Представляю путевой очерк "Посадите меня в седло!". Это долг памяти Сергею Николаевичу Вавакину (11.03.50 - 8.05.95), с которым бок о бок я проработал 8 лет. С этим человеком меня связывали холостяцкие вечеринки, совместные ночные бдения хоккейного и футбольного болельщика у экрана телевизора. Сергей был весёльчаком, несмотря на дозу радиации, которую хватил, служа на подводной лодке. Он обладал несомненным литературным талантом. Сам он не относился серьёзно к своему, главным образом стихотворному, творчеству. Не имея “пробивной силы”, он так и не решился предложить рукопись настоящего очерка ни одному издательству.
Теперь, спустя 27 лет, я довожу до российского читателя то, что почти не интересно современному казахстанскому читателю. Впервые очерк издан в Алматы моим самиздатом "СИАНЕЛ" в 1998 году. Пусть живёт талантливый, задорный, без потуг на признание литературных журналов путевой очерк. Думается, он способен своей особой теплотой тронуть читателя и через 100 лет после описанного в нём путешествия. Истребить в человеке природную тягу к приключениям невозможно. Кто хоть однажды, пересилив себя, выдержал повседневные тяготы похода и вдохнул полной грудью опьяняющий аромат ветра странствий, тот станет искать новые и новые маршруты. Познав хмельной вкус скорости “живого колеса” велосипеда, человек не захочет его забыть даже пересев на мерседес.
СЕРГЕЙ ВАВАКИН.
ПОСАДИТЕ МЕНЯ В СЕДЛО!
Как же началась вся эта история? В один из ранних ноябрьских дней 1982 года на квартире одного из будущих участников похода зазвонил телефон. Состоялся примерно такой диалог.
- Слушай, поедем на Телецкое озеро!
- Ну, сейчас я не могу, у меня бельё замачивается. Давай-ка вечером.
Естественно, что вечером поездка не состоялась, а состоялось только организационное собрание. На нём тремя его участниками - Маратом Баязитовым, главным организатором путешествия, Геннадием Шпиндлером, Сергеем Вавакиным было принято историческое решение об осуществлении описываемого похода. Позднее к ним добавился нужный человек и хороший товарищ - Сергей Першиков.
Вздохните облегчённо, дорогие читатели, я кончаю эту торжественную официальную часть. Скажу только, что подготовка у нас была нешуточная и заняла она довольно много времени, да вы и сами можете это заметить при сопоставлении дат начала нашей истории и первого дня летописи.
Итак, мы собрались на Телецкое озеро. Находится оно на Алтае. Намереваемся добраться туда на велосипедах, а затем вернуться обратно на том же транспорте, в тот же Бийск, но по другой дороге через город Горно-Алтайск.
Ну что ж, я сделал, как мне кажется, необходимое вступление. Вы убедились, что энтузиазма нам не занимать. Теперь вам остаётся всего лишь пролистать страницы летописи.
15 июля 1983 года, пятница
НАСТРОЕНЬЕ У ВСЕХ МИРОВЕЦКОЕ.
ОТБЫВАЕМ, ДРУЗЬЯ, НА ТЕЛЕЦКОЕ!
Да, невероятно, но это факт - мы едем в поезде, который мчит нас в Барнаул. Наше путешествие началось. А ведь казалось, что сборам и хлопотам не будет конца. Мы постоянно напоминали друг другу, что надо взять, хотя это заранее всё планировалось.Основная база сбора всех необходимых вещей находилась на квартире Геныча (т.е. Шпиндлера). Здесь с утра уже находился Вавакин, затем сюда прибыл Серёга (в отличии от Сергея Вавакина, я в дальнейшем буду называть Першикова просто Серёгой, ну а в торжественные моменты можно, конечно, и по фамилии). Нам помогает также и Альтаир в меру своих двенадцати лет.
Долго ждём машину. Марат договорился со своим соседом Трофимычем и тот обещал подбросить нас до вокзала. Это конечно здорово облегчает наш отъезд. Но вот уже вынесены все рюкзаки и чехлы, а машины всё нет. Самый полдень. Жара стоит несусветная. Мы втроём стоим у обочины. Шпиндлер в этот момент, пользуясь отсутствием домочадцев, беспощадно опрыскивает свою квартиру какой-то ядовитой вонючей жидкостью. Как он сам оттуда живым выбрался - уму не постижимо!
