Орфей

               
               

 
       Вот какая неприятность случилась с Лёшей. Однажды на стройке он свалился с лесов и  пару дней пролежал в реанимации с сотрясением. Но это всё не то. Выйдя из больницы Лёша обнаружил, что стал по ночам... петь!

       Толи от сотрясения, толи от лекарств, которыми его напичкали в больнице, но что-то случилось в его голове и, как только он засыпал, то начинал петь. Вот такая неприятность случилась с Лёшей.

       Первым, кто заметил такую его особенность, была жена Лёши. Посреди ночи она разбудила его и недовольно спросила :

        —Ты что делаешь?
        —Что я делаю?— ошалело спросил Лёша ещё не отойдя ото сна.
        —Уже два часа ночи, люди спать хотят!— недовольно ворчала жена.

       Лёша таращил на жену глаза, тщетно стараясь понять, о чём идёт речь. Жена повернулась на бок и закрылась одеялом с головой. Лёша недоумённо пожал плечами, вскоре задремал, но через час вновь был разбужен.

       —Издеваешься?!— вскричала жена.— Брось свои шуточки. Я спать хочу, мне утром на работу. Это ты на больничном, можешь хоть до шести утра горло драть, а я хочу выспаться.

        И в этот раз Лёша ничего не понял. Поворочавшись с полчаса сумел наконец заснуть. Разъярённая жена чуть не спихнула его с кровати.

        —Хватит!— кричала она.— Иди вон в ту комнату, на диван, а с меня хватит!

        Оторопевший Лёша был выпровожен в соседнюю комнату. Светало.  «Может, я храплю?» — подумал он почёсывая в затылке. Он лежал на диване под пледом, вскоре заснул. Но был разбужен тёщей в халате.

        —Алексей,— сказала она недовольно,— имейте совесть! Я понимаю, что вы нездоровы, но ведь так же нельзя!

        Тёща у Лёши была интеллигентная, учительница физики, обращалась к нему только на «вы», и в халате он её увидел впервые. Такое потрясение было посерьёзней падения с лесов. До утра Лёша не мог заснуть. Вскоре у жены зазвенел будильник, она встала, пошла на кухню готовить завтрак. Лёша, чувствуя, что больше не заснёт, пошёл к ней.

        Жена не выспалась и смотрела хмуро. Лёше стало неловко, хотя он не знал в чём провинился. После нескольких тщетных попыток приласкаться он наконец не выдержал и воскликнул:

        —Да в чём дело-то, в конце концов?  Что случилось?
        —Ты ещё спрашиваешь?— вскричала жена.— Всю ночь заливался соловьём, а теперь спрашивает!
        —Как, соловьём?— не понял Лёша.
        —Хватит прикидываться! И вообще, хочешь есть— садись и ешь. Некогда с тобой разговаривать, мне на работу надо.
        —Что случилось?— развёл руками Лёша.— Ты можешь сказать или нет?
        —Что случилось?— жена круто развернулась к Лёше.— Пел всю ночь, спать не давал и ещё спрашиваешь, что случилось? Постыдился бы... 

        Но тут жена замолчала, настолько искренним было Лёшино изумление.

        —Я пел?!— прошептал он.
        —Ваш репертуар, Алексей, не всем по-вкусу,— сказала, входя, тёща.

        Она была одета и даже причёсана. Весь разговор она слышала и считала своим долгом сделать замечание.

        —Ты что, не помнишь ничего?— спросила у Лёши встревоженная жена.

        Тот отрицательно покачал головой.

        —Как ты себя чувствуешь?— продолжала допытываться жена.

        Лёша пожал плечами и в растерянности опустился на табурет.

        —Я, конечно, ничего не имею против современной эстрады,— продолжала разглагольствовать тёща,— но «Коробейники» посреди ночи... Это,  по-моему,  чересчур.

        В кухню вошёл тесть. Он, как всегда, ничего не слышал, ибо отличался крепким сном и разбудить его мог только будильник.

        —Чего шумим?— спросил он без особого интереса.
        —Да вот, певец у нас выискался!— заявила ему тёща помогая себе жестами.— Всю ночь песни пел, просто не унять!
        —Да?— слегка удивился тесть.— Приличные хоть?
        —Пока ещё да!— сказала тёща глядя в сторону.— Но это только начало. То ли ещё будет!

        Тёща и раньше не могла понять, как это её дочь, юрист, могла выйти замуж за простого маляра?

        —Я действительно пел?— тихо спросил Лёша у жены.
        —Да,— грустно подтвердила она.
        —Громко?
        —Громко.

        Днём с работы позвонила жена.

        —Как ты?— спросила она.
        —Нормально,— ответил Лёша без особого энтузиазма.
        —Я тут подумала, может это от лекарств? Может пока не надо их принимать? Вдруг какие-нибудь побочные действия? Всё ведь бывает. Ты позвони врачу, или лучше давай завтра к нему сами сходим, я отпрошусь с работы.
        —Давай,— покорно согласился Лёша.

