Лишь тот достоин жизни и свободы,
Кто каждый день идет за них на бой!
1.Обретение стереотипов или как мы попадаем в их сети
Нам часто навязываются извне определенные представления, которые, укореняясь в нашем сознании, становятся стереотипами. Различные представления о мире, о людях и явлениях, о нас самих, о жизни вообще активно атакуют нас извне со всех сторон, стремясь ворваться в нас, поработить и установить в нас свои порядки.
Когда их атака удается и наша оборона прорвана (а часто мы вообще не собираемся сопротивляться им или не можем), они празднуют свою победу и прочно окапываются на нашей территории. Теперь это уже их плацдарм. Мы принадлежим им. Мы уловлены в их невидимые информационные сети. О, сила стереотипа! Он является настоящим психологическим оружием! Он способен ворваться в нас и подчинить нас себе, а мы при этом даже не будем подозревать, что мы пойманы и порабощены им! Что мы уже его поданные, слуги или рабы! Влекомые туда, куда надо ему. Делающие то, что требует он, могущественный стереотип. Его величество, стереотип!
Это случается гораздо чаще, чем мы себе представляем, и происходит из-за нашей невнимательности или чрезмерной доверчивости, зависимости и невежества, некритичности и подчинения себя различным авторитетам. Есть и другие причины, по которым мы "хватаем" стереотипы, словно наш компьютер хватает вирусы, не имея надежной антивирусной программы. Поэтому по аналогии с компьютером, человек должен иметь свою антистереотипную защиту. Должен уметь защитить себя и свою свободу от тех, кто пытается ее отобрать, чтобы использовать человека в своих корыстных интересах.
Как же происходит "засорение" сознания стереотипами?
К примеру, еще с детских лет я привык к тому, что в школу нужно ходить в специальной школьной форме. С белым верхом и черным низом.
Когда я пошел в школу, то по малости лет был еще не в состоянии критически отнестись к этому факту и задать самому себе простой отрезвляющий вопрос – а почему обязательно с белым верхом и черным низом? Что по другому нельзя?
Кроме того, когда все так ходят в школу – с белым верхом и черным низом – то вопрос – а можно ли ходить иначе? – у подавляющего большинства вообще не возникает. А если бы и возник такой вопрос, то человек тут же оказался бы перед другим, более фундаментальным вопросом - а кто я такой, собственно, чтобы менять эти правила? Имею ли я вообще право на собственное мнение и поведение, отличное от поведения окружающих меня людей?
Но такие вопросы, как правило, возникают у человека уже в более позднем возрасте. Если возникают вообще. Однако без положительного решения этих вопросов невозможно стать самостоятельно мыслящим человеком, свободным от влияния стереотипов.
Но вернемся к школьному детству. Постепенно я привыкал к своей униформе и на протяжении долгих школьных лет жил в святой уверенности, находившейся где-то на уровне подсознания, что ни в какой другой одежде ходить в школу невозможно. Что школьников в другой форме просто не существует на белом свете, так же как в природе не бывает оранжевой травы и синих яблок, кокосовых деревьев в нашем школьном саду или крокодилов в нашей деревенской речке. Что весь мир состоит из школьников, носящих только черно-белую одежду.
Став старше, можно было поинтересоваться историей этого вопроса и докопаться до причин того, почему именно черно-белая униформа стала единственно возможной и обязательной для всех школьников страны одеждой? Оказалось, что какие-то взрослые дяди и тети, обладая всей полнотой власти в народном образовании, приняли такое решение, ни мало при этом, не посоветовавшись со мной. То есть, об обязательном ношении черно-белой униформы гласила его величество инструкция, на страже которой стоял весь педагогический коллектив. Поэтому появляться в школе в какой-то другой одежде означало бросить вызов всей системе народного образования. Идти же против нее и против школьных властей было себе, что называется, дороже. Чтобы этого не случилось, они, эти школьные власти, специально заботились о том, чтобы никакая подобная крамола даже и не возникала в юных головах, отданных им в попечение и наущение.
