(КАК БЫ ЧЕГО НЕ ВЫШЛО)
Ехали с приятельницей и ее мужем на их автомобиле. На Ленинградке машину тормознул гаишник.
- Ты что-нибудь нарушил? – испугалась приятельница.
- Нет, нервно бросил муж, машинально охлопывая себя по карманам и видимо соображая, достаточно ли у него при себе денег.
- У вас что-то не в порядке с машиной? – влезла я.
- Н-нет… Все нормально, но ведь никогда не знаешь к чему могут придраться…
Через пять минут мы уже благополучно катили дальше. Приятельница возбужденно щебетала, избавляясь от недавнего стресса, а я все еще перебирала в уме неприятное…
Жизнь у нас до того проникнута страхом, что мы давно перестали сознавать масштабы этого явления. Причем боятся зачастую не чего-то конкретного, а так… вообще. Опасаются в равной степени и татей в подворотне, и товарищей "при исполнении". Искательно смотрят на клерков в ЖЭКе – "не дадите ли справочку…", просительно – на врача, семь раз отмерят, стоит ли спорить с учителем в школе, с чиновником в конторе или себе дороже выйдет. Даже мимо вахтера готовы прошмыгнуть, не связываться...
Начальники боятся, "как бы чего не вышло", журналисты и редакторы – "как бы чего не ляпнуть"…
Руководитель крупной фирмы посреди разговора вдруг суровеет лицом:
- А вот об этом попрошу не упоминать!
- Почему? Это что, тайна?
- Нет… вполне безобидная информация. Но кое-кому это может не понравиться, понимаете?
Не понимаю.
- Вы имеете в виду ваше начальство?
- У меня нет начальников, - гордо говорит он и суетливо переплетает пальцы рук.
Страх безадресный, неконкретный. Не всегда это - холодок вдоль позвоночника, спазмы в животе и потные ладони… Но почти всегда стиснутые зубы, наморщенные лбы, готовность обойти десятой дорогой или хоть спрятаться за спинами…
Бессмысленно спрашивать "чего боимся?" Ответ по большому счету один – произвола. Логичнее спрашивать "почему?" Откуда этот страх у людей "не сидевших", не подвергавшихся в массе своей репрессиям, гонениям, не наказанных за инакомыслие?..
Лет двадцать назад я читала "Замок" Кафки. Вся атмосфера романа - сплошь трясина ужаса и почтительного перепуга, хотя никаких гонений там нет, и в общем непонятно от чего содрогаются его герои. Но в послесловии, в большой критической статье, помню, цитировалось поразившее меня "Письмо к отцу". В нем Кафка объяснял, откуда берется в человеке этот постоянный кошмар и ощущение абсолютного своего бесправия… Вспоминал детскую историю, когда отец выставил его ночью на балкон за какую-то мелкую провинность, и хоть продержал там недолго, маленькому Францу хватило, чтобы понять: с ним можно обойтись как угодно, сделать любую гадость, и защиты никакой нет…
Должно быть, нечто подобное переживают все нелюбимые дети: с тобой могут расправиться в любой момент, без всякого повода. И никто не помешает. Страх – это ожидание зла.
Эту аналогию чрезвычайно легко распространить на наше общество,
по отношению к которому мы все – нелюбимые дети, и с младенчества живем в сознании, что с нами можно все! Наорать, наказать, не пустить, лишить, отобрать, осматривать и лечить, не спрашивая согласия… Жаловаться некому. Кругом либо угнетатели, либо такие же бесправные жертвы. И нет ни авторитета, ни морали, которая могла бы предотвратить "избиение младенцев" – не на что опереться! А раз так – человек в опасности всегда, и живет в бесконечном, не проходящем страхе – перед инспектором, доктором, контролером, таможенником, перед кем угодно, кто ситуативно может оказаться сильнее, наглее, безжалостнее… Ведь даже если сумеешь привлечь к ответу конкретного мерзавца, потратишь столько сил и нервов, что проще было б совсем не связываться. Потому что плетью обуха не перешибешь. И при любом конфликте с системой твои потери неизмеримо выше.
Но это еще не все. Многие, испытав в полной мере ужас беззащитности, сами тоже не готовы ни в чем себя ограничивать, зато готовы давить и топтать при первой же возможности в порядке реванша, так сказать. За примерами далеко не ходить…
И по ночам нам гораздо страшнее, чем детям.
Опубликовано в журнале "Всегда женщина" № 5 2010 г.