Александр ГЕРАСИМОВ
ГУБЫ
- Надо же! Подумать только! — Мирзоян даже по коленке себя прихлопнул от удивления, — Послушайте-ка, уважаемый Михаил Юрьевич, что пишет газета, — и мясник для пущей, должно быть, убедительности продемонстрировал Карповичу свежий номер «Das N-sche Rundschau».
Учитель труда местной мужской гимназии пребывал в меланхолическом настроении. Сегодня неудачей закончилась его очередная попытка выхлопотать в Министерстве Образования денежный грант на написание им, Карповичем, «Руководства по усовершенствованию трудового воспитания подростков мужеского пола в период их полового созревания». В которой полезной брошюре Михаил Юрьевич собрался настоятельно советовать коллегам применять меры физического наказания к непослушным отрокам, а именно, сечь их розгой, а так же воздействовать на мягкие места неслухов раскладным деревянным аршином, сапожной колодкой и другим попавшимся под руку учебным пособием.
- Ну и что же такого необыкновенного пишет сей печатный орган? — скептически поднял бровь трудовик.
- А вот что, драгоценный Михаил Юрьевич, сообщает нам корреспондент: «По наблюдениям ученых выходит, что пухлые губки любимицы публики, несравненной Анджолины Штрейкмахер и задница самки краснозадого макака в деле привлечения внимания особей противоположного пола — суть одно и то же. И зовутся они одинаково — половые или брачные мяса». Каково вам известие?!
- И ничего особенного вы, милейший Гамлет Саркисович, мне не открыли. Я всегда утверждал, что рот нашей дивы мне гузку куриную напоминает, — отвечал Карпович.
- Ну вы скажете тоже! — заступился за артистку деликатный армянин.
- А то и скажу, — заупрямился учитель — губы г-жи Штрейкхмахер, кроме, как на опухшую куриную жопу, ни на что больше не похожи. Вот так вот, господин Мирзоян!
Мясоторговец не стал вступать в долгий спор с учителем. Он был совсем не расположен к словесным баталиям. Причиной тому был тот факт, что именно сегодня их пригласили на крестины к племяннику керосинщика Андерссена. Ожидалось богатое угощение и ссориться с приятелем в преддверии такого приятного застолья было бы по меньшей мере неумно. Поэтому он подозвал кельнера и велел принести счет. Друзьям нужно было еще пойти по своим квартирам, привестись в порядок и надеть фраки, те самые, что они так удачно и выгодно построили к керосинщиковой свадьбе