Иными словами, целый педагогический коллектив с большим опытом работы, поддерживаемый всей образовательной системой с ее вертикалью власти, денно и нощно стоял на страже общественных стереотипов, державших меня в повиновении. И только спустя много лет, давно вышедши из стен родной школы, я осознал, чем в действительности была моя школьная форма. Та, что с белым верхом и черным низом. Главное ее назначение состояло вовсе не в том, чтобы прикрывать мою наготу (для этого бы сгодилась любая другая одежда), а в том, чтобы служить делу моего воспитания. Точнее сказать, приручения. Мотивирования моего поведения и придания ему определенных форм. Наполнения емкостей моего сознания целым набором стереотипов. Или, как сказали бы ученые, черно-белая униформа была элементом социализации личности.
Но давайте не будем сваливать все на бедных педагогов, которым и так достается от ненормальных, неприученных, и совершенно диких детей, и делать из воспитателей козлов отпущения. Дело в том, что, так называемый мир социальных отношений буквально нашпигован этими самыми стереотипами, как утка – яблоками и рисом на праздничном столе. И когда мы сами становимся родителями и воспитателями, то в большинстве своем так же методично и настойчиво навязываем свои детям многочисленные общественные стереотипы, в свое время так заботливо навязанные нам самим. Что обеспечивает ему, этому миру, опять таки, по мнению стереотипизированного большинства, стабильность и равновесие, устойчивость и благополучность. Таким образом, человек, вступающий в этот мир, неизбежно "фаршируется" всевозможными стереотипами. И никуда от этого не деться.
Кроме того, в поведении, обусловленном стереотипами, есть существенные преимущества. А именно, благодаря усвоенным стереотипам, человек сливается с окружающей его средой (мимикрирует в нее или полностью в ней растворяется), что делает его жизнь гораздо менее конфликтной и беспроблемной. Он плывет по течению и ему от этого просто хорошо. Если, конечно, он не бунтарь и не борец за права и свободы человека.
2.Значение исключения или шанс стать свободным
Но однажды с каждым человеком случается нечто. Внезапно глаз натыкается на исключение. Не может не натолкнуться, потому что исключение всегда выделяется на фоне банального общего правила, являющегося ни чем иным, как тем же самым общественным стереотипом. Среди стройного армейского ряда стереотипов исключение выделяется своими нестандартными свойствами и параметрами, как какой-нибудь верзила-хипарь с длинными непричесанными волосами и полу-разбитой гитарой за плечами выделяется на фоне короткоподстриженных призывников в военкомате.
Так вот, когда-нибудь на школьной перемене ты вдруг увидишь такое исключение, одетое не по правилам. В какой-нибудь красный свитер и зеленые штаны. И тогда наступает момент прозрения. Момент, который может принести освобождение и радость.
На самом деле, встреча с исключением - это грандиозное событие в жизни человека. Ибо человек оказывается перед выбором, определяющим его последующую жизнь. Благодаря выбору человек на практике может ощутить себя творцом своей собственной судьбы и вырваться из глухого плена стереотипов, повязавших его по рукам и ногам. Ну, хотя бы, из плена некоторых своих стереотипов.
Увидев сие исключение, внезапно человек понимает, что может ходить в школу не в этой постылой и ненавистной черно-белой форме, от которой портится настроение, как только увидишь ее. И от которой не хочется открывать глаза по утрам, как только представишь себе ее, эту смертельно надоевшую униформу, ждущую тебя, как висильница – приговоренного к повешению или плаха – приговоренного к отсечению главы.
Оказывается, можно надеть свой любимый свитер или легкую футболку, потертые джинсы и с большим удовольствием, можно сказать, с радостью отправиться навстречу миру, ставшему вдруг новым и неожиданным, таинственным и притягательным. И вместе с тем, оказавшемся почему-то ближе и роднее. Миру, как-то внезапно приобретшему человеческий облик и привлекательные черты. Миру, ставшему свободным! Тебе никогда не приходило в голову, почему, когда ты осмеливаешься делать то, что ты хочешь, весь мир становится свободнее? И тогда даже учеба превращается из нудной обязанности в живую и радостную игру познания! И ты внезапно ощутишь прилив новых доселе неведомых тебе сил, открывающих новые горизонты и возможности!
На самом деле, конечно, это вовсе не мир стал свободным, а ты сам. Ты освободился от стереотипа, который был для тебя негласным и неписанным правилом. Правилом, которое изначально относилось к тебе, как к преступнику, ибо оно постоянно подозревало в тебе его потенциального нарушителя, и тем самым унижало твое человеческое достоинство. Правилом, которое висело на тебе тяжким бременем и ставило тебя в ситуацию необходимости его исполнения. Правилом, которое управляло тобой, лишая тебя права управлять собой самому и отнимало тем самым у тебя инициативу и самодеятельность. Правилом, указывающим тебе, кем ты являешься перед ним и не позволяющим тебе думать о себе иначе.
