В городе царило Бабье лето. Деревья были густо усыпаны пожелтевшей листвой. В ясном и свежем воздухе летала паутина. Миром правил Горбачев Михаил Сергеевич. Перестройка делала свои первые шаги. Люди, привыкшие жить в рамках тотального дефицита, притаились. Состоятельные и блатные скупали промышленные товары и продовольствие и складировали. Остальные, те которые не задумывались, иногда удивлялись опустевшим полкам магазинов, и жили, как привыкли, то есть кое-как.
Изостудия Дома пионеров, руководителем которой была Яна Вальдемаровна Ликоцкая, находилась в кабинете первого этажа старого двухэтажного здания, построенного когда-то пленными немцами. Занятия проводились в две смены, любителей прекрасного хватало, юных художников приходилось сажать за мольберты, а те были расположены в три ряда. На текущем занятии ребята корпели над гипсовым бюстом Сократа. Шуршание карандашей по ватману, да тихий шёпот, вот и всё что доносилось до слуха мечтающей Яны.
Эту идиллию буквально взорвала резко хлопнувшая дверь. На пороге стоял высоченный красавец, описывать все достоинства коего было бы банально. Достаточно сказать, что это был Борис Краснов, актёр, поэт, бард и художник, носивший кличку в своём кругу - «два метра красоты». То, что он был в рабочем сатиновом халате, нисколько не умаляло его элегантности. Он чопорно поздоровался с остолбеневшей Яной и вошёл в кабинет. За ним гуськом вкатились две дамы:
- Ваша директриса разрешила нам взять у вас для спектакля кое-какие скульптуры и маски, в качестве реквизита, - голос той, что была с короткой стрижкой, Яне почему-то не понравился.
- У нас завтра премьера, мы приглашаем вас с учениками во Дворец Культуры, - голос другой дамы, с пышной и кудрявой гривой, внушил Яне некоторое доверие.
Господин в рабочем халате молча снимал со стену голову Давида. Он вручил её стриженной, сам взял в руки торс Венеры и, уходя, улыбнулся Яне всепокоряющей улыбкой:
- Начало в 18.00, приходите, не пожалеете!
Голос его сделал Яне больно, аж где-то под ложечкой.
Яна была на том спектакле, сидела и смотрела на темноволосого героя с яркими бирюзовыми глазами и вздыхала. Он был так ярок, так талантлив, что она раз и навсегда решила - такое чудо не для неё. Да и женат он был, а главное благополучен. А сытые и благополучные мужики у Яны почему-то нежных чувств не вызывали, не взирая на бархатные баритоны, басы и тем более - альты.
Прошло много месяцев, наступил ярый июль, выжигающий всё, что не успевало спрятаться в тень. Яна, как обычно летом подрабатывала художником в пионерском лагере. Это было очень удобно, два её сына Илья и Слава, росли без отца, и она не спускала с них глаз.
Сразу из школы они приходили к ней в Изостудию, а летом находились при ней в пионерском лагере. И экономия, и зарплата копилась, а потом ещё и отпускные! Она считала, что ей очень повезло с работой. Так, после прошлого сезона она купила большой натуральный ковёр, да и детей к школе приодела.
Яна была счастлива и безмятежна. И в лагере так здорово, тем более, если занимаешься любимым делом. Она очень любила свою профессию. Кружок рисования в лагере пользовался популярностью. С ребятами она готовила и карнавальные костюмы и стенгазеты и ещё многое другое, без чего не провести ни одного мероприятия. Они были оформителями.
В тот день было особенно жарко. Весь тихий час Яна привычно проводила в бассейне. Плавала и плавала, упорно борясь с лишними килограммами. Нет, она не хотела, чтобы у неё худела попа и грудь, её не устраивал её живот, борьба шла за тонкую талию. Роды испортили её спортивную фигуру, превратив в секс-бомбу, если она правильно понимала, эту метаморфозу. Но ей думалось именно так, даже на дискотеке она старалась двигаться поосторожнее, а то её «крутые боки» вызывали в глазах мужского пола какую-то патокообразную липкость. И она на народе сдерживалась, хотя потанцевать любила.
- Плыви, Влад, вода отменная, - Яна увидела в воде знаменитого Краснова, его глаза смеялись, а чёрная аккуратная бородка, вся в водяных каплях, казалась ненастоящей.
- Иду! - в воду прыгнул стройный белотелый мужик, тоже бородатый и в джинсовой панаме.
- Исаак, ныряй, а то окуну сам! – подала голос панама.
