Автор: Даниель Клаус (Daniel Klaus), перевод с немецкого
Мужчина примерно шестидесяти пяти лет, с цветком в горшке, пересекал Бёцлов-штрассе. Я как раз покупал у вьетнамцев на углу яблоки, хлеб для тостов и коробку ромашкового чая. Был удивительно мягкий день. На небе - ни облачка. Хороший день для прогулки по улице. Мужчина нес горшок с цветком, прижав его к себе локтем так, как будто вел под руку прекрасную даму. Это был вызывающий своим отменным внешним видом экземпляр с тонким прямым стеблем и с крепкими зелеными листьями. Сейчас, на исходе зимы, он был свеж и полон жизни. На горшок было натянуто что-то вроде шерстяной шапки. Она была одета, чтобы у цветка не замерзли корни. И куда же мужчина держал с ним путь?
Так как у меня не было никаких важных дел, то я решил понаблюдать за ним какое-то время. Мужчина неспешно шел по Хуфеланд-штрассе, разглядывая витрины, и наконец добрался до Грайфсвальдер-штрассе, перешел ее, чтобы продолжить свой путь по Мариенбургер-штрассе. Я следовал за ним на расстоянии от десяти до пятнадцати метров, но он ни разу не обернулся до самой Пренцлауер-аппеи.
Когда открылись двери трамвая, ехавшего в направлении Хайнерсдорфа, он неожиданно зашел вовнутрь него. Мне пришлось проложить короткую спринтерскую дистанцию, чтобы он не уехал у меня перед носом. Едва я уселся на сиденье, с которого мог бы наблюдать за мужчиной, как он вышел из трамвая.
Вскоре после этого мы стояли на остановке Пренцлауер-аллея городской железной дороги, и я делал вид, будто изучал вывеску с расписанием движения поездов. Боковым зрением я наблюдал за тем, как мужчина гладил растение по листьям и что-то ему говорил. По крайней мере так мне казалось с моего места. Прибыл поезд в направлении Осткройца, мужчина зашел в него и вышел на следующей остановке. В закусочной, расположенной прямо под мостом, он купил шампанское-пикколо. Я даже и подумать не мог, что в этой закусочной будут продавать шампанское в маленьких бутылках-пикколо, но видимо это был как раз тот случай. Мужчина открыл бутылку, чокнулся ею с цветочным горшком и сделал два больших глотка. Оставшееся шампанское он бережно вылил в цветочную землю, в которую оно, пенясь, просочилось.
Немного освежившись таким образом, мужчина двинулся вниз по Грайфсвальдер-штрассе. Он двигался в бодром темпе, как будто следовал с определенной целью. И в самом деле, дойдя до памятника Эрнсту Тельману, он встал и запрокинул голову. Затем мужчина достал из сумки камеру и, держа ее перед собой на вытянутой руке, сделал снимок, на котором запечатлел памятник Тельману, горшок с цветком и себя самого. Я все меньше понимал, зачем собственно я за ним наблюдал.
Через несколько сот метров мы снова оказались на Бёцлов-штрассе, где он остановился перед домом номер 56. Когда мужчина вытащил из сумки ключ, я собрался с духом и обратился к нему.
"Извините меня, - сказал я, - я следил за Вами. Простите мою бестактность, но просто мне было очень интересно."
Мужчина приветливо взглянул на меня. "Я знаю, - сказал он, - Вас нельзя было не заметить, но Вам не нужно извиняться, всё в порядке."
Я показал на горшок с цветком в его руке: "Не понимаю."
"Я прогуливался, - пояснил он, - так как подумал, что растению иногда нужно видеть что-то отличающееся от вечно одинакового фрагмента мира, на который оно взирает с подоконника." Он протянул мне цветок: "Он гораздо легче, чем кажется. Возьмите, попробуйте."
Я взял его в руку. Мужчина был прав. Цветок был действительно не тяжелый. Такой приятный вес.
"И часто Вы прогуливаетесь?" - спросил я мужчину, возвратив ему цветок.
"Нет." Он покачал головой. "Дело в том..." Он не решался сказать.
"В чем?" - спросил я.
"Моя жена бросила меня два года назад. На 38-ю годовщину нашей свадьбы. Собрала свои вещи и ушла." Мужчина сделал небольшую паузу. "Цветок она оставила мне."
Я посмотрел вначале на него, потом на цветок. "А зачем Вы сфотографировались перед памятником Тельману?"
"Там я в последний раз прикоснулся к ее щеке. У нее очень красивые щеки, Вы должны меня понять. Другие женщины всегда завидовали ей по этому поводу."
"Вы до сих пор думаете о Вашей жене," - произнес я.
"Назовите это просто любовью", - ответил он.
Возникла пауза, которая впрочем не казалась неловкой.
"Может быть, я могу пригласить Вас на чашку чая и кусок торта, вас обоих? - проговорил я наконец и показал на цветок, - неподалеку есть маленькое кафе."
"Почему бы и нет", - сказал он.