—Раздевайся! - услышал Саня сквозь сон.
—Зачем?
—Мамка баню растопила. Шуруй мыться! - Юлька пыталась говорить повелительным тоном.
—Вот ещё! Это уже лишнее.
—Ничего не лишнее. Тебе когда в часть вернуться надо?
—Послезавтра к отбою.
—Вот и здорово! Я постираю всю твою форму. Успеет высохнуть.
Шастин открыл глаза и удивлённо уставился на девчонку:
—Совсем с ума спятила! Я в казарме сам постираю.
—Что ты с ним телишься? - вступила в разговор мать. - Снимай с него портки и пинками отправляй в баню! Грязный солдат — плохой солдат!
Вдвоём они всё-таки уговорили парня.
...Хорошо сидеть за столом и быть в центре внимания двух прекрасных дам. Нина Архиповна выставила по такому случаю бражку и потчевала ею гостя. Юля, как умела, ухаживала за Саньком, угощая его домашними сладостями. Александр в женском халате выглядел смешно и совершенно не походил на воина. Окончательно успокоившись после дневной потасовки, он повеселел, много говорил, сыпал шутками, травил анекдоты.
Когда мать отлучилась на вечернюю дойку, Юлька осмелела, замахнула пол-кружечки бражки и запрыгнула на сашкины крепкие колени. Обвив руками шею солдата, откровенно призналась:
—Меня ещё никто никогда не целовал. Это, наверное, очень классно и ужасно приятно?.. Поцелуй меня!
Получилось неуклюже, но всё равно очень приятно. Автоматически Саня начал распускать руки, но получив от подружки хорошую оплеуху, извинился.
—Какой ты торопыга! Надо сначала подарить мне что-нибудь. Например, цветы. Потом назначить мне свидание. Сходить со мной на танцы. А потом я ещё посмотрю, давать тебе или нет.
—Очень длинная история. За это время всё желание пропадёт.
—Если любишь, желание никуда не денется.
—А ты меня любишь?
—Даже не знаю. Если в разлуке буду сильно скучать, значит, наверное, люблю,- девушка склонила головку на бок и заискивающе взглянула на Саню.
Юля Сычёва чувствовала себя на седьмом небе от нахлынувшего счастья. Ей очень хотелось прогуляться под руку с солдатом по сельской улице, чтобы все видели и завидовали. Но Александр наотрез отказался выходить из дома. Почему, не объяснил. Ну и ладно! Юльке и дома приятно находиться рядом с другом. На коленях у него тепло, уютно, спокойно.
Ночью, когда солдат уснул, Юля отгладила форму и утром вручила гостю. В благодарность Саша поцеловал юную хозяйку в щёчку и начал собираться в дорогу. Вместе, держась за руки, пошли на автобус. На остановке молча смотрели друг другу в глаза. Взгляды говорили о многом.
Уже из автобуса Саня крикнул:
—Я тебя никому не отдам!
—Я буду ждать тебя! Обещаю! - Юлька долго махала рукой вслед.
Шастин успел к отбою. Друзья не спали:
—Ну как девчонка? Встретила нормально? Чем вы занимались по ночам?
—Отстаньте, пацаны! Я, кажется, влюбился...Всерьёз и надолго.
—Надела девка хомут на шею добра молодца и стал он лошадью домашней.
Дружный смех разбудил «дедов»:
—Эй вы, духи! Умрите, или все пойдёте очко чистить!
Всю ночь Сане снилась Юлька. То в розовом купальнике, то в свадебном платье. И Машка Певцова с глазами ведьмы. И этот урод с топором в руках.
Юля не спала всю ночь. В ней вдруг проснулся дар художника. Она рисовала цветы, букеты, какие-то невообразимые узоры. И чему-то мечтательно улыбалась. Встала Нина Архиповна, собралась на ферму, заглянула в комнату дочери:
—Ты чо не спишь, раскрасавица?
Юлька ответила отрешённым взглядом.
—Чу, девочка моя! Невестой становишься. Влюбилась по уши.
—Что ты, мама! Глупости всё это!
—Поживём-увидим! - мать решила больше не мешать дочери и, тихо притворив двери, ушла по своим делам.
—Влюбилась-не влюбилась. Какое ваше дело? - проворчала девчонка и снова взялась за фломастеры.
Посыпались письма. Каждый день. И в каждый конверт Юля вкладывала свои рисунки. Саша отвечал редко, но это были такие сумасшедшие послания, от которых кружилась голова и щемило сердце. Никто и никогда не посылал Юльке стихи о любви. Пусть не свои, но очень трогательные. Она их переписывала в дневник и учила наизусть.