Солнце

Солнце заглянуло в комнату, играя в прятки с листьями деревьев, образуя на стене причудливый узор.
- Солнце, как же я рад тебя видеть! Я тебя так ждал, солнце…
Свет на миг заполнил всю комнату, потом померк на пару секунд: солнце притворно нахмурилось, сделало вид, что недовольно этой маленькой лестью.
- Нет-нет, солнце, прости меня, я тебя вправду очень ждал. Я тебя прошу, солнце, не уходи, будь со мной как можно дольше, не садись, я тебя прошу, солнце! Я знаю, ты меня все равно не послушаешь, но я прошу тебя, не оставляй меня одного надолго: ночь такая длинная, а у меня нет никого, кроме тебя.
Солнце на стене молча кивнуло. Тени на миг замерли, прислушиваясь к чужому – впрочем, они всегда были там, где солнце – разговору. Пусть слушают.
- Ты знаешь, солнце, у меня в последнее время сердце болит все чаще. И вставать я почти перестал. А люди вокруг такие равнодушные… Солнце, скажи, сколько мне еще жить осталось?!
Обычно солнце не отвечало. Сейчас же оно как будто улыбнулось: тепло, радостно. И на душе стало так же: тепло и радостно. Хорошо все-таки, когда солнце.
Тени на стене задвигались быстрее: наверно, подул ветерок. А может, тени хотели что-то ему сказать. Он уже привык. Как и раньше, он отрешенно наблюдал за их танцем и вспоминал.

* * *

Ее звали Елена, и она была действительно самой прекрасной девушкой в его жизни. Густые золотистые волосы, глаза цвета меда, нежная светящаяся кожа и изящная фигура – всё в ней было достойно восхищения даже по отдельности. А вкупе с задорным смехом, почти детской непосредственностью и живым любопытным характером это составляло девушку его мечты. Точнее говоря, он даже и мечтать не мог о том, чтобы эта волшебная девушка влюбилась в него. Она была как сказочная фея: легкая, словно сотканная из золотистого солнечного света погожим летним утром.
Как раз в одно такое солнечное летнее утро он и встретил ее. Она стояла возле фонтана, видимо, ожидая кого-то, но ему показалось, что она парила в нескольких сантиметрах над землей на радужных крыльях. Он не поверил глазам и подошел ближе, думая, что солнце напекло ему голову. Когда он недоверчиво посмотрел на чудесную девушку, она ответила ему прямым взглядом и тепло улыбнулась. «Надо освежиться, - подумал он, подходя к фонтану и плеская водой себе в лицо, - и вообще, стоило бы носить головной убор, а то вон уже и солнечный удар получил, мерещится всякое…». Он повернулся и зашагал прочь от фонтана, но все же не удержался и оглянулся: девушка нетерпеливо прохаживалась, оглядываясь по сторонам. Он посмотрел на часы: было почти полдвенадцатого. И тут, видимо, случилось чудо: девушка увидела отблеск часов на его руке и поспешила к нему.
- Извините, у вас, кажется, есть часы… Скажите, пожалуйста, который час? – спросила она.
- Что? Часы? – задумчиво переспросил он.
- Да, часы. Ваши часы, если они, конечно, именно Ваши. Так вы скажете мне, сколько сейчас времени, или мне поискать кого-нибудь, кто соображает быстрее Вас? – несмотря на строгий тон обращения, в её изумительных золотистых глазах он заметил улыбку.
- Извините, я задумался. Ах да, да, конечно, это мои часы… Который час, который час, сейчас посмотрим, - пробормотал он, смутившись от ее взгляда, и уткнулся в часы, отчаянно краснея.
- Скажите, а Вы… всегда так реагируете, когда Вас просят сказать, который час?
- Я… нет, не всегда… то есть никогда, то есть раньше я не… Ох, простите, – он окончательно смутился, застигнутый врасплох ее вопросом.
- Послушайте, мне нужно знать, который час. Если Вы не можете мне ничем помочь, то я… - она начинала терять терпение.
- О, нет, подождите! – в отчаянии воскликнул он и с ужасом понял, что сейчас эта прекрасная девушка просто развернется и уйдет, посчитав его сумасшедшим.
- Вы не дали мне договорить! – она топнула ножкой в притворном гневе, - раз вы не можете разобраться с часами, так давайте я сама посмотрю время!
С этими словами она схватила его руку и удовлетворенно посмотрела на часы.
- Так, значит, сейчас 11:32. Получается, я жду уже больше получаса, значит, подруга не придет. Прекрасно, и что же мне теперь делать? – сказала она, обращаясь больше к самой себе.
- Мы могли бы погулять, я знаю одно кафе неподалеку, там подают отличное мороженое, - предложил он и тут же пожалел об этом, потому что она засмеялась.
- Это что, шутка или Вы действительно только что пригласили меня на свидание? О, я начинаю подозревать, что это какой-то розыгрыш: я сейчас соглашусь, а вы скажете: «Елена, вы меня не узнали? Мы же с Вами учились в одном классе!» и никуда мы не пойдем, - говоря это, она лукаво смотрела на него, и в глазах ее плясали отблески солнца.
- Я был бы рад, если б мы с Вами действительно были знакомы, но, увы, это не так, - сказав это, он вдруг почувствовал, что сказал неправду, как будто он давно знаком с Еленой.
- Да? Тогда можете считать, что мы с Вами уже познакомились. Как Ваше имя? – откинув со лба свои золотистые волосы, спросила она.
- Владислав, можно просто – Слава. Я очень рад с Вами познакомиться, Елена, - он окончательно перестал смущаться.
- Взаимно, Слава. Ну, что? Пойдем в Ваше славное кафе с отличным мороженым? – заливисто рассмеявшись, спросила она.
Они шли по солнечным тротуарам. Его не покидало ощущение, что он знал Елену всю свою жизнь: она понимала его не то что с полуслова, а вообще без слов, она казалась такой родной, что он не понимал, как мог жить без неё раньше. Елена тоже чувствовала себя так спокойно и свободно рядом с этим человеком, что ни разу не вспомнила о своем правиле никогда не знакомиться на улице.
Солнце набирало силу, утро разыгрывалось, становясь отличным днем, одним из тех, когда кажется, что невозможного не существует. «Как давно это было, - подумал он, глядя в окно, - Такой же теплый день, и как бы хотелось верить в чудеса… Но я уже не тот молодой человек, полный сил и мало смыслящий в жизни. А Елена… Что ж, всему своё время». Он посмотрел на солнечные лучи, плясавшие с тенями на стене, прерывисто вздохнул и опять погрузился в воспоминания.

