Nameless…
Осень - маленькая жизнь большой надежды...
NN
… Осень… ах, так люблю это время года. Наконец-то я вижу мир разноцветным, чувствую себя комфортно… легкий морозный свежий воздух, осеннее солнце, падающие желтые листья, их шелест под ногами и какое – то неописуемое настроение. Накинув пальто, я отправился в любимый парк; клен в это время необычайно красив. Шесть часов утра. Туман легкой сигаретной дымкой устилает сонный парк. Дождь капля за каплей срывается на серый холодный асфальт. Холодно. Я, вздернув воротник, неспешно брел вдоль аллеи. В душе необычайно спокойно и легко, словно дни ушедшей юности вернулись ко мне на миг….
Я был еще совсем ребенком, когда родители приводили меня сюда. Я гонялся за голубями, нырял в кучи листвы, которые так старательно собирали дворники, возился в песочнице. Хотя и был тихим и послушным ребенком. Родители умилялись, глядя на меня. Они сидели на лавочке, заключив друг друга в нежные объятия, держа руку в руке. И я был счастлив. Все еще помню эту легкость. Время шло, я стал приходить сюда с друзьями. Но редко принимал участие в их играх. Не знаю... возможно, я уже тогда чувствовал себя старше. И они это чувствовали. Чувствовали, но не понимали. А человек, как правило, боится того, чего понять не в силах. Не суть важно…. Сейчас…
А вот и пруд. Мерцание его вод так нравилось мне маленькому, что я часами мог простаивать около бордюра, и заворожено наблюдать за танцем огоньков скользивших по воде. Здесь я встретил первую любовь. Она, так же как и я, любила наблюдать за водой и черными лебедями с красными носами. Я был очень молод…. сбиваясь с ног, я искал ту единственную, и казалось, что нет на свете более совершенного существа, нежели она. И мне запала в сердце эта девушка с черным зонтом, стоящая на краю бордюра. Я приходил к пруду каждый день в надежде на встречу с той самой, чей образ никак не шел у меня из головы. Я приходил, а она была уже там. Она мне мило улыбалась, а я чувствовал себя идиотом. Мы беседовали часами напролет о всевозможных вещах, шутили…. Больше так продолжаться не могло. Я открыл ей свои чувства…. Осень. Мы стояли под развесистой кроной плакучей ивы, я держал ее за руки, и сердце вылетало из груди…. Ах, юность….
Ветер усилился и разогнал остатки тумана. Я присел на лавочку, плотнее укутался в плащ. Тепло и уютно. Больше всего люблю свежий осенний ветер такой мягкий и такой сильный одновременно. Сейчас бы еще чашечку свежесваренного капуччино для полного счастья. Я подставил ветру лицо и закрыл глаза… запах тлеющих костров, прелых листьев. Чувство свободы и легкой грусти переполняет мою душу. Пьянящее ощущение, словно дурман. Впервые за столько дней моих губ коснулась улыбка…
Ничто не вечно под луной. В те времена я был молод, мое сердце переполняли чувства, я был полон энергии….
Все не мог никак понять, что произошло в тот день…. Я как всегда спешил к пруду с букетом желтых хризантем, которые ей так нравились. Но вместо приветливой и такой любимой, меня встретил клен, между ветвями которого одиноко лежал под прессом небольшого камешка лист бумаги, вырванный из тетради по алгебре. Мои руки растерянно расправили послание. « Прости. Мы слишком разные. Ты - романтик, это приятно, но не практично. Мне сложно с тобой. Некоторые вещи ты просто отказываешься понять и принять. Я больше не вернусь сюда. Надеюсь, что в твоем сердце я останусь милой девушкой с зонтом. Не грусти». Не знаю, что конкретно я чувствовал тогда… Ревность? Злость? Нет… сейчас, если смотреть сквозь призму времени и опыта, это больше похоже на детскую обиду… Обиду. И осознание того, что ты сам наступил на грабли. На детские обидные грабли. Там было написано еще кое–что личное… Злость? Может быть. Так обнажить душу перед человеком и… получить удар в спину. Все сжалось у меня внутри. Зачем она так? Женское самодовольство? Не знаю. Мир потерял свои краски. Я долго еще стоял на берегу пруда, всматриваясь в линию горизонта, в надежде уловить последний миг счастья, такого призрачного…. А ветер вырвал у меня из рук злосчастную записку и унес прочь. Прощай.