3.Природа зависимости или почему мы остаемся рабами?
Итак, ты освобождаешься от власти стереотипа. Но хочешь ли ты сам этого? Ведь далеко не все люди хотят сами управлять
собой. Далеко не все хотят быть свободными. Поэтому существует, и другой сценарий продолжения нашей истории. Он зависит от твоего личного выбора. Если ты делаешь выбор в пользу черно-белой униформы, то говоришь стереотипу – да, а свободе от него, соответственно – нет. И если ты все-таки выбираешь этот вариант, то почему?
Возможно, ты уже успел полюбить свою униформу, и она стала тебе дорога, как часть тебя самого. И без нее ты себя уже не представляешь. Возможно, она стала уже не просто твоей частью, а лучшей твоей частью, которой ты гордишься перед малышней во дворе, еще только мечтающей о школе и завистливо поглядывающей на тебя, когда ты шествуешь в ней мимо них с высоко задранным носом.
Возможно, эта форма стала для тебя пропуском в светлое будущее, важной ступенью реализации твоих планов и амбиций. Тогда эта форма, делает тебя благонадежным и значительным в глазах окружающих.
Возможно, она, в конце концов, делает тебя в своих собственных глазах правым по отношению ко всем исключениям! Позволяет тебе ощущать себя частью общества и дает тебе чувство стабильности и уверенности в жизни. Так вот, если ты выбираешь свою черно-белую форму, выбираешь правило вместо исключения, выбираешь рабство, а не свободу, то вид красного свитера в сочетании с зелеными штанами вызовет у тебя реакцию быка при виде тореадора!
Тогда, при виде исключения, тебя охватит возмущение и раздражение. Страсть судить и осуждать. Запрещать и повелевать. Осуждающий приговор не замедлит выскочить из твоих уст. У тебя возникнет сильное желание осмеять или даже поколотить или еще как-нибудь унизить возмутителя общественного спокойствия. Одним словом, призвать его к порядку. Дабы не посмел высовываться и уважал мнение других людей. Людей, которые так же, как и ты, обожают свою черно-белую форму. Любимым их аргументом для всех времен и народов является вот этот: Что бы это стало, если бы все начали поступать, как им заблагорассудиться!? Но истина состоит в том, что они сами не знают ответа на этот вопрос. Хотя ведут себя так, будто знают. Будто им абсолютно точно известно, что ничего хорошего из этого не получиться!
Вот, собственно, почему мир делится на две категории людей. На тех, кто принимает новшества и на тех, кто противиться им. На либералов и консерваторов. На романтиков и, так называемых, реалистов. На новаторов и ретроградов. На свободных и зависимых.
Но все, как было уже сказано, зависит от твоего выбора. В каком лагере ты предпочтешь быть. Что тебе более по сердцу. Или насколько прочно завладел тобой и укоренился в сознании какой-нибудь стереотип.
Итак, продолжать думать, что школьники должны ходить в школу только в черно-белой униформе, - означает находиться в плену догмы или стереотипа. После школы тебя ждет техникум, институт или армия. Потом – производство и прочее, где ты успешно продолжишь накопление этих общественных стереотипов. Произойдет то, что ученые называют социализацией личности. То есть, включением индивида в общественную жизнь. А фактически – подчинением человека гласным и негласным правилам, по которым живет данное общество.
4.Влияние стереотипов или зачем обществу нужны духовные рабы?
На выходе этого процесса, или в результате его, из тебя получиться вполне добропорядочный гражданин или гражданка, повязанный(ая) по рукам и ногам общественными условностями. И таким образом, вполне безопасный для общества. То есть, ничем не угрожающий его привычно текущей жизни. Более того, верно служащий обществу и стоящий на страже его интересов! Общественные стереотипы свяжут тебя крепче цепей и наручников и прикуют значительно прочнее, чем они. Потому что цепи и наручники одевают на человека, как правило, против его на то воли. А узы стереотипов человек надевает на себя добровольно! В результате своего свободного выбора. По крайней мере, такое впечатление создается у самого стереотипизированного человека. Поэтому стереотипы намного прочнее цепей и наручников. Цепи хочется сбросить как можно скорее, а вот избавиться от стереотипов – хочется далеко не всегда и не всем!