Мы стоим у обочины, не можем отойти в тень, так как боимся прозевать машину. У нас с Серёгой всё время вырываются нелестные характеристики по поводу Марата и даже Альтаир робко высказывает критические замечания в адрес своего отца. Но вот машина прибывает, и мы видим, что Марат и сам весьма взмокший. Он в одиночку грузил ту часть имущества, а она немалая, которая находилась у него.
Альтаир садится в кабину, подоспел Шпиндлер, грузим всё в фургон, залезаем туда сами. Трогаемся. Просто удивительно, что к концу поездки не получился винегрет из нас, наших рюкзаков и пустых бутылок и ящиков, которыми заставлена половина фургона. Но, как бы то ни было, Трофимыч оказал нам большую услугу.
На вокзале опять допытываем друг друга: всё ли взято? Как это не тревожно, но ничто не забыто. Но это же плохо..., когда в начале всё идёт хорошо! Наконец мы облегчённо вздыхаем: Маратова штормовка уехала назад вместе с Трофимычем. Теперь, чувствуем, что толк будет.
Подают состав. Мы торопимся затащить рюкзаки и велосипеды в вагон. Посадка длится всего лишь двадцать минут и надо всё успеть. Пот бурным потоком низвергается с нас наземь. Лихорадочно закрепляем чехлы с велосипедами на верхних полках под самым потолком и, наконец, трогаемся.
Ну, теперь-то вы понимаете наше неверие в этот совершившийся факт? Серёга забрался наверх и запасается сном “впрок” - на будущее. Шпиндлер уже запасся и теперь вертит в руках кубик Рубика. Вавакин занят литературной работой. В отличие от нас Марат отдыхает активно: его энергичная натура не терпит должного спокойствия, он вместе со своим новым знакомым Аманом пошёл осматривать вагон-ресторан.
Тишина. Только вагоны равномерно постукивают на стыках, наши кони мирно дремлют наверху. Уже полвагона в курсе нашего путешествия - в общем, всё спокойно.
Итак, мы всё-таки едем.
16 июля 1983 года, суббота
МЫ ДОЛГО В ПОЕЗДЕ ДРЕМАЛИ.
ПРИШЛА ТРЕВОЖНАЯ ПОРА.
ДО БАРНАУЛА МЫ НЕ ЗНАЛИ
КРОВАВОЙ ХВАТКИ КОМАРА.
До самого Барнаула мирно дремлем в поезде. А затем пришлось здорово посуетиться на вокзале. Снаряжение у нас довольно солидное, а стоянка двадцать минут. Но вот всё выгружено. Серёга с Маратом уходят зондировать почву по поводу дальнейшего продвижения на Бийск. Мы с Генычем считаем рюкзаки и хватаемся за голову. Было шесть, а стало пять! Геныч бросается в вагон, выбегает с походной аптечкой забытой второпях. А рюкзака нет! Он бежит к вокзальному помещению. Вавакин остаётся у рюкзаков (замечу, что подобные караулы стали в дальнейшем его постоянной обязанностью). Поезд в это время медленно трогается.
Но вот приходят все трое. Всё в порядке. Оказывается, в пути Марат переложил всё из одного рюкзака в другой. Пока перетаскиваем все вещи в камеру хранения. Билеты на Бийск приобретены. Отправление в 01.22 по местному времени. Сейчас около семи вечера. Есть время прогуляться по городу.
Вот он Барнаул. Кровавый Барнаул. Почему? Вы, наверное, всё уже поняли. Но в начале всё идёт неплохо. Осматриваем центр города, он производит приятное впечатление. Застроен очень даже современно. Марат отщёлкивает первые слайды. Понемногу начинаем прихлопывать себя по открытым частям тела. Когда же Марат удивляется, почему женский пол города Барнаула ходит исключительно в брючных костюмах, Сергей вполне резонно замечает, что это продиктовано инстинктом самосохранения.
