6. Малый Совет
- Рад видеть тебя в добром здравии, дорогой брат. Твоя поездка была большим риском. Мне приятно твое возвращение.
Слова Александра удивили Винтера. Его старший брат, будущий король Тарлеона, понимая что в будущем именно Винтер будет служить ему, а не наоборот, никогда не торопился рассыпаться перед ним в любезностях. Тем ни менее сейчас он говорил с Винтером так, будто между ними не было ни сор, ни распрей, ни каких либо еще больших и малых недоразумений. Винтер насторожился, подозревая недоброе.
- Александр, скажи, что ты думаешь о войне с арманами, которая нам грозит? – спросил Винтер без тени улыбки на лице.
Александр тоже в свою очередь сумел скрыть презрение, которое вызвали в нем слова герцога Рони.
- Запомни одну вещь, Винтер, если принц Тарлеона будет дрожать перед дикарями, мы перестанем быть великим королевством, - сказал он поучительно.
Это прозвучало величественно.
- Ты плохо знаешь арман, - возразил ему Винтер.
- Ты очень молод, брат мой, ты думаешь, что все знаешь. На самом же деле это не так, - ответил Александр.
Братья Сэтты были одного роста, только Александр крепче и шире в плечах. Но они были настолько разные, что трудно поверить, что двух этих принцев, произвели на свет одни и те же родители. Замкнутый, ироничный принц Винтер казался полной противоположностью своего открытого старшего брата, который был знаменит широкими жестами и казовыми деяниями. Александр был более статен, в его красоте чувствовалось настоящее, неподдельное благородство.
Но Винтер не любил брата и не за то, что Александр был красивее его.
- Как тебе показался Синий лес? – спросил старший из принцев.
- Жаль, что ты никогда не видел его, - ответил ему Винтер. – Это самое красивое место в мире. Увидев его однажды, уже нельзя забыть никогда.
- И женщины, судя по всему, там тоже недурны, - подхватил Александр.
На самом деле до своего знакомства с Лизой Александр толком не зал и арманских женщин. Он считал их грязными, мужеподобными созданиями, которые не способны вызвать ничего кроме жалости и отвращения. Лиза убедила его в обратном. И теперь принц считал, что каждая арманка похожа на Лизу.
- Вполне, - весело улыбнулся в ответ Винтер, вспомнив Кару и их разговор у костра. – Ну да не мне тебе об этом рассказывать.
- От чего же, - не унимался наследник престола. – Ты там жил и был совсем недавно, думаю ты сумел разглядеть сколько красоток попалось на вашем пути. Я же могу рассуждать об этом только понаслышке.
- Прости, дорогой брат, я был занят немного другими вещами и не обращал внимание на красавиц.
- Хотел бы я занять у тебя хладнокровия, Винтер, да пожалуй уже поздно. Ты слышал, пока ты был в Синем лесу, у нашей матери появилась новая фрейлина. Я обязательно покажу ее тебе. Удивительно-очаровательное существо.
- Неужели? – Винтер насторожился, но постарался принять невозмутимый вид. – И кто же это?
- Некая Джейн Труорси, никто не говорит, откуда она. Глядя на нее, я подумал - кажется мне уже начали приедаться блондинки.
- А как же баронесса, братец? – спокойным голосом обратился к нему Винтер. – Или это милейшее создание уже не устраивает твой тонкий вкус.
- Слишком много нареканий вызывает ее прошлое, - посетовал Александр. – Даже ее замужество не может этому помешать. И потом, я уже слишком долго с ней. Может она соскучилась по своему мужу – барону…
Александр со значением замолчал и отошел в сторону, оставив герцога Рони в тревоге и недоумении.
Начался Совет.
В Малый Совет короля входили его сыновья, представители Великих домов, в том числе Джефри Сомерсби и несколько других важных сановников и знатных сеньоров. При появлении короля все встали. Виктор жестом приказал занять свои места.