Баритон из-под панамы зацепил Яну за сокровенное.
Она стала искоса за ними наблюдать. Третий, самый холёный из них, похоже, и был Исаак. «Надо же, имя еврейское, а борода рыжая. Да и бороды у всех! То за год ни одного с бородой не увидишь, а то сразу трое. И морды у всех библейские, как на подбор. Красавчики! Даже не поймёшь, кто лучше», - Яна прищурилась, мысли потекли в определённом направлении, но солнце не щадило, надо было ещё окунуться. Она встала и подошла к лесенке. Нырять при зрителях она не рискнула - ещё бассейн из берегов выйдет...
Голос Краснова остановил её:
- Здравствуйте, а я вас помню! Кстати, ваша Венера до сих пор стоит во Дворце Культуры, всё думаем, что ещё понадобиться! – улыбающийся Борис, вынырнув рядом с остолбеневшей Яной, у самых её ног, смотрел на неё и улыбался всё той же голливудской улыбкой.
- Кстати, и не только Венера, - Яна тоже улыбнулась, смягчая ехидство.
- Мы непременно вернём! А сегодня мы приехали к вам с концертом.
- Замечательно!
- Исаак, - Борис повел рукой, - он указал на рыжебородого, - от кукольного театра, а Влад, - жест в сторону панамы, - наш бессменный оператор.
Влад снял панаму и дурашливо раскланялся с женщиной, его голова была свежевыбрита, это выглядело круто.
- Меня зовут Яна, я здесь работаю художником.
Яна не принимала слово «художница», это слово ей казалось смешным, напоминало «дрип-ца-ца».
Знакомство, круто перевернувшее всю её будущую жизнь, состоялось, а Яна так и не поняла что пропала. Ершилась ещё, что-то из себя изображала, даже от предложенной сигареты не отказалась, ребята то какие стильные! И закурила лихо, и затянулась, и не раз, хотя курить ей раньше не приходилось. И самое удивительное, даже не закашлялась. Поёжившись от странных ощущений, она решила потихоньку ретироваться. Встала и пошла, по самой кромке бассейна. Но не рассчитала. Голова у женщины с непривычки закружилась и она поняла, что падает в бассейн, туда его!
Бассейн то, таки и вышел из берегов. На что оценивающе посмотрели бородатые гости. Они перекинулись понимающими взглядами, а Влад высоко поднял бровь. Яна этого, конечно, не могла видеть. Она в это время пузыри пускала. Полный нос и уши набрала хлорированной влаги. Там в глубине, в зелёной воде она собрала глаза в кучу и вынырнула, как так и надо. И поплавала ещё. После, попрощавшись с гостями, удалилась восвояси. С тех пор она сигареты ненавидела люто, не могла им простить своего позора.
А тройка ещё долго плескалась и наслаждалась водными процедурами. Все ребята были из ФМЛО, что расшифровывалось как Фонд Молодёжных Любительских Объединений. Все, кто не любил спокойной жизни, кто имел увлечения и таланты, все собирались в уютном офисе бывшего горкомовского лидера от комсомола – Исаака. Здесь готовились фестивали, капустники, конкурсы красоты, концерты и туристические вылазки. Постоянно тасовались барды, поэты, танцоры и актёры. Жили весело и интересно, а Яна этого раньше не знала.
Позже Краснов пригласил Яну съездить вместо него с командой связистов на слёт туристов в качестве художника. Он сам не мог вырваться, а подводить свою команду не хотел. Требовалось нарисовать конкурсную стенгазету, сочинить походную песню и частушки. Яна всё это могла легко. Соревнования должны были проходить в чудесном местечке, среди берёз и разнотравья, где были и лес, и горы, и речушка. Улытау называлась эта жемчужина. Оазис среди выжженных степей. От города местность находилась далековато, но ездить туда любили все.
С таким же предложением к ней обратился и Герка. Яне показалось забавным такое совпадение, и она поехала на этот турслёт. Яна недолго собиралась, отправила на два дня сынков к дедушке на дачу и вот она уже в автобусе, среди связистов. А заправлял всем плечистый парень – светловолосый, улыбчивый Владимир. Он отвечал за материальную базу и безопасность. А вот и её старый знакомый - Герка, комсомольский вожак у связистов . Брат того самого Сергея, которому Яна письма шлёт. Герка знал, что Яна не могла, как Борис песни под гитару петь, поэтому пригласил ещё и гитариста – молодого цыгана Януша.