Действительность подтверждает его блестящую догадку: да, бродить в городе, заполненном стаями кровососущих насекомых, и бродить с открытыми ногами, весьма не безопасно. Нам здорово досталось от комаров во время экскурсии, но на вокзале мы, наконец, вздохнули свободно. Видимо, здесь их смущало большое количество “дичи”.
Наконец мы садимся в поезд. Вагон общий. Погрузка велосипедов после Алма-Аты у нас отработана. Вытаскиваем из рюкзаков кое-что себе под голову и заваливаемся спать прямо на голые полки.
17 июля 1983 года, воскресенье
«ЭХ, ДОРОГИ! ПЫЛЬ ДА ТУМАН.
ХОЛОДА, ТРЕВОГИ ДА СТЕПНОЙ БУРЬЯН».
Лев Ошанин, слова из песни
В Бийск прибыли в 7 утра. Пока Серёга осаждал начальника станции (билеты раньше, чем за 10 дней не дают, а нам нужны билеты на 31 июля 1983 года), решали вопрос, где собирать велосипеды. Нетерпеливый Геныч предлагал прямо на перроне вокзала.
Затянувшийся спор разрешил радиоприёмник. В эфире грянула песня “Эх, дороги...”, мы дружно расхохотались и начали разбирать чехлы с велосипедами. К нам не подходили, ничего не спрашивали. Культурный народ..., но слово “спортсмены”, которым нас вполголоса называли, переполняло нас гордостью. Вопрос с билетами Серёга разрешил положительно. Велосипеды были собраны к семи часам, и мы двинулись в путь.
Проблемы пути: велосипедов - четыре, велосипедных рюкзаков - три плюс ещё два.
Один за спину закинул Серёга, другой везли поочерёдно. Очень интересный вид сзади открывался на товарища везущего сверх нормы заплечный рюкзак - этакая брезентовая пирамида. Сам он обычно ничего интересного не находил: у него притуплялось чувство юмора.
За день прокрутили около 30 километров. Остановились у села Б-Енисейское (Б - означает большое, тут многие сёла на Б) на берегу Бии. Проблему подготовки ещё одного велорюкзака и сортировку вещей по четырём рюкзакам разрешили. Вес всех вещей 96 килограмм. По 24 килограмма на брата. Когда укладывались, мы с Генычем пошли пополоскаться в реке Бие и решить вопрос мойки велосипедов.
О происхождении русских народных плясок. У нас и раньше были подозрения, особенно у Серёги, что все эти притопы и прихлопывания по себе не случайны. Но тут мы вспомнили слова: “Ах, ты какой-то там камаринский мужик!” Это и разрешило все сомнения. Вы сами понимаете, что наши догадки совсем не случайны.
18 июля 1983 года, понедельник
А, МОЖЕТ БЫТЬ, ЭТО ТОЛЬКО МИРАЖ?
ПРИСНИЛСЯ МАРАТУ ЗИМОЙ АРТЫБАШ.
А, МОЖЕТ БЫТЬ, ЭТО УСТАЛОСТЬ И БРЕД
И НЕТ АРТЫБАША, ТЕЛЕЦКОГО НЕТ?!
Велосипедный день. Ещё с утра все облачились в красные майки - команда! Майки неплохие, только без рукавов. Вавакину это ещё выйдет боком. С полчаса выбирались на трассу, так как место ночёвок располагалось в стороне от трассы. Вообще, в первые дни мы столкнулись с интересной ситуацией: едешь по дороге – и не попадается ни одного населённого пункта. Оказывается, они все расположены в стороне. В низине, на берегу реки Бия. Поэтому, не обращая внимание на указатели, можно весь день проехать по пустой дороге. Вот и накануне вечером мы спустились вниз к Бие и уже там расположились на ночлег.
До трассы, наконец, добрались. Выстроились в боевой ордер и нажали на педали. О нашем походном расположении: впереди Марат - как самый опытный велосипедный “бобёр”, прокладывающий путь. За ним Вавакин - как самый неопытный, с обязанностью не отставать от лидера. Затем Геныч, корректирующий действия обоих предыдущих гонщиков.