С тех пор душа моя покрылась инеем. Все больше внимания я стал уделять занятиям, с головой ушел в работу. Не замечал ничего вокруг. Но, как и прежде часами простаивал около пруда. Почему одиноко, когда есть множество друзей и знакомых… Почему одиноко, когда есть к чему стремиться… Этого не понять. Потерянный, рассеянный, словно как у зверя, у которого отняли свободу, взгляд … Мне было так одиноко… Быть может, я на что-то надеялся? Как знать…
Однако со временем рана все же переставала болеть, только ныла время от времени. Мои друзья уже по-другому смотрели на меня. «Ты изменился, » - слышал я все чаще и чаще. Внутри я действительно чувствовал перемены, но не мог этого объяснить… И вот, однажды в парке, сидя на этой самой лавочке, я созерцал небольшую кучку листьев. Я снова вспомнил детство, и так захотелось, чтобы налетел ветер и закрутил вихрем яркие желтые листья клена. Не успел я окончить мысль, как вдруг из ниоткуда появился сильный поток воздуха и взвился вверх, попутно собирая листья в волшебный хоровод. От удивления я чуть не свалился с лавки. Ветер иссяк, и листья золотым дождем осыпались на землю. Что со мной происходило, я не понимал. Что-то со скоростью света ворвалось в мою жизнь и изменило ее кардинально. Снова и снова проделывая этот фокус, с каждым разом получалось все лучше и лучше. Я, словно ребенок, прочитавший первое слово, был переполнен сладким беспокойством. На миг я позабыл все свои тревоги, меня увлекала игра. Так и провозился целый день и домой пришел, словно выжатый лимон, снял носки, наметил траекторию к кровати, упал лицом в подушку и заснул.
Однако с кем поделиться, у кого спросить, откуда у меня такое? В душе вертелась целая куча самых разных мыслей, чувств, эмоций… Люди либо примут за умалишенного, либо по кусочкам растащат на опыты. И я молчал.
Друзья все время пытались вытянуть меня то на пикник, то на каток, то на лодках по городскому пруду покататься. Но планы почему-то рушились в самый последний момент. Но, в конце концов, благодаря стараниям двух подруг, удалось таки собрать всю честную компанию в одном месте. Осенние пикники – это замечательно. Аппетитный запах шашлыков, коптящихся на мангале, веселая возня у импровизированного стола, смех, радость… впервые за долгое время мне удалось немного расслабиться. Но только грусть не отпускала меня. Хотя, я давно, казалось, уже привык к ней. Да, я улыбался, но в сердце зияла огромная черная дыра, а в ней ничего, кроме пустоты.
Ребята носились взад-вперед, бросались листьями, хохотали. Девчонки спорили о чем-то возле костра. Самая старшая из нас, было в ней что-то от лисицы, смотрела то на меня, то на костер, то на одну бесшабашную особу. В глазах ее было плохо скрываемое беспокойство. Как я ее понимаю,… эта мисс общительность и непосредственность рано или поздно найдет приключение на пятую точку опоры…
Осень, вместе с грустью ты приносишь некое чувство легкости, беззаботности. Сколько масок у тебя в сундуке?
Мои раздумья оборвал резкий женский крик и зов о помощи. Меня передернуло. «Накаркал, дубина», - подумал я про себя, и побежал к берегу озера. На берегу стояла Лисичка, но она была растеряна и не знала, что предпринять. Мне стало страшно. Еще минуту назад веселая девчонка спорила со своей подружкой, а теперь она на волосок от своего Творца. Дальше все помню очень плохо. Память мне услужливо подсовывает обрывки слов, какие – то картинки…. Потом помнится суетящийся вокруг нее народ, себя в одеяле и глубокое синее осеннее небо. И что действительно не забуду, так это укоряющий взгляд Лисички, адресованный моей спасенной.
Она извинялась потом, спустя неделю, как мы увиделись. Но за что она просила прощение, понять я не мог. Точно скажу одно, с ней стало общаться как-то проще, хотя я предполагал обратное. Теперь нас связывало нечто большее, чем просто знакомство и общее увлечение. Нас связывало что-то настолько тонкое, как нить. Но нить жизни. Ее второе рождение… И мое тоже.
