Фанфик по вселенной Ведьмака Анджея Сапковского.
Крик был высоким, но явно не женским.
В нем не было бы ничего необычного, в Брокилоне часто кричали, но крик шел не с окраин грозного леса, а из глубины, и не был похож на предсмертный.
– Que aris, taedh? – одна из дриад с недовольством взглянула на Лютика. Другая покачала головой и положила на место лук с колчаном.
Ведьмак потянулся и почесал отлежанный бок.
– Что тебе приснилось на этот раз, Лютик? – проворчал он. – Что у тебя отобрали твою ненаглядную лютню?
– Ох, Геральт… – простонал Лютик. – Сон… Ну и сон, боги… Приснится же такое…
– Это Брокилон. Тут многое…
– Может присниться. Знаю, – Лютик постепенно приходил в себя.
– Так что же тебе снилось? – Ведьмак почувствовал, что спать ему окончательно расхотелось. Он бы разозлился, но на Лютика злиться было бесполезно.
– Эхе-хе, – сказал трубадур, пытаясь поудобнее переложить мешок под головой. – Снилось мне, что я вижу нас – тебя, Йеннифэр, Цири, но со стороны. И при этом ну совершенно непохожих на себя.
– Почему же ты решил, что это мы? – ведьмак смотрел на звезду над собой. Она то исчезала за веткой дерева, то появлялась вновь.
– Ну, они называли друг друга по именам, были в похожей одежде. Но при этом я чувствовал: они – это не мы. Не знаю как, но чувствовал. Йеннифэр была похожа на какую-то бедную горожанку, волосы тусклые, одежда скверная. Цири… Ну, в ней не было ничего необычного.
– То есть она была похожа на себя?
– Нет, как раз наоборот. Ты ведь понимаешь, о чем я.
«Понимаю», – подумал ведьмак, следя за звездочкой. «Прекрасно понимаю. Никто и никогда не назвал бы Цири обычной девочкой, даже при первой встрече. Она – прямо-таки квинтэссенция необычного».
– Раз молчишь, значит, точно понимаешь, – Лютик ворочался на корнях. – А ты… О, ты щеголял такой щетиной, что любой брокилонский вепрь позавидовал бы. А когда ты улыбался, то улыбка у тебя получалась… – Лютик запнулся. – Ну… доброй какой-то…
Ведьмак молчал.
– Не обижайся, Геральт, - поэт повернулся в сторону ведьмака, вглядываясь в густую тьму.
– Я не обижаюсь, - Геральт пожал плечами, хотя лежа делать это было неудобно. – Продолжай. Пока я не вижу в этом ничего такого, что стоило бы будить половину леса своим воплем.
– Да… Ну вот, в общем, тот Геральт, из сна, зашел в трактир. Там сидел какой-то толстый небритый пьяный оборванец и мучил лютню. И тот Геральт сказал этому бродяге: «Идем, Лютик». Тут-то я и проснулся…
Геральт почувствовал, что против воли на лицо налезла улыбка. Одна из дриад, против ожиданий, хорошо понимающая всеобщий, громко фыркнула.
– Всего лишь сон, Лютик, – сказал ведьмак, закрывая глаза. – Не более того.
– Нельзя пренебрегать снами. В них – великая мудрость или великая глупость. Но нужно подлинное искусство, чтобы отличить, что именно.
– Никодемус де Боот?
– Нет. Пророк Лебеда.
– А, ну вопросами религии я предпочитаю не заниматься.
– Знаешь что? Напрасно. Вот Итлина…
– Хватит об Итлине, Лютик. В последнее время я слишком много слышал об эльфовых пророчествах.
– Хорошо, не буду. Но что же все-таки скрыто за этим сном?.. Хм… сном… льдом… гов… Нет, это не стоит… А, холера, ничего в голову не идет.
– Спи. Спи, поэт.