Замыкающий - Серёга Першиков, корректируя действия всех гонщиков, предупреждает об идущем сзади транспорте, в общем, главный ревизор. Расположение конечно неплохое, но во второй половине дня от него не осталось никаких намёков. Впрочем. Всё по порядку. Итак, мы все в торжественном настроении в красных майках выехали на трассу, надавив на педали, помчались вперёд. Дорога однообразная. Впереди уплывающий вдаль асфальт, по бокам поля. Посёлков, как я уже пояснил, нет.
Поначалу никаких спусков и подъёмов. Марат педантично останавливал группу у каждого дорожного указателя с очередным населённым пунктом, и это важное событие немедленно запечатлевалось объективом фотоаппарата. Но вся наша жизнь - это не ровная дорога. Начались горки и пригорки, довольно существенные перепады высоты. Выяснилось, что у Серёги конкурентов в борьбе за майку горного короля совсем нет. Он лихо разделывался с очередным подъёмом, нередко это удавалось и Марату и они вдвоём поджидали Шпиндлера и Вавакина, которые, желая сохранить силы для преодоления последующих столь головокружительных восхождений, обычно вели своих железных коней под уздцы.
Во второй половине дня боевой порядок был следующим: впереди всех снующий на своём велосипеде взад-вперёд Першиков: он то вырывался вперёд на очередных подъёмах, то прокатывался назад, чтобы приободрить своих, несколько приунывших, товарищей.
Затем катится технично преодолевающий все невзгоды Марат. Его аскетическое лицо выражает непреклонную решимость взять очередной подъём. За ним едет Геныч, которому уже не сидится в седле - он привстал со своего сидения и осуществляет очень полюбившийся ему способ движения “танцовщица”, буквально выдавливая ход велосипеда из педалей. Ну и позади всего этого шествия, пожалуй, по скорости передвижения именно это название и подходит - так вот позади едет Вавакин, время от времени подбадривая себя грозным, неустрашимым рёвом, что позволяет ему изыскивать новые резервы сил, в казалось бы, полностью исчерпавшем себя организме. Я, как мог, постарался нарисовать вам картину нашего путешествия.
В середине дня мы натолкнулись на схему дорог. Естественно, зафиксировали это событие и искупались в протекающей рядом речке. Ознакомление со схемой позволило наметить некоторый план. Остановились за селом Карабинское у речки Неня. Очень тихая, небольшая, спокойная речка. Как говорится, в тихом омуте черти водятся. Мы в этом убедились: n-ное количество литров крови комары у нас выцедили и было ещё раз доказано, как несерьёзно мы подошли к проблеме борьбы с этими насекомыми.
И всё-таки итог дня неплох - пройдено семьдесят пять километров пути.
19 июля 1983 года, вторник
СЯДЬ В КАМАЗ, КОЛЬ ТЫ СМЕЛЬЧАК, -
И УВИДИШЬ ТУРАЧАК.
Утро начинается интригующе. После беспокойной ночи, которая прошла в отражении налётов пикирующих комаров, нашли в себе силы подняться Марат и Геныч. Затем Марат куда-то исчез. Шпиндлер опять завалился спать. Встаёт Першиков и после получасовой бойни опять забирается в палатку. Очередь Вавакина. Он обнаруживает следы деятельности своих предшественников и также пытается разжечь костёр. Безуспешно.
Появляется Марат с канистрой бензина. Всеобщее ликование. Марат торжественно объявляет: «99/83 продолжает свой путь!» Именно под таким номером был зарегистрирован наш маршрут в Казтурсовете. Марат произнёс фразу таким торжественным тоном, что нам показалось, будто все телетайпы мира торопливо отстукивают эту важную весть. Итак, спешно готовим завтрак, поглощаем его и оперативно готовимся в путь. Наша оперативность продлилась до 12-30. Именно в это время мы, наконец, сели на велосипеды. Впрочем, как окажется в последствии, эта задержка благоприятно скажется на нашем дальнейшем продвижении.
Трогаемся в путь. У Вавакина велосипед опять валится набок, и он пытается его укротить грозным рыком “Стоять!” (в последствии этот призыв станет весьма популярным у всех участников путешествия). После 10 километров пути идёт затяжной подъём. Преодолеваем. Затем награда - затяжной спуск. Проверяем тормоза и вниз. Спускаться вниз конечно хорошо, но вечно продолжаться это не может. Дорога, наконец, упирается в экскаватор. Ремонт!
