Мальчик наклонил голову набок, он всегда так делал, когда пытался что-то осмыслить или осознать. Слова Седьмой всегда звучали правдиво и точно. Он не мог до конца понять, что именно подразумевала инструктор, а та в свою очередь не собиралась ничего объяснять. Мальчик окинул палату равнодушным взглядом. Сколько он ещё здесь пролежит, в этих холодных белых стенах больницы? Возле кровати, на которой он лежал, стоял небольшой раскладной столик с тумбочкой. Палата была небольшой, но уютной, кровать стояла возле большого окна, с которого открывался замечательный вид на весь город. Юноша тяжело вздохнул, чувствуя, как боль в теле начала понемногу возвращаться. Насколько повреждены почки, он так и не понял, но почему-то они болели особенно сильно, мешая ему сосредоточиться. Он уже забыл о рассказе Седьмой, а женщина не напоминала. Наконец, парнишка словно вернулся в реальность и вспомнил о незаконченном разговоре с инструктором, повернувшись к ней лицом, осторожно спросил:
-Так что случилось с Виктором?
-Ах, да… - женщина только приготовилась продолжить, как её неожиданно опередил подопечный.
-Влюбился? – догадался мальчишка.
-Да, но давай по порядку.
-Хорошо, - парень устроился поудобнее, натянув одеяло чуть ли не подбородок и прикрыл глаза.
Женщина улыбнулась, подумав про себя, что Кела заснет где-то на середине её рассказа, но говорить ничего не стала.
-Виктор был моей гордостью: сильный, грубый и в то же время добрый, с теми, кем дорожил…
В воображении Келы начал вырисовываться персонаж, по описанию походивший под сына Седьмой. Он представлял себе Виктора высоким худощавым парнем, в меру накаченным, с такими же русыми волосами и серыми глазами, как у него, недаром же инструктор говорила, что они похожи. Этот молодой человек имел все шансы пойти очень далеко и возможно даже возглавить какую-нибудь криминальную группировку, если бы не совершил в своей жизни одну самую главную ошибку – не допустил бы эмоциям захватить его. Он полюбил и горько за это поплатился, поскольку его избранница работала проституткой. Юноша не смог мириться с *профессией* девушки и решил, что сможет сам вытащить её из этого замкнутого круга. В результате у него ничего не вышло, его просто убрали, как собаку, как ненужную мешавшуюся под ногами шавку. Разумеется, сутенеры не собирались отпускать девушку, а один парень не смог бы выстоять против них и всей их охраны. Он прекрасно это понимал, но любовь помутила ему рассудок, он забыл про здравый смысл, а в жизни всегда опасно действовать сгоряча. Его убили подло и бесчестно, просто выстрелили ему в затылок, когда он возвращался домой поздним вечером и все… Так просто взять и забрать жизнь у молодого, полного энергии человека. Что стало с девушкой, Седьмая не знала. На похоронах она не появлялась, а позже в новостях передавали, что в каком-то заброшенном доме нашли изуродованный труп девушки, скорее всего это и была та самая возлюбленная Виктора. Инструктор рассказывала это, с трудом сдерживая эмоции, на неё нахлынули воспоминания, и боль многолетней давности вновь дала о себе знать. Кроме того, Виктор так не был отомщен, потому что Седьмая к тому времени уже стала инвалидом, а из друзей у неё никого не осталось. Разве, что только Сергей Викторович, но он уже в преклонном возрасте не мог ничем помочь женщине. До сих пор рана на сердце инструктора не зажила. Время не лечит, оно стирает память, а шрамы потерь быстро не заживают, к тому же они порой саднят.
Женщина закончила свой рассказ и замолчала, по её лицу юноша понял, что её лучше сейчас не трогать, но он все же не смог промолчать. Он сел на кровати, облокотившись на постель одной рукой, а второй взял инструктора за руку и уверенно произнес:
-Я обещаю, что никогда не дам воли своим чувствам. Я никогда никого не полюблю, я никогда никого не стану ненавидеть… Моя цель в жизни – сила, а все чувства и эмоции я оставил за бортом. Ты сможешь гордиться своим учеником…
Парень замолчал, а руки его слегка задрожали от волнения. Он только что поклялся себе и Седьмой, и теперь у него просто нет права нарушить свою клятву. Женщина улыбнулась, похлопала мальчишку по плечу и уже привычным высокомерным тоном ответила:
-У тебя выбора нет! – а затем добавила чуть тише, - Проживи жизнь так, будто ты живешь её за двоих – за себя и за Виктора.