Таким образом, ты превратишься в человека, полностью зависимого от общества и подчиненного ему. Оно, общество, будет диктовать тебе, как нужно думать и что говорить, к чему стремиться и чего достигать, что продавать и что покупать. Более того, кого - любить, а кого - ненавидеть. Кого - бояться, а кого – пугать.
Те, кто прошел пионерско-комсомольскую школу в жизни, должны хорошо понимать это. Так, например, когда я был призван на службу в советскую армию, то в патриотическом порыве загорелся ехать на войну в Афганистан. Почему, вы думаете? Неужели меня привлекал вид крови, обильно проливаемой на войне? Или я получал от убийства неизъяснимое наслаждение? Конечно же, нет. Патриотический порыв, умело создаваемый и направляемый государственной идеологической машиной, тогда был велик среди молодежи и я, естественно, был увлечен им. Я был в определенной степени зомбирован, и мне, как и многим моим сверстникам, был насажен стереотип геройства, круто замешанного на патриотизме. "Раньше думай о Родине, а потом о себе" - под таким лозунгом прошло мое босоногое детство. Мое и еще миллионов мальчишек и девчонок! Ну, а если партия сказала – надо! – то комсомол должен ответить – есть!
Моему отцу с трудом удалось отговорить меня от этой затеи. Теперь у меня совершенно иная оценка той войны и я благодарен отцу за его усилия. Но сколько моих сверстников добровольцами поехало на ту войну! Сколько из них было убито на ней! А сколько вернулось домой калеками физическими или психическими! И все ради чего?
Подобными стереотипами окружены все мы в самых различных сферах и областях нашей жизни. Одни стереотипы уходят, другие приходят им на смену. Свято место пусто не бывает! Иногда исторические события развенчивают те или иные стереотипы, обнажают их ложь и иллюзорность, как это произошло с войной в Афганистане. Но это случается, как правило, уже позже. Когда жатва истории снимет свой трагичный урожай. В большинстве же случаев, чтобы понять или увидеть творимую ныне ложь, нужно выйти за границы привычных представлений, за рамки общественных стереотипов. Получить прозрение или откровение и взглянуть, благодаря нему, на события свежим взглядом. Что может сделать только свободная от стереотипов личность.
И лишь тогда можно будет увидеть как нас зомбирует реклама по телевизору, определяя наши вкусы. Или как политики манипулируют нами в своей нечестной игре за власть, влияя на наш выбор. Или как средства массовой информации "обрабатывают" наше сознание, насаждая в него образ очередного врага или козла отпущения, от которого происходят все ваши беды и несчастья. Или как начальство на работе, лепит из вас удобную и безгласную рабочую силу. Или.… Или.… Или…
Однако большинство людей увидеть это просто не в состоянии. А многие и не желают видеть, предпочитая оставаться в плену духовной слепоты и стереотипов. Так, один из самых больших общественных стереотипов, ослепляющих сознание, состоит в том, что люди думают, будто бы большинство, частью которого они и считают себя, определяет все. Что в жизни происходит то, что хочет это большинство. Будто бы это они, представляя собой это самое мистическое большинство или народ, и управляют страной, нацией или обществом. Будто бы они управляют политиками, которых выбирают, и процессами, которые происходят. Будто бы они что-то решают. Но это иллюзия!
Как они могут управлять политиками, обществом или страной, если они не в состоянии управлять даже самими собой? Иллюзия того, что народ, общность, община всегда права и мудра, является одним из самых мощных и стойких стереотипов в жизни. Эту иллюзию регулярно подпитывают политики и власть имущие, при каждом удобном случае говоря, что они, политики, служат народу, выполняют его волю, при этом безбожно льстя ему. Но это большинство даже не знает, в чем, собственно и состоит его воля, так самозабвенно восхваляемая политиками! Окружите человека лестью, и он быстро уверует в свою непогрешимость. Окружите лестью народ, и он будет послушен, как малое дитя! Что поделаешь, вера возникает от слушания.
На самом деле, с народом все обстоит с точностью до наоборот. Не большинство управляет, а большинством управляют. Любой народ состоит из отдельных индивидов, из которых одни – умнее, а другие – глупее. Одни – свободнее, а другие – зависимее. У одних – больше возможностей, а у других – меньше. Так вот, одни – управляют другими. Втягивают их в войны или в периоды мира, в бедность или процветание, в поголовное невежество или в образованность. Вот и все.