Берём вправо по объездной дороге (а больше и брать некуда) и приезжаем к новому подъёму - примерно в 30 градусов. Две колеи, обозначающие дорогу, покрыты слоем глины толщиной эдак в 20 сантиметров, поэтому даже наш горный король не преодолевает этот подъем, сидя на велосипеде. Но и одному протащить велосипед очень трудно. Разбиваемся парами и заталкиваем два велосипеда наверх. Пока утираем пот, раздаются зычные сигналы, какие обычно подаёт какой-нибудь электровоз. Нет, это не электровоз, это КамАЗ. У Марата сразу рождается рационализаторская идея, и он поспешно спускается вниз. Когда вниз спускаемся мы, дело уже улажено.
Марат представляет нам шофера Юру. Юра - довольно здоровенный детина, вываливает из кабины в одних трусах. У него тяжёлый осоловелый и немигающий взгляд. Затаскивать на своём горбу велосипеды нам неохота, тем более что после первого подъёма идёт второй, в два раза подлиннее, да и покруче, чем первый. Но состояние Юры нам тоже не внушает доверия. Была, не была! Погружаем велосипеды и залезаем в кузов сами. Марат садится в кабину.
КамАЗ издаёт пронзительный вопль и резко трогается. Велосипеды падают один на другой, а мы едва не вываливаемся. В дальнейшем машина идёт почти плавно, а мы, осознав, что это далеко не танк, держимся более крепко. Безо всяких приключений, которых, казалось бы, можно было ожидать, Юра довозит нас до Сайдыпа, это километров в десяти от отправления. Выгружаем велосипеды. Вавакин с Генычем вверху, Серёга с Маратом внизу. Подаём велосипед.
На помощь нижестоящим приходит Юра. Силой его, он я уже заметил, не обделён, координация же движений несколько нарушена, к тому же он очень хочет помочь. В результате Марат с Серёгой на земле, велосипед вместе с рюкзаком лежат на них сверху. К счастью никто не пострадал, ни люди, ни велосипеды. Далее выгрузка проходит уже спокойнее. Фотографируемся с Юрой, дарим ему открытки с видами Алма-Аты, клятвенно обещаем выслать фотографии, но адреса почему-то никто у него не спрашивает, наконец, трогаемся в путь.
Увидев щит с надписью “Сайдып”, Марат немедленно всех останавливает, фиксируем это событие. Затем отыскиваем почту и нам проставляют штемпель в маршрутной книжке. Выясняется, что дальнейшая дорога на Турачак в плохом состоянии, такая же как тот участок, что мы проехали на КамАЗе. Нам советуют проплыть по Бие на теплоходе до Турачака и мы без колебаний принимаем этот план, тем более, что теплоход приходит с минуты на минуту.
Прибываем в Турачак - районный центр. Плавание по Бие для туристов очень привлекательно. В Турачаке работает столовая. Геныч, которому, видно, надоело исполнять обязанности шеф-повара (хотя исполняет он их на высоком уровне), настоятельно предлагает сходить в столовую. После этого разбиваем лагерь недалеко от пристани.
Вечер замечательный. Комаров почти нет, а это определяющий фактор удовольствия. Ставим чай. Блаженствуем. Темнеет. И тут наблюдаем интересное атмосферное явление: по небу проплывает какой-то белёсый мерцающий шар, скорее даже эллипсоид, внутри то разгорается, то гаснет какая-то звёздочка. Удивительное явление!
20 июля 1983 года, среда
СВЕТИТ НАМ НАДЕЖДА НАША:
МЫ УЖЕ У АРТЫБАША
Из Турачака выезжаем полные сил и уверенности. До Артыбаша остаётся около 70 километров. При выезде Геныч затягивает: “Артыбаш - ...”. Серёга мигом сориентировавшись подхватывает: “... Три колодца!”. Все рвутся вперёд. Дорога неплохая. Но асфальт кончился, и мы его долго не увидим. Едем в стороне от Бии. Но, едва лишь дорога выходит на берег, как Серёга сразу предлагает искупаться. Предложение принимается сразу. Мы трое по очереди с уханьем окунаемся и моментально выскакиваем на берег. Марат же, смирившись со своей участью не умеющего плавать, поливает себя жиденькими порциями воды из ладошки.
