страдаем каждый по-своему. Конфидентке я предложил поменяться – она к нам в ремонтный бокс за результатом труда, а мы к ней в управление за зарплатой. Потому что у нас насчет итогов труда, все нормально, прикрутил гайку – стой, любуйся, осязай. Можно даже обратно открутить.
Значит, Артур говорит:
-- Честным трудом мы с тобой будем совсем плохо кушать.
А я стою, ковыряю носком рабочего ботинка и без того уже разбитый бетон первой ремонтной ямы и думаю: «Судьбе не прикажешь».
Тогда-то я, дурачок, так думал о том, что организация шиномонтажного бизнеса стала неизбежна, а теперь думаю – как же я ошибался. И «не прикажешь», переделываю в – не обманешь.
Нельзя быть недовольным своим положением. Надо учиться довольствоваться тем, что есть.
Эх.
2
Первое что нам было нужно, это место, сиречь помещение.
Артур дал мне задание:
-- Найди место под будку. Купим оборудования на сто тысяч, поставим и начнем.
-- Чего?
-- Зарабатывать деньги.
-- Много?
-- Очень.
Я пришел домой и стал искать место, то есть обзванивать друзей, приятелей и просто знакомых. Благо телефонная книжка исписана от корки до корки. Тут еще момент с предназначением. Не могу привыкнуть к мобильному телефону, к маленькому аппаратику, ставшему для многих лучшим и единственным другом. Забываю или включить или, наоборот, выключить, в общем, дозвониться до меня сложно, поэтому многие абоненты были несказанно счастливы, услышав мой голос. Но все отказали, сказав – не владеем информацией, сами не владеем и тебе не советуем. Почему – удивлялся я. А потому, что многие хотят открыть шиномонтаж, и свободным мест на вас всех не напасешься.
Регистрируй ИП и строй помещение.
-- Дорого? – Спросил я у самого компетентного.
И самый компетентный ответил:
-- Да, херня. Миллиона три.
Я подумал, и вычеркнул этих гадов из своей телефонной книжки. Не люблю людей ненастроенных на позитифф. Сами не творят ничего полезного и мне не дают.
Потом пошел готовить обед на скорую руку. У меня большинство обедов такие.
Обед:
1. Суп из консервы.
Берем консерву – скумбрия в масле, нет рано. Сначала бросаем в кастрюлю картошку с морковью, варим. Добавляем обжаренный лук. А вот когда картошка готова, херачим туда, собственно, консерву, и доводим до кипения. В общем-то, все. Зеленого луку неплохо бы покрошить сверху. Можно есть с ржаным хлебцем.
2. Яичница.
Описать процесс приготовления яичницы, это штука посильнее, чем цитата про Фауста Гете. Не знаю, бросаем масло на сковородку, разбиваем яйца о ее же край (я всегда так делаю), выливаем (выпендирюваем?) их. Солим, перчим, берем хлеб (батон) и уплетаем. Мне очень нравится яичница.
3. Чай.
Потому что пить кофе после супа из консервы, как-то глуповато. А чай, он и есть чай. Налил, поставил в дивидишник фильм с Жаном Рено, сел в кресло и наслаждаешься.
Люблю отдыхательные фильмы с европейскими актерами.
4. Сигарета.
Куда ж без нее.
Сто раз обещал себе бросить курить. А потом подумал – ну, если мне это так нравится, чего ж бросать-то? Недаром, Антон Павлович говорил, что все приносящее удовольствие, не нужно, вредно и, более того, опасно для жизни?
Но, начал курить сигары, вот сейчас набираю текст и дымлю Короной петит.
3
Проект.
Артур говорит:
-- Наш проект.
И, заступив в вечернюю смену, мы сели составлять бизнес-план. Я постоянно слышу, что все вокруг составляют бизнес-планы. А мы, хуже, что ли?
Составляли минут пятнадцать, потом Артурчик вспомнил:
-- У тебя же гараж есть?
-- Есть.
-- Вот там и откроем. Он ведь у тебя недалеко от дороги?
-- Четвертый с левого краю.
-- Точно, я эти места хорошо знаю, квартиру здесь снимал девять с половиной лет. Завтра с утра пойдем смотреть.
На следующее утро, отработав ночную смену, мы помылись, сели в Артурову «десятку» и поехали смотреть гараж. А располагался он в двух шагах от нашего предприятия, рядом с забором троллейбусного депо.
Мы думали прокатиться мимо и глянуть на возможность подъезда и стоянки гипотетических клиентов.
Подъехали, глянули и обнаружили один неприятный нюанс, который немного обеспокоил моего товарища – рядом с гаражом уже работал хорошо себя зарекомендовавший шиномонтаж.
Артурчик нервничал:
-- Семь лет уже работают. Нет, восемь. Нехорошо.
-- Чего ж плохого?
-- Люди привыкли, понимаешь?
-- А то.
