Её маленькая тайна

Дарья Евгеньева
I
Без таких вот звоночков
Я же зверь-одиночка.
Промахнусь, свихнусь ночью-
Не заметит никто.
                Земфира «Лондон»

Как долго она хранила его расплывчатый, неясный, но такой родной образ внутри! Целую вечность, не иначе… Кажется, он родился вместе с ней. Он рос вместе с ней. Однажды она поняла, как одинока. Тогда понял и он… Он такой же, как и она. Они продолжение друг друга. Всё это время они жили вместе и по отдельности одновременно, едва-едва соприкасаясь через коридор их общей совместимости. Они не знали, зачем они нужны. Они не знали себя. И в то же время они знали друг друга вдоль и поперёк. Это истина: она есть продолжение его, и наоборот.
Северной весной она встретила его. Он приоткрыл плотный занавес своей успевшей покрыться слоем пыли души, выпустил частичку такого знакомого себя. Она тотчас узнала… С тех пор ощущения явственно проступили сквозь границу неизвестности. Она жила этим чувством. Она была уверена, что однажды встретит его. Погружаясь в созданный ею внутренний мир, она практически осязала его присутствие всей поверхностью души. Она собирала этот мир по кусочкам, аккуратно складывая мозаику, совмещая свои собственные кусочки с его обломками, так небрежно оставленными ей, словно и не нужны они ему вовсе… Формы подобраны, грани отточены, частички слились воедино. Картина получилась пугающе-прекрасной! Душа торжествовала. Всё её внутреннее естество ликовало. Он появился на горизонте, чётко просматриваясь вдали. Но расстояние, разделявшее их, проходило через белую пустыню безразличия, где бушевали северные ветра и лес кварцевых деревьев, который обещал рассыпаться в пыль каждую секунду, стоило лишь на секунду нарушить равновесие…

II
So young to die
How could you let life pass you by
And now you'll never know I loved you
And now you'll never know I cared
You'll only fade
Into the wind
                Mariah Carey «The wind»

Перрон потихоньку заполнялся ожидающими поезда пассажирами. Она прикрыла глаза, погружаясь в пленительное наваждение музыки, которая всегда была с ней, куда бы она ни последовала. Уши уловили размеренный и неспешный блюз, а затем нежный, как лёгкое прикосновение, голос Марайи. Композиция выпала как раз вовремя. Лёгкий ветерок разметал выбившиеся из наспех завязанного хвостика пряди волос. Он предвещал появление электрички. Внезапная воздушная волна, выпущенная поездом в нетерпении оповестить о своём прибытии, заставила её разомкнуть веки, и характерный запах подземки, какой можно встретить только на станциях, ударил ей в нос. Она приготовилась к посадке, оглядевшись по сторонам и оценивая свои шансы на свободное место. Неожиданно взгляд зацепился за что-то, напоминая о чём-то невероятно знакомом и далёком одновременно. Дабы снять наваждение, она оглядела кучку людей, столпившихся недалеко от неё. Проследовав глазами далее, она заметила молодого человека, небрежно прислонившегося к колонне. Её бросило в жар, а затем обдало ледяной волной безразличия, с каким он случайно проскользнул по тому месту, где стояла она.
- Это Он, - прошептала она, но её слова утонули в грохоте приближающегося поезда.
Яркий свет на секунду ослепил столпившихся на перроне людей. Люди засуетились, встали со скамеек и пододвинулись к краю. Он тоже сделал несколько шагов по направлению к ней. Электричка остановилась со скрежетом на рельсах. Ближайшая дверь оказалась прямо напротив неё. Часть пассажиров проследовала в соседнюю, а несколько человек, включая его, направились к той, что ближе.
Сердце её замерло. Казалось, оно просто остановится, когда он пройдёт мимо. Всё происходящее приобрело оттенок нереальности.
Вот он сделал ещё шаг, при этом слегка встряхнув головой и приподняв пакет с чем-то прямоугольным внутри. Вот их глаза встретились: в них такая же пустота, тщательно замаскированное отчаяние, полное отсутствие тепла, груз неизбежности. Именно такой, каким она себе его представляла. Нет, он и был им…
Они оказались слишком близко… Слишком близко друг к другу. Рукой он нечаянно задел её за плечо и в последний раз обернулся уже сам, заглядывая в её остекленевшие глаза. В его собственных отобразилось непонимание. В последний момент он тоже что-то почувствовал, но время не стало ждать. Оно просто захлопнуло двери вагона, взяв его в свои объятия, а её - оставив снаружи. Поезд тронулся, унося её дыхание за собой, увлекая за собой её мечту, часть её души.
Она подумала, что исчезнет вместе с электричкой, уплывавшей всё дальше и дальше, но она ошиблась. Машина издала прощальный гул и скрылась в жерле тёмного тоннеля. Но она всё ещё была жива, сердце её продолжало биться, а дыхание вернулось в норму. Только глаза так и остались стеклянными, будто из них ушло что-то важное. Да так оно и было. Ей казалось, он ушёл навсегда…