Чего-чего, а "залётов" во все времена моей службы хватало. И, если уж быть точным, самое первое своё воинское взыскание я заработал ещё за год до принятия присяги.
Военизированный лагерь, в который сорганизовали мальчишек школы после девятого класса, больше пикник напоминал, чем начальную военную подготовку - так весело и интересно время там проходило. Жили в лесу на берегу речки в палаточном городке, своими руками возведённом, в солдатскую форму были приодеты, довольствовались котловым образом, сами себе пищу готовя.
Подъём-отбой, внутренняя и караульная служба, строевые-огневые, марш-броски, тревоги-учения - под командованием взводных из числа сержантов близлежащих воинских частей - всё было по-честному, по-взрослому, но воспринималось, как увлекательнейшая игра. Поэтому и первые свои три наряда вне очереди на кухню я воспринял с лёгким сердцем.
В десяти километрах от лагеря находилось село, где по выходным в клубе музыку крутили и танцы танцевали - вот туда наши взводные и устремлялись душой и телом. По негласной договорённости с военруком школы, который в упор не замечал, как после отбоя в субботу и воскресенье, переодетые в гражданку, бесшумными тенями забирались они в тентованный кузов колхозного "газона", что воду, хлеб и прочее довольствие ежевечерне в лагерь доставлял.
И надо же было такому случиться, что именно своему взводному, разгорячённому предвкушением культурного мероприятия и уже в полной боевой экипировке (по тогдашней моде были у него "клеша" с умопомрачительными вставками, на ногах узенькие "корочки", нейлоновая рубашка вся в попугаях и взбитый кок на голове), подал я из кузова полнёхонький сорокалитровый бидон с водой, крышка у которого оказалась незапертой.