Для множества homo sapiens, определяемого весьма емким словом "Охотник", в середине апреля наступает та самая пора, которая питает надеждами и юношей, и взрослых мужей - пора весенней охоты. Это время расцвечено яркими красками ожидания новых побед и реванша за горькие поражения прошлых сезонов. Вычищенные уже в который раз ружья и тщательнейшим образом отобранные патроны дополняют картину резкими и точными мазками. Особую экспрессию придают восторженные и преданные глаза спаниелей, истомившихся в долгом зимне-диванном ожидании. Утренние и вечерние зорьки, прогнозы погоды, недосыпания - всё потом! А сегодня бьющий фонтаном адреналин переливается через край устоявшейся за зиму жизни бешеным ритмом открытия весенней охоты. Пролетный гусь – мечта любого охотника, селезень на подсадной утке, тетеревиные тока и, поистине царская, охота на вальдшнепа! Имя этой напасти - ТЯГА! Настоящая, весенняя, интересней и эмоциональней которой вряд ли возможно что-либо придумать! И только горькие вздохи жен и подруг, готовящихся к отсутствию мужского пола в обозримом домашнем пространстве в течение ближайших десяти дней, привносят некую печаль в общую картину радости и эйфории!
- Милый, нам надо к маме... Мы же хотели... - Жена с грустью смотрит на раскиданные вокруг огромной сумки куртки, штаны, перчатки, носки, рубашки, фотоаппараты, батарейки и прочую необходимую в поездке мелочевку.
- Дорогая, завтра открывается весенняя охота! Никогда не угадаешь, когда они ее откроют! Всё - после! Мамы, папы, краны, вода, дачи, стройки - всё после! Давай отложим на недельку!
- Но ведь ты же....
- Прости, дорогая, но я не могу! Ну, никак! У меня – открытие охоты... Тяга! Понимаешь?! ТЯ-ГА! Ты посмотри на собаку - она уже теряет сознание при слове "охота". Так же, как и я!
- Хорошо, потерпим! Я всё приготовила в дорогу! Корм не забудь! И будьте осторожны! – Жена ласково поглаживает голову изнемогающей от нетерпения трехлетней суки Динки, моей напарницы в подобных мероприятиях. Динка от нервного напряжения широко зевает и начинает тихонько поскуливать. Мол, пора, заждалась уже!
Наконец, всё собрано: упакованы ружья, набиты патронами патронташи, проверены резиновые сапоги, плащи, карманные фонарики, сидения машины обтянуты старыми простынями (иначе не вычистишь, спаниель - собака водяная!) Сегодня в ночь - едем! Рано поутру, еще затемно, сядем в шалаши на гусином поле, потом послушаем тетеревиный ток, днем отоспимся, чтоб вечером встать на опушке леса в надежде на то, что именно в этом месте сегодня потянет вальдшнеп, и нам доведется услышать его негромкое хорканье: «Хоррр – хоррр - хоррр!»! Вот это будет тем великолепным действом, которое и называется тягой!
- Собакен, готов?!
- Гав-гав! - Раздается в ответ. Карие глаза спрингер-спаниеля горят огнем, и обрубок хвоста уже не виляет - он трепещет, как флаг на ветру! Собака намертво приклеивается носом к моему колену, и не отходит ни на шаг. С этой минуты мы с Динкой - единое целое! Собака будет ловить каждый мой взгляд, она будет смотреть на меня своими умными глазами, и их выражение будет меняться от слова к слову, от интонации к интонации. В них я увижу радость удачного выстрела, и упрек за неудачу. Её чуткое ухо будет сторожить каждое мое слово в надежде услышать самые важные – ищи, подай, охота... Она обойдет и обнюхает все наши захоронки с одеждой, походными сумками, ружейным маслом, чехлами – запахи, исходящие от снаряжения, красноречивей всего говорят о предстоящих событиях! Она откажется от традиционной пищи, выражая тем самым высшую степень готовности. Она - готова! Теперь дело - за мной!
...Долгожданный звонок мобильника разрывает натянутую струну ожидания, и мы с собакой загружаемся в утробу приехавшего за нами огромного джипа приятеля. «Ниссан-Патрол», по кличке «Монстр», под завязку набит всякими принадлежностями. Рядом с приятелем, на переднем пассажирском сидении, гордо восседает еще один спрингер-спаниель, брат моей умницы. Негромкое ласковое ворчание в адрес сестрицы, возня за место, с которого лучше всего виден хозяин – и вот уже собаки на своих местах. «Ключ на старт!» - мощный дизель Монстра тихонько заурчал, напрягся, и джип покатился, шлепая по асфальту резиновыми зубами грязевых шин...
...Дорога показалась недолгой и не слишком утомительной. Поток машин пятничного вечера уже стих, и мы вскоре добрались до охотничьего домика, стоявшего в деревеньке среди роскошных травяных полей, рассеченных перелесками. Охотничье раздолье! Тишина и кристальная чистота весеннего воздуха создают возвышенный покой души. Даже собаки замерли, вдыхая ароматы весеннего вечера. Чуткие ноздри немного подрагивают на еле заметном ветерке, осваиваясь с незнакомыми запахами...