Летим дальше. Где-то должен уже быть Тулой. Пока выезжаем на развилку дорог, одна из них ведёт на Горно-Алтайск, по ней мы поедем на обратном пути, а это значит, что одну половину кольца мы уже проделали. Знаменательное событие!
Но где же Тулой? Дорога, между тем, пошла очень “интересная” - спуски и подъёмы чередуются с удивительной равномерностью. Гравий заставляет быть очень осторожным. Крутизна спусков и подъёмов 10-12°. Подъёмы преодолеваем пешком. Наконец достигли речки Тулой. Дорога выравнивается. Ехать становится трудно: устали. Останавливаемся передохнуть и дружно бросаемся на поиски брусники.
Мимо проезжают два велосипедиста, вернее, два велотуриста из Риги. Сзади, говорят, ещё пять человек. Передохнув, едем дальше и доезжаем до Кебезени. Геныч опытным нюхом геолога находит хорошее место для стоянки в стороне от дороги. Сбросив рюкзаки с велосипедов, бросаемся купаться. До Артыбаша остаётся каких-нибудь 23-24 километра.
21 июля 1983 года, четверг
ЛЮБОЙ В АРТЫБАШЕ РАССКАЖЕТ СТАРИК,
КАК ДУХ ВЕЛОГОНКИ В ТУРБАЗУ ПРОНИК,
КАК К ОЗЕРУ ЛИХО ДОМЧАЛСЯ МАРАТ,
А ВМЕСТЕ С МАРАТОМ “БОБРОВСКИЙ” ОТРЯД
Итак, сегодня мы должны быть на Телецком озере.
С утра ажиотаж. Подгонять никого не надо. Оперативность высшего класса. Геныч, отличающийся самой большой нетерпеливостью в насущных глобальных вопросах, укатил первым. За ним - Серёга. Мы с Маратом остановились у магазина закупить “Па-шаничные” (выражение Марата “Пшеничные”, которым он окрестил “Беломор”, Серёга трансформировал именно в это слово). Никотин закуплен вперёд. У здания почты поджидают Серёга с Генычем. Ну вот, зарегистрировано ещё одно наше велосипедное достижение.
Марат вырывается вперёд. Выстраиваемся в боевой ордер. Накануне, учтя выдающиеся организаторские заслуги нашего начальника, его огромные велотехнические знания, принимая во внимание его давние мечты, всеми нами солидарно было решено не обгонять его ни разу до самого Артыбаша. Впрочем, сегодня это невозможно.
Форма одежды парадно-обязательная: все в красных майках. Боевой порядок сохраняется на всей дистанции. Дорога то уходит от Бии, то вновь выкатывает на её берега.
Вот вдали показались какие-то крыши и вот он столб с названием населённого пункта. Артыбаш. Артыбаш! Столб вроде подгнивший, огромные пятна ржавчины покрывают прямоугольник с надписью. Одно из них сожрало букву “Р”. Но какое нам до этого дело? Вынуты все имеющиеся в наличии фотоаппараты, кинокамера. В общем, вакханалия вокруг столба. Где-то полчаса занимает фиксация торжественного момента.
Наконец трогаемся. У Серёги затрепетали ноздри - он увидел женщину, несущую в сетке лимонад. Срочно ищём столовую. Теперь нас не смущает, с чёрного входа проходим в здание. Вымаливаем, уговариваем и закупаем четыре бутылки лимонада с пирожными. Праздничный обед на первом подвернувшемся столе под окнами бревенчатой избы.
Держим курс на турбазу “Золотое Озеро”. Она расположена где-то в полутора километрах от посёлка. По прибытии Вавакин выполняет одну из своих основных обязанностей (а делает это он весьма профессионально) сторожит велосипеды с рюкзаками, остальные разбегаются в поисках регистратуры и почты. Отбиты все возможные телеграммы, выяснено место стоянки. В конце турбазы отведено место для тех, кто прибыл на личном транспорте, собирает свои катамараны, в общем для всех серьёзных людей.
И вот наш караван прибывает к месту назначения. Приезд четырёх велогонщиков в красных майках производит некоторый эффект в этом в некотором роде “техническом лагере”. Нас расспрашивают - откуда мы? Подсказывают место для стоянки.Выбираем стоянку, снимаем с велосипедов рюкзаки.