- Итак, господа, - начал король, когда все сели. – Вы все знаете, что происходит на севере нашего королевства. Арманы разбили две наши армии на подступах долины Безмолвия. Сегодня из Синего леса вернулись наши послы, Этьен Блистар и Винтер Сэтт, мой сын. Господа…
Король бросил выразительный взгляд на Винтера и Блистара и сел в высокое кресло, стоявшее во главе стола. Повинуясь выразительному взгляду своего владыки, Этьен Блистар поднялся со своего места.
- Приходится признать, мы знаем очень мало о том, что и кто стоит за восстанием в Синем лесу, - начал он своим низким хрипловатым голосом, по очереди оглядывая всех присутствующих. Взгляд его прозрачно-голубых глаз, лишенных ресниц, заставлял многих глубже вжиматься в кресло. – Нам стало известно, что вождь арман - человек, назвавшийся Стефаном Торнайдом. Думается, это имя вымышлено, как и все остальное. Достаточно того, что Торнайд не арман, он не знает некоторых элементарных норм и принципов этого народа, он даже отдаленно не похож на представителя племени, он черноволос и смугл, и в то же время заставляет их подчиняться себе, словно он их бог. Я уверен, что за ним стоят некие могущественные силы, раскрыть которые нам пока не удалось. Без сомнения, Торнайд обладает достаточным уровнем мага, иначе он не смог бы подчинить себе арманское войско.
Король кивнул, выражая одобрение словам Блистара. Старик продолжил:
- В разговоре со мной и Его Высочеством принцем Винтером, Стефан Торнайд заявил, что не желает войны. Кроме того, он добавил, что всей душой и всеми помыслами радеет за судьбу арманского народа. И то, что видит выход из данной ситуации в мирных переговорах и взаимовыгодном сотрудничестве. Стефан Торнайд потребовал невиданное…
Блистар выдержал паузу, подождав, когда советники будут готовы выслушать требование Торнайда, и когда убедился, что присутствующие смотрят на него со всем присущим этому случаю вниманию, закончил:
- Он потребовал визита короля Тарлеона в Синий лес.
По залу совета пополз возмущенный ропот. Король жестом приказал соблюдать тишину и обратился к младшему сыну.
- Винтер, ты тоже был там. Мы хотели бы выслушать твое мнение.
Винтер встал и заговорил спокойно, как будто речь шла об обыденных вещах:
- Я думаю, этот человек опасен, настолько опасен, что вызывает у меня больше страха, чем вся остальная армия арман. Его смерть была бы лучшим выходом для нас. Она лишила бы Синий лес их бесспорного вожака, человека, обладающего недюжинными магическими способностями и являющегося связующей ниточкой для тех, кто использует арман в качестве орудия нападения на Тарлеон. Но мы не сможем убить его, пока он в Синем лесу, в окружении своих людей и защитной магии синих деревьев.
- Ты призываешь нас к убийству? – не веря своим ушам переспросил король, вдруг вспомнив, что еще несколько лет назад Винтер был ребенком. И вспомнил свое подозрение, касающееся загадочного исчезновения Кайлы Мирт. – В своем ли ты уме, сын мой?
- Я говорю как есть, - уверенно ответил Винтер. – Встретится с врагом на поле боя, это благородно, это по-королевски, но никто не считает во сколько жизней обходится такое благородство. Смерть Торнайда избавила бы многих от ненужных жертв.
- Признаюсь, я поражен, - признался король, кивком головы указав ему на стул.
Винтер сел.
После минуты размышления над его словами, Виктор обратился к старшему сыну:
- Александр, каково будет твое мнение?
Александр вздрогнул. Его мысли в тот момент были заняты другим, и он пропустил половину обсуждения.
- Я думаю, что нельзя никогда доверять повстанцам, - сказал он фразу, которая выражала общее мнение на ситуацию и могла быть ответом на любой вопрос.
