Памяти
Виталия Николаенко
Человека и медведя
++
Иссиня белесые струйки пара из ноздрей медленно таяли в воздухе.
Еще одна. Еще. С периодичностью часового механизм вылетали они в свободную природу и растворялись в безветрии.
Пичужку, на кусте ольховника, интересовала не бурая туша, устроившая себе лежку в густом лабиринте кустарника. Внимание привлекали несколько белых муравьиных куколок застрявших в шерсти около уха.
Разглядывая их аппетитный вид, птаха оценивала степень опасности.
А медведь спал. Видения последних дней менялись картинками беззаботного детства. Он пришел сюда гостем, и теперь готовил территорию к зимней спячке.
"Десерт" из муравейника был прикончен пару часов назад еще на рассвете. Добыча сморила косолапого на дневной лежке недалеко от берлоги.
Сонные образы текли неторопливо. С обжитых территорий его заставили уйти двуногие. Появились они прошлой осенью, когда вверх по реке шла рыба.
В таком количестве он людей раньше не встречал. Одиночные гости забредали, конечно, но были не агрессивны. Они прикладывали к своим головам какие-то поблескивающие штуки, урчали что-то успокаивающее. Иногда он находил остатки еды с непривычным вкусом. Несколько раз после ухода на месте их лежки медведь обнаруживал оставленные вещи и с интересом пробовал на зуб…
Прошлогодним он тоже не собирался мешать. Еды здесь хватало на всех. Однако пришельцы отличались от прочих гостей. Они растягивали на воде непонятные клетчатые полотнища, а когда собирали обратно, то в них блестела-играла-переливалась мокрой чешуей рыба.
Спустя пару дней и на правах хозяина он решил показаться и вышел на рыбную ловлю чуть выше по течению. Вылавливая очередной хвост, вдруг услышал беспокойные крики и увидел краем глаза, как несколько двуногих бегут в его сторону, размахивая какими-то ветками.
Что-то сразу тогда не понравилось в их голосах. Неожиданно, бежавший впереди, махнул короткой «палкой» и тут же раздался грохот, что слышался иной раз, когда была плохая погода и сверху сильно лилась вода.
От неожиданности медведь скользнул на камне и рухнул в реку.
Выскочив на берег, сразу пустился наутек, а сзади грохнуло еще несколько раз. Пришла мысль, что эти угощать не будут - слишком уж не похожи были "гости" на предыдущих...
Взволнованный-обеспокоенный и раздираемый любопытством, он решил в тот же день посмотреть, что эти будут делать ночью.
Снова не повезло. На самом подходе к лагерю его учуяли привезенные людьми "волки".
Такого он не ждал. Территория принадлежала ему с момента рождения, и корма хватало всем. Необходимости в схватках и выяснении отношений не было. Несколько раз «через границу» забредали меняющие место жительства медведи, но всегда хватало предупредительного рычания и щелканья пастью.
Больше к людям он не выходил, решив переждать и надеясь, что все разрешится само. Наверное, так бы и вышло, но теперь двуногие пришли к нему в гости сами.
Сначала появились их волки. Все произошло неожиданно, когда зверь еще нежился на моховой перине в сладком утреннем сне. Опыта таких ситуаций у него не было, как и желания соревноваться. Однако нежданная волна ярости, захлестнула вдруг медведя.
Схватка была короткой.
Скорость и ловкость, что всегда появляются в драках, разрешила ситуацию. Один из волков очень удачно попал на когти в незаметном выпаде. Заскулив и выпустив зловонную требуху, он прилег прямо в нагретый медведем мох.
Второй попросту не успел отскочить - он уцепился сзади, но, оступившийся именно в этот момент зверь резко повалился назад всей тушей и попросту сломал ему позвоночник о торчащий камень.
С третьим оказалось проще и хватило удара лапой – жалко добить не успел. Хрустнули сучья с наветренной стороны, и снова донесся запах металла как тогда на речке перед грохотом. Не желая слушать такое еще раз, зверь подхватил в пасть раздавленного пса и скрылся в чаще…
Обед удался и мясо понравилось. Разомлев, медведь отоспался и вышел кормиться лишь к вечеру. Насытившись рыбой, косолапый снова пошел к лагерю.
Оказалось, третий пес выжил и тихонько поскуливал сейчас возле костра.
