Еще много лет назад, в шестидесятых и семидесятых, слава, порожденная божественной красотой и огромным актерским талантом Людмилы Чурсиной, держала ее на своих вытянутых руках. И не просто над землей, над нашими головами, а высоко-высоко, вровень с недосягаемым солнцем.
Яркое свечение не отбрасывало теней, под которыми можно было бы укрыться, перевести дух, осознать реальность увиденного. Тогда я впервые коснулся ее обжигающих лучей.
И вот, спустя почти четверть века, - новая встреча. Букет пахучих весенних цветов, незамысловатая снедь из ресторанного меню Дома кино, тихо попискивающая звуковая дорожка диктофона.
Она сидит напротив, спокойная, грациозная, немного насмешливая. Возбужденный и одновременно скованный ее обаянием, боюсь сделать лишнее движение. Так как колдовская ритуальная дробь из далекого прошлого снова запульсировала в висках, холодной струей сбегая к коченеющим пальцам.
Т.С.: Людмила Алексеевна, в великой сказке «Тысяча и одна ночь» прекрасная Шахерезада удерживала возле себя толпы восторженных обожателей. Как, по-вашему, что больше всего распаляет нас, мужчин: ум, красота, богатство или ощущение власти, исходящие от женщин?
Л.Ч.: Последнее очень важно. Но поскольку вначале мужчины все воспринимают глазами, то обаяние никогда не мешает. А ум, конечно, главное, решающее. Можно быть бесконечно писаной красавицей, но на пятой минуте общения партнер обязательно сникнет, заскучает.
Т.С.: Утверждают, что мужчину обязательно следует удивлять. Есть ли у вас какие-нибудь фирменные секреты для их приручения?
Л.Ч.: Только доверяя мужчине и предоставляя полную свободу, можно его удержать. Любая попытка сделать это насильно заканчивается крахом.
Т.С.: В каких ситуациях вами овладевает наивысшее волнение? Попросту говоря, когда у вас сильнее всего потеют ладони? И как вы выводите себя из стресса?
Л.Ч.: Ладони потеют, когда несешь тяжелые сумки (смеется). А в нашей жизни это случается довольно часто. Но если серьезно, наивысшей степенью волнения для меня является первый премьерный спектакль, когда ты понимаешь, как все должно быть. Но из-за отсутствия энергетического обмена со зрителем еще не полностью владеешь ролью. Вот ладони и потеют. А выхожу из стресса контрастным душем. Сперва холодная вода, потом горячая. И обтирание льдом. Очень помогает.
Т.С.: Расположите, пожалуйста, в порядке приоритетов следующие понятия: Долг, Справедливость, Любовь, Здоровье.
Л.Ч.: Все перечисленное очень важно. Но я впереди ставлю Добро. Если человек живет с ним, с Добром относится к миру и к другому человеку, тогда он и долг свой будет исполнять достойно, и в остальном окажется на должной высоте.
Т.С.: В большой семье, где воспитывается несколько детей, закладываются самые надежные основы будущего характера человека. Были ли у вас братья и сестры, и как вы сосуществовали под одной крышей?
Л.Ч.: В детстве соперничала с младшей сестрой. Между нами девять лет разница. Когда после школы она приехала в Ленинград поступать в вуз, мне казалось, что я должна уберечь ее от всех ошибок, которые успела наделать сама, сломала ногти, набила шишки. Но поняла, что это невозможно, что каждый проходит свой путь. Если сестра обращалась за советом, я старалась исходить из собственного опыта. И, конечно, с годами в отношения между нами пришла какая-то доверительность, надежность, чувство родства даже не по крови, а по духовного понимания.
Т.С.: Дамские знатоки убеждены, что женщины не стареют, а только изменяются. Какую черту вы провели бы между, допустим, ученицей старших классов Людой Чурсиной и моей собеседницей, признанной кинозвездой?
Л.Ч.: Есть замечательное мудрое изречение – знания умножают печаль. Поэтому между той далекой девчонкой и собой нынешней я бы признала появившуюся способность чувствовать вкус печали. Мне грех жаловаться на судьбу. И по сравнению с сегодняшним положением многих моих коллег, и на фоне всей нашей жизни. Я считаю, что это одно из великих чувств. Бывает светлая печаль, бывает горькая, когда случаются беды. Но все равно, для меня печаль очень уважаемое, почитаемое состояние.