-- Большие деньги делают.
-- Чего ж ты молчал?
Я закурил сигарету, хотя Артур строго-настрого запрещает курить в своей машине, и спросил:
-- Насколько хорошие?
-- Пятьдесят тысяч в день.
-- Да иди ты!
-- Одна машина дешевле тысячи рублей не бывает, так?
-- Да хер его знает.
-- Не бывает, а в день проходит почти пятьдесят машин.
-- Так почти пятьдесят по тысячи рублей, это меньше пятидесяти тысяч.
-- А-а. В среднем стоит, в среднем проходит, да?
-- А ты ничего по-русски научился разговаривать.
-- Потому с тобой бизнес начинаю.
4
Тут еще надо учесть, что накануне организации нашего совместного бизнеса Артур влюбился. Любовь она всегда, хочешь-не-хочешь, но оказывает влияния на происходящие события. Влюбленный человек, сидя на своей волне, плохо (не аутентично) оценивает суровую реальность.
Его избранница, дама приятная во всех отношениях, работает на нашем предприятии. Зовут ее, естественно, Наташа.
Пора проговориться: все участники (большинство) задействованные в повествовании, трудятся в трамвайном депо нашего любимого города. Вот и дама Артура, лихо управляет трамвайным поездом. А так же личным автомобилем марки «Жигули», который и пытается мне продать за пятнадцать тысяч рублей, пользуясь своим влиянием на Артура и его дружбой со мной. И все эти взаимные уговоры и осмотры техники, слегка отвлекают нас от шиномонтажных дел.
Артурчик, как опытный стратег, всегда начинает издалека:
-- Слушай, хорошая машина.
-- Нет.
-- Копейки стоит, понимаешь.
-- А я говорю, нет.
-- Вчера в кафе ходили. Хорошо посидели. Фрукты, вино, потом ее мужа встретили.
-- Умеете вы отдыхать.
-- Такой человек, такой человек.
-- ?
-- Невыдержанный!
-- Подрались, что ли?
-- Кто, я?
Артур делает лицо армянского терминатора.
-- В Европу хочу.
-- Артур, не отвлекайся, что с гаражом решили?
-- Подумать надо.
Дома, вечером, я решил испечь подовые пироги. Что такое подовые, я плохо представлял, но термин меня завораживал. Поискал в Интернете и выяснил, что подовые, это которые пекутся на поду. А вот, что такое под, я так и не понял.
Поэтому, решил отложить приготовление пирогов до полной ясности.
Знакомый дворник (пару раз вместе опохмелялись) характерной деревенской наружности, будучи спрошенным, долго мялся, а потом сказал:
-- Ну, это которые в печи.
-- Спасибо что просветил.
-- Угли, вроде, выгребают со дна, и кладут туда пироги. На под.
Он шваркнул метлой по асфальту.
-- А потом их едят. Да.
5
На следующий день на работе, я зашел покурить в специально отведенную для этого комнату и нашел на столе заляпанную какой-то дрянью газету. А в газете статью, рекламирующую оборудование для диагностики и шиномонтажа. Для диагностики полагалась куча проводов подключаемых к ноутбуку, а для балансировки и перебортирования колес, красивые полуавтоматы. Еще рекламировались симпатичные домкраты за смешные деньги и итальянские компрессоры.
Мне показалось, что это знак. А я серьезно отношусь к знакам, которые жизнь расставляет начинающим бизнесменам. Аккуратно вырвал статейку и показал ее Артуру.
-- Смотри, знак!
-- А-а, китайское говно. Будем искать немецкое.
-- Говно?
-- Оборудование.
Немецкое, так немецкое. Я пошел трудиться и прятаться от Артуровой пассии Наташи, донимавшей меня своим полуразвалившимся драндулетом. После каждого рейса, Наташа имела неприятную привычку, поймать меня возле мужского туалета (куда я не успевал спрятаться) и спросить:
-- Ну?!
-- Чего?
-- Решил?
-- Да.
-- И?
-- Не надо!
-- Ну, ты еще подумай.
И она отправлялась домой, победно раскачивая бедрами. Артур начинал волноваться:
-- Ты видел, да?
-- Да.
Между прочим, все дамы нашего трамвайного депо, сочувствовали развитию их пламенной страсти и живо комментировали события.
Я заметил, что женщин всегда волнует протекающая невдалеке любовь, особенно украшенная размазанной по носу кровью. Потому что, муж свел таки с Артурчиком счеты, несколько опосредовано, но свел.
6
Для Артура, любая женщина – красавица. И я с ним безупречно согласен. Посмотришь на любую – очень симпатичная, а при правильном ракурсе, просто, невероятная красавица. Мы когда с Артуром сидим и переводим дух на лавочке около первой смотровой канавы, а мимо идут наши женщины-водители, я стараюсь смотреть куда-нибудь в сторону. И делать вид, что погружен в свои мысли. Потому что Артурчик, вслед каждой красотке говорит:
-- Ты видел?! – И пожирает глазами.
