>в нутре сквозняка
нет предела, ибо не приведены пределы, не провожены
а дойдут - слов не будет предел сказать себе и другим
и останется предел беззвучным, оглушительно беззвучным
ртом глухим ртом чужим своим скучным бесконечным о.кругляет о
и в тишине зверь ест себя своей пастью но не умирает
и листья летят не долетают но
невозмутима их ложь
никого не волнует
летная невозможность
некому собирать
листьев гниль глину прах порох с губ бурый лед ладный гул
оскала скол сток скита остекленного
сырости рыси оскопа копоть
некому брать
само осело вовнутрь
разровняло
пашню по всхода рядам по грачам кричащим по перьям
черным по перьям
белым
по площадям намеченным мелом в покрое сжатым клетками ветра клерками света
сказанного
единожды
непроговоренного
неприговоренного
ни разу
>абстинеция человековременья
Она подошла и сказала - я самая порочная из всех, кого ты познал и не познал, ибо жила дольше и тянулась ровнее в своей долготе, но пороки мои ярче цветов, а земля, цветы питающая - моя добродетель, и земли нет края, а пороки девами собраны, в венки вплетены. И легки те венки, а земля тяжела - а умрешь, земля тебе будет легка, а цветы тяжелы девам плачущим над телом твоим. Но я умру прежде тебя, и ты станешь взрослее, а затем старше меня, старше живущий, старше меня мертвой. Останусь в памяти твоей до младенчества, ты оставишь меня в памяти своей до старчества, и умрешь в памятстве, а вместе с тобой и я умру в беспамятстве себя. Вместе с тобой и я умру - второй раз, дважды умершая в тебе - вот мое имя - сказала она так.
и слова застыли в стеклах осели той пылью что с весны до осени а потом снова до весны
той пылью что без воды врастает в хрупкое
>кинорыбы
Пока я кидалась в море за твоими крючками, пока толкала поплавки пятками, пока заводила знакомства со стрекозами, ты ушел с рыбьим косяком в красное море. Видела твою спину среди перламутровых спин, солнце щипало тебя в чешую, ты подпрыгивал над волнами, разевал рот, черпал воздух и снова исчезал под водой, ты тонул в воздухе, тонул попадая в воду, оживал тотчас. Они забыли сказать тебе о том, что ты рыба, ты не успел узнать о том, что ты рыба, плыл в зове волн красного моря, от ракушки к ракушке, вместе с тысячами подобных. У тебя в брюшине твой же крючок, ты всегда был неразборчив, поедая насекомых.
>точечная плесень тычинок
раньше они боялись прикосновений и листья чернели
после поплыли раскрылись переросли дальше себя
веснушчатой чешуей по сточным каналам утренний ор аврор мягкостью петель прямых обводя
это цветы
любят себя сердца вне и теплые руки и мягкие блики и молчаливые песни
рано ли поздно ли стрелы прямятся в раны
стрелы ползут из земли по стеблям
и расправляются в язвы дождя
хлещут в логово логоса
переливают ся
звон росы
убивает
время
возлагая
без серебренных перстней на пестрое
матовое
на черное и прозрачное знаешь ли о механизме сжатия жорких ворсистых осей
колеса в горящую на бетонной кладке бумагу в кривой потаенный как корни на рисовом поле абрис
фиолетовой кошки
который оглядывает ся
проступает
после исконного ливня ступней на асфальте из ниоткуда совсем совершенно
и исчезает в своих
пятых сумрачных мшелых углах не углем пост.уголым пред.лепым големом
контуром
не.обводимого
прикосновение не значит причастие к
ничего не было
вне меня
все есть
я