Таганрог.Двадцатый век.Начало...
- Шейте, - хирург тяжело отошел от стола.
Ассистент и операционная сестра склонились над больным. В лотке рядом лежал рваный кусок желудка. Возле него - использованные окровавленные инструменты.
В предбанник просочилась полоска света, пахнущая эфиром для наркоза.
Хирург пошел в свою каптерку, покачиваясь на отекших ногах. Восемь часов операции - теперь уже буднично и нормально, не так как двадцать лет назад. Он знал, что три-четыре часа его никто не потревожит, что можно и коньячку до утреннего обхода и…
Войдя к себе , через полторы минуты он мертвецки спал.
- Глеб Петрович! Глеб Петрович!- сестра расталкивала дрожащими руками хирурга По веснушчатому лицу катились слезы , заползая под воротничок халата.
-Пппинццета нету…,- прижав ладошки к лицу, она горько заикалась .
Хирург перевернулся на другой бок. Сложив руки за голову, медленно посмотрел на потолок. Скосив глаза , подал рыдающей кусок марли. Выждав, пока рыданья сойдут на нет, тихо произнес:
-Пусть больной отойдет от наркоза. Пойдет моча. Станет стабилен. Тогда и пинцет вытащу. Иди, Лиза.
Это был далеко не первый пинцет. А были еще тампоны, салфетки...Уволить? Но куда ж она пойдет с трехлетним сынишкой ? Одна. Мать умерла, отец- в тюрьме… А после Лиза опять «отблагодарит» Глеба Петровича. И снова они вместе за операционным столом.
сентябрь 2009 года