Потом комментирует:
-- Тонкая, как ветка абрикоса. Нет, алычи.
Или:
-- Какая, а? Вот такая, Олег, тебя порвет как тузик грелку.
Еще вариант:
-- Все на месте, да. Тебе такую не надо.
А уж если мимо проплывает девушка Света, прямо скажем, выдающаяся девушка ростом метр восемьдесят пять и весом килограммов девяносто, Артур закатывает глаза, теряет дыхание и кричит на все депо:
-- Иди сюда, красавица, Олег тебя поцелует!
Я у него спрашиваю:
-- Почему я?
-- Ты ей нравишься, я чувствую.
Света же всегда реагирует одинаково:
-- Так я не против, но он же меня боится.
Да, боюсь и не скрываю этого.
Я, однажды, когда Света загнала очередной сломанный вагон на канаву, сказал ей:
-- Еще один сломаешь, получишь ****юлей.
А она мне ответила:
-- А если я сдачи дам?
Вот с тех пор я ее и опасаюсь.
7
В субботу утром, только мы пришли на работу, как Артур мне говорит:
-- Представляешь, ты находишь чемодан с долларами?
Ё-моё, меня этот пресловутый чемодан с валютой уже во сне преследует. Каждый мой собеседник, рано или поздно, задет мне этот вопрос.
-- Нет, – говорю – Артур, не представляю. Даже вообразить себе не могу.
-- А зря.
Потом он вышел из бокса на улицу, чтобы позвонить, вернулся взволнованный и рассказал мне следующее:
-- Понимаешь, мы вчера ходили в парк?
-- Понимаю.
-- Немного посидели, выпили, поговорили и пошли ко мне, только ты ни кому не говори.
-- Хорошо.
-- А потом она мне звонит в четыре часа утра и говорит – меня муж избил.
-- Так.
-- А я говорю – за что?
-- Так.
-- Что так?
-- Я немного запутался.
-- Потому что ты не следишь за мыслью. Она говорит – можно я к тебе приеду? А я отвечаю – нет.
-- Почему?
-- Потому что я останусь виноватым.
-- А она?
-- А она говорит – если бы я осталась у тебя, он бы меня не избил.
-- А ты?
-- А я говорю – если бы ты осталась у меня, он бы тебя убил!
-- Чего-то я опять запутался.
-- Эх, Олег, зачем я буду чужую семью разрушать, да?
-- Действительно.
Мы еще постояли, повздыхали о сложностях жизни, а потом пошли на склад и по дороге встретили лучшую подругу Наташи Лену. Лена – дама в красных брюках и черных ботфортах по колено. Она окинула Артура суровым взглядом и строгим, исполненным сочувственного презрения голосом, сказала:
-- Ну что?
-- А чего она трубку не берет? – Артур немного спрятался за меня.
-- И правильно делает – ответила Лена, еще раз окатила нас волной французских духов, и ушла.
-- Вот всегда так – вздохнул Артурчик – что у нас, кстати, с шиномонтажом?
-- Ты у меня спрашиваешь?
-- А у кого?
8
А с шиномонтажом у нас все обстояло прекрасно, то есть как обычно, то есть никак. Но я никогда не тороплю события, не препятствую их естественному течению. Научился у китайских мудрецов.
Накануне, я купил в любимом книжном магазине роман Чарльза Буковского «Голливуд», и вовсю наслаждался чтением. Выпивал две таблетки экстракта валерианы и наслаждался перипетиями Генри Чинаски. Это персонаж, под именем которого Буковский выводит себя во всех романах.
Чарльз, он большой шалун. Называет себя поэтом-алкоголиком, ради денег пишущим романы. Я те стихи читал. У меня осталось твердое ощущения, что я такие могу гнать километрами, не напрягаясь. Только зачем? Рифму он отвергает принципиально. Размер – стихийно. А от суицидального бреда в плохой лирике, я еще в том, прошлом веке устал.
Честно говоря, мне больше сам Чарльз нравится, чем его творчество. Но роман «Голливуд», рассказывающий, как снимался фильм… вот тут с название загвоздка. У нас, его традиционно переводят, как «Пьянь», еще вариант «Завсегдатай бара». Но я бы с английского слово «Barfly» перевел, как – пошли все на хер не мешайте жить. Так вот, роман подробно повествует о съемках этого фильма, с Микки Рурком и Фэй Данауей в заглавных ролях.
А мне это кино всегда нравилось, много родного я находил в сценах романтических свиданий героя с героиней на заднем дворе. Рурк – в жопу пьяный и с разбитой мордой, но чрезвычайно талантливый. А мисс Данауей – просто пьяная, стеснительная и типа из высшего общества.
Но с Артурчиком, я этот фильм, понятно, не обсуждал.
Я его ни с кем не обсуждал, сейчас впервые высказался.
