Может это просто грустная история может фэнтэзи…
Растолкав тучи в сторону, словно юный озорник, луч солнца помчался вниз к земле. Даже серые мрачные стены старого дворца Повелителя засияли яркими красками от его прикосновения к ним. Но, не останавливаясь на достигнутом, он проникал дальше и дальше, в самые потаённые комнаты дворца. Осветил и стражника, и красивую женщину, сидевшую на большой копне сена в углу небольшой каменной комнаты.
Стражник – совсем молоденький юноша, у которого пробивавшийся чёрный пушок на верхней губе придавал его светлому лицу приятный вид. Сам же он, юноша, старался быть строгим. Опустив копьё и поборов волнение, он начал озвучивать слова своего Повелителя:
– Сон, приснившийся мне этой ночью, записал мой верный летописец. Согласно нашему договору, тебе, жена моя, нужно прийти во дворец.
Несколько секунд она была в глубоком раздумье. Потом посмотрела на юного стражника, который от смущения переминался с ноги на ногу, не зная как правильно вести себя при ней. Переборов неприязнь к своему настырному мужу, она улыбнулась ещё чистому, не запачканному грязными поступками юному стражнику. Хотя ещё всё внутри неё кипело от возмущения, она сделала над собой усилие и поднялась со своего незамысловатого ложа.
Молодой страж, стараясь помочь ей, по неопытности уронил копьё. Металлический наконечник, ударившись о каменный пол, издал ненужный шум и грохот. Она не обращала внимания на этот шум, погружённая в свои мысли. В эту темницу посадила себя она сама. Надо было отвечать за свои слова, сказанные раньше. Она тогда говорила словно в бреду, полностью не осознавая глубину тех своих слов и их последствий. Слова вылетали тогда из её алых губ и фиксировались в мозгу Повелителя. Сейчас надо было идти – дипломатия отношений, словно высохшая травинка, могла сломаться даже при лёгком прикосновении к ней.
И вот она побрела во дворец. Измождённые руки и тело хотели покоя и отдыха, а тут нужно было стоять, и вчитываясь в эти каракули полуслепого летописца, исправлять их. Не было у неё сил на это. Подкатившая нестерпимая боль в области живота так скрутила её, что теряя сознание, она медленно стала оседать вниз на грязный отполированный пол дворца. Юный стражник сделал шаг к ней и удержал её от падения.
– На воздух её! – с едва заметным раздражением сказал Повелитель.
– Потом – снова сюда.
Придя в себя, она, со страхом в глазах, снова предстала перед Повелителем и попыталась продолжить исправлять написанное. Но боль опять сковала её. Молодой стражник вывел её на воздух. Не только статус жены Повелителя заставлял его так заботливо относится к ней – она была похожа на его мать, с которой он был разлучён в далёком детстве.
Еле сдерживая гнев и раздражение, Повелитель стал ждать.
Она пришла, склонив голову, и стала что-то говорить в своё оправдание. Но Повелитель, сидя на троне, смотрел на неё и видел, какими трудными усилиями ей удаётся сдержать своё несогласие, своё нежелание подчиняться.
Сокол, любимая птица Повелителя, сидевший на спинке трона и свысока молча наблюдавший за происходящим, стал расправлять крылья, словно пытаясь покинуть хозяина и улететь из дворца от такой несправедливости. Он резко несколько раз взмахнул крыльями и затих.
Пламя факела возле трона от резких движений крыльев было сбито. Потом факел стал чадить, до конца не прогоревшие частички его падали в огромный масляный светильник, погружаясь в масло с треском и шипением. Тени от тех, кто был у трона Повелителя, пришли в движение. Словно всё взбунтовалось во дворце против своего Повелителя.
Повелитель же, сидя на троне и видя раздражение жены, стонал от бессилия, что не может сам сделать эти исправления. Приказать отрубить ей голову, он не может – по закону страны она считалась его женой. На это нужны были веские причины, а нехотение проверять и исправлять записи сна – это не повод для отрубания головы.
Наконец она начала проверять текст, делая при этом в адрес Повелителя тонкие, едва заметные ехидные замечания. Но вскоре Повелитель сам отложил проверку – пришли гости. Проверка закончилась, так толком и не начавшись.
Повелитель, принимая гостей, стал задумываться, а не лучше ли будет впредь не связываться с этой женщиной.
… Свинцовые тучи закрыли солнце, и из всех щелей дворца затаившаяся сырость и холод стали вылезать наружу, заставляя ёжиться.