Т.С.: Человека, в отличие от всего остального живого, Создатель наделил способностью улыбаться и испытывать чувство стыда. Что вызывает в вас искреннюю улыбку и что вгоняет в краску?
Л.Ч.: Искреннюю улыбку у меня вызывают дети, которые не знают, что за ними наблюдаешь, и они остаются самими собой. Когда каждый ребенок естественен и чист душой. А краснеть, к счастью, я не разучилась. И не только за свои какие-то поступки, а видя плохое и неприемлемое в других людях.
Т.С.: Какие собеседники вам нравятся и от кого вы хотите убежать, спрятаться?
Л.Ч.: У каждого из нас существует внутренний пароль, который подсказывает: это твой человек или не твой, наш – не наш. Если я комфортно чувствую себя в беседе, не становлюсь косноязычной, не потею, как вы спрашивали, ладонями, значит все в порядке. Разговор двоих – это то здание, которое строится ими сообща и одновременно. Поэтому обязательно должны присутствовать взаимная заинтересованность и доверие друг к другу.
Т.С.: Когда с кем-то не складываются отношения, что вам удается лучше – искать причину в других или находить оправдания себе?
Л.Ч.: С годами начинаешь понимать, что все надо искать только в себе. Это и честно, и полезно.
Т.С.: Десятилетиями советский обыватель ничего не знал о личной жизни своих лидеров и кумиров, довольствуясь тщательно отфильтрованной информацией, доводимой до него скупым официозом. Последние годы резко изменили привычную картину, вытряхивая на головы любопытствующих горы всякой всячины. Чего в этой новой обстановке стало для вас больше – сахара или соли?
Л.Ч.: Ни сахара и ни соли. А грязи. Когда все стало на продажу, когда люди, и особенно женщины, приглашают заглянуть под одеяло своей постели, в замочную скважину, я этого не приемлю.
Т.С.: Популярность и профессиональный азарт – мощные стимуляторы, кипятящие кровь. Даже кони полководцев, если им доводилось уходить на покой, и под почетной попоной, дрожали от нетерпения рвануться в бой. А каково их седокам, водившим за собой миллионы?
Психика артиста тоже куется в горниле вулкана. Кем вы видите себя вне кино и театра?
Л.Ч. (после длительной паузы): Знаете, наверно, жизнь для меня еще настолько активна, что я не задумываюсь над такими вопросами. Но во мне присутствует чувство самодостаточности. Если вдруг случится невостребованность ни в кино, ни в театре… Как говорила Марина Цветаева, для нее счастье – здоровье близких, рабочий стол, любая погода и свобода. Так вот, если ко мне придет свобода от моей профессии, думаю, все накопленное за жизнь подскажет, кем я могу стать.
Т.С.: Говорят, что при матриархате мужчина был женщиной и его эволюция произошла не от сладкой жизни. Скажите откровенно, всегда ли представительницы прекрасного пола понимают, что они имеют?
Л.Ч.: Напомню вам прекрасную пословицу: имеем – не ценим, теряем – плачем». Вот в чем нужна простая мудрость – увидеть свое и сберечь, сохранить его для себя. Тогда не было бы стольких горьких раскаяний.
Т.С.: У ваших ног, как у упомянутой выше Шахерезады, всегда толпились орды кавалеров. Но по авантюрной логике любовных романов именно выдающиеся женщины из клумбы выдергивают не цветы, а замаскировавшиеся сорняки, которые никогда не складываются в приличный букет. Учились ли вы на ошибках, или это врожденная хворь, в каждом конкретном случае приносящая новый сюрприз?
Л.Ч. (громко смеется): Конечно, второе. Ведь существует ископаемая банальность: любовь зла, полюбишь и козла. Очень часто женщина сама украшает, достраивает то, что существует в ее избраннике, и если по каким-то причинам эта иллюзия рассыпается, он предстает в том виде, каковым является на самом деле. И здесь необходимо твердо решать: либо вы принимаете его без шелухи, которую сами же придумали, либо все умирает, заканчивается. Надо суметь предчувствовать, а еще лучше – заранее предвидеть это.
Т.С.: Получается, проницательность и интуиция всегда должны быть на взводе?
Л.Ч.: Дважды наступать на одни и те же грабли всюду считается признаком глупости. А у нас это национальный вид спорта, наша генетическая и историческая участь. Существует замечательная библейская притча: «Господи, дай мне душевный покой пережить то, что я не могу изменить, мужество – изменить то, что могу, и мудрость – отличить одно от другого».