Короче, я сидел, читал, а на заднем плане проскальзывала мысль об упускаемой возможности заработать денег пока сезон. Пока народ интенсивно переобувает автомобили.
9
Не хотят люди сами пачкаться, и правильно делают. Я когда в гараж хожу, наблюдаю картину, как – мальчики, девочки, взрослые дяди и тети, стоят около своих автомобилей, а ребята из шиномонтажа, высунув языки, таскают туда-сюда колеса. И, надо думать, засовывают их в своей будке, именно в те полуавтоматы, что я видел на картинке в газете. Меня такое зрелище вдохновляет.
На работе я весь день думал, то о нашем интенсивно развивающемся бизнесе, то о том гимне счастливой пьянке, который закатил в своей книге мистер Буковский. В его выпивке, нет того служения и надрыва, что читается в каждой букве Венечки Ерофеева. Пьянка Чарьза не аскеза, а естественное состояние человека достигшего компромисса с обществом. Он не Чарльз, а Чарли пьянства. Налили белого, допили красное, мне двойной водки, чистого виски – нормальный процесс. Человек живет в привычных для себя условиях, только и могущих удержать его на грани полураспада.
Потом пришел Артурчик и отвлек меня от размышлений.
-- Макака!
-- Кто?
-- Она.
-- Ясно.
-- Ты понимаешь, я ей говорю – надо двухконтактную лампу, а она отвечает – иди, выписывай.
-- Ну?
-- Макака!
-- Инструментальщица, что ли?
-- Да.
-- Еще и старая, к тому же.
Так, с легкой руки Артура, в нашем не очень большом коллективе, появилась группа сотрудниц под названием – Старые макаки. Группа постоянно расширялась за счет внесения в нее Артурчиком новых участниц.
Обычно, он прибегал и кричал:
-- Макака!
-- Старая?
-- Да!
И Артур начинал хохотать подпрыгивать на одном месте. Он маленький и когда подпрыгивает, как раз достает мне головой до плеча.
10
Наконец мы отправились выбирать оборудование. Шиномонтажный станок: полуавтомат для стальных колес диаметром до двадцати одного дюйма и алюминиевых до восемнадцати. Артур всю дорогу говорил:
-- Главное лопатки не забыть.
-- Какие еще лопатки?
-- Стальные, с резиновой накладкой!
-- Это да.
-- И стенд балансировочный!
-- Без стенда мы никуда.
-- И домкраты. Два. Нет, три. Четыре.
-- Немецкие?
-- Немецкие дорого, возьмем турецкие.
-- И почем вся эта красота?
-- Тысяч в девяносто уложимся.
-- А они у нас есть?
-- А-а, не беспокойся.
Пока мы ехали на другой край города, мне почему-то вспомнилось моя молодость на стройке. Я там работал с мужиками, которые своей профессии учились сразу после войны. Я потом посчитал – все сошлось. Было это в конце восьмидесятых годов прошлого века (написал и сам охренел), мужикам что-то под шестьдесят, значит, они родились в начале тридцатых годов. То есть, после войны им было лет по пятнадцать-шестнадцать.
Учили тогда не так как ныне, стране нужно было возрождаться после страшной войны, да и школа (отношение к работе) была другой. А учили их мужики, вернувшиеся с фронта и родившиеся в начале века, в девятисотых годах двадцатого. Начавшие, в свою очередь, учится строительному делу еще до революции, при царе Горохе, а точнее Николае Втором.
Вот такая преемственность поколений. От меня, вашего современника, до Николая Второго – два поколения штукатуров.
А вы говорите, полуавтоматы.
Приехали, припарковались и вошли в офис.
Артур тут же, естественным путем, принял деловой и, одновременно, отстраненный вид.
11
-- Слишком быстро она мне дала.
-- Артурчик, как тебе не стыдно?
-- А-а, ты последний романтик. Как ты тут живешь, вообще, не понимаю!
Мы меняем электропривод первой двери вагона, и Артур рассказывает мне свою теорию сдачи крепостей.
-- Я как рассуждаю? Если она мне дала в первый день, то и другому даст!
-- То есть?
-- Я за ней должен был в час ночи подъехать, а дома оказался в девять. Решил приготовить ужин. Достал все из холодильника. Красиво разложил на столе.
-- Чего все?
-- Шашлык из морозилки, коньяк, конфеты и чай.
-- Ну?
-- Она как увидела, говорит – ты сам приготовил? Я говорю – конечно, десять лет один живу, научился!
-- Ну?
-- Ну, все и произошло! Только ты никому не говори!
-- Чего ж ты хотел? Кто тут устоит?
-- И что мне всю жизнь следить за ней, да? Нет, я так не могу!
-- Может, это была вспышка мгновенной страсти? Искра, пробежавшая между вами?
