Нация научилась считать. В рыло мимоходом от радости – уже не наша черта. Мента побить, чтоб пить не мешал – всё ещё хочется, но уже начинаем прикидывать: во сколько выльется. А вот УАЗик патрульный перевернуть – уже совсем слабо. В голову не приходит. Одичали. Помню, в детстве гуляли. Перед тем, как по домам расходиться – по камню в школьные окна, - и отбой. И плевать всем, что самим же вставлять за родительский счёт. Традицию же надо поддерживать. До наших революций в парижских ресторанах было блюдо «Шампанское с зеркалом». Наши ввели. Выпивали лихо, а пустую бутылку обязательно в большое зеркало надо было швырнуть. Для куражу. И с таким постоянством проделывалось, что французы нашим стали приносить вместе с шампанским – небольшое зеркало, чтобы не возиться с заменой большого, настенного.
И прочая, прочая, прочая. И петуха красного барину подпустить – не за что-то, просто так: чтобы знал, сука, - уже и в голову не приходит.
И барин не тот пошёл. Разучился уже кошелек в фонтан швырять, чтобы всем весело было смотреть, как за него драться станут. А стенка на стенку: не ради выяснения вопросов, а так: просто в харю от радости. И где больший восторг: сунуть или схлопотать – ещё вопрос. Тому що самцы с загадочными русскими и широкими.
Крикни: «Война!» – так нет, чтобы по последней стопке и палке, да мчаться кузькину мать засранцам показывать: мы уже иначе воспитаны. Начинаем прикидывать: не отменит ли враг наши кредиты. И даст ли пленным рабочие визы.
Не даст. На хрен мы никакому захватчику не нужны такие хорошие. Хоть гамбургеры покупать можем – единственный прок от нас миру. Отсюда все наши рога и копыта