На самом деле, каждый выступает сам за себя. И если сам человек о себе не позаботиться, то кто позаботиться о нем? "Если не ты за себя, то кто за тебя? А если ты только за себя, то человек ли ты?" – сказал еврейский мудрец Гиллель. И лишь развитое демократическое общество, в котором интересы личности не просто задекларированы, а реально поставлены на первое место, способно в некоторой мере контролировать своих политиков. А свобода слова в некоторой мере способствует развенчиванию стереотипов. Но только лишь в некоторой мере.
Единственный способ избежать манипуляции состоит в том, чтобы быть свободным от нее. То есть освободиться от общественной зависимости. Низвергнуть власть стереотипов над своим сознанием. И эта свобода достигается вовсе не через внедрение в большинство, отождествление себя с ним, и неизбежное в этом случае подчинение себя большинству, а через обретение самостоятельности сознания и самодостаточности. Через познание истины. Только истина способна открыть человеку глаза и освободить его от духовной слепоты и зависимости.
5.Сущность стереотипа или анатомия лжи
Ну, допустим, что ты все-таки твердо решил стать свободным человеком и избавиться от всех этих стереотипов. Что для этого нужно делать? Прежде всего, необходимо их осознать. И в этом поможет знание природы и сути стереотипа вообще. Что же такое стереотип? Что он из себя представляет?
Cтереотип, во первых, – это неверное представление о чем-либо. Это ошибочное мнение, но рядящееся при этом в праведные одежды. Стереотип – это ложь, скрывающаяся под маской правды. Говоря библейским языком, за стереотипом скрывается ангел сатаны, являющий себя в одеяниях света.
Во-вторых, в отличие от простого ошибочного мнения или ложного представления, стереотип – это устойчивое представление, укоренившееся в сознании. Чаще всего, это еще и широко распространенное ошибочное представление, которое поддерживается авторитетом большинства, что и послужило причиной нашей быстрой капитуляции перед стереотипом. Это некая духовная и интеллектуальная твердыня, бастион, образующийся в сознании человека и многих людей. Почему же образуется эта твердыня?
Дело в том, что любое представление или мнение является фактически образом истины, точнее сказать, претендующим на образ истины. Своего рода портретом, рисуемым человеческим сознанием с реалий и закономерностей жизни. Образ истины может соответствовать своему начальному образцу, то есть, самой истине и тогда это будет истинное мнение или представление. А может, и не соответствовать. И тогда это мнение или представление являются ложными.
Одна из библейских заповедей декалога гласит - "Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху и что на земле внизу, и что в водах ниже земли, не поклоняйся им и не служи им; ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель.…"
Таким образом, эта заповедь запрещает поклонение любому образу истины, даже вне зависимости от того, верен ли этот образ или нет. Ибо образ истины не является еще самой истиной, точно так же, как портрет человека, нарисованный художником, не является еще самим человеком.
Одно дело нарисовать портрет, совсем другое – поклоняться ему. Одно дело – составить суждение о чем-либо, другое дело – руководствоваться этим суждением всякое время, считать его неизменным и незыблемым во всех случаях. Поклоняться – это значит считать его истиной, неизменной правдой, верить ему, как правде. Более того, жить и строить свое поведение в соответствии с этим образом истины.
Но когда человек поклоняется образу истины, это вовсе не означает, что он поклоняется истине. Он лишь поклоняется ее портрету. Портрету более или менее похожему на оригинал или не похожему совсем. Так происходит подмена объектов поклонения и вместо Бога, истины человек начинает поклоняться ее заменителю, то есть, идолу.
Таким образом, стереотип – это идол, перед которым поклоняется наше сознание. Эта та печать, которая ставится на ум и сердце человека, определяя его поведение и способ мысли. Фактически, наличие стереотипа свидетельствует о поклонении человека перед ложным образом истины и принятием этого образа в качестве самой истины. Быть подверженным влияниям стереотипов – это все равно, что поклоняться перед каменными или деревянными истуканами, как это делали наши далекие предки.
Таким образом, подверженность стереотипам – это форма идолопоклонства и является следствием нарушения человеком заповеди "Не сотвори себе кумира".
6.Последствия стереотипов или к чему приводит глупость?