-- Что-то, я гляжу, она все время искрит, как аккумулятор у Чипполининой «девятки». А женщина должна держаться до последнего, как брестская крепость. Я за Анаит три месяца ухаживал, в кафе водил, в ресторан водил, цветы дарил, домой приглашал.
-- Ну?
-- Пришла, спать осталась. Но не со мной. Говорит – я боюсь! Понимаешь? Ты, кстати, насчет машины что решил?
-- Почему «кстати»?
-- Уж больно она тебя долго упрашивает.
Тут я хочу отвлечься, потому что не согласен с Артуром.
12
Насчет теории крепостей.
Все-таки, дело не в скорости сдачи объекта. Есть у меня подозрение, основанное на личном опыте, что иногда крепость сдается без боя через пять минут, а иногда осада длится годами. И дело тут не в толщине крепостных стен или мощи осадных орудий. Так что, в Артурову теорию, нужно внести коррективы.
Я, было, только хотел заикнуться об этом, как к нам в вагон залез Серега Чапанов по прозвищу Чипполино и заявил:
-- Панкрат свою Бэху продает.
У меня в груди что-то екнуло и оборвалось в предвкушении счастья.
-- Сколько?
-- Не торопись – Артур, как всегда, когда дело касалось автомобилей и возможной траты огромных денег, был собран и целеустремлен – А чего это вдруг?
-- Ему около подъезда стекло лобовое разбили. Он говорит – хватит терзаний, продаю.
-- Сколько? – Артур присел на кондукторское сиденье.
-- Сто пятьдесят, но уступит за сто сорок пять.
-- А где, говоришь, машина?
-- У нас в депо, на территории.
Тут я решил вмешаться:
-- Согласен!
Артур, сначала, посмотрел внимательно на меня, потом на Серегу и сказал:
-- Ладно, пойдем, посмотрим.
Мы прогулялись до автостоянки, организованной нашим предприимчивым начальством прямо на территории парка. От памятника работникам депо, погибшим на фронтах великой отечественной, где стояли машины местного бомонда: полканов ФСБ, мировых судей и зам директоров, до рухнувшего забора, где ютились машины слесарей.
Рядом с Серегиной «девяткой», хлопала одеялом на ветру Панкратовская Бэха. Одеялом было прикрыто зияющее отверстие выбитого лобового стекла. Детское одеяло, в полосочку. Мое сердце облилось кровью.
Это была любовь с первого взгляда.
13
Артур походил вокруг машины:
-- Инжектор. Восемьдесят шестого года. Мотор – миллионник, три кузова поменяешь, а ему ничего – он присел сбоку автомобиля – пороги гнилые. Почем, говоришь?
-- Сто сорок пять – Серега любовно трогал новые пластмассовые обвесы своей «девятки» – и это, в принципе, не дорого.
-- Мы подумаем.
Сразу как-то похолодало, и пошел крупный снег, размером с блины из моего детства. И это в апреле месяце, чует мое сердце – очередной знак. Я обошел Бэху вокруг, обнаружил содранную полировку на капоте, отсутствие эмблемы на нем же и марку модели – 318 i.
Потом подумал: «Вот бы мой отец обрадовался, первая машина в жизни, что я лично покупаю, и сразу БМВ».
Мы пошли обратно в бокс, по дороге Артур сказал:
-- Стекло найдем.
-- Где?
-- На нашем заводе закажем под размер. А пороги проварим.
-- Хорошо.
-- Но мы еще ничего не решили!
-- Я понял.
Чипполино молчал и о чем-то усиленно думал. Это было заметно по его шевелящимся надбровным дугам и побелевшим ушам. Наконец он выдал:
-- Бэха восемьдесят шестого года и Жига восемьдесят шестого, не одно и то же.
-- Само собой – Артурчик бежал впереди нас.
-- Я бы поставил на Бэху!
-- И я!
Они посмотрели на меня.
А я прикидывал, где мне занять сто пятьдесят тысяч и как я их буду отдавать.
14
Дома я написал стихотворение:
Снег
Двадцать шестое апреля –
На улице крупный снег.
Оконные стекла сопрели
И с улицы слышен смех.
Двадцать шестого апреля
Я видел на улице нас.
Мы руки в карманах грели,
Шли мимо билетных касс.
Мы навсегда улетали –
Дул ветер со всех сторон,
Туда, где псковские дали,
Всего лишь оксюморон.
Не знаю, как оно связано с БМВ и внезапным похолоданием. Сначала я хотел назвать его «Снег на Бэхе», но потом подумал, что про машину в стихотворении не сказано ни слова.
15
Скромно сидел перед монитором и долго разглядывал фотографию Арнольда Шварценнегера на мотоцикле марки «Индиан». Арни был одет в точно такую же кожаную куртку как у меня, по-крайней мере, мне так казалось. Для шестидесяти одного года, он выглядел неплохо. Для губернатора – терпимо.