- Ты думаешь, нужно собирать войска? – спросил король.
Подбодренный этим вопросом и набрав в легкие воздуха, Александр ответил на одном дыхании:
- Думаю, что арман нужно разбить, уничтожить и развесить по деревьям, а не договариваться с ними.
Виктор кивнул, не сводя со старшего сына пронзительного взгляда.
- Достойный ответ, сын мой. Я поручаю тебе подготовку Тарлеонского гарнизона. Джефри…
Герцог Хот был так же не готов отвечать, но уже по другой причине. Слова Блистара сбили его с толку.
- Это по меньшей мере очень странное поведение для повстанца, который не знает дипломатики и норм международных отношений. Он ведет себя отнюдь не так, как дикарь, как человек, никогда не покидавший Синего леса. Клянусь всеми Богами, здесь не чисто. Мы не должны торопиться с войной, но армия должна быть готова тронуться на север в любой момент.
- Как по твоему мы должны ответить на его приглашение, адресованное мне? – спросил его король.
- Это абсурд. Если он хочет разговаривать с королем, пусть сам приедет в Тарлеон.
- Он не приедет, - вмешался Этьен Блистар. – Он знает, что его ждет. А этот человек не глуп.
- Значит нужно заманить его, - сказал Винтер. – А для этого мне необходимо вернуться в Синий лес.
Присутствующие внимательно посмотрели на младшего из принцев. Видя, что его готовы выслушать, Винтер принялся объяснять причины такого решения.
- Мы должны остановить наступление арман, даже если решим воевать, - сказал он, ясно отдавая себе отчет в том, что вряд ли большинство присутствующих согласны с ним. – Прежде чем наши войска покинут Тарлеон, арманы уже схватятся с войсками Северного Удела. Это область граничит не только с Синим лесом, но и с Атанией и чрезвычайно важна как ландшафт для дальнейших военных действий. Словом, если в руках этого человека окажется заложник королевских кровей, Стефан Торнайд сможет согласиться на свой визит в Тарлеон.
- Почему ты, Винтер? – спросил король.
- Потому что я знаю Синий лес. Я уже был там, я знаю арман. Потому что я – принц Тарлеона.
Виктор Сэтт продолжал смотреть на сына, не веря в чистоту его помыслов и пытаясь понять причину истинного желания Винтера отправиться в столь опасное путешествие.
- Винтер, это сумасшествие, - вмешался в разговор Джефри Сомерсби. – Эта миссия слишком опасна для человека твоего ранга и статуса.
- Я недавно вернулся из такой же поездки, - веско заметил Винтер.
Не обращая внимание ни на кого вокруг, король кивнул сыну и сказал:
- Будь по-твоему, Винтер Сэтт. Ты поедешь в Синий лес. Ты скажешь Торнайду, что мы ждем его в Тарлеоне и немедленно отправишь гонца обратно. Тем временем мы будем готовить армию. Я хочу чтобы ты приложил все усилия, чтобы вернуться в Тарлеон вместе с Торнайдом. И еще одно… Об убийстве ты должен забыть. Убийство, это плохая политика. Нет смысла прибегать к убийству для достижения своей цели. Запомни это, сын мой.
- Да, Ваше величество, - покорно кивнул головою Винтер.
- И быть по сему…
***
- Отправляйтесь в Синий лес и присоединитесь к войску повстанцев, назвавшись добровольцами, - говорил Винтер, пристально рассматривая светлые лица стоявших перед ним арман, которых завербовал еще три года назад. В глубине души, Винтеру всегда нравился этот народ. Возможно, его хитрой натуре импонировал их прямолинейный нрав, возможно, он просто умел с ними ладить, возможно он не слишком сильно оторвался от детства, от времен, когда считал себя одним из них.
- Вам лучше выехать завтра утром, - продолжал он, четко выговаривая слова, чтобы они лучше врезались им в память. - Постарайтесь не рисковать, найдите меня там. Знайте, я не хочу войны.
