Каких только совпадений в жизни не встретишь. Знакомят, к примеру, с полной женщиной, она представляется – Толстая. Или, подходит совсем худощавая, руку протягивает – Скелетова. Смеяться не прилично, а самому-то всё равно смешно. Или в профессиональном плане, допустим. Нарезает тебе в магазине колбасу продавщица, а над ней табличка – продавец Нарезаева. Тоже весело.
А в нашем северном посёлке, небольшой районной больницей руководил хороший мужик, Николай, по фамилии Могильник, хирург по профессии. Большой такой, и очень живой, подвижный. Понятно, что, попадая в руки, по необходимости, к хирургу Могильнику, пациент слегка холодел внутренне. Но только при первом, так сказать, знакомстве. Коля слюней не любил, с виду, да и в разговоре, грубоватым даже выглядел. Только, после разговора с ним настроение у человека поднималось, оживал человек, и доверял ему. Находил Коля слова такие, за грубоватостью спрятанные, которые душу человеческую успокаивали. Работать на севере, хирургу, да ещё в районе, где до больного только малой авиацией добраться можно – работа не из лёгких. Любить надо север, работу свою, и, конечно, тех, кто ждёт твоей помощи и верит тебе. Таким вот и был Николай, по фамилии Могильник. Охоту любил, рыбалку, с друзьями у костерка чайку погонять. Был у нас и уазик с красным крестом – скорая помощь. А шоферить-то на ней – какой заработок. Вот и случалось Николаю коробку перебрать, мост ли. Зовут Николая к больному, вылазит из-под машины, руки ветошью вытирает – зовут прямые обязанности. За всё это люди и уважали его. Наш Могильник.
В ту пору мы о коррупции не задумывались, не было её у нас. Учителям, врачам конверты в карманы не совали. В маленьком посёлке ты весь на виду. Так что болезных по кошелькам не разделяли. Другие были времена, и люди, соответственно.
И вот появляется в больнице ещё один хирург. Одному хирургу – хоть разорвись. В помощь, значит, Николаю Могильнику. И опять фамилия соответствующая. Приготовились? Задорнов так публику заводит. Зарезаев – такая вот оказалась фамилия. Хирург тоже от Бога, высокой квалификации. Одного нашего парня после медведицы собирал. Уж больно досталось тому. Собрал Зарезаев мастерски – живёт парень, здравствует, только с лохматыми стал аккуратнее.
Вот и стали работать хирурги на пару. Коля пациенту своему, вывихнутому, или ещё как покалеченному – Что ж ты, дружок, сразу ко мне, ты б сперва к Зарезаеву, по порядку чтоб. Шутил так Николай, поднимал настроение пострадавшему.
Только случилась однажды беда. Пропал в тайге охотник, вместе со снегоходом своим. Вот и вылетел на поиски вертолёт, прямо после новогодней ночи, прямо поутру. В поисковый рейс собирали бригаду, в состав которой был включён и Коля Могильник. Людей подняли по тревоге. И надо же было такому случиться – вертолёт уже раскручивает махалки, а Николая нет. Уже кончал быстрые сборы Николай, когда в этой спешке попадает ему в глаз какая-то стружка. И вот, пока медсестра убирала ему эту стружку и приводила глаз в порядок, вертолёт, не дождавшись его, взлетел. А Николай уже бежал к вертолёту. И полетел другой врач.
Спустя немного времени вертолёт вышел на связь, командир сообщил, что охотник найден, в полном здравии, забран на борт, и дал взлёт.
Больше связи с вертолётом не было, не вернулся он и в контрольный срок. Срочно был поднят второй борт, на поиски пропавшего. И вскоре он сообщил, что на земле догорают обломки поискового вертолёта.
Погибло тогда восемь человек. Среди них – врач, вылетевший вместо Коли Могильника, отец троих детей.
После того, как доставили погибших, Николая было не узнать. Он был бледен и говорил с трудом. Он исчез из больницы и никому не открывал. Когда же появился в больнице – это был другой человек. Тяжесть вины за гибель товарища, буквально, согнула его. Не выполненный долг рвал Николаю душу. А он был человеком долга.