Уже через две недели возобновились тренировки. Конечно, на боях выступать юноша ещё не мог, но вот тренировался он усиленно, забыв про усталость и боль. Седьмая давала ему самые различные задания, с которыми он пусть не сразу, но справлялся. Парнишка сильно изменился. Он возмужал, полностью окреп, в его движениях чувствовалась небывалая уверенность. Он стал спокоен, хладнокровен, если ещё пару месяцев назад он мог сорваться, разозлиться, выплеснуть свои эмоции, то теперь он себе такого не позволял. Держался всегда гордо, даже может слегка высокомерно, однако остался таким же упрямым и самоуверенным. Он менялся на глазах Седьмой, и женщина радовалась, вспоминая его, когда он в ужасе шарахался от неё, чуть ли не готовый прятаться под стол от одного её взгляда, а теперь стал с ней на равных. Он совершенствовался, но при этом оставался добрым и отзывчивым мальчишкой, но только Седьмая и Сергей Викторович, с которым он очень сблизился за последнее время, видели его таким. Для всех остальных он оставался холодным и слегка грубоватым парнем. Раньше – нескладный мальчишка, изображающий из себя дуралея, теперь – взрослый молодой мужчина, поставивший перед собой цель и двигавшийся к ней…
Раздалось несколько выстрелов подряд, а затем все стихло. Кела снял повязку с глаз и повернулся лицом к Сергею Викторовичу. Старик довольно улыбнулся и кивнул, давая понять, что все пять выстрелов попали в цель. Мальчик вновь нацепил на глаза повязку и приготовился стрелять, как неожиданно Седьмая поднялась со стула, взяла пистолет и три раза выстрелила в руку парнишки. Кела прижал руку к груди и выронил пистолет. Женщина вернулась обратно, села на стул, и командным голосом объявила:
-Кела, стреляй!
-Как? – прошипел мальчик, медленно оседая на колени, и морщась от боли.
-Неважно, что у тебя прострелена рука, если ты профессиональный киллер, то должен стрелять даже такой рукой! И потом твой болевой порок должен свестись к нулю… Стреляй!
-Ладно, - парнишка встал на ноги и поднял руку, испачканную в его же свежей крови.
-Готов? – осведомился Сергей Викторович.
-Да, - вновь натягивая на глаза черную повязку, ответил парень.
Старик взял со стола несколько железяк, швырнул одну на пол. Кела повернулся на звук удара и несколько раз выстрелил в том направлении, тут же полетел ещё один металлический предмет, уже в противоположную сторону. Реакция у мальчишки была потрясающей, он моментально повернулся уже в другую сторону и вновь выстрелил. Инструктор самодовольно улыбнулась, видя, что её подопечный справился и с этой сложной задачей. Кела повернулся лицом к женщине и спросил:
-Я уже несколько месяцев тренируюсь… Не пора ли?
-Пока нет…
-А я думаю – пора, - подал голос до этого молчавший старик, подходя к Седьмой и усаживаясь на свободный стул, - Ну сама посуди, Кела уже гораздо сильнее, чем прежде… Пора выпускать волчонка на самостоятельную охоту.
За последнее время, наставники все чаще называли Келу волчонком. Юноша ничего против не имел, ему было даже слегка лестно… Почему, и сам не знал. Сергей Викторович сказал, что пройдет ещё не мало лет, прежде, чем он станет матерым взрослым волком, а пока он остается волчонком, которому ещё многому предстоит научиться. Кела всегда внимательно слушал старика, за полгода, проведенные в этом центре, он особенно сблизился с ним и Седьмой. Общение сверстников ему стало абсолютно ненужно, к тому же и инструктор по неизвестным причинам не желала, что бы он контактировал с другими молодыми людьми из центра. Мальчик возражать не стал, он научился слушать и выполнять приказы старших, так как осознал, что только так он достигнет своей цели.
