Постельная война-8 (Вера Монастырская) / Проза.ру

      Я люблю раздаривать свои вещи, мне надоевшие и лишние, занимающие место в шкафу. Но другому человеку они могут послужить и доставить радость. Стараюсь отдать всё, что могу отдать. Приятно получать знаки внимания к себе, но ещё приятнее их дарить. У Юры на столе были только старые алюминиевые ложки из общепита. Я привезла ему мельхиоровые из своего серванта: они там лежали без дела.
      Когда на кухне я заслужила вознаграждение, мы перешли в спальню.
      - Юра, если ты не хочешь ехать на дачу, давай сходим на луг. Я хотя бы посмотрю, как гуси пасутся... Сегодня такой тёплый день, и лето заканчивается...
      Юра, раздобренный принятой пищей и сексом, согласился.


      Я легко ступала по зелёной луговой траве, напоминавшей мне детство, когда я бегала босиком по лугу, засыпанному колокольчиками, и купалась в том самом лесном озере, в котором утонул жених прабабушки Арины. Я хорошо помню девственную природу, окружавшую моё детство. Луг, озёра, речку и хвойный лес, подступавший к моему дому. Пасмурными зимними утрами я боялась его таинственной темноты, когда шла в школу. Потом явились "мужики с топорами" и лес вырубили почти весь. Понастроили административных зданий, а луг залили водой. Это называется цивилизацией, но бесплотной душе она непонятна, и душа болит, расставаясь с дорогим навечно...

      Юра услужливо предлагал помощь, когда я прыгала через маленький ручеёк; мы тесно прижимались локтями, разгорячённые послеобеденными ласками, держались рука об руку, впитывая жар наших чувств.
      "Как приятно быть слабой женщиной! - думала я. - Как хорошо держать крепкую руку мужчины! Он сейчас мой! Хоть один день я буду слабой женщиной!"
      Игра, какая наивная игра! Мне не обмануть себя: и на моих губах только горечь расставания.
      Мы сели на траву у небольшого проточного болотца, заросшего старыми ольхами. Я долго смотрела на тёмную мрачную воду: "Она здесь была и ещё долго будет... А я вижу её в первый и последний раз. Земля и трава, которых касались мои ноги и руки, останутся в моей памяти: я не увижу вас никогда".
      - Ладно, пошли назад. Вон уже солнце садится, - торопил Юра. - Как-нибудь ещё придём сюда...

      Через несколько дней Юра позвонил:
      - Лена, ты умеешь солить огурцы в банках?
      - Солить умею, но я не ем солёные огурцы.
      - Зато я ем, - засмеялся Юра. - Я приготовлю банки, а ты поможешь мне засолить?
      - Ну что с тобой делать? На месте разберёмся, - успокоила я.

      Когда я пришла в субботу, во дворе стоял оцинкованный лоток, наполненный водой и крупными огурцами. К обеду я принесла рыбу и принялась на кухне варить суп. Но на плите уже кипела большая алюминиевая кастрюля, в которой варился суповой набор, а я такую пищу не ела. Юра заметил, что я не кидаюсь солить огурцы, и завёлся с пол-оборота. Он расценил так, будто бы я им пользуюсь и ничего не даю взамен. А ему хотелось продать свои ласки подороже, и он не стал стесняться...

      Передать бред больного психопата просто невозможно, да и не нужно. Лишь замечу, что слушать подобное было нестерпимо. Терять мне было уже нечего, и я ответила начистоту:
      - Да ты меня ещё не запряг, а уже погоняешь! Неужели ты всерьёз полагаешь, что я приезжаю к тебе на один день в неделю, чтобы солить огурцы, гладить рубахи, тушить капусту и пропалывать огород? Да есть ли предел человеческой глупости? Ты ищешь домработницу, кухарку: банки закатывать! У тебя нет любви: на неё не хватает времени! А только секс, как у животных, лишь бы облегчиться!