Мы быстро разгружаемся. Через несколько минут, когда всё расставлено по своим местам, выходим на воздух, за глотками ароматной ночной свежести. Вечер насыщен запахами прелой прошлогодней травы, тающего снега и еще миллионами запахов, которые мы знаем как запахи весны. Как говорит мой приятель: «Лепота!» Вдалеке послышался гул мотора, мелькнул свет фар, и вот уже вся наша группа в сборе. Обсудив детали утренней охоты, мы отправляемся спать – до выхода осталось три часа.
Будильник не потребовался – за несколько минут до подъема что-то заставило открыть глаза. Собака, положив голову на лапы, внимательно смотрит за моим пробуждением, будто сама и не спала вовсе. Мы резко встаем, вместе потягиваемся, освобождаясь от остатков сна, и идем умываться и завтракать. Чай – одному, миска воды – другой. К сожалению, погода немного подвела – ночной заморозок слишком крепок, для тяги более подходяща погода теплая и влажная. Но сие от нас не зависит. Наша печаль и забота – вовремя оказаться на месте, присмотренном еще зимой. Мы выходим на улицу, и , вконец разбуженные утренним морозцем, ныряем в теплую кабину Монстра...
Путь предстоит довольно трудный - только что сошедший снег и дневное тепло превратили полевые дороги в направления, по которым с огромным трудом передвигается колесная техника. Наша команда, наученная горьким опытом выезда в поле в распутицу прошлого года, готовила Монстра особенно тщательно, оснастив его всякими лебедками, тросами и специальными шинами. Поэтому сегодня особого повода для беспокойства не было - мы знали возможности нашей машины, да и за рулем сегодня будет человек, профессионализм которого не вызывает сомнений.
Наконец, вся бригада – три охотника, две собаки и Монстр, принявший всех в свое чрево, двинулись в путь. Темнота – хоть глаз коли, и только на востоке кажущееся, еле заметное глазу, просветление. Джип, повинуясь твердой руке приятеля, с самурайской настойчивостью пробивается по глубокой колее, заполненной талой водой. Переваливаясь с боку на бок и хрустко ломая ночной ледок, японец прилично справляется с задачей. Километр за километром, разбрызгивая комья грязи четырьмя ведущими колесами, он упрямо перодолевает непролазную весеннюю хлябь...
...Очередной полу-переворот на голову, и машина останавливается. Слава Богу, приехали! На востоке посветлело еще немного. Самое время! Выясняется, что гусиная засидка еще не готова, и, перекинувшись парой слов, мы расходимся по заранее примеченным местам вальдшнепиной тяги. Вскоре хруст подмерзшей травы стих. Всё! Встали и замерли. Динка, обежав ближайшие кусты, уселась рядом на заиндевелую траву. Немного повертевшись, она осторожно пристраивается на мою ногу и замирает. Тихо до звона в ушах, только иногда слышно, как Динка продувает воздух сквозь ноздри – у нее свой мир ощущений!
Вдруг Динка напрягается, повернув голову в сторону перелеска. Слух напрягается до предела, я поворачиваюсь вслед за собакой и слышу тихое и далекое: «Хорррр, хоррр, хоррр…». Через несколько секунд вальдшнеп тенью мелькает над головой. Выстрел! Шепотом кричу Динке: «Подать!» Она срывается с места, слышится хруст льда, короткое хлопанье крыльев – и в луче фонарика появляются сияющие глаза собаки: «Держи, хозяин!». Она носом тыкается мне в колено, словно говоря: «А классно у нас получилось?!» Я треплю её теплое ухо: « Молодчина, Динка!» Подрагивая от возбуждения, собака присаживается мне на ногу, и мы снова замираем. Через несколько минут все повторяется вновь! Сумасшедшее утро! Вальдшнеп тянет один за другим, азарт захватывает нас обоих и... Промах! Динка недоумевающее смотрит на меня – она старалась, слушала, искала – и вот, на тебе, всё напрасно! Мне становится жутко стыдно, и следующего вальдшнепа мы берем чисто! Неподалеку звучат выстрелы, слышится короткое: «Подай!», и через минуту – другую: « Молодец! Хорошо!» - Динкин брат работает быстро и надежно!
Стремительно светает, и вот уже краешек солнца выныривает из-за кромки леса, завершая первый утренник. Охота на тяге скоротечна, и мы с Динкой, забрав трофеи, хрустим ледком в сторону Монстра. Через несколько минут собирается вся компания, распечатывается традиционная бутылочка водки: « За открытие!» Стопка холодной водки хороша, как никогда! Накатываем сразу же по второй, расправляемся с подоспевшей третьей, делимся нехитрой закуской с братьями нашими меньшими, и снова в путь! Едем на соседнее поле слушать тетеревиный ток!