Зверя с подветренной стороне он не чуял, а тот, устроившись за деревьями, втягивал-изучал ноздрями воздух.
Запах рыбы. Разодранная на куски она выдавала в вечерний воздух, пьянящий аромат внутренностей.
Дым от костра и непонятный пар, что люди иногда выдыхают ртом.
Совсем уж не лесные грохочущие палки и еще что-то неясное.
Запоминая новые запахи, бурый перебрался ближе. Большинство двуногих лежали возле костра, и урчали друг другу что-то невнятное.
Один вдруг поднялся и направился в его сторону.
Палки в руках не было, и человек шел расслабленно, явно показывая, что хозяин здесь он, а медвежье существо снова захлестнула ярость.
Отойдя от костра, двуногий стал метить территорию рядом с притаившимся зверем... Перед прыжком до медведя дотянул еще резкий запах дикого чеснока с чем-то тошнотворно утробным.
Поднимался зверь молча. Двуногий ничего не понял и упал без звука после первого же удара.
Склонившись над телом, медведь втянул запахи пропотевшей одежды, рыбьих потрохов, дикого чеснока и незнакомого доселе алкоголя. Навалившаяся вдруг волна отвращения сразу дала понять - даже в самое голодное время охотится на этого зверя, он не будет.
В ту же ночь, бурый ушел с территории, что считал своей.
Инстинкты подсказывали - эти существа в покое не оставят и зверь направился туда, куда повели его незримые пульсы медвежьего существа…
++
Синее утро занималось за окном избушки, а на печурке уютно закипал чайник. Вставать-начинать день не хотелось. Настроение не ахти – занятие доброй половины жизни в этом сезоне никак не ладилось .
Начиналась история давно.
Сначала явилось очарование долиной гейзеров. Спустя же некоторое время и сознавая, что покоя теперь не будет лесник буквально вырвал у чиновников свою должность.
С той поры много воды утекло - больше тридцати лет. Был и туристический маршрут, на котором людишки с завидным постоянством занимались привычным делом – отдыхали под девизом: «После нас хоть потоп».
Закончилось все в далеких семидесятых, когда власти приняли решение о закрытии маршрута на реконструкцию.
Закрыть-закрыли, а денег не дали. С той поры здесь появляются только экстремалы или высокое начальство…
Закипевший чайник сходил с ума, и пора было вставать. Шел декабрь и, несмотря на микроклимат долины, основным ее хозяевам — медведям уже подходил срок зимней спячки.
Закончилась пора брачных игр, рождения медвежат и нагуливания жира.
Сезон «отхода ко сну» здесь поздний. Климат, теплая почва, позднее замерзание заливов с рыбой. Бывало, не заснувшие шатуны переживали холод, греясь в теплых ручьях каньона.
Так же умер и один из бурых «товарищей» лесника, а "дружили-общались" человек с медведем целых девять лет.
Прищурившись на поднимающийся из стакана пар, лесник вспоминал их первую встречу.
Произошло это еще до закрытия маршрута. Пытаясь подобраться с фотокамерой ближе к брачным игрищам «хранитель леса» оказался слишком близко и его заметили...
Закончилось все хорошо. Лесник успел отбежать, а медведь поинтересовался его камерой, оценивающе посмотрел на кричащего и прыгающего невдалеке человечка и спокойно ушел щипать траву.
С той поры отношение у них сложились доверительные, хотя при показе фотоснимков окружающим автор всегда напоминал о недопустимости подобных экспериментов.
Хлебнув горячего чая, лесник задумался о себе. Многое успел, однако идей не убывало. Огромное количество фото-видео сюжетов с опасными «соседями». Не перечислишь всего… купающиеся в реке, поедающие рыбу. Брачные игры. Берлога...
Встреча Нового года с последним терпеливым другом. Открытая бутылка шампанского и медведь в каких-то трех метрах. Съемка, когда тот валяется в траве, а фотограф чешет ему лапу…
«Нет, все-таки сильно повезло мне… — рассудил лесник, — Это ж только я знаю, каких сил такое стоит».
Больше тридцати лет потрачено, но всё кажется мало. Был и туристический маршрут, и строительство домиков в долине. Строили-перевозили материал вертолетами из покинутого поселка. Благо с топливом в СССР проблем не было… Бывали здесь и «высокие» гости. Эти иной раз подбрасывали что-нибудь для долины…
Однако никакие события не "перетягивали" съемки камчатского медведя в дикой природе.