        Вечером Лёша боялся лечь спать. А вдруг опять запоёт? Он долго ворочался, вздыхал, пока жена не цыкнула на него. Он затих и сам не заметил как заснул. Посреди ночи жена потрясла его за плечо.

        —Лёш, ты опять поёшь,— грустно сказала она.
        —Правда?— испуганно спросил Лёша садясь на постели.
        —Да, — кивнула жена.— Хотела тебя сразу будить, но потом решила записать твой голос на кассету. Вот, послушай.

        Она включила магнитофон. Красивый баритон задушевно распевал «Очи чёрные».

        —Это я?!— поразился Лёша.— Но я же никогда так не пел! У меня и голоса-то нет.
        —Видно теперь прорезался,— сказала жена.— Что будем делать?
        —Не знаю,— вздохнул Лёша.

        Они молча сидели на кровати предаваясь невесёлым думам.

        —Тебе что-нибудь снилось сейчас?— спросила жена.
        —Не помню,— покачал головой Лёша.— Что-то снилось...

        Жена зевнула.

        —Я спать хочу,— сказала она.— Ложись, если что— толкну тебя.

        И за всю ночь она толкнула его не один раз.

        Утром тёща проснулась с головной болью. Она не скрывала своего раздражения.

        —Я признаю, Алексей, у вас неплохие вокальные данные,— говорила она,— но я не хочу,  чтобы моя квартира превратилась в малый зал консерватории, тем более в ночное время! Я и так устаю на работе и дома хочу высыпаться!

        Доктор отнеслась к рассказу Лёши и его жены с некоторым недоверием.

        —Поёт?— произнесла она с лёгкой усмешкой.— Ничего подобного никогда не слышала. Интересно... Не думаю, что это из-за лекарств. Лекарства опробованные, ни у кого из пациентов подобных реакций не наблюдалось. У вас травма головы,— сказала она подумав,— а это дело серьёзное. Я направлю вас к психотерапевту.
        —К психиатру!— испугался Лёша.
        —Не к психиатру, а к психотерапевту,— поправила доктор.— Это опытный врач. Его кабинет на верхнем этаже. Но если он решит, что вам нужно к психиатру, тогда конечно...

        Психотерапевт мог принять их только на другой день. Ночью жена опять записывала на магнитофон Лёшины вокализы. На этот раз он пел арии из «Сильвы» и «Мистера Икс», хотя начал с простой «Ой, мороз, мороз...». А под утро взялся за арию Ленского, перейдя с баритона на тенор. Тёща всю ночь пила капли и злилась.

        Психотерапевт,— сухонький, в очках,— был сама любезность. Он вежливо спрашивал Лёшу какой сегодня день и не страдал ли кто-нибудь в семье свинкой или алкоголизмом. Лёша нервничал, нетерпеливо отвечал на все вопросы. Так, потихоньку, добрались и до песен.

        —Значит, вы поёте только во сне?— спрашивал доктор.— А днём, в обычное время?
        —Я никогда раньше не пел,— отвечал Лёша,— у меня и голоса-то нет.
        —Ну, отсутствие голоса не препятствие,— заверил Лёшу доктор.

        Потом, после некоторых размышлений, доктор предложил Лёше попробовать гипноз.

        —Знаю, что многие мои коллеги стараются избегать такого способа лечения,— говорил он,— но я давно практикуюсь в гипнозе и считаю, что это вполне безопасно.

        Лёша, посмотрев на жену, согласился. Он был уложен на кушетку и погружён в гипнотический сон. А когда проснулся, увидел, что в кабинете, помимо доктора и жены, затаив дыхание стоят ещё человек пять в белых халатах. Рядом с ними была старушка уборщица, вытиравшая слёзы краем косынки.

        —Милок, а «На Муромской дорожке» можешь? — спросила она шмыгая носом.

        Пришедшие для консультации врачи были невропатолог, нарколог и хирург, а другие два, массажист и гинеколог, пришли просто так, за компанию. Начался консилиум. Пока врачи о чём-то оживлённо перешёптывались, Лёша сидел на кушетке и испуганно смотрел на жену.

        —Что я на этот раз пел?— спросил он тихо.
        —«Травиату»,— губы у жены задрожали,— все партии, на разные голоса.

        Наконец консилиум закончился. Врачи обступили Лёшу, посматривая на него с явным интересом.

        —Мы с коллегами пришли к единому мнению,— начал психотерапевт,— что причиной ваших феноменальных способностей является травма головы. Медицине известны случаи, когда у различных людей после перенесённых катастроф, связанных с травмой головы, или переживших клиническую смерть, открывались необыкновенные способности, доселе им не свойственные. Повидимому,  у вас такая же ситуация. Трудно сказать, почему это происходит с вами только во сне. Возможно, что во сне активизируются некие участки головного мозга, которые до сей поры были не задействованы.