Сделав еще некоторые распоряжения, Винтер вернулся в свою комнату. Он не удивился, увидев Джейн, зная, что теперь она служит при дворе. Он был лишь раздосадован ее неосторожностью. Тем, что даже после их последнего разговора она позволяет себе такое легкомыслие.
- Как ты сюда вошла?
- По распоряжению твоей матери, - улыбаясь ответила девушка.
На ней было белое платье, отливающее серебром. Черные кудри уложены локонами вокруг головы. Винтер почувствовал, как его медленно охватывает вожделение. Почти месяц он не спал с ней, почти месяц он не был с женщиной, а яркая южная красота Джейн и воспоминания о проведенных с ней ночах не могли оставить его равнодушным
- Тебе не стоит оставаться здесь слишком долго, - тем ни менее заметил он, садясь в кресло и стараясь не смотреть на нее слишком пристально. – Если кто-либо заметит, по дворцу поползут сплетни.
- Ты боишься сплетен, мой принц? – спросила Джейн, не переставая улыбаться.
Винтеру было трудно сердиться на нее. Ее красота, ее улыбка действовали на него умиротворяющее.
- Я боюсь за тебя, глупая, - сказал он, садясь в кресло. – Ты слишком хороша для этого гиблого места. Хочешь вернуться в Рони?
Джейн покачала головой.
- Возьми меня в Синий лес, - сказала она.
От неожиданности ее заявления Винтер даже подскочил на ноги.
- Только беременных женщин мне не хватает в этом деле, - потом он замер и спросил уже с подозрением. - Откуда ты знаешь?
- Все во дворце говорят об этом, - неопределенно ответила Джейн.
Винтер посмотрел на нее более внимательно. Она немного изменилась за несколько дней придворной жизни. Женщина из свиты королевы с такой внешностью не могла остаться незамеченной. Бесспорно, за это время она, с ее красотой, уже покорила немало сердец. Само по себе это могло ровным счетом ничего не значить, но Винтер знал одного человека, который располагал сведениями о его будущей поездке, который не умел держать язык за зубами и был падок на женскую красоту.
- Мой брат обычно очень любит поговорить, - сказал он, внимательно следя за ее реакцией. – Надеюсь ты не проболталась о наших отношениях.
- Нет, - смутилась Джейн. – Конечно нет.
Она даже не заметила, как легко он ее подловил.
- Значит он уже говорил с тобой, - кивнул головой Винтер. – Он понравился тебе?
Джейн усмехнулась. Винтер всегда обращался с ней как со своею собственностью, пусть любимой собственностью, но не тем, чем бы ей самой хотелось для него быть. И он никогда не ревновал. Не ревновал не потому, что верил в ее любовь, а потому что считал - она слишком робка и осторожна для адюльтеров.
- Понравился, - улыбаясь ответила Джейн. – Как он мог мне не понравиться, если он так хорош собой, так обходителен и мил.
- Мил?
Винтер встал с кресла, в котором сидел, подошел к комоду, достал сигару из шкатулки и хотел закурить, но какая-то мысль отвлекла его. Он всегда недолюбливал брата, но ненависть появилась лишь год назад.
- Очень мил, - продолжала Джейн, обернувшись к нему. Она дразнила его, кокетничала.
Как же быстро этому учатся при дворе, если даже такое небесное существо, как Джейн, всего за несколько дней усвоила эту нехитрую науку, подумал Винтер. – Я плохо знаю мужчин, но мне кажется, Его высочество заинтересовались мной.
Винтер усмехнулся, подкуривая сигару.
- Тебе это не делает чести, милая, - сказал он, выпустив из-за рта клуб дыма. – Александр волочится за каждой красоткой, которую ему удастся встретить.
- Если вы, Ваше Высочество, считаете меня красоткой, это уже большая честь для меня, - весело продолжала дразнить его новая фрейлина королевы.