* * *

Солнечные зайчики запутались в золотистых локонах спящей девушки. Он осторожно отвел волосы, и  солнечные лучи осветили её лицо. Как он любил наблюдать за спящей Еленой! Как он любил играть её густыми локонами цвета расплавленного золота! И как он любил медленно тонуть в её медовых глазах, когда она смотрела на него с насмешливой детской серьезностью! Кажется, во всем мире, во все времена не было женщины прекраснее, чем она!
Многие говорят, что после свадьбы былые чувства притупляются. Говорят, что когда появляется штамп в паспорте, из отношений исчезает оттенок неопределенности и хаоса. Как бы там ни было, его подобные мысли нисколько не волновали. Зато вот она, его Елена, тихо спит рядом, и солнце гладит её по лицу…
Тут ресницы Елены затрепетали, и со счастливой улыбкой на губах она посмотрела на него.
- С добрым утром, Славик! – сказала она, и лучи солнца осветили её прекрасное лицо.
- Привет, моё солнышко! – ответил он и тут же утонул в ее глазах…
Так начинался прекрасный день, и он принес замечательную новость. Елена таинственно улыбнулась ему.
- У меня есть для тебя очень-очень хорошая новость!
- Правда? – он притянул Елену к себе, - а у меня есть для тебя поцелуй!
- Милый, - она слегка отстранилась, - я беременна…
- Это… это же счастье! Это замечательно! А ты уверена?
- Да, я ходила на прием к врачу… Это действительно так! А знаешь, кто у нас будет?
- Нет, не знаю. Мальчик?
- Ну что ты, Слав, у нас будет, - Елена задумалась, - девочка! Хотя еще рано, пол станет ясен только через три-четыре месяца, но я думаю, что девочка!
- Это совершенно неважно! Главное – что у нас с тобой будет ребенок! – он подхватил Елену на руки и закружил по комнате – с большой осторожностью, потому что теперь их было трое.
Солнце, освещавшее комнату, улыбалось двум – нет, трем людям: мужчине, женщине и совсем крошечному человечку, которому только через восемь месяцев предстояло увидеть свет.