Делалось это всегда по-разному. Для начала лесник выяснял, кто из медведей более терпим к появлению человека.
Большинство зверей предупреждающе рычали и даже атаковали, но были и другие.
Первый «контактер», после "знакомства" на брачных играх, прожил девять лет.
Умирал шатуном - не смог залечь в спячку. Худой был — не нагулялся. Даже на рыбалку в ту осень не пошел, а питался лишь травой-ягодами.
Нашел его в теплом ручье уже мертвым - медведь грелся в нем в зимнюю стужу…
Что-то капнуло на руку леснику.
«Что это я? — вытер тот запястье — Старею? Сентиментальным стал?»
— Ну ка, ну ка, — вспомнил он Ильфа-Петрова, — Вперед «золотая рота»…
Шутка бодрила. Воспоминания "размывались", а в голову теперь "стучался" сегодняшний день.
Так вроде все сделано? Кроме одного.
Нет эксклюзивных снимков бурых «моделей» этого года.
Моделями "его" медведей окрестили во Франции. Неудивительно - как-никак законодатели мод… Каждая страна, где лесник бывал с выставками, носили свой оттенок-специфику.
Америка. Чехия. Япония. Но только в Париже «позирующих» зверей назвали «моделями»…
Вспомнил-оттаял. Времени осталось немного. Скоро один из наблюдаемых зверей этого года заляжет в берлогу - именно на эти снимки и был расчет
Сближался егерь с ним уже второй сезон. Медведь оказался молод и красив, но отношения складывались лишь пятьдесят на пятьдесят.
Он явно раньше общался с людьми, но видимо, то знакомство наложило своеобразный отпечаток.
Невидимая граница, что существует у каждого зверя, здесь имела странное свойство.
Она менялась.
Иной раз создавалось впечатление, что зверь сам ищет встречи. Именно ищет, а не караулит, а после первых минут бурый неизменно давал понять, что все-таки недоволен присутствием постороннего. Хотя легкое недоумение в нем сквозило — мол, человек ты все-таки или медведь?
Лесник подходил к нему в наработанной за много лет схеме – только с наветренной стороны. Давал понять-осмыслить, кто приближается.
Старался не находиться по его "курсу" и появлялся лишь сбоку-сзади.
Конечно, удалось сделать много неплохих кадров, но все не то!
Нужно сокращать дистанцию, а не использовать технику-объективы.
— Халтура, — отставил он опустевшую кружку, — Не буду… — и еще раз утвердительно — Халтура!
«Говорите что хотите! Небезопасно... Вдвоем никогда работы не сделать, — расходился лесник. — Два человека для зверя опасность! Провокация… Ни о каком доверии после речи не будет…»
Да, приходилось прыгать в реку в обнимку с дорогостоящей аппаратурой. Забираться на деревья. Бывало по-разному, но неудобства всегда искупались удачами. Снимки, слайды. Международная научная деятельность. Книга…
— Вперед «Золотая рота»… Вперед… - Поставив лесник на стол остывающую кружку...
++
Пичуга наконец-то решилась разгадать «ребус» с нижней веточки ольхи, нависающей над бурой тушей. Пар его дыхания по-прежнему таял в неподвижном декабрьском воздухе.
Зверь спал.
Ему снился человек. Или... скорее медведь, но в облике двуногого.
Все повадки говорили об этом.
Завершив переход после маленькой войны, зверь нежданно обнаружил территорию, где спокойно можно было кормиться.
Но не тут-то было…
Уже на второй день он уловил присутствие посторонних. Человека. Хотя вел тот себя не как те, кого он раньше встречал. Повадки его оказались звериными…
Разбираться не хотелось, тем более человечишка постоянно мешался, появляясь в прямой видимости, и все время, пытаясь приблизиться.
Цели его тоже были не ясны.
Многое напоминало зверю его первых знакомцев: те же поблескивающие штуки около головы и ласковое урчание...
Близко к себе он его не допускал. Когда тот переступал границу, установленную инстинктами-настроением медведь делал выпад и двуногий уходил, продолжая урчать.
Он вообще старался избегал неосторожных поступков…
Но теперь, когда они не виделись несколько дней, зверь «скучал». Он уже не мыслил "своей" долины без двуногого, и когда тот отсутствовал, появлялся легкий дискомфорт — вдруг что не так?
