Существо насвистывает под нос мелодию, которую подслушал у проплывающих мимо по реке туристов прошлогодней весной. Весёлая мелодия. Когда начинает свистеть, даже дятел бьётся головой в такт о дерево, а волк подвывает в ноты.
Лешак Сапрун всегда мается от безделья в шести квадратах землянки ранней весной. Вроде бы пора и на свет божий выходить – солнце уже высоко и пригревает заметно. Но лес голый. Потому, что березняк в основном, да осинник где он обитает. И не разгуляешься сильно-то – снега по колено со всех сторон. Ни зверья, ни птицы рядом на десять вёрст. Кроме Трещёхи – знакомого ворона-отшельника. Подобрал жалеючи Сапрун его лет пять назад птенцом, покалеченным да голодным – будто понарошку сородичами брошенным. Первую неделю старательно откармливал мухами, жучками-червячками и какими другими пролетающими да пробегающими насекомыми. Окреп – научил самого корм добывать. А ещё немного подрос - научил летать. Правда, намучался перед этим – на берёзы залазить да пикировать с них растопырив лапы. Но интересно стало – умным и авторитетным себя почувствовал. Приятно всё-таки добро делать. Да и Трещёха сообразительным не по годам оказался. С полувзгляда лешака научился понимать. Вот и сроднились они – как-никак вдвоём веселее и сподручнее супротив любого дела. Зиму коротали вместе в землянке возле потрескивающей жаром печурки. Сапрун научился сказки сочинять да рассказывать – благо слушатель благодарный оказался. Открыв клюв, слушал байки. Незаметно и сам научился на лесном языке разговаривать вместо карканья. А после полётов на другую сторону реки начал рассказывать про то, что увидел нового и незнакомого. Тут уже лешак слушает, развесив уши-лопухи. Не зря же молва ходит – всего не переучишь и не узнаешь. Так и привыкли они друг к дружке.
Сапрун стал степенным и рассудительным. Пакостить перестал над гостями леса. Не пугает без надобности грибников с рыболовами, да по ягоду, когда кто приходит. Разве жалко добра людям – не убудет, всем хватит. Лишь бы зло лесу не делали да живность не обижали….