* * *

Он улыбнулся воспоминаниям и, вспомнив о времени, огляделся. За окном разгорался закат. Небо меняло оттенок с голубого на изумрудно-оранжевый, затем становилось фиолетовым с алой полосой и наконец стало темно-синим с нежно-розовой каймой на горизонте. Это был красивый закат. Он вспомнил, когда еще он так же внимательно наблюдал за садящимся солнцем, и сердце сжала боль. Впрочем, в последнее время сердце болело часто, и нельзя было точно сказать, вызвана ли боль воспоминаниями или просто дает о себе знать больное сердце.
Елена всю беременность ходила хорошо, врачи заверяли, что всё должно быть в порядке и роды пройдут легко. Но в жизни часто случается так, что происходит то, что по всеобщему мнению, не должно было произойти. Иногда это бывает к лучшему, а иногда… иногда – нет. В его случае всё было именно так, хотя не людям судить о превратностях судьбы как хороших или плохих. Правда, такие мысли приходили ему в голову уже много позже. Тогда же…
Что-то пошло не так. Врачи вдруг засуетились, забегали вокруг стонущей Елены. Н услышал только обрывки сказанных тихим шепотом фраз: «Сосуды слабые… разрыв… попробуем спасти, но шансов…» Он в беспокойстве подбежал к Елене: теперь она уже не стонала, а лишь тяжело дышала, прикрыв глаза.
- Лена, Лена! Ты меня слышишь?! – увидев Елену такой беспомощной, он впал в ступор, и всё происходящее было словно кошмарным сном.
- Кто-нибудь, уведите отсюда папашу! – откуда-то сбоку раздался злобный выкрик врача.
Елена посмотрела на него и тихо сказала:
- Береги нашу дочь, Слава…
Потом ее обычно ясные глаза затуманились, и она безвольно обмякла.
Его кто-то подхватил под руки и вывел прочь. Он даже не заметил. Перед глазами была только измученная, растрепанная Елена, и ее слова: «Береги нашу дочь…»
Елену перевели в реанимацию, и он просидел в коридорах больницы весь день, прислонившись спиной к холодной белой стене и уставившись в окно. Он наблюдал, как садилось солнце. Ему казалось, что его жизнь точно так же падает за горизонт, в неизвестность, оставляя за собой алый след – как от свежей крови. И что впереди ожидает непроглядная темнота. Наконец к нему подошли врачи и сообщили, что Елена умерла. Всё кончено. Эти три слова заслонили собой весь мир: «Ваша жена умерла… Ваша жена умерла… Ваша жена… умерла Ваша жена… умерла…» Он впал в отчаяние и не знал, зачем теперь жить, если Лена больше никогда не улыбнется ему утром. Никогда больше он не посмотрит на нее, не назовет солнечной феей, не коснется ее золотистых волос, не посмотрит в её теплые медовые глаза…
Так он стоял, пока до него не дошло, что врач еще тут и что-то настойчиво говорит ему.
- Повторите, что Вы сказали?
- Ваша дочь жива. Вы возьмете её к себе или…?
Он непонимающе уставился на этого человека, который только что тремя словами разрушил его жизнь, а потом тремя же словами дал ему надежду. Он понимал, что врач ни в чем не виноват, но ему больше не на кого было обратить все своё горе и отчаяние.
- Конечно, я возьму её к себе! Как вы вообще можете говорить о чем-то другом?! – почти закричал он.
Сверток в руках увесистым и теплым. Весь его мир теперь сосредоточился в этом небольшом свертке, а точнее, в его дочери. Но теперь он стоял с ребенком на руках в больничном коридоре и окончательно сознавал, что остался один. Он не знал, что делать дальше.
Наступила ночь.

