1.Подарок моря
Раннее солнце мягко ласкало спину. Море, влекомое уходящей луной, отступило. Она шла по этой узкой мокрой полосе, наклоняясь искала что-то на память, может дырявый камень, говорят он помогает пройти опасные участки жизни. А жизнь у нее только начиналась. И тут прямо на кромке воды она увидела котенка. Мокрый, жалкий, наглотавшийся соленой воды, он был похож на тряпичную игрушку брошенную кем-то, забытую.
- Как ты здесь оказался? Ведь погибнешь!…Котенок почувствовал тепло, окружившее его продрогшее тельце, закрутил головой, отыскивая в этом пушистом тепле молочный запах.
-Э, да ты есть хочешь,…глупышка,… моя кофта не мама-кошка, пойдем, поищем тебе молочка …
На следующий день Она уезжала домой, прихватив «подарок моря», которого назвала Пескун, ведь именно в приморском песке он был найден. Вымытый, накормленный, он лежал на вагонной полке, щурясь смотрел на мелькавшие за окном столбы, станции, пролески.
***
Дом, в который его привезли, был обычным московским пятиэтажным. Семья, в которую он попал, была тоже обычная: Она и ее родители. Поначалу Пескун жил в коробке из-под обуви, научился пить молоко из соски, а потом из блюдца. Рос быстро, вскоре, уже важно расхаживал по всей квартире, цепляясь за шторы, взбирался на шкаф у окна, точил коготки об кресло. Конечно, его ругали, но любили и, как водится, баловали.
Особенно его баловал хозяин семейства с округлой седоватой бородой. Тот даже из парка приволок длинную, сухую корягу, один ее конец прикрепил к открытой форточке, другой опустил на козырек подъезда. И Пескун со второго этажа выходил через форточку на козырек, с козырька прыгал на ближнее дерево и гулял на свободе в свое удовольствие.
2. На даче
-Ну, иди, знакомься с ЭТИМ миром, - сказал Борода, открыв дверцу машины. Пескун нерешительно спрыгнул на траву и зашатался, он как бы снова попал в море, море свежего плотного воздуха, наполненного незнакомыми ароматами: травы, нагретого дерева, сырой земли, горьковатого дымка. Кругом был зеленый, щебечущий, лающий, кукарекающий мир с огромным небом и огромным жарким солнцем, свободно парящим в нем.
Пескун испугался, прижав уши, стремглав бросился под крыльцо, в спасительную тень.
-Что это с ним? – удивилась Она.
-Очумел от кислорода, - сказал Борода, - ничего пообвыкнет. Давай-ка имя ему поправим. Он ведь у нас кот молчаливый, а слышится «пискун», будто пищит часто. А он у нас Кис достойный, значит Кискун.
3. Баська или первая любовь
Через пару дней Кискун увидел ЕЕ. Конечно, с кошками он встречался и раньше в городе, коты жили в подвале его дома. Это была большая разношерстная и разновозрастная компания, этакое подвальное кошачье братство, отвергнутое людьми, ну, если не считать милых старушек, приносящих порой вкусные объедки.
Но эта кошка была необыкновенной. У нее были длинные лапы и голова с четко очерченным профилем, грациозно изогнутая спина, короткая шерсть серо-зеленоватого цвета, блестевшая на солнце, и зеленые глаза, смотревшие гордо, с достоинством кошки, живущей во дворце фараона. Баська не спеша подошла к нему, обнюхала, удивилась его запаху, сказала: -Мау-у-у, - и пошла прочь, уверенная, что он непременно последует за ней.
И он пошел. Она повела его мимо птичника, презрительно отвернувшись от задиристого петуха, готового к драке, мимо поленницы, с дразнящим запахом мышиных нор, мимо пруда с глупыми, галдящими утками. В саду, полном незнакомых приторных запахов, среди высоких старых яблонь, она улеглась под развесистым кустом смородины на теплую душистую траву, привольно раскинула свои длинные лапы, обнажив теплый нежный живот, искоса посматривала на него, нежно мурлыча… Тут с Кискуном стало твориться что-то непонятное. Он весь напрягся, напружинился, когтями царапнув землю, взлетел, перевернул Баську на живот и, усевшись на ее спине, стал нетерпеливо перебирать лапами, вцепившись зубами в шерсть на ее затылке… что делать дальше он не знал ….Зато она знала,… сказала: - Мау-у-у, - потянулась,… прогнулась, тут он сразу понял, чего хотел, к чему стремился… Так Кискун стал настоящим деревенским котом.
