- Знаешь, Верочка, я так устал от того, что меня кто-то превосходит, что ,просто-напросто, перестал что-либо делать... Да, я был известен, в определенных кругах, конечно, и девушки толпились у меня под дверью. Я наверное был даже талантлив... Эх, Верочка, знала бы ты, как это тяжело, когда в тебе погибает огонь... И я, Верочка, делал много глупостей, но я был счастлив. Не жалею ни о чем... А выпить-то у тебя есть?
Вера, будто опасаясь чего-то, невольно покосилась в сторону серванта.
- Там, да? Эх, Верочка, спасибо тебе... Целая бутылка портвейна... Глаза у тебя красивые...
За окном что-то цвело и этот запах втекал в открытую форточку. Скорее всего, это жасмин, слишком уж тошнило от этого запаха.
- Верочка, я знал столько людей. И я понял, что чем меньше жаждешь компании, тем скорее она тебя находит... Вот ты, к примеру, думала, что я к тебе сегодня приду? Вряд ли, вряд ли... Меня-то уж точно...
Вера действительно никого не ждала.
- ... а я ведь сам выбрал себе это... Я отрекся от всех связей и от всех знакомых людей. Как-то раз я даже понял, что счастлив в этом... Верочка, вот кто может быть лучшим слушателем и собеседником тебе, если не ты сама? Это, как белый день, как белый день... Но потом пришло то время, когда отказывая кому-то,я впадал в тоску от того, что не нужен никому... Да, Верочка, это страшно... Я даже не замечал, что вру сам себе... Вышло так, что мой лучший собеседник стал меня обманывать...
Мелкие птицы, неопределенной породы, шныряли туда-сюда мимо окна, задевая собой цветы жасмина. Этот едкий запах разносился в воздухе еще гуще. Верочке внезапно стало страшно от того, что ее смерть не обойдет ее. Но не сама смерть пугала Верочку. Умереть было не страшно, ведь оставлять ей здесь мало чего есть. Пугала неизвестность и то, что Верочка могла не попасть ни в ад, ни в рай. "Неужели мне придется скитаться всю свою вечность?" - подумалось Вере.
Соседский мальчик разучивал партию для флейты.
- Вера, ну что же ты молчишь? Ох, прости, прости... Я когда пьян, слегка рассеян.
Мужчина с револьвером встал и подошел к Вере.
- Будет больно...
Резким движением, он сорвал с Вериного рта широкий медицинский пластырь. Вера вздрогнула и зажмурилась.
- Я бы, Верочка, кричать не советовал... Нет, не в револьвере дело... Соседи, что их тревожить? Вон, слышишь, кто-то на флейте играет... Не тревожь их. Я, Верочка, не причиню тебе вреда... Не туго? Руки не занемели? Сейчас, подожди...
Мужчина с револьвером вышел из комнаты. Верочка подумала, что не бояться человека с оружием, это не правильно и даже странно, поэтому нужно было принять попытку бежать. Вера поерзала на стуле, к которому были крепко привязаны ее руки и ноги. Этого Вере показалось достаточно. Ее обязанности заложника были вополнены и стало спокойнее...
Мужчина с револьвером вернулся с ножом в руках.
- Прости меня, Верочка... Пойми меня... Все, что делаешь по своей воле долго, становится неконтролируемым... Вот и одиночество я контролировать разучился... Это время все, все это время... А иногда так хотелось, чтоб кто-то просто побыл рядом... И не потому, что я этого хочу, а по своему личному желанию, Верочка, по своему личному... Прости, я не нашел никакой бумажки... Я все написал на скетерти... Никто не виноват, только я, только я... Ах, да, вот...
Мужчина с револьвером подошел к Верочке и вложил в ее связанные руки нож.
- Прости, Верочка... Я знаю, ты рядом не по своему желанию, но я не мог выбирать... А красиво дудит, правда? Я тоже мог бы стать флейтистом... Или барабанщиком... Понимаешь, Верочка, я не хочу остваться один в такой решающий момент... Понимаешь? Спасибо тебе, спасибо...
Мужчина попятился к окну, очень по-доброму улыбнулся, вложил в улыбающийся рот дуло револьвера и нажал на спусковой крючок. Верочка вздрогнула и зажмурилась.