Разобравшись в сути и природе стереотипа, далее не помешает знать о последствиях, к которым приводит стереотипизированное поведение. И хотя стереотипы бывают разными, от чего и последствия от них бывают различными, но это обстоятельство ничуть не должно служить утешением для человека, собравшегося освободиться от них.
Стереотипы разнятся по масштабам, по степени своей "живучести", так и по "темам" или разделам. Есть свои стереотипы в науке и в политике, в искусстве и религии, в быту и в поведении людей. Есть стереотипы более или менее вредные, как привычки, и более или менее опасные и разрушительные по своим последствиям. Общество наивно полагает, что стереотипы служат его стабильности и прочности. Но так ли это на самом деле?
В начале нынешнего двадцать первого века в украинском городе Львове произошла большая трагедия. На праздничном авиа-шоу, проходившем на аэродроме Скнилов, на зрителей рухнул с неба военный самолет. Около сотни человек погибло, многие получили ранения и пострадали. Правительственная комиссия, как это бывает в таких случаях, долго выясняла причины трагедии и проводила расследование. Пресса обсуждала разные версии. Говорили о неподготовленности военной техники к полетам, о нехватке горючего, из-за которой летчики не могут налетать нужное количество часов и таким образом поддерживать свою летную форму. О головотяпстве властей – военных и гражданских и о несогласованности их действий. Чувствовалось, как отчаянно идет поиск даже не столько причин катастрофы, как виновных в ней. Сами же летчики говорили о каком-то непонятном предмете, врезавшемся в самолет во время полета и приведшем самолет к падению.
В результате, все закончилось тем, что сняли с должности несколько военных чинов и возбудили уголовное дело против летчиков. Летчиков приговорили к тюремному заключению. Обществу была брошена кость, чтобы хоть как-то утолить его жажду справедливости и снять напряжение. Власти во что бы то ни стало, нужно было сохранить свое лицо, а заодно, и свое положение. Но что на самом деле было причиной этой трагедии? Трагическая случайность?
Те, кто осведомлен о действии духовных законов воздаяния за содеянное, понимали, что случайностей в таком деле быть не могло. Что за всей этой историей с катастрофой стояло нечто, что не было учтено ни высокой правительственной комиссией, ни всеведущей прессой, ни судебными инстанциями. Стояли мощные общественные стереотипы, которые управляли поведением десятков тысяч людей и привели их к такому трагичному финалу. Что же это за стереотипы?
Проживая на момент катастрофы в этом прекрасном и древнем городе Львове, я стал очевидцем происходивших в нем событий. С начала 90-х годов (примерно за десять лет до злополучной трагедии), в связи с получением Украиной независимости, в городе развернулась самая настоящая истерия. Обретенная политическая независимость от России открыла в Западной Украине шлюзы, через которые на свет вылилось все недовольство, вся боль, все обиды на ушедший в прошлое коммунистический режим. Однако этот режим усилиями нечистоплотных политиков и идеологов был персонифицирован в русскоязычном населении. Начали разбираться не с коммунистическими догмами и доктринами, не с коммунистической идеологией, не с общественными стереотипами, как необходимо было сделать в данном случае, а с русской нацией, как таковой, и людьми, принадлежащими к ней. Как будто бы сами русские не пострадали от коммунизма. И как будто бы среди носителей коммунистических идей не было людей украинской национальности. В результате произошла подмена и в заразе коммунизма были обвинены русские.
Средства массовой информации, как по команде, начали возбуждать анти-русские, анти-российские настроения. Русский язык был назван языком оккупантов, а его носители, соответственно, оккупантами. Русскоязычные названия улиц срочно переименовывались на украинские. Русскоязычные школы в экстремально короткие сроки переводились на украинский язык обучения, а людей, не говорящих "на мове" нередко ожидало увольнение с работы, травля, а то и физическое насилие. Русский культурный центр стал регулярно подвергаться актам вандализма, а русскоязычным бизнесменам просто не давали хода.
После еще одной трагической истории, связанной с уличной дракой и смертью композитора Игоря Билозира, по центральным улицам города прошла огромная толпа людей, круша витрины кафе. Над городом повисла атмосфера ненависти и страха. Я почти физически ощущал присутствие в воздухе демона зла, который открывал для одних ворота безнаказанности, а другим внушал панический страх. Дело шло к своей естественной в данном случае развязке. К братоубийственной войне.