      Юра не ожидал услышать такое и некоторое время пребывал в замешательстве:
      - Хорошо! Вот выкопаю картошку, все дела летние закончатся с огородом, и мы хоть весь день будем лежать в постели... У меня только два дня выходных!
      - Да ты уже опоздал! Куй железо, не отходя от кассы! - нервно рассмеялась я, а в душе нагадили кошки, и увлажнились глаза.

      "Чёрт побери! - думала я, помешивая суп. - Хоть бросай ложку и уезжай! Ну зачем я притащилась сегодня? Ведь решила всё для себя... Нет, надо потянуть резину... Хотела последний глоток перед смертью? Вот и получила..."

      Хочу предостеречь всех женщин: хорошо развитый половой орган у мужчины сродни кричащей окраске ядовитой бабочки махаон. Он предупреждает: пользуйтесь с осторожностью - продукт смертельно опасен! Почему природа награждает мужчину сексуальной силой и не вкладывает в него душу? А очень просто: душевная энергия перерабатывается в сексуальную - и душа опустошается.

      Юра не унимался: у него столько накопилось внутри гадости, что он извергал её на меня.
      - Да заткни ты свой рот своим х...! - выкрикнула я.
      Это подействовало: Юра моментально затих и исчез из поля зрения. Я выключила плиту и налила в тарелку супа, вышла во двор и позвала:
      - Юра, Юра...
      Но он не откликался. Тогда я поела сама, накормила кошек и долго с ними разговаривала. Юре тоже хотелось есть, и он показался из комнаты: он прятался на диване.
      - Хватит дуться, - сказала я, - садись есть. Ты раньше молчал, а теперь что случилось?
      - А я долго терпел...
      - Терпел, а сейчас почему решил хайло раскрыть? Я никому не позволяю на себя кричать. Ты один раз уже пожалел, что не сдержался, а теперь за старое? Я тебе поверила и вернулась...
      - Лена, ты прости, я больше не буду кричать... А ты не будешь ругаться матом?
      - Не буду - это я тебе гарантирую, - изрекла я чистую правду.

      Юра спешил искупить вину в постели: он лежал в полной готовности. В последний раз я взошла на это "прокрустово ложе". Страх остаться с неутолённой жаждой заставлял пить... Только питьё это было сладкой отравой, и оно разлилось по всему организму. Тело было больно, но ещё можно спасти душу. И моя душа боролась с телом: тело и душа разделились. Душа этого больше не хотела, и теперь ПОСТЕЛЬНАЯ ВОЙНА была наказанием телу за непослушание душе. Хорошо ли телу, когда от него отказалась душа? Телу стало омерзительно плохо, но именно в этой мерзости заключалось особое тонкое наслаждение; оно явилось настолько необычным ощущением, что я соблазнилась испытать его ещё раз! Да, дьявол силён! А может, клин клином вышибают, и мне хотелось выбить клин наверняка? Всё, чего я не желала понимать раньше, стало вдруг ясным и очевидным...
      Тронув пенис пальцами, я сказала:
      - Изогнут как сабля...
      - Возьми его язычком, он такой хороший!
      Я лежала не шевелясь. Тогда Юра погрузил пенис внутрь меня. Я сморщилась и протяжно застонала...
      - Ну, вот, а если бы смазала, было б не так больно! - сожалел Юра.

      Я стонала и скрежетала зубами не от физической боли, а от сознания своего ничтожества перед грандиозностью вселенского обмана и миража, в котором бриллиант оказывается обычной стекляшкой, золото - блестящим железом, а мои мучительные переживания - зависимостью от наркотика: название которому - секс!

      Всё, чего я хочу найти в этом мире, существует только в моём мозгу, и материализовать это не подвластно никому. И это правда чистой воды! А что же подлинно? Рождение и смерть, а между ними - игра... Жить - играя, играть - как жить!

      Юра лежал распростёртый поверх меня и не хотел выходить из моего лона.
      Я заметила:
      - Только так ты чувствуешь власть надо мной, и так я принадлежу тебе хотя бы на короткое время...

         ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...