        —Но как долго это продлится?— спросила взволнованно Лёшина жена.
        —Не знаю,— пожал плечами доктор,— всё может кончится так же внезапно, как и началось, а может и не кончиться...
        —Что же мне делать?— спросил Лёша.
        —Господи!— воскликнул гинеколог.— Вы ещё спрашиваете?! Да с таким голосом вы вмиг станете миллионером! Любой оперный театр вас с руками оторвёт!
        —У вас уникальный дар!— волновался старенький невропатолог.— Вы можете встать на одном ряду с Атлантовым, Лемешевым, Шаляпиным... Ведь у вас уникальный диапазон, вы пели то басом, то как... как легендарный Фаринелли!
        —Но я же пою только во сне,— напомнил Лёша.
        —Ну и что, что во сне,— пожал плечами флегматичный нарколог.— Разве кого это смущает? Даже оригинально.
        —Но ведь домашних это раздражает,— возразил Лёша.
        —Перестанет раздражать, как только станете миллионером,— заметил массажист.

       Дома, на кухне, Лёша подсел к тестю, который тихо, мирно чистил картошку. В комнаты идти не хотелось, чтоб не попадаться на глаза разгневанной тёщи. Тесть с иронией посмотрел на Лёшу и сказал:

        —Ничего, мало ли чего на свете не бывает. Вот на работе у нас Михалыч, жил себе, не тужил, как вдруг начал собирать спичечные коробки. Был я у него, вся комната забита коробками. Где он их только набрал? Супруга его по-началу тоже возмущалась, даже что-то повыкидывала, а теперь ничего, притерпелась. А на тёщу ты не сердись. Она женщина добрая, работа у неё только нервная. Шутка ли, тридцать оболтусов, да ещё классы, по шесть часов в день... Доктор-то что сказал?

        —Да так,— пожал плечами Лёша.— Посоветовал идти в оперу.
        —Дело хорошее,— согласился тесть, аккуратно срезая кожуру с картофелины.— Только как ты там выступать будешь? Смотреть на спящего певца, согласись, странно.

        Лёша только вздохнул. Этой же ночью он перепел все неаполитанские песни.

        Тёща где-то раздобыла телефон профессора, доктора медицинских наук, светилу от психиатрии. Сама позвонила ему, объяснила ситуацию и договорилась о встречи. Потом рассказала обо всём Лёше таким убедительным тоном, что он не смог не пойти.

        Профессор, очень похожий на Горбачёва, встретил Лёшу в своём кабинете приветливой улыбкой. Обращался просто, сразу на «ты».

        —Интересный случай, интересный,— говорил он поправляя очки.— Значит, говоришь, и под гипнозом пел? Интересно...  «Травиату»?! А откуда ты её знаешь, всю, целиком?
        —Я её и не знаю,— робко говорил Лёша.— Слышал-то всего один раз, в детстве меня мама водила в оперу, как раз на «Травиату».
        —Ага!— воскликнул профессор и задумался.—А остальные песни тоже слышал?
        —У нас дома было много пластинок. Мама любила музыку, часто ставила, слушала.
        —Понятно, понятно... Послушать бы тебя...
        —А я кассету принёс,— спохватился Лёша роясь в карманах.
        —Кассету принёс?— удивился профессор.— Ну, давай,послушаем.

        Он вставил в магнитофон кассету с последними, неаполитанскими, песнями, спетыми Лёшей этой ночью. Профессор с полчаса внимательно слушал, потом произнёс:

        —Поразительно! И это всё ты?
        —Да,— печально кивнул Лёша.— Жена записывала по ночам, сам же я их не слышу. А вот другие слышат. Больше всего тёща недовольна, я ей спать мешаю.
        —Не знаю, не знаю...— задумался профессор.— Ты поёшь песни услышанные в детстве и оставшиеся в дальних уголках памяти, и во сне, каким-то образом, ты их оттуда выуживаешь. Откуда у тебя такой голос, спроси лучше у самого себя, от Бога он, или от чёрта— не знаю, но голос колоссальный!

        —Но что мне теперь-то делать?— воскликнул Лёша.
        —Да, что делать?— повторил профессор.— Снотворное давать бесполезно, ты и так хорошо спишь, не давать спать— глупо. Если клин–клином, трахнуть тебя чем-нибудь по башке, так навряд ли это поможет... Вот что я тебе скажу: отправляйся домой, подожди пару недель, живи как жил, а там, глядишь, и само всё рассосётся, устаканится...
        —Думаете?— с надеждой спросил Лёша.
        —Посмотрим,— неопределённо ответил профессор.— А если не рассосётся, приходи, будем думать.

        И действительно, попев ещё с неделю и, видимо, исчерпав свой репертуар, Лёша затих. Жена счастливо заснула. Только тёща ещё три ночи сряду не могла спать, ей всё казалось, что вот-вот среди ночной тишины грянет «Дубинушка» или «Смейся,паяц...». До сих пор она язвительно называет Лёшу «Наш певец». И только жена, в минуты нежности, шепчет ему на ухо: «Орфей»...