Этой мудрости так долго учишься и так медленно к ней приходишь, что успеваешь наделать уйму новых глупостей.
Т.С.: Хочу попросить у вас консультацию. Любой человек, обжегшись на молоке, дует на воду, к дойной корове пытается подъехать на пожарной машине. Очень близкая мне женщина, кстати, ваша тезка, пережив сложную семейную драму, от отчаяния и обиды продолжает ходить, как по минному полю. И мне никак не удается расчистить для нее коридоры. Что делать?
Л.Ч.: Можно десятки лет находиться рядом с человеком и вдруг, в один миг осознать, что он совершенно чуждая вам личность. А тот, кто недавно вошел в твою жизнь, заполнил все закоулки. Не надо бояться, противиться этому. А вы продолжайте настойчиво ухаживать. Глядя на фантастический букет, который я сегодня получила, вы чудесно умеете это делать.
Т.С.: Ко многим старинным семейным постулатам можно относиться либо с юмором, либо с иронией. Например, к тому, что мужа следует держать на коротком поводке, а жену наказывать узким ремнем. Что бы вы, исходя из личного опыта, выбрали символом своего самого удачного замужества?
Л.Ч.: Очень хорошо, что к таким вопросам мы подходим с юмором. Потому что это спасательный круг, который держит нас на плаву.
А мой опыт? Помните, что сказал Лев Толстой? "Все счастливые семьи счастливы одинаково, но несчастные несчастны каждая по-своему". Здесь не может быть конкретных рецептов. Женщина, если она обладает интуицией, если умеет пользоваться своим опытом, всегда найдет ту золотую середину без кнута и пряника, ту узенькую тропинку, которая обязательно выведет ее к сердцу мужчины.
Т.С.: Я очень внимательно, насколько это позволяет расстояние между Нью-Йорком и Москвой, слежу за вашим полетом во времени и пространстве. Видел во многих ситуациях, но никак не могу представить Людмилу Чурсину в переднике и с большой поварешкой. Хотя внутренне убежден, что и в этом прозаическом деле она сохраняет свой шарм и изыск. Подтвердите, пожалуйста, мои предположения и поделитесь какой-нибудь собственной кулинарной изюминкой.
Л.Ч.: Вы совершенно правы. Я тоже никак не могла представить себя постоянно на кухне, вспотевшую, в фартуке, с обожженными руками. Но ведь и здесь есть огромный простор для творчества. Я девять лет прожила в Тбилиси, и вполне естественно, что грузинская кухня является для меня основополагающей. А самое любимое занятие - придумывать всякие соусы. С пряностями, зеленью, другими хитрыми добавками.
По знаку гороскопа я Рак, должна быть домашней, хозяйственной. Но как у бодливой коровы один рог всегда обломлен, так и я большую часть времени провожу в самолетах и гостиницах. Хотя, когда дорываюсь, накручиваю по полной программе. Для меня важно не количество, а чтобы было вкусно и элегантно. И вставая из-за стола, снова хотелось вернуться к нему.
Т.С.: А сейчас, если позволите, небольшой блиц-допрос.
Ваша любимая книга?
Л.Ч.: У меня нет одной любимой книги. Все зависит от настроения, состояния души. Очень люблю возвращаться к Герману Гессе "Игра в бисер", захватывает Вернадский. Обожаю литературу о феноменальных способностях человека, которых он лишил себя из-за своей греховности. А триллерами и детективами не увлекаюсь. Жалко тратить на них время.
Т.С.: Какую музыку вы предпочитаете?
Л.Ч.: Люблю Малера, Баха, Моцарта. Когда-то увлекалась эстрадой, шлягерной музыкой. Но сегодня больше притягивает классика.
Т.С.: Ваш любимый напиток?
Л.Ч.: Запотевшая бутылка водки или огненная грузинская чача, под хорошую закуску. А после удачного спектакля хочется бокал шампанского.
Т.С.: Ваш любимый цвет?
Л.Ч.: Бледно-бледно сиреневый.
Т.С.: Ваша стихия?
Л.Ч.: Ветер, молния, гроза, озон.
Т.С.: Город, в котором вы хотели бы жить?
Л.Ч.: Я хочу жить, как сказала Цветаева, в маленьком уютном тихом городке, где по утрам можно было слышать бой часов на ратушной площади, чтобы была изразцовая печь, не оглушал шум машин, не звенели мобильники. Под Ленинградом есть чудесное место - Репино. Там у нас скромная дача. И когда есть возможность, я рвусь туда.