- Я не считаю тебя красоткой. Я считаю тебя красавицей, всегда считал и ты это знаешь, сказал Винтер, рассмеявшись каким-то злым, не веселым смехом.
Заметив, что принца расстроили ее шутки, Джейн перестала улыбаться. Она подошла к нему и положила руки ему на плечи, ласково глядя ему в глаза.
- Что с тобой, милый?
Винтер взял ее руки за кисти и снял со своих плеч.
- Ты знаешь, - начал он хмуро. – Мой брат всегда был очень красив, он умел производить впечатление. Я сам в раннем детстве любовался им, точно это было произведение искусства, представляю как им восхищаются женщины. Он не любит свою жену и не живет с ней. Он будет королем. Любая женщина почтет за счастье оказаться в его постели.
Джейн невольно улыбнулась, испытывая какое-то неведомое доселе, приятное чувство. Мысль о том, что у Винтера есть слабости, есть страхи и обиды, была новой для нее. Она привыкла смотреть на него как на человека твердого, как каменная стена, не знающего страха и поражений. То, что он сказал ей сейчас, доказывало обратное, и теперь он как будто стал ближе к ней.
- Неужели ты ревнуешь, Винтер? – спросила она.
- Сам не знаю, - признался принц, затушив сигару и сев в кресло. – С тех пор как я узнал о твоей беременности, я не нахожу себе места. Тебе нужно быть осторожнее с Александром, если ты конечно не решила всерьез стать любовницей моего брата. В один прекрасный день он не будет спрашивать твое мнение.
- В этом вы похожи, - заметила Джейн.
Проглотив ее намек, Винтер взял ее за руку.
- Я хочу тебя, - сказал он глухо и тихо. – Ты можешь сейчас вернуться домой?
Джейн еле слышно вздохнула, вцепившись пальцами в его ладонь. Его прямота не переставала смущать ее. Покраснев, она потупила глаза.
- Джейн, - позвал ее принц. – Поезжай на «Семь дорог», я предупрежу королеву, чтобы она не искала тебя, и поеду следом…
***
Долгое воздержание дало себя знать. Забыв о ее беременности, Винтер взял ее с неистовством дикого зверя. В постели Джейн была такой же покорной, как и в жизни, но в ней прорывалась наружу южная страсть, которой она стыдилась потом при дневном свете. Здесь она не боялась показать, что ей приятны его грубые ласки, она стонала, как шлюха и выгибалась как кошка, позволяя ему делать с ее телом все что ему нравилось.
Удовлетворив свой сексуальный голод, Винтер нежно поцеловал ее в губы. Джейн казалась немного утомленной, но счастливой. Винтер погладил ее живот.
- Как давно? – спросил он.
- Уже два месяца, я узнала прямо перед твоим отъездом, - шепотом ответила девушка.
Винтер наклонился и прикоснулся губами к ее животу, а потом поднявшись, вновь поцеловал ее в губы.
- Ты не бросишь меня, нас? - спросила Джейн, когда он наконец оторвался от нее. Она уже готова была к новому акту, и голос ее звучал хрипло от возбуждения.
Винтер молчал. Он навис над ней на локтях, чувствуя ее учащенное дыхание. Джейн смотрела на него широко открытыми глазами и ждала, что он скажет. Но Винтер не хотел сейчас говорить. Он взял ее снова, но уже без прежнего исступления, закрыв глаза, он погрузился в волшебный мир ее нежных объятий, которые сейчас казались несравнимыми…
Джейн накинула пеньюар и спустилась вниз, чтобы принести фруктов и вина. Вернувшись она увидела, что он стоит у окна и курит сигару.
- Ты знаешь, Колина сегодня что-то очень испугало за окном, - сказал он, увидев что она вернулась. – Он кричал так, точно увидел чудовище.