Медведь сразу делал круг, пока не натыкался на следы или на него самого.
После успокаивался. Все под контролем. Угрозы нет.
При встречах человек пытался развивать отношения, но зверь сторонился и отгонял его…
Этот год после спячки повторился. Такие отношения медведя устраивал, и ничего менять не хотелось...
Птаха доедала уже третью личинку, цепляясь лапками за длинную ветку ольховника. Та гнулась под весом, и можно было дотянуться к самым дальним запутавшимся в густом меху личинкам. Еще одна, еще…
Очередная белая куколка все-таки стала последней. Птичка двинулась ниже по ветке... Потянулась, но лапки скользнули, и она рухнула прямо зверю на голову. Быстро сориентировавшись, птаха использовала морду медведя как трамплин - толкнулась и на «бреющем» ушла в сторону кустарника.
Разбуженный неожиданным вторжением бурый пытался еще поймать пичугу, но спросонок промазал и лишь зря щелкнул пастью.
Сон безнадежно прервался.
В эти дни ему предстояло залечь в берлогу, и напоследок необходимо было глянуть, что делает этот двуногий так схожий с медведем.
Они "не виделись" три дня, и бесконтрольность немного беспокоила.
Искать следы зверь пошел в направлении человеческих берлог, сложенных из деревьев.
Снег хрустел, раздаваясь под немаленькой тушей в стороны.
Он обволакивал лапы медведя, мешал быстрому ходу и это нервировало.
Втянул ноздрями воздух. Ничего.
Развернулся-пошел вверх по склону, нюхая воздух по ветру слева от себя. Никаких признаков. Шел уже долго и отсутствие двуногого нервировало.
Мог бы говорить, наверняка заворчал-бы, мол, когда не нужен - ты всегда рядом, а сейчас нету…
Невысказанные эмоции перерастали в раздражение.
Урча-пробиваясь через снежный покров, косолапый недовольно щурился на залетающие в глаза снежинки.
Ветер сменился. Справа потянуло дымом, и после упорного движения в ту сторону показалась берлога двуногого.
Из палки торчащей сверху поднимался густой как из ноздрей пар. Следов натоптано множество. Запахи говорили, что все в порядке и можно спокойно завершить "инспекцию".
Бурый устал. Он был зол, немало отмахав по глубокому снегу, и хотел теперь только в свою берлогу.
Убедившись, что "партнер" на месте, медведь, на правах хозяина и не прячась, пошел мимо избушки.
Направлялся он в сторону ольховника, где его ждал долгий сон под вывернутыми корневищами векового дерева.
И еще ему сильно не хотелось каких-либо встреч…
++
Когда боковым зрением лесник увидел в заиндевевшем окошке движение, то глазам своим не поверил.
«Опять сам пришел, — протаял он ладошкой иней на стекле, — И зачем я тебе?»
Прерывать работу именно сейчас ему не хотелось. Как раз пересматривал дневники-фотографии последнего «контактера» - медведя с кем работал целых восемнадцать лет…
Это именно он подарил ему незабываемые снимки. Именно с ним лесник встречал Новый год и делал видеосъемку со штатива, открывая бутылку шампанского. Именно этот бурый позволил трогать себя рукой в дикой природе…
Вспомнил статью в газете Вести «Хороший медведь — осторожный медведь». С автором у лесника были споры-разногласия в «зверином» вопросе.
«Теоретики… — сердился лесник, — Если все делать грамотно ничего не произойдет!»
Восемнадцать лет бок о бок со зверем! Экземпляр немаленький, а утверждения, что с человеком контактирует лишь слабый медведь, добирая важности перед сородичами, с точки зрения лесника было полной чушью…
— Теоретики… — в сердцах проговорил он, не замечая, что сам уже оделся-обулся. — Жалкие теоретики…
Фотокамеру одел на шею. Взял баллон с перцовым газом и ухватил лыжи.
Подумал еще о винтовочном обрезе и, решил оставить.
++
Хлопок двери донесся до бурого уже издалека.
Но его это не беспокоило – дела года завершены
Снег хрустел, под тушей. Хотелось быстрее закончить затянувшуюся прогулку и, забраться в темную «пасть» своего обиталища под накатывающую волну сна.