4.Клещ
Тот весенний день был на удивление жарким, почти летним. Кискун осторожно перебрался по тонкой осине, наклонившейся над журчащей, наполненной талой водой речушкой на другой берег, долго пробирался по полю меж высокой сухой травы к маленькому домику на пригорке.
Там жила старая черная кошка. Она никогда не выбиралась за ограду крошечного огородика, сродни своей хозяйке, тоже старой и одинокой. Кискун приходил сюда редко, но всегда с удовольствием. Зачем он приходил? Что влекло его? Как и когда сумели сложиться их странные отношения?
В душе каждого взрослого живет ребенок, и иногда он начинает скучать по материнской ласке. В этот момент ему не нужны ласки безудержной страсти, рождающие в душе и теле ответные бурные порывы, …хочется расслабленности, умиротворения, полудремотного чувства спокойствия и уверенности, что ты любим и вечно любим…Такие чувства может дать только ласка матери.
Старуха хозяйка с удивлением смотрела на свою кошку, которую боялись все окрестные коты, посягавшие на ее созерцательное одиночество. Кискуна ее кошка встречала приветливым «Ур-р-р-р», грациозно выгибая спинку, и укладывалась снова на теплую завалинку. А когда он, легко впрыгнув, оказывался рядом, она начинала лизать его глаза, нос, уши… Под ее шершавым щекочущим язычком он разворачивался, подставляя шею и свой белый живот с просвечивающей розовой кожицей.
- Что это с ней делается? - думала хозяйка. Может быть Кискун, будучи родом из мелких южных котов, своим малым размером пробуждал давно забытое чувство материнства? Кто знает? В этом и есть тайна отношений: у каждой пары своя.
Кискун возвращался разнеженный, разомлевший. Он не знал тогда, что это была, возможно, последняя их встреча, что на поле в высокой сухой траве что-то мерзкое, маленькое вцепится ему в бок и оставит свой смертоносный след.
4. Снова к жизни
Проснулся Кискун на крыше террасы. Голова была тяжелой, глаза слипались и хотелось спать, спать, спать. Странно, такое было с ним однажды, когда он подрался с огромным хуторским котом Рыжим. Весь покусанный недели две он отлеживался, и только Борода помог ему, смазывая какой-то чудодейственной мазью нарывавшие лапу и хвост. Но сейчас драки ведь не было! Отчего же ему так худо?
И Бороды нет. Он уехал дня два назад. На прощание погладил: -Кискун, остаешься за старшего, скоро вернусь, своих привезу… Кискун не волновался, знал, что тот обязательно вернется. Он даже каким-то образом чувствовал возвращение и далеко от дома не отлучался. Заслышав знакомый гул машины, прятался, а затем радостно бросался в ноги к Бороде, заслышав его зов.
Солнце начало припекать. С трудом спустившись с террасы Кискун прилег в тени, но внутри что-то жгло, прожигало насквозь. –Мау-у-у,- услышал он над ухом, двигаться не хотелось, он знал, что это Баська, но сил не было… Она обижено вздохнула, ушла… и он снова остался наедине со своим жаром.
–Надо найти холод,- подумал он и направился к цоколю дома, влез в узкую дыру, спрыгнул, прижался горящим животом к холодной глиняной земле под полом, стало легче, и он забылся сном. Проснулся от шуршания машины, в просвет дыры заглядывал наступивший вечер.
–Кискунище, выходи, мы приехали! - раздался бодрый голос Бороды. Кискун приготовился к прыжку, но задние лапы подкосились, и он неуклюже осел на холодную землю.
-Кискун, Кискун!!! Ты где?.....
Он, слыша их голоса, опять и опять пытался выбраться из западни, но вконец ослабел, замер. В темном подполе пахло сыростью. Он почувствовал, что в глубине стылой темноты родилось что-то холодное, зловещее, непреклонное, оно приближается к нему, чтобы накрыть его и заморозить навеки. И тогда молчаливый Кискун взвыл.
Это был не жалобный вой. Это был страшный, дикий рык, начавшийся с низов и застывший на пронзительной, устрашающей высоте. Если бы наглый Рыжий услышал его, то убежал бы без оглядки. Но эту зловещую холодную волну ничто не могло испугать, она, неумолимо сужая круг, рождала страх и обреченность…
- Он там под полом, скорее! – Послышался шум отодвигаемой мебели, взвизгнули отрываемые от пола доски…. Кискун почувствовал теплые руки, они несли его наверх… к свету,… теплу,… жизни…