Останавливаемся в небольшом перелеске. Опускаем стекла, и в душную кабину Монстра, насыщенную запахами мокрых собак, врывается свежий воздух весеннего утра. За ближайшими деревьями отчетливо слышится характерное булькание тетерева. Песня упрямая, настойчивая! Кажется, вот-вот – и ты начнешь понимать его гортанные переливы! К голосу присоединяются еще несколько, и вот уже тетеревиная мелодия несется на многие километры. Хороша песня! Уверенная, сильная, выговаривающая каждое слово прекрасного птичьего языка! Собаки рвутся из рук, но сегодня здесь для них работы нет! Ближе к осени пойдем в эти поля на ходовую охоту, проходя с собакой за день многие километры российского разнотравья. Что может быть лучше ходовой охоты с хорошей подружейной собакой? Не нахожу ответа!
...Дорога на базу занимает совсем немного времени и по утру уже не кажется такой трудной. Монстр, словно чувствуя скорое возвращение, весело объезжает глубокие лужи. Немного усталые и не выспавшиеся, мы радостно возбуждены удачным началом сезона – будет, что рассказать и чем похвастаться перед друзьями! Стараюсь не портить себе настроение и не думать о том, что пока народ будет спать, мне предстоит не менее важная и ответственная задачи – из всего добытого приготовить еду. Это старая и, наверное, добрая традиция, по которой в ее кулинарной составляющей мне отводится основная роль. Но народ, проголодавшись на свежем воздухе и распалившись выпитыми охотничьими граммами, начинает плавно переводить разговор в нужное русло: «Что мы будем есть?» Привезенная с собой из дома снедь, достаточная для питания роты солдат в течение месяца, не в счет. Не за тем ехали!
На мое неопределенное: «Что-нибудь придумаю!», в очередной раз приходится выслушать голодные сентенции о том, как НАДО готовить то или иное блюдо, потому что вот здесь, у нас, приготовленная еда если и съедобна, то в совершенно незначительных количествах, и только в сочетании со спиртным! Не то, что у друзей-соседей! Там некто в ...ннадцатом году поделился та-а-аким (!) рецептом, что можно просто офигеть! Кто и когда «офигел» при этом благоразумно не уточняется, как и то, от чего конкретно была достигнута предельная степень «офигения».
По традиции, после приступа жесточайшего критиканства и тренировки носов на улавливание будоражащих обоняние запахов, компания сядет за стол. Заканчивая третью, а то и четвертую тарелку добавки, умиротворенная братия начнет рассуждать о том, что вроде бы и неплохо получилось, и все предварительные слова говорились, якобы, только для мобилизации моих поварских способностей, в которых никто, не приведи Господи, и не сомневался! И в этом будет значительная толика простой сермяжной правды! А завтра всё повторится вновь, чтоб никто не сомневался в приверженности каждого из нас традиции! Джентльмены! Ну что еще скажешь!
Итак, чем мы располагаем? Есть селезень, случайно добытый хозяином нашего дома вчера вечером в излучине реки. Нарвался на выстрел, приманил его настоящий профи новым манком! К селезню - несколько сегодняшних вальдшнепов, великолепный вкус которых известен каждому мало-мальски понимающему охотнику! Как всегда, приготовить надо быстро и нетрадиционно. Да так, чтобы дать возможность по достоинству оценить прелесть свежеприготовленной дичи.
Традиционный шулюм из утки тяжел своим особым вкусом. Лично мне он никогда не нравился, поэтому я никогда его и не готовлю. Уж очень он своеобразен! На любителя - так можно сказать! Напротив, суп из вальдшнепа весьма хорош! Он легок, у него великолепный свежий вкус, а запах – нежнейший, тонкий аромат, несравнимый ни с каким другим! Но супы, если говорить честно, совершенно не к месту. Поэтому надо сделать нечто такое, что позволит нивелировать своеобразный пряный вкус утиного мяса манящим ароматом белого мяса вальдшнепа!
Что же сотворить из первых трофеев? Что-то среднее между паштетом из дичи и шаурмой из мяса дикой утки и вальдшнепа! Кстати, это и времени займет совсем немного, от силы минут сорок! На столе – селезень и к нему четверка вальдшнепов. Есть пара головок лука, реквизируем привезенный кем-то шпик, тонкий лаваш тоже попадает под экспроприацию, руки – на месте, вставлены как надо и куда надо, желание – слабое, но имеется, сковорода – на очаге! Вперед, и с песней! Нож режет, крошит, шинкует всё, что оказалось на столе. Горячая, шипяще-скворчащая сковородка доводит лук до нежного румянца ожидания чего-то необыкновенного! Самое время отправить к нему на свидание нашинкованных селезня и вальдшнепов! Через пару минут доводим запах до необходимой кондиции, еще пару - тройку минут тушим под крышкой, пробуем. Готово! Классная закуска получилась! Осталось самое главное – вспомнить, зачем мы сюда приехали! Помните старый анекдот? «Господа, к охоте готовы? В таком случае ружья не заряжать, из автобуса не выходить! Наливай!»
Так что может быть лучше весенней тяги?!
«Только та, на которой еще не бывал!»
С открытием сезона!