Он всегда любил погружаться в эту беззаботную темноту, и прерывала её лишь для поворота на другой бок. А еще он сильно не любил просыпаться весной и когда ему мешались.
++
Теперь с поиском медведя проблем не было. Вот она цепочка свежих следов топтыгина с ярко выраженными отпечатками лап.
Вот пробуровленная тушей в снежном заносе полоса – будто гигантский червяк прополз.
Лесник сначала не торопился, но потом азарт взял верх и он поднажал. Теперь ему мало было просто подкрасться к медведю для съемки рядом с берлогой. Ему хотелось целой серии снимков и с максимально близкого расстояния.
Двигаясь по следам, он прибрасывал преимущества.
Скорость движения пока на лыжах, а зверь вязнет в заносах — выигрышней, а значит, есть шанс снять медвежью атаку.
— Неплохо, неплохо, — бормотал лесник, наливаясь азартом предстоящей «схватки».
Декабрьский ветерок срывал пар дыхания и выбеливал инеем бороду-усы. Бойко ширкали широченные охотничьи лыжи, оставляя за собой ровные полосы.
Мелькнул белым прогал за подлеском, а на нём четкой точкой виднелся медведь идущий восвояси.
++
На открытом пространстве бурому явилось легкое беспокойство.
Странное чувство овладело его существом.
Что-то должно было скоро произойти, а ему ничего не хотелось. Инстинкты и природа брали свое.
Уютная чернота берлоги манила. Там на дне слой натасканной сухой листвы напополам с травой. Сейчас он до нее дойдет, и ненастья прошедшего года растворятся в уже накатывающем сонном мороке.
В глазах меркнет-кажется вот оно лежбище… и нет его… Лишь белый хрустящий снег и беспокойство.
Зеленая травка мерещится вдруг… Оттаявший муравейник, а это всего лишь пенек, торчащий из снега…
Сменился ветер и неожиданный звук позади. Сон в сторону - просыпается хищник.
«Двуногий? Что ему надо? — Злобствуют образы — Первый раз из-под ветра… Зачем?»
Зверь поднажал. Дистанция, судя по звукам, приличная, и возможно приближаться он не будет.
Но не тут-то было. Человек на своих странных ногах, быстро сокращал дистанцию. Ярость пронзала медвежье существо — он здесь хозяин и больше никто...
Скрип снега подсказал – двуногий преодолевает все границы дозволенного. Пора показывать кто здесь главный…
Быстрый разворот не вышел – помешал глубокий снег в заносе.
Неловко свалившись на бок, медведь увидел, как преследователь прикладывает к голове блестящую штучку…
Не получился и прыжок. Зверь буксовал в глубоком снегу и злился еще больше...
Двуногий же урча успокаивающую песенку, развернулся, «колдуя» с блестящей штучкой, и быстро отдалился на приличное расстояние.
Стало ясно - гоняться-тратить силы, смысла нет – сегодня он быстрей и наверняка придет еще, а может завтра... Так уже бывало… И сильно хотелось забраться в берлогу... Очень…
А этот человек все-таки походил на медведя – от кончиков странных лап до забавного меха на голове. Неуловимые движения звериной породы. Но запах и облик… а так вылитый медведь…
Образы пронеслась в медвежьей голове, и навалился сон.
Пора в берлогу, там ждет его детство и многое другое, что он после никак не может вспомнить…
Спать, только спать… Его не интересовал больше человек за спиной. Инстинкты подсказывали – тот не опасен…, только пускай не подходит близко… и перед тем как развернуться-уйти, зверь проревел о нежелании никаких контактов сегодня…
++
— Вредный ты, вредный… — вглядывался в уходящего зверя человек. — Пугать меня вздумал… рычать… не отстану теперь от тебя… По заносам ты медленней вдвое…
Снимки атакующего медведя теперь наверняка получатся. Убегал от него с такой предельной дистанции, что действительно стало страшно.
«Никогда раньше к этому так близко не подходил… никогда…» — тюкалось в голове.
Азарт погони жаркой волной захлестывал лесника. Несомненная удача! Медведь сам пришел на кордон. Будто попрощаться. Какие уж там соображения у него? Не видимся пару тройку дней - ищет. Найдет-успокаивается, но к себе все-таки не допускает…
«Просчитался, — явилась азартная мыслишка. — Я против тебя сейчас быстрее намного… не возьмешь…» - прибросил лесник кратчайшее направление между двумя точками и двинулся в погоню…
++
Противник не успокаивался, и ярость медведя приобрела другой оттенок. Расчетливый.