Седьмая окинула мальчика оценивающим взглядом. Может и правда пора вновь отправить его в ту клетку? Не то чтобы она не верила в способности и возможности Келы, она скорее переживала за него, она относилась к нему, почти как к сыну. Мальчишка присел на корточки перед инструктором, по-прежнему сжимая в правой руке пистолет, и глядя ей в глаза, умоляюще попросил:
-Пожалуйста, - а глаза у Келы остались все такие же: большие, серые, смотря в которые казалось, что идешь по какому-то бесконечно длинному лабиринту. Его глаза читали душу других людей, поэтому далеко не все могли встретиться с ним взглядом ещё тогда, когда он жил обычной жизнью молодого студента.
-Мм… - женщина отвернулась, не желая смотреть в глаза мальчишке, но Кела с места не сдвинулся, да тут ещё Сергей Викторович принялся уговаривать женщину. Та не выдержала и серьезно сказала:
-Кела, ты отдаешься тебе отчет в том, что все может закончиться хуже, чем в прошлый раз? Тебе могут…
-Да, да, знаю, - перебил её мальчик, - поломать ребра, руки и ноги и ещё до фига всего… Все равно хочу!
-Ну как ребенок, хочу конфетку и все! – устало произнесла женщина, поднимаясь на ноги, уже выходя из помещения, она обернулась на пороге и добавила:
-Хорошо, хочешь драться – будешь драться.
-Ура! – Кела щелкнул пальцами и победно улыбнулся.
-Только сходим к врачу. Пули из руки вытащим.
-Заметано! – парень уже и забыл о том, что у него рука ранена.
Седьмая покачала головой и вышла из помещения. Сергей Викторович посмотрел на Келу, ничего спрашивать не стал, только произнес:
-Я буду присутствовать на этом бое. Хочу увидеть, как ты победишь.
-Правда?
-Не разочаруй меня!
-Ни за что! – радостно ответил мальчик, возвращаясь к тренировке.
___________
Кела валялся на кровати в своей комнате, когда к нему неожиданно заглянула Седьмая. Она поставила ящик с пивом возле комода и опустилась в кресло, стоящее у стены. Кела приподнялся на локтях и удивленно посмотрел на пиво, затем перевел взгляд на инструктора. Женщина продолжала молчать, словно она собиралась с мыслями. Юноша торопить её не стал. Наконец, женщина кивнула на ящик и произнесла будничным тоном:
-Ну, открывай уже, а? Пить хочу.
-Ты ведь о чем-то поговорить хочешь? – спросил мальчик, выполняя просьбу инструктора и протягивая ей открытую бутылку.
-Да.
-Судя по всему, - продолжил парень, снимая крышку со второй бутылки, - Разговор будет неприятным, иначе бы ты не притащила столько пива.
-Умеешь наблюдать и делать правильные выводы – это хорошо.
-А что тогда плохо? – осведомился мальчишка, делая глоток.
-Плохо? Пока ничего. Кела, что ты намерен делать в будущем?
-Я же уже говорил, не люблю когда по нескольку раз спрашивают одно и тоже, - скривился мальчишка.
-И все же?
-Да не знаю я!
-Не ори, - заткнула его Седьмая и замолчала.
Она понимала, что счастливым Кела никогда не будет. У него не будет семьи, детей, он будет возвращаться домой в пустую квартиру и каждый день знать, что возможно именно сегодня его убьют или посадят. Он никогда не сможет вздохнуть полной грудью, он никогда не насладится обычными радостями жизни. Он – одиночка. Она сама его таким сделала. Нет, все правильно, если не так, то он, скорее всего, спился бы или подох в каком-нибудь темном переулке от передоза. Он осознает, как ему потом будет трудно и больно. Седьмая понимает это, поэтому с каждым днем ей все тяжелее обучать его, ведь она видит, как медленно, но верно он убивает в себе все свои желания, чувства, мечты. Он, безусловно, станет сильнейшим, добьется всего, чего захочет, но он никогда не станет счастливым. Его никто не любит, его никто нигде не ждет… Одиночество – его главный спутник по жизни. Остановиться уже невозможно, инструктор это отлично знает. Она и сама никак не возьмет в толк, зачем пришла, ведь ничего уже не изменить, все будет только так, как и должно быть. У каждого своя дорога в жизни, и все же смотря порой на своего подопечного, ей хочется сказать ему, что бы он бежал отсюда без оглядки и начал бы обычную жизнь. Но женщину останавливает то, что там, за дверьми этого центра Кела никому не нужен, его некому поддержать, некому направить; он пропадет, если бросит подготовку. В сложившейся ситуации было два пути, но оба, так или иначе, оказались неверными. И все же из двух зол следует выбирать наименьшее, а значит Кела пройдет всю спец подготовку до конца и будет выступать на боях без правил. Кто-то может сказать, что действия Седьмой аморальны, что она абсолютно не думает о судьбе мальчика, но это совсем не так. Именно потому, что она переживает за Келу, она и выбрала этот путь.