Полюбовавшись на Арнольда, я начал искать отзывы автолюбителей на мою (мою?) Бэху. Отзывы были от восторженных, до очень восторженных. Укрепившись в желании обладать изделием баварского моторного завода, я еще пошарил по Интернету в поисках шиномонтажного оборудования, сравнил цены и полистал выданные нам в шиномонтажном офисе рекламные проспекты.
На бумаге все складывалось красиво.
Последнее время, я занимаюсь только выбором и отсечением. То, к чему не направлены все устремления моего ума, мной безжалостно отсекается. Например, я больше не покупаю книг по классической философии, к которой стал равнодушен. Или по ремонту и отделке помещений, к которому (ремонту) я испытываю стойкое отвращение. Вот я сидел и думал: «А оно мне надо? БМВ, шиномонтаж, Арнольд на мотоцикле и разбитые лобовые стекла»?
И так везде.
Вечером ко мне в гости зашел старинный приятель. Окончив университет, он волею судьбы оказался в столичном городе соседней республики. Где прошел путь от преподавателя до директора школы. Его зарплата на сегодняшний день составляет три тысячи восемьсот рублей. К нам приехал утрясать какие-то дела по продаже материной квартиры. Ничего не получилось и квартиру оттяпало государство.
Мы посидели, повспоминали прошлое, попили чаю с вареньем, я подарил ему десяток книг и все сигареты, что нашлись в доме.
Прощаясь, он сказал, что подумывает о самоубийстве.
-- Не знаю, что делать, Олега, наверное, повешусь.
Вот так выглядит моя страна. Не на обложке помойного журнала или с экрана телевизора, а в реальности.
Я ……..
16
Артурчик говорит:
-- В твоем гараже не получится.
-- Почему?
-- Соседи.
-- Что?
-- Даже если они туда год не ходили, стоит нам начать работать, как они тут же прибегут с претензиями. Заложат нас в Налоговую в первый же день. И, вообще, там развернуться негде, машину не поставишь. Что мы будем колеса от дороги таскать?
-- И?!
-- Я нашел место. Сегодня после работы поедем смотреть.
-- Где?
-- Место – конфетка, тебе понравится, в центре сормовского парка.
-- Это же на другом конце города! Елки-палки!
-- Точно.
И мы поехали и по дороге увидели мою приятельницу, остановились, посадили ее на заднее сиденье Артуровской «десятки» и принялись непринужденно беседовать.
Артурчик элегантно интересовался:
-- Как дела?
-- Хреново – светски реагировала моя приятельница.
-- Почему?
-- А чего хорошего?
Я решил, что так мы далеко не продвинемся, и влез в беседу.
-- Как твои собачки, дорогая?
Надо заметить, что моя знакомая страстная любительница бездомных собак, которых она подбирает на улице и тащит к себе в семейное общежитие. На четвертый этаж. Где ее малолетний сын принимается их воспитывать всеми подручными предметами, вплоть до телевизора.
-- Да надоели, суки такие!
-- Так избавься от них.
-- Ты что?! Они такие милые.
Я, например, уже давно не пытаюсь проникнуть в суть человеческой логики, воспринимая все, как есть. А Артур, только хмыкнул и свернул к парку. Мы припарковались, попрощались с дамой, которая жила в двух шагах отсюда, и пошли глядеть на будку.
17
Нашел дома, в письменном столе старинную рождественскую открытку.
На ней была изображена Богородица с младенцем Иисусом, стоящие под Вифлеемской звездой. Текст внизу затерся до неразборчивости. Повертел ее в руках и положил обратно. Не знаю, зачем храню.
На работе, приятель электронщик рассказал, что в Японии, продвинутые авторы пишут романы прямиком на телефоны и сразу отсылают в издательства. Меня эта инфа поразила – это надо ж до чего дошел прогресс. Скоро верстать начнут на мобилах и сразу в типографию, если они еще будут нужны. Я имею в виду, бумажные книги. А что? Написал текст на телефон и разослал всем абонентам и заинтересованным лицам.
Очень удобно.
Мобильная литература.
Выйдя из курилки, мы увидели бегущего Чипполино. Он кричал, размахивая над головой глянцевым журналом:
-- Кругом одни пидорасты! Кругом одни пидорасты!
Артур сказал – О!
Приятель электронщик – Как человека вперло-то.
А я думал, что в русском языке есть слово – педераст и есть слово пидорас, а вот слова пидорасты – нет.
18
Мужчины и их игрушки.
Я так часто слышал эту фразу. И подобные, производные от нее. Про то, что мужчины – это большие дети. Или даже так – мужчины дети с большими письками. Про длину машины, компенсирующую недостаток длины пениса. И т.д. и т.п. Может в этом что-то и есть.
Бродя вокруг предполагаемого места своей будущей работы, так называемой «будки», не имеющей никакого отношения к ахматовской, я больше думал о предназначенной мне Бэхе, чем о возможности парковки обслуживаемых автомобилей около шиномонтажа.