Нужно было решать проблему, иначе двуногий отстанет. Скорость его впечатляла. Нужно подпустить ближе и попытаться зацепить его шкуру хоть краем когтя. После не убежит…
А драться не хотелось… Было только одно желание лечь-сомкнуть глаза. Сонный морок витал над зверем. Спать, только спать…
Но сначала разобраться с этим человеком звериной породы.
Подпускал его к себе долго, а противник осторожничал. Видимо ждал его разворота-атаки. Зверь медлил, не оборачивался, и лишь на самой опушке решил — «Пора».
Не оглядываясь, он приостановился и ловко кувырнулся назад по собственному следу.
Но двуногий уже стоял чуть в стороне и щелкнув своей коробочкой пробежал параллельно броску, оказавшись у зверя за спиной.
Не нужно было оборачиваться, чтобы выяснить что он там делает… Конечно снова бормочет и щелкает надоедливым прибором…
Отстал двуногий лишь после третьего, бесполезного (в глубоком снегу) броска.
До ольховника с берлогой оставалось не так далеко, однако вести туда своего противника не хотелось.
Войдя в лес, зверь стал наблюдать за странным существом, что совсем его совсем не боялось и мешалось «под ногами» в такой важный день.
А человек стоял черной точкой посреди белой равнины.
Потом он развернулся и, встав на медвежьи следы, пошел потихоньку в его сторону…
++
Последнего пируэта медведя с кувырком лесник никак не ожидал. Надо же скрадывал он его. Сначала и сам чуть не поддался азарту, а потом сообразил – тот что-то готовит.
Сменил направление движения и правильно сделал.
Если б не сбавил темп и не сместился, так налетел бы на кувыркнувшуюся тушу, а здесь еще осталось время, поработать затвором фотоаппарата пока зверь ориентировался.
Уворачивался после от зверя еще несколько раз. Снимков сделал много. За тридцать лет впервые фотографировал атакующего медведя. Если техника не подведет, то будет и раззявленная в реве пасть и злобные расчетливые глазки.
Азарт прошел, как остановился среди поля.
«Может хватить со смертью, в пятнашки… и так повезло сегодня…».
Снегопад усиливался, ветер стихал, и где-то вдалеке маячило тихое спокойствие...
Чуть назад не повернул. На кордон.
Скоро борт. Полетим домой. К семье…
Перед глазами мелькнула жизнь-дела. Сложилось она именно из таких моментов. Как из кирпичей стена.
Пока думал, следы привел лесника к ольховнику.
«Еще один заход и на этот год — все…» - решил он.
Дальше на лыжах нельзя. «Медвежий лабиринт» он для пеших. Мелькнуло ещё — «А стоит ли?» - но уже сняты лыжи и воткнуты в снег.
Баллон с перцовым газом в руке, а в другой готовая к съемке камера.
Тишина ольховника ждёт, и уже звучит какая-то яркая нота в декабрьском воздухе, не давая сосредоточиться на чем-то главном. На чём? Что не так?
А первый шаг уже сделан, и снег хватает за ноги, завязывая движения и не пуская в чащобу.
Еще один шаг. Ещё, а пронзительная нота всё громче и в ней уже вязнет-теряется снегопад-шуршание кустарника.
Лабиринт ольховника открывается словно занавес, готовясь отдать тайну. Или создать новую…
И лесник ничего не успел сделать, когда в двух метрах от него поднялась бурая туша, и опустился мрак…
++
Уходя от тела уставший сегодня, медведь чуял - опасности больше нет. Сейчас он погрузится в морок берлоги, и темнота надолго поглотит его…
Обнюхивая упавшего после удара противника, он понял – все-таки это был человек.
Два легких удара не смогли бы нанести медведю серьезного вреда. Именно так медведица обучает зарвавшегося медвежонка. Не больше.
А тут все…
Обнюхал-лизнул в открытые глаза и после ушел, оставляя лежать на снегу такого похожего на медведя — человека…
23-06
1 июня 2009 года.
P.S.В рассказе использованы материалы с сайта http://www.kamchatsky-krai.ru/