В этот момент и происходит скниловская трагедия. Трагедия – это всегда боль. Однако если попытаться абстрагироваться от этой боли, то можно увидеть, что если бы не катастрофа самолета, все могло бы кончиться гораздо большей по масштабам трагедией. Шок от катастрофы самолета в данной ситуации призвал людей к трезвости и помог вернуть им способность к здравому рассуждению. Пускай лишь на какое-то время. Небо допустило "малую" кровь, чтобы спасти город от "большой" крови. Это было как предупреждение о недопустимости ненависти, особенно в городе, который считается самым религиозным на Украине. В городе, где почти в каждом квартале действует храм или церковь. Где шпили соборов пронзают небо, напоминая людям о заповеди любви к ближнему и призывая Бога на землю. И вот Он пришел, праведно воздавая человекам по их путям. И предупреждая верующих в Него о грехе идолопоклонства.
Коммунистические стереотипы не были осознаны и разоблачены. Народ не стал свободным. Вместо этого произошла замена коммунистической идеологии на идеологию националистическую. Один идол был просто заменен другим. Вместо сброшенного с пьедестала памятника Ленину встал памятник Степану Бандере, символ национальной борьбы. В результате на Украине опять зреет противостояние националистов с коммунистами, русскоязычных с украиноязычными. Но уже не в масштабах города, а в масштабах всей страны.
Призрак национализма до сих пор бродит по Украине. Внося разобщенность и ненависть между людьми. Противопоставляя одну нацию – другой, стравливая людей между собой и сталкивая их лбами в якобы непримиримой борьбе за национальный язык и культуру.
Львов не даром считают на Украине колыбелью национализма. Из этого города национальные идеи распространяются по всей стране. И через этот город было дано строгое предупреждение людям об опасности национализма. Но будет ли оно услышано? – вот в чем вопрос. Ведь национализм, наряду с фашизмом и коммунизмом, – один из мощных и стойких стереотипов человечества.
7. Религиозные стереотипы или почем опиум для народа?
Многие люди, в попытке стать свободными, обращаются к религии и приходят в различные религиозные учреждения. Кто в церковь, кто в синагогу, кто в мечеть или в буддийский храм. Таким людям необходимо знать, что религиозный мир по количеству своих стереотипов намного превышает, так называемый мир нерелигиозный. Религиозным стереотипам несть числа. И имя их – легион.
Обычно человек думает, что, в церкви, синагоге, мечети… он становиться свободным. О, наивный! Достаточно задуматься о том, почему люди, верующие в одного Бога, ругаются и враждуют друг с другом, как становиться явной их приверженность к стереотипам. У каждой религии и концессии есть свой набор стереотипов, которые, сталкиваясь между собой, и производят эти споры и разделения.
Вообще, религия, возможно, первая сфера человеческой жизнедеятельности, в которой появились стереотипы. Появились, как попытка заключить истину, Бога в клетку своего понимания, понятия, буквы и догмы. Ведь что такое догма, как ни стереотип сознания. Возможно, когда-то эта догма была живой истиной, полученной в результате яркого откровения. Но ныне догма, поднятая как знамя, на которое должны равняться все и отлитая в форму, застывшую навеки, стала гробницей живой мысли и чувства. "Буква убивает, дух – животворит" - так говорит об этом явлении библейский пророк. И здесь необходимо отличать догму от закона и заповеди.
Заповедь и закон называют явление, но не навязывают формы его существования. К примеру, заповедь - люби ближнего своего – это постановление самого общего вида. Любить можно по-разному, любовь, как и правда и истина может проявляться в бесчисленном количестве форм и выражений. В отличие от догмы, которая представляет собой конкретную форму. Впрочем, догматизированное мышление (то есть, мышление, склонное к догматизму) и из заповеди легко создает себе догму, понимая заповедь односторонне и однобоко.
Создание различных догм и поклонение им неизбежно приводят к их столкновению между собой. Догмат о троице, к примеру, вступает в противоречие с противоположной догмой, утверждающей, что у одного Бога никак не может быть трех лиц. Затем оппонирующей догме присваивается статус ереси, и ее сторонники объявляются еретиками. Вследствие чего изгоняются или уничтожаются. Если же оппонирующая догма имеет множество сторонников, то возникает долговременное противостояние сторон. К примеру, как говорит одна догма, Дух Святой исходит от Отца, а другая догма утверждает иное – исходит от Сына. И на основании поклонения разным догмам происходит величайший раскол в истории христианства, когда церковь делится на восточную и западную.