К нам подходит бывалый, довольно крепкий мужчина, на вид лет 45, здоровается. Говорит с акцентом. Он представляется руководителем группы велотуристов из Риги. Тут, естественно, завязывается оживлённый разговор. Узнаём о маршрутах друг друга. Рижане осуществляют довольно сложный маршрут по 5-й (высшей!) категории трудности. Мы как можем, поддерживаем марку казахстанских велосипедистов. Наконец, разговор принимает конкретный характер - наших коллег из Риги интересуют велосипедные маршруты в наших краях.
О, здесь у нас, конечно, большое пятно. Марат потихонечку начинает заниматься примусом, Першиков вспоминает, что у нас нет хлеба, и довольно резво бежит в магазин, Шпиндлер замолкает и начинает дёргать края палатки. Так что Вавакину, вовремя не почуявшему, куда дует ветер, приходится принимать удар на себя. Он пытается маневрировать и свернуть тему разговора на красоты Алма-Аты. Не знаю, удалось бы ему это, но тут вспомнили о книжке “Велосипедные маршруты Казахстана” и рижане стали переписывать оттуда интересующие их сведения.
Ну, а вечером мы по традиции завариваем в своём походном котелке чай, разводим небольшой костёрчик и слушаем песни, которые поют под гитару невдалеке от нас молодые ребята. Их здесь в лагере человек 20. Они из Челябинска и представляют, кажется, какой-то водноспортивный клуб. Собирают катамараны, чтобы потом спускаться на них вниз по Бие. Ребята молодые, где-то от 14 до 20 лет, поют хорошо. Мы прихлёбываем под эти песни чай, иногда тихонечко подпеваем и ведём неторопливую задушевную беседу.
22 июля 1983 года, пятница
НАВЕРНОЕ, В КАЖДОМ БЫТЬ ЖИЛКА ДОЛЖНА –
ТВОРЧЕСКАЯ, НЕ ХАЛТУРНАЯ.
НО ВСЁ ЖЕ, ЕЙ БОГУ, ДОВОЛЬНО ТРУДНА
РАБОТА ЛИТЕРАТУРНАЯ.
Как было решено накануне, Серёга с Маратом с утра вместе с рижанами отправляются на теплоход, который курсирует по Телецкому озеру. Вавакин вместе со Шпиндлером остаются в лагере. Купание в озере с Генычем приходится отложить. Погода пасмурная, а вода в озере холодная - 16-17 градусов Цельсия.
Геныч организует хозяйственный день: вытаскивает своё бельё из рюкзака, отсортировывает его и принимается за стирку. Вавакин с одобрением следит за его действиями и думает, что, пожалуй, идея Шпиндлера очень неплоха, претворять-то её в жизнь ему хочется, но как-то слабо. И тут он хлопает себя по лбу, вспомнив, что кроме обязанностей санинструктора на нём лежит ответственность за описание путешествия.
Когда Геныч, исполнив задуманное, заглядывает в палатку и приглашает Вавакина пообедать в столовой, того уже не оторвать от блокнота. Шпиндлер отправляется в столовую, взяв на себя заботу о неистовом литераторе. Некоторое время спустя он, довольный и сытый, возвращается. Организуется чай и Вавакин уплетает принесённые котлеты. Когда солнце начинает клониться к закату, прибывают Марат с Серёгой. Мы ожидали от них более восторженных откликов об экскурсии, но их, оказывается, несколько вымотал затянувшийся круиз.
Днём, часа в два шёл дождь, но он прошёл, оставив некоторую свежесть. В общем, погода неплохая, не жарко и Серёга предлагает пойти поиграть в волейбол. Мы с Генычем сразу принимаем его предложение. Марат заявляет, что он плохой пловец, у него, увы, также большие пробелы в волейболе и потому он отправляется к рижанам на технический практикум по велосипедному делу. Надо сказать, что мы втроём не подкачали, заставили вспомнить всех о славных временах Алма-Атинского “Дорожника” (тогда ещё, помнится, “Буревесника”). Наша команда выиграла во всех трёх партиях, где особенно блистал наш забойщик Шпиндлер.