Прошло время. Никогда не задумался, что люди – это комки проблем, что в головах у них одна мысль хуже другой, не говоря уже о чувствах. Впервые я почувствовал это, когда ехал на автобусе в универ. Мне на миг показалось, что я потеряю сознание : такого количества злости, боли, недовольства, обид, казалось, не перенести. Потемпело в глазах. Мне стало дурно и я вышел на ближайшей остановке…
Я много думал над этим. Так и раньше, не отличаясь любовью к большим скоплением людей, сейчас я не переношу толпы. Научиться с этим жить было нелегко. Но возможно. Мое спасенная подруга помогла мне в этом. Ее энергетика была ровной, мягкой, словно шелк. Она объяснила, что со мной происходит и что с этим делать. Странно, но я послушал ее. Я поверил ей. И в первый раз не обжегся. Она была эмпатом и чувствовала людей очень давно. Странно, почему Она была такой общительной? Люди тянулись к ней. Сейчас я понимаю, что она показывала людям лишь то, что они хотели видеть, или что Она хотела показать. Но себя настоящую Она прятала глубоко. Она, словно осень, часто меняла маски. Но для меня всегда оставалась прежней.
Она указала дорогу и я пошел. Сложно быть эмпатом. Тяжело пропускать через себя мысли и чувства других. Но когда видишь светлые улыбающиеся лица, когда понимаешь, что одним несчастным человеком стало меньше, на душе становиться так тепло и так уютно, что хочеться обнять весь мир.
Но с возрастом помогать людям становиться труднее. Ты видишь каждого человека насквозь, его душу. И все чаще мне не нравилось то, что я увидел. Тогда я приходил к Ней и мы часами беседовали о людях.
Много в моей жизни было и хорошего и плохого. Я ошибался, как и все вокруг. Идеальных людей не бывает. Но во всех моих поисках, пробах и ошибках Она была рядом. Я долго не замечал этого, но все же чувствовал поддержку. Я знал, что если вдруг упаду, то не на острые камни, а на руки друга. Мы знакомы уже около сотни лет. Это единственный человек, который может рассчитывать на мое доверие. Было в ней что-то особенное. Несмотря на все маски, которые имели способность меняться с колоссальной скоростью, она все же оставалась девчонкой, которая хотела защитить весь мир. И потому постоянно была в состоянии боевой готовности. Временами это было похоже на параною. Но все же давало свои плоды.
Улыбка снова коснулась моих губ.
Она просто боится быть слабой. Почему? Не знаю. Но иногда этот страх приобретал достаточно интересные формы. Но все же в душе она остается ребенком, в глазах которой целый мир: необъятный, необычный, загадочный. Но это дитя разочаровалось в том мире, который она так стремилась защитить. Порой, когда мы вечерами сидим у камина за чашечкой горячего шоколада, когда в ее глазах танцует пламя, у меня щемит сердце, когда я смотрю в эти глаза. В них столько боли, печали и грусти, что невольно хочется прикоснуться к ее лицу, обнять, погладить по голове и успокоить. Сказать, что не все так плохо. Мы можем изменять мир. Но по-своему. Мы такие, какие мы есть, и чем дольше мы живем, тем больше разочаровуемся в человечестве. Но чтобы жить, нужно сердце обратить в глыбу льда, сделать из него просто мышечный орган, гоняющий по телу кровь. Просто так проще. Она этого сделать не смогла. До конца. Честно говоря, я – тоже…
И вот мы снова и снова приходим в этот парк перед рассветом. Первый луч, рассеивающий тьму, дает маленькую, но надежду, дающую силу жить дальше. Ведь даже самая темная ночь проходит с восходом солнца.
Тьма понемногу начинает отступать. Ветер в парке не утих, балуя меня своим озорством. Он сорвал с ветки лист клена, такой же одинокий, как и я. И медленно неспешно опустил его на мою ладонь. Холодные капельки тумана, которые собрал этот лист, вытащил меня из дремоты воспоминаний.
- Ты здесь? – я словно чувствовал ее. Она стояла у меня за спиной, держала руки в карманах пальто. Ее волосы нежно трепал ветер, но взгляд ее был серьезен и сосредоточен.
- Я всегда буду здесь.