В протестантизме, который я имел возможность наблюдать изнутри, также не меньшее количество догм, чем у его старших брата и сестры – католицизма и православия. Избавившись от некоторых догм, присущих им, протестантизм с неистребимым рвением стал выдумывать свои собственные догмы.
К примеру, многим протестантам свойственно благоговейное отношение к Библии, к которой они относятся не только как к руководству к действию, что было бы понятно и оправданно, но, поднимая, как знамя над головой, каждую ее фразу и благоговея перед каждой ее буквой. За каждую запятую они могут вести бесконечные битвы. Бог для многих протестантов отождествляется с Библией, воспринятой буквально, как текст – памятник, как слово, напечатанное на бумаге. Буква при таком отношении подменяет собой мысль, а живой человек приносится в жертву мертвой формуле.
А поскольку, пониманий и трактований одного и того же текста множество, то и разногласий в религиозной среде, соответственно, столько же. И чем больше при этих разногласиях и спорах претензий сторон на свою исключительную правоту (и соответственно, на отказ в такой правоте своим оппонентам), тем яростнее и ожесточеннее битвы между ними. Вот и делятся протестантские церкви на тех, кто чтит субботу буквально и на тех, кто чтит ее метафорически. Тех, кто признает духовные дарования и тех, кто отвергает их. Тех, кто понимает Библию так и тех, кто понимает Библию этак…
Я вспоминаю момент, когда обнаружил, что мое поведение до определенного момента контролировалось религиозной догмой о том, что весь мир порабощен сатаной. В Библии есть слова - "не любите мира, ни того, что в мире, ибо все, что в мире – есть похоть очей и плоти…" Понятые буквально, эти слова приводят человека к вполне определенному отношению к миру, противопоставляя его церкви. В результате, одно время я не мог любить "мирских" людей, а все, что было в мире, считал нечистым и недостойным внимания.
Лишь осознав ложность такого понимания библейских слов, и придя к другому, более глубокому пониманию, я смог открыться для мира, но уже не для того, чтобы подчиниться ему, а жить в нем, творить и любить его, стараясь понять то, что в нем происходит.
Еще одним стереотипом, под властью которого я находился, была неукоснительная обязанность проповедовать Евангелие. Согласно этой догме, все верующие обязаны идти "до краев земли, научая народы всему, что заповедал им Спаситель". Человека, "обработанного" такой догмой, начинает повсеместно преследовать мысль – а исполнил ли я сегодня свой долг? Запроповедовал ли я сегодня кому-нибудь? И такой человек лишается покоя, а то и сна. Он просто уже не в состоянии радоваться жизни, потому что бремя обязанности ломает его неокрепшие крылья, а груз ответственности за погибающее без его проповеди человечество, совершенно прибивает его к земле. Освободившись от этой догмы, я вздохнул, что называется, полной грудью и стал замечать, как Бог стал действовать во мне и через меня нестандартным, нешаблонным образом. Без перепевов чужих доктрин и учений. Без навязанных мне извне стандартов поведения. Принося мне радость и чувство глубокого удовлетворения.
Еще большее освобождение я получил, когда осознал ложность учения об обязательном для верующего пребывании в церкви. Учение, которое одно время сковывало мое духовное и интеллектуальное развитие, тормозило мой личностный рост. Я давно уже тяготился пребыванием в своей поместной общине, страдая от отсутствия в ней свободы. Бороться с несправедливостью, царящей в общине, не было уже сил, а смиряться с таким положением не было желания. Однако меня держало все то же чувство обязанности или долга, регулярно взгреваемое проповедями на тему "не покидайте собрания своего". И еще держал страх, что без церкви, без Бога пропаду. Ведь на протяжении веков верующим внушали, что только в лоне церкви можно обрести спасение. Не знаю, чем бы закончилась эта история, и было бы счастье, если бы несчастье ни помогло. Руководитель общины, изрядно намучившись со мной, сам попросил меня оставить ее.
Сколько радости и веры обрел я, обнаруживая Бога за пределами церкви, в проклятом и осужденном ею мире! Всюду, куда ступала моя нога, Он был рядом со мной, открываясь мне, непосредственно научая и наставляя меня.