Место как место, не хуже любого другого. Жаль, что так далеко от моего дома. Но на БМВ-то я долечу до работы за десять минут, невзирая на колоссальные пробки.
Подобные мысли, как показали последующие события, свидетельствовали, только о моей неопытности и врожденном лохизме.
Раньше это называлось – лопоухость и к реальным ушам не имело отношения.
Артур воодушевлялся с каждой минутой все сильнее:
-- Мой дядя построил!
-- Чего?
-- Будку!
-- Зачем?
-- Ресторан хотел открывать. Двухэтажный. Наверху – бильярд!
-- Вроде, места мало?
-- Главное начать, да?
-- Ну, это как водится.
Дома у меня есть большая коллекция фотографий стариков, бомжей и мотоциклистов. Мне когда надо набраться позитиффа, я их разглядываю. А еще лучше на меня действует пятиминутный разговор с подружкой попавшейся нам по дороге сюда.
Она за пять минут успевает вывалить на тебя столько несчастий, произошедших с ней за последние три дня, что ты поневоле переполняешься несокрушимым оптимизмом. То, что называется, на контрасте.
Так что, настроение было прекрасное.
19
Из истории баварского моторного завода в Росси и не только.
У нас, их называют Бэхи или БээМВэ или Бумер (Бимер).
Правильно говорить: Би Эм Дабл-ю.
Раньше, в девяностые годы, аббревиатуру расшифровывали как – Боевая Машина Вымогателя. Бэха играет в известном фильме имени самой себя. В бандитском антураже соответствующих годов. Фильм, понятно, чисто за советскую власть.
История завода, на мой взгляд, довольно типичная для любой легендарной марки. Начинали как строители велосипедов и военной техники, но быстро сообразили и переключились на легковые автомобили. Покупали лицензии, делали оригинальные автомобили. Были на гране банкротства и на гребне успеха. Меняли названия.
Все как у людей.
В начале своей деятельности под маркой БМВ, компания выпускала: авиационные двигатели, автомобили и мотоциклы (классные).
А первую «Трешку» БМВ 303, сделали в 1932 году.
Создатели гарантировали скорость сто километров в час. Тогда же они надолго определились с внешним фирменным видом Бэхи. А эмблемой был бело-синий пропеллер.
Позднее они определились и с идеей: вечно молодой, но не пьяный.
В моем пересказе, звучит, как – БМВ машина для тех, кто уже есть. И будет есть, видимо.
Вообще, БМВ машина для тех, кто умеет превращать плохие новости в хорошие. Именно поэтому, я считал, что достоин Бэхи. Кто еще может превратить удручающую весть о лишении нашей бригады премии, в оптимистичную новость – а мы ребята, опять в жопе? Никто. (Даже у меня не получилось). Но это так, к слову.
Да, больше всего мне нравятся БМВ шестой серии.
20
Надо будет не забыть купить в машину детское кресло для моего кота. Не буду же я оставлять его дома на целый день? Придется брать с собой на работу. В депо мы работаем посменно, и он, кое-как привык сидеть в одиночестве один раз в неделю. Точнее один день и пару ночей. А в шиномонтаже придется поначалу вкалывать без отдыха. Круглосуточно. По крайней мере, Артур утверждает, что придется. А потом денежки польются рекой.
На работе я все утро занимался тем, что обучал своего нового напарника всяким трамвайным премудростям. Он парняга правильный и все схватывал на лету. Мы мирно крутили гайки, поднимали двери, меняли карданы и ходили в курилку потрепаться.
Вечером я хотел обсудить с Панкратом детали купли-продажи Бэхи.
Мой новый коллега Миша, сказал:
-- БМВ, это – да.
И я с ним согласился.
Артурчик крутился поблизости, утрясая какие-то свои мелкие дела. Серега Чипполино, попавшийся мне около первой канавы, спросил набегу:
-- Взял?
Я не успел ответить, как он рванул дальше.
А после обеда, меня прижала к дверям мужского туалета Наташа и задышала, налегая грудью:
-- Решил?
-- Да.
-- Ну?
-- Нафиг Жигу, хочу Бэху!
-- А ты подумай.
-- Я уже.
-- А ты еще!
-- А-а-а.
-- Спокойно, даю еще пару дней, потом готовь деньги.
Чипполино, пробегавший в обратном направлении, крикнул:
-- Так ему, Наташка!
21
-- Артур, деньги будут?
-- Будут, не сомневайся! Готовься пока, изучай оборудование!
Артурчик побежал мыть свою «десятку», а мы с Мишей полезли в канаву менять кулачковый механизм.
-- Теща вчера сырники пекла, будешь?
-- Буду – я положил ключ – большие?
Миша показал руками, раздвинув их на полметра – во!