* * *

Но как бы темна ни была ночь, в ней всегда есть место луне и звездам.
Когда Елена умерла, оставив ему дочь, он думал, что никогда не будет счастлив. Он оказался прав. Но лишь отчасти, потому что заботы о маленькой дочери не позволяли ему сосредоточиться на боли утраты, а ее успехи искренне радовали его. У дочки, которую он назвал Светой, были густые золотистые локоны, совсем как у матери. А вот глаза были его, серые, цепкие и внимательные.
Дочь росла самостоятельной девочкой, и он был этому рад. Многие знакомые опасались, что он будет баловать дочь и чересчур опекать ее. Но эти опасения были напрасны: маленькая Светка рано поняла, что в этой жизни каждый сам за себя. Она целыми днями играла во дворе, а когда стала старше, часто гостила у друзей. Он с грустью думал, что хотел бы видеть Свету более домашней девушкой, но тут же одергивал себя: она молодая, зачем ей сидеть дома со стареющим отцом? Так прошли годы.
Теперь он лежал в темной комнате на своей кровати. Дочь с мужем сидели где-то в зале и смотрели телевизор. Его раздражали завывающие звуки, издаваемые кем-то из звезд эстрады. Он попробовал позвать дочь, но из горла вырвался лишь жалкий хрип. Тени в углах на миг сгустились... или это потемнело у него в глазах? Он хотел включить свет, чтобы прогнать тьму, но не мог встать. Что-то неладно. Он тоскливо посмотрел в окно: небо на востоке посветлело.

* * *

Светало. Розовая полоска неба постепенно обнажала краешек неистово сверкающего солнца. Он наблюдал за рассветом. Не впервые в жизни он смотрел, как встает солнце, но каждый раз при этом зрелище у него щемило сердце. Многое в его жизни было связано с солнцем…
Вот уже ярко-оранжевое солнце наполовину выползло из-за горизонта. Он всем телом ощутил тепло. Внезапно время словно изменило свой ход: секунды показались ему днями, а годы его жизни мелькали перед мысленным взором, словно ничего не значащие секунды. У него возникло ощущение, что солнце выкатывается из-за горизонта прямо на него: стало жарко. Солнце продолжало вставать: медленно, но неудержимо. В глазах поплыли круги, в груди возникла острая сверлящая боль и невероятная тяжесть.
Он посмотрел на солнце, которое уже поднялось над горизонтом и начинало свой ежедневный путь по небу. Он устало прикрыл глаза: его путь на этом заканчивался.

Эпилог

Солнце, как обычно, заглянуло в комнату, играя в прятки с листьями деревьев, образуя на стене причудливый узор… И изумленно замерло, не услышав привычного приветствия.
Он лежал на кровати, на губах его играла легкая, спокойная улыбка. Солнечные зайчики опасливо пробежались по его сложенным рукам, добрались до лица и замерли на закрытых веках… И взволнованно забегали по его лицу: то ли ветер растрепал листья росшего за окном дерева, то ли солнечные зайчики хотели разбудить лежащего человека.
Тени на стене тоже обеспокоено зашевелились, как будто переговариваясь между собой. Солнечные лучи тем временем продолжали отчаянно плясать на лице человека. Тени стали гуще: на солнце медленно наползала туча. Наконец, солнце исчезло совсем, бросив последний луч на губы лежащего человека, как будто прощаясь.
Пошел дождь. Крупные тяжелые капли падали на землю, стучали в окно, стекали по нему, будто слезы. Через двадцать минут ливень прекратился: ветер унес тучу прочь.
В небе появилась радуга. Солнце опять заглянуло в комнату. Человек так же лежал на своей кровати. Солнце погладило его по щеке теплым ласковым лучом и медленно улыбнулось. Радуга засияла в каждой капельке на окне, сделав их похожими на драгоценные камни.
Чуть позже в комнату постучались, и вошла женщина. Она подошла к лежащему на кровати, пощупала пульс, покачала головой, вздохнула и пошла прочь из комнаты. Предстояло много хлопот.