Шестилетний Сережа еле дождался отца с работы. Так ему хотелось поделиться новостью. А новость была очень важная: другу-соседу Матвею бабушка подарила огромную красивую коробку. А в коробке целых сто пятьдесят четыре пластмассовых детальки! Так сказала бабушка Матвея; они пока умели считать только до ста. Из этих деталек можно было склеить настоящий крейсер! Ну, не настоящий, конечно. Как было написано на коробке маленькими буквами «уменьшенная модель». А еще ниже «Made in China». Сережа с Матвеем еще поудивлялись: откуда в Китае знают, что такое «крейсер»?
Отец выслушал «важную новость» с улыбкой. А на просьбу сына «купить и ему модель» погладил Сережу по непослушным соломенным волосам и сказал:
- У меня есть идея получше. Вот только завтра днем к дяде Егору на работу заеду.
Ночью Сережа долго не мог уснуть, ворочался с боку на бок. Не давал покоя «китайский крейсер». И еще одна мысль: причем здесь папин друг Егор Иванович? Ведь он работает не в магазине игрушек, а на лесопилке. А на ней, кроме опилок, ничего толкового и нет…
Следующим вечером отец принес большой пакет «от дяди Егора». Расстелил на полу в Сережиной комнате газеты и выложил на них… толстые куски сосновой коры. Сразу запахло весенним лесом, хвойными иголками и смолой.
- Что это? - глаза Сережи округлились от удивления. Он даже забыл о выпрашиваемой игрушке.
- Это, - важно сказал отец, - наш будущий трехмачтовый фрегат. Назовем его «Бесстрашный». Ну, и корабли поменьше. Чтобы получилась целая флотилия боевых кораблей.
- А получится? – с сомнением спросил Сережа, глядя на бесформенные коричневые куски.
- Сам увидишь, - улыбнулся отец. И продолжил: - С ножом тебе работать еще рано, поэтому корпусом, мачтами, парусами займусь я. А ты лепи из пластилина команду. Да, и адмирала в фуражке не забудь.
Работа закипела. Из самого большого куска коры отец выстругал длинный изящный корпус. В прорезь на днище вставил киль из жестяной пластинки.
- Чтобы наш фрегат волн не боялся, - объяснил отец. Сережа согласно кивнул, прилепляя к пластилиновым плечам адмирала желтые погоны.
Из деревянных шампуриков, выцыганенных на кухне у мамы, сделали мачты. Их плотно вставили в маленькие дырочки на палубе. Потом отец принес большой лист плотной бумаги с красивым названием «пергамент». Сережа понял, почему ему не разрешали рисовать на пергаменте любимые танки и пушки: бумага хранилась специально для парусов их фрегата! Прямые и косые, на мачтах-шампуриках, паруса сразу изогнулись, словно морской ветер наполнил Сережину комнату.
Оставалось еще разместить команду из адмирала и пяти матросов. Это Сережа сделал сам, пока отец выстругивал пару кораблей поменьше.
Вторую ночь подряд Сережа долго не мог уснуть. Он любовался таинственной флотилией, выстроившейся в лунном свете на подоконнике. И мечтал о завтрашних испытаниях. Он возьмет с собой только «Бесстрашного». Для честных испытаний.
***
Завтра была долгожданная суббота; солнечная, мартовская. Оттаявшие воробышки перелетали с ветку на ветку, веселым щебетом приветствуя тепло. К полудню во дворе собралась выходная от детского сада и школы ребятня. Ковыряли липкий снег, строили последних весенних снеговиков. Двое лыжников пытались проложить в тени девятиэтажки раскисшую лыжню. Несколько мальчишек скопилось на невысоком пригорке. С пригорка, виляя между ледяных берегов, в огромную лужу стекал быстрый ручей. Лужа была местной достопримечательностью. Метров двадцать в поперечнике, она походила на небольшое озеро. Не раз и не два лужа была виновником промоченных обуви и одежды, причиной домашних наказаний в виде отлучения от «улицы».
Сейчас же предстояло нешуточное соревнование между «китайским крейсером» и Сережиным фрегатом. Восьмилетний Колька из тридцать пятой квартиры вызвался побыть судьей. Достал мобильник, нашел в меню секундомер.
- Запускай, - махнул он рукой.
Пластмассовый крейсер устремился вниз. Но, на первом же изгибе ручья, перевернулся на бок. Издал несколько прощальных бульков и тихо улегся на дно.
- «Made in China», - презрительно сплюнул Колька. И добавил, когда Матвей вытащил из воды свою модель, -; теперь ты, Серега. Продержись хотя бы до второго поворота.
«Бесстрашный» секунду покачался на воде, словно пробуя ее на вкус. И… полетел к луже вместе с бурлящим потоком. Цепляя бортами берега, находил наилучший путь. Будто горнолыжник, аккуратно проходил все повороты. Притормаживал на самых крутых, ускорялся на прямых участках. Наконец, миновав все опасности, выскочил на рябь лужи-озера. Важно надув паруса, выплыл на середину.
- Ух, ты! – раздались восхищенные голоса. Несколько девчонок позабыли о своих куклах и санках и захлопали в ладоши. Все ребята со двора сбежались к луже.
Пластилиновый адмирал, приложив руку к фуражке, отдавал честь родной стихии моряков – водным просторам. Заодно и толпившимся на берегу «сухопутным».
А на средней, самой высокой, мачте фрегата «Бесстрашный» на ветру гордо развивалась георгиевская ленточка. Ее кусочек отец разрешил Сереже самому отрезать от автомобильной антенны их «Лады».