- Странно, Колин обычно такой невозмутимый, - заметила Джейн. С разрешения королевы, она проводила с принцем Колином довольно много времени и успела немного узнать его. Винтер мельком взглянул на нее и снова отвернулся к окну.
- Когда я думаю о том, куда могла исчезнуть его мать, мне кажется, что она по прежнему где-то рядом, - сказал он.
- Может ты просто хочешь, чтобы она была рядом? – спросила Джейн, сложив фрукты в вазу.
Она впервые высказала вслух мысль, которая угнетала ее все то время, пока она была с Винтером. Джейн никогда не видела Кайлу Мирт, но не нужно было быть ясновидящей, чтобы понять, что Винтер ее не забыл.
Но герцог Рони отрицательно покачал головой и сказал:
- Нет.
Джейн налила вина и подала ему кружку. Винтер взял ее, сделал глоток и снова затянулся сигарой.
- Я любил ее, это правда. Может и сейчас люблю. Я хочу, чтобы она была жива и мне важно знать, где она и что с ней, почему она не возвращается. Понимаешь?
Джейн кивнула.
Обычно она старалась не говорить с ним об этом, но стремительность последних дней разрушила размеренность ее жизни и привычные рамки поведения.
- Винтер, что ты сделаешь со мной, если она вернется? – спросила она, а сама прилегла на край кровати, теребя пальцами бахрому откинутого балдахина.
- Ничего, - ответил Винтер, пожимая плечами.
- Ничего, - повторила Джейн, отвернувшись. – Ты снова предоставишь мне право выбора?
Винтер не ответил.
От вина у него приятно кружилась голова, после недавних постельных упражнений, в теле чувствовалась легкая слабость. Думать не было желания, и Винтер вспоминал.
Когда он вспоминал Кайлу, память становилась избирательной, подбирая те минуты и мгновения, когда они были вместе и когда они были счастливы. Знакомство в королевском саду, когда Кайла только-только приехала из Атании, пышная свадьба, их первый танец в бальной зале, ярко-зеленые глаза Кайлы, смотревшие сквозь тонкую ткань фаты, безумная брачная ночь. Кайла казалась невероятной, сказочной женщиной, непостижимо прекрасной, порой казалось, что она пришла в этот мир извне, оттуда, где люди красивее, сильнее, свободней…
- Я был в Рони, когда мой отец, король Тарлеона, случайно застал Кайлу в объятиях любовника. К моему возвращению об этом знал уже весь город. Кайла была в слезах, она умоляла меня простить ее, а я не хотел с ней разговаривать. Мы кричали и скандалили с ней всю ночь. Кайла разбила зеркало, она то плакала, то начинала угрожать мне. Я ушел, распорядившись, чтобы ее не выпускали из ее покоев. Все вокруг шептались или открыто смеялись надо мной. Отец требовал казни для того юноши, изгнания для Кайлы. Она была одна в комнате, у дверей стояла охрана, которая зорко ее охраняла, но когда я вернулся, Кайлы там уже не было. Больше никто ее не видел. А через несколько дней был убит тот юноша, с которым ее застали. Его смерть молва повесила на меня.
Джейн незаметно вытерла скатившуюся по ее щеке слезу и привстала.
- Если она вернется, ты бросишь меня? – спросила она.
Взгляд Винтера остановился на ней. Столь же красива, сколь покорна. Он погладил Джейн по волосам, а она медленно сползла на пол и оказалась у его ног. Она ждала ответа, но ответа не последовала. Тогда она скинула пенюар, оказавшись совсем обнаженной. Ее смуглое тело отливало бронзой, длинные кудри скрывали крупную спелую грудь, которой она слегка касалась его колена. Ее юная красота, гибкость, великолепие изгибов говорили за нее: «Не ужели ты сможешь отказаться от меня, от моего тела, от моих ласк».
- Я сделаю, как ты скажешь, - сказала она, так и не дождавшись его ответа.