Иногда мысли овладевают пространством внутри настолько, что гоняться за каждой отдельно просто бесполезно. Они существуют вдруг все для одной общей цели, и цель эта – твое имя. Их трудно уловить, как будто ветер листает вперед и назад страницы сбывшегося и несбыточного, их приходится цеплять за слова и буквы, их невозможно уложить в рамки. И хочется расчертить страницу линейками и разбросать на них ноты, но и это невозможно, потому что музыка уже родилась и прожила свои терции вместе с дыханием. И каждая новая секунда, остающаяся прошлым, уже создала новые созвучья, которые как мысли неуловимы в отдельности, но играют где-то внутри все вместе.
Сны, написанные когда-то задолго до твоего появления строчки о недостижимом и восхитительном, возникшие в сознании непрошено, но твердо, череда совпадений и неслучайностей - это теперь составляет свою историю удивительной любви. С ней невероятно было разминуться, она всегда шла ровно навстречу, по той же стороне улицы, одна в пятне лунного света. Ее можно было не знать в лицо, но не знать, что она, задевшая нечаянно (а может нарочно?) рукавом мои пальцы, ищет именно меня, было невозможно. А потом мы шли вместе, и она вела за собой, одной лишь ей ведомыми улочками, к тебе. И ты тоже ждал. Ты никуда не шел, ни к чему не стремился, но ты ждал, сам возможно не ведая, что ждешь. Она оставила нас вдвоем, на время отступив в тень, дав нам шанс смотреть друг на друга не слепо и не безрассудно. Но, чем дольше мы смотрели друг на друга, тем ослепительнее становился каждый миг. Тогда, убедившись в том, что не ошиблась, она подошла ближе, совсем близко, и, взяв нас за руки, вложила мои пальцы в твою ладонь.
Она изменила все, оставив все на своих местах. Она ворвалась в жизнь, превратив дни в сценическое искусство, где смысл для меня имеют только паузы, когда я выбегаю за кулисы и исчезаю в лабиринтах, спрятанных за занавесом декораций, с тобой. Я не люблю ночи, в которых стрелка меряет часы моего одиночества. Засыпая, каждый раз, я думаю о новом утре, где смогу передать тебе эти мысли, что овладевают мной теперь. Но утро приходит и слово за словом оттесняет их, подменяя ответами и вопросами, просто репликами или тишиной.
От того, может, что живая любовь не нуждается в бесконечных словах, не ждет запутанных деепричастных объяснений. Она просто дышит каждым своим днем, пока не окажется в заточении. Вот тогда, именно тогда, когда некому будет их передать, мысли станут обретать правильные формы… В те дни тебя уже не будет рядом, но в них ты будешь жить.
Последний октябрь