Седьмая ушла в себя, совершенно забыв о юноше, которому уже порядком наскучило сидеть и ждать, когда инструктор вспомнит о нем. Парень поставил бутылку на пол и пробурчал обиженным тоном:
-Может, хоть руку мне перебинтуешь? Раз уж все равно без дела сидишь?
-А? – женщина вскинула голову, увидела надутую мордашку своего подопечного и согласно кивнула, - Хорошо.
-А все-таки, о чем ты хотела спросить? – осведомился мальчик.
-Да… Я думала, насколько правильно поступаю. Видишь ли, мне порой кажется, что ты никогда не будешь счастлив, - пояснила Седьмая, разбинтовывая руку мальчика.
Парень пожал плечами и ответил таким будничным тоном, словно речь шла о каком-то пустяке:
-Я это и так знаю, - Седьмая оторопела и вытаращилась на мальчишку.
-Ты готов с этим мириться?
-Ты бинты то меняй, не забывай, - насмешливо фыркнул Кела, а потом пояснил, - Что бы что-то получить, нужно что-то отдать. Верно?
-Ну, да, - согласилась собеседница, накладывая свежую повязку на руку парня.
Они замолчали. Юноша не думал ни о чем, просто сидел, смотрел в одну точку и чувствовал, как начинает медленно засыпать. Седьмая с того дня стала ещё больше уважать мальчишку, поняв, что этот выбор он сделал осознанно, взвесив все *за* и *против*. Наконец, женщина перебинтовала руку Келы и вернулась обратно в кресло. Парень зевнул и откинулся обратно на подушки, закрыл глаза и тихо пробормотал:
-Я посплю… чуточку… совсем…
-Спи, я ухожу уже, до завтра, - женщина накрыла его сверху одеялом и, потушив свет, вышла из комнаты.
-Спасибо… - пробурчал напоследок юноша в пустоту и отключился.
Седьмая спустилась на первый этаж, прошла лестницу, ведущую в тренировочный зал стрелков, и вошла в темное помещение. Там заканчивал свою работу Сергей Викторович и собирался идти в свою комнату. Услышав звук открывшейся двери, мужчина обернулся на вошедшего.
-А ты. Что хотела?
-Да ничего.
-Узнать, насколько правильно поступаешь? – подмигнул старик.
-Неправильно, сама знаю.
-Вовсе нет. Кто-то может тебя осудить, кто-то наоборот подержит тебя. У каждого человека своя точка зрения и это нормально.
-Понимаешь, я отправляю на бои без правил двадцати однолетнего мальчишку! Я ещё после первого раза не отошла, когда он полуживой вышел из клетки, а когда в больнице потерял сознание, я думала, он вообще умрет. Он же может калекой остаться на всю жизнь, а может вообще не выйти живым…
-Ну, начнем с того, что он сам прекрасно осознает всю серьезность и и опасность этих боев, но при этом хочет принимать в них участие. Он сам выбрал свою дорогу, не мешай ему, лучше помоги. У него роднее тебя никого нет, а у тебя роднее него. Он ведь тебе почти как сын.
-Вот именно по этому…
Но мужчина перебил инструктора, не дав ей договорить:
-Ты и должна его поддержать. Сама понимаешь, что его ждет за дверьми центра. Были бы у него родные, не было бы проблемы. А так он один… А улица таких молодых ломает очень быстро… Эта палка о двух концах. Каждый выбирает по себе, ему легче убить в себе все чувства и стать сильней, но при этом остаться одному. Он отдает себе отчет в том, что счастья в его жизни не будет – это самое главное. Важно знать, на что ты идешь.
-А потом, спустя годы пожалеет о своем решении…
-Может и нет… Как знать…