Я сырники с детства люблю, но, сколько не пытался сам их испечь, ничего кроме размазанного по сковородке творога не получалось. Зато, творог был теплый, и я доедал его ложкой. С хлебом – нормально. Можно еще чайку с сахаром.
Рецепт сырников:
Творог – 250 граммов;
Яйцо – одно (штук);
Мука – полстакана;
Сахар – три столовых ложки;
Мешаем творог, яйцо и сахар, добавляем муку и мешаем очень хорошо, то есть тщательно. Потом лепим из полученной массы, такие симпатичные круглые лепешки, обваливаем их в муке и фигичим на сковородку. Нет, не так, так у меня все к рукам приставало. Берем, значит, творожную массу ложкой, шлепаем ее в муку, обваливаем и уже потом лепим симпатичные хреновины. Жарим на масле, на разогретом растительном масле в сковородке, лучше, с двух сторон.
Есть их хорошо со сметаной. Но я и так за обе щеки уплетал.
Когда, например, мама готовила.
22
Вечером, отловленный мной и Артуром Панкрат (Миша стоял около выхода из бокса, перекрывая отступление), широко улыбаясь и дружески тряся нам руки, сказал:
-- Извините, мужики, жена против!
Артурчик очень нехорошо прищурился.
-- Что ты сказал, дорогой?
-- Жена, говорю, против.
-- Против кого?
-- Не хочет продавать, уперлась и все! Ну, ты же баб знаешь?!
-- Я, дорогой, кроме баб, еще и настоящих мужчин знаю, которые за свои слова отвечают, да?
-- Что?
Подошел Миша, поняв, что Панкрату от нас не уйти.
-- Ну и чего он? – Миша поиграл желваками. Этому приему он научился во время службы в воздушно-десантных войсках, будучи дембелем. Служил он водителем-механиком. Мы все служили водителями-механиками.
Только я один отслужил автослесарем, но это отдельная история.
Со мной всегда так, идешь служить в Автобат, обязательно определяешься в слесари, в лучшем случае, красишь бээмпешки с бэтэрами. А еще я однажды на электрокаре в танк врезался, в Т-62. Но и Т-54 я застал, ладно, потом как-нибудь расскажу. А то залезу в такие дебри армейских мемуаров, а их (мемуаров) и так что-то многовато стало на полках книжных магазинов.
23
-- Человек, понимаешь, за базар не отвечает – Артурчик немного отошел от Панкрата, а Миша наоборот придвинулся.
-- Мужики, вы что? – Панкрат сделал плавное движение корпусом вбок и вверх – Анна Ивановна, где двенадцать тринадцать стоит? – И скользя вдоль стенки, рванул навстречу диспетчеру, широко раскинув руки.
-- Чего ты? – спросил Артур.
-- Надо было ему морду набить – сказал Миша.
А я промолчал.
Чего тут было говорить.
Во-первых, Панкрат мне ничего по-сути не обещал. Во-вторых, Бог, похоже, услышал и отсек все, чего я хочу не до обморока, не до кровавого тумана в глазах.
Но БМВ, проскользнувшее гладкими полированными боками мимо меня, было жалко.
Ладно.
Мечта она на то и мечта, чтоб не сбываться, оставаясь стимулом движения вперед. Куплю новую Бэху, последнюю «тройку» или «семерку» или «икс пятый», мало ли какую. Вся жизнь впереди, не смотря или нет – смотря – на все сорок четыре прожитых года.
Вечером я подошел к Артуру и спросил, стараясь не смотреть на него сверху вниз:
-- Артур, денег нет?
-- Пока нет, Олег. Но ты не переживай, я найду. Понимаешь, родственники не верят, что мы с тобой раскрутимся, не дают денег. А своих у меня нет. Так что и на машину, я, все равно, не сумел бы тебе одолжить. Извини.
-- Потому что ты не правильный армянин, хоть и настоящий.
-- Почему?
-- Потому что ты, как русский дурак, вкалываешь вместе со мной в грязной канаве.
-- И горжусь этим, да?
И мы с ним засмеялись.
24
Еще одно стихотворение написанное по горячим следам:
Тростник
Когда я немного лишнего выпью
И меня отовсюду гонят взашей,
То я серой такой и болотной выпью,
Плачу или кричу среди камышей.
Иногда, скрываюсь среди тростника,
Бывает, что мыслящего и очень живого
И меня берут в оборот с полпинка
Представители общества Иеговы.
Но в болоте моем мне хорошо,
Аутентично и очень комфортно,
То есть, куда бы я ни пошел,
Мне по колено оно в ботфортах.
Хотя, мы с Артуром, в принципе, не пьем.
Зы:
Не знаю, был ли здесь сюжет, но удовольствие от сочинения этого текста я получил большое. Надеюсь, читатель испытает нечто подобное от чтения.
И еще.
После того как мы с Артуром отсмеялись, он сказал:
-- Понимаешь, Наташа говорит – женись на мне, да?!
И мы опять захохотали.