23 июля 1983 года, суббота
АХ, ТЕЛЕЦКОЕ ОЗЕРО! ЧТО СКАЗАТЬ?
ДОЛГО БУДЕМ ТЕБЯ ВСПОМИНАТЬ!
Сегодня наша очередь с Генычем на экскурсию. Шпиндлер проявил большую оперативность при посадке, пока Вавакин караулил места в нижней каюте (а делает он это, вы уже знаете, весьма профессионально), Геныч отыскал очень неплохое, с хорошим обзором, в верхней каюте место. Собственно, эта каюта, скорее, напоминала застеклённую веранду. Впрочем, через некоторое время после отплытия обзор катастрофически ухудшается, так как массы туристов высыпали на палубу, которая опоясывала нашу каюту с бортов и носа теплохода.
Перспектива созерцания спин нас мало прельщала – мы выходим на палубу. Репродуктор отчётливо доносит до нас голос экскурсовода. Комментарии доходят до самой южной точки озера - устья самой крупной впадающей в озеро речки - Чулышмана. Мы закуриваем, любуемся озером.
Телецкое озеро. Немного цифр. Расположено на высоте 430 метров над уровнем моря. Максимальная глубина озера - 325 метров - это пятое по глубине озеро в СССР. Протяжённость озера с севера на юг - около 75 километров. Максимальная ширина - около 5 километров, минимальная - 600-800 метров. Артыбаш, откуда выходит теплоход, находится на северном побережье. Здесь из озера вытекает единственная река - Бия.
Но цифры конечно же никак не могут передать красоту и очарование этого живописного озера. Водную гладь окружают крутые горные хребты, сплошь покрытые лесом. Глаз просто отдыхает на буйной зелёной растительности берегов. Лес смешанный, встречаются и берёзки и сосны, и лиственницы - всё это разнообразит картину. Горы прорезаются серебряными струйками рек, стремительно несущими свои воды в озеро. Посмотришь на серебряную ниточку и вдруг замечаешь плавный изгиб водопада.
Вода же самого озера на удивление прозрачна. Правда, иногда местами попадаются жёлтые разводы каких-то водорослей. Но большей частью видишь ясное и чёткое отражение берегов и надо сосредоточить своё зрение, чтобы поймать границу воды.
Когда мы перешли на корму, то отражение порождало совсем уже фантастическую картину. Теплоход шёл недалеко от берега и волны за кормой доходили до самой береговой линии, возникал какой-то зеркальный полуовал. Когда к нам подплывала отдельная высокая горная вершина, то она целиком замыкала своим отражением противоположную сторону, и полуовал превращался в воронку, по краям поросшую лесом.
В этой воронке также извивались речушки, низвергались водопады. Удивительное по ясности изображение прямо-таки убеждало, что всё это явь и вот уже воображение населяет этот мир маленькими людьми, которым, наверное, интересно жить в такой своеобразной обстановке. Но потом начинаешь за них тревожиться - бедняги, они же всё время в страхе. Как бы им не свалиться в дыру, не высыпаться из своего мира в голубое далёкое небо.
Долго мы как завороженные вглядывались в водяную гладь, когда же Геныч побежал за фотоаппаратом, налетела какая-то рябь, то ли от ветра, то ли от мелководья и наш ворончатый мир бесследно исчез в недрах озера. Ну вот, видите, как я увлёкся! По-моему, получилась неплохая реклама Телецкому озеру. Повествую о дальнейших событиях...
Теплоход делает остановку в Яйлю, затем прибываем к водопаду “Корбу”. Минуты две ходьбы по деревянной дорожке и вот он водопад. Вода широким веером низвергается с высоты 10 метров. Красиво! Следующая продолжительная остановка на реке Чулышман. Здесь выходит большая масса туристов. Их заменяет другая многочисленная группа, которая завалила рюкзаками носовую палубу. Однако, вся эта группа высаживается на следующей остановке у речки “Большие Чили”. Становится совсем просторно. После Чулышмана открывается буфет. Мы с Генычем обнаруживаем некоторые финансовые излишки, закупаем сыр, абрикосовый сок, печенье. Пируем.
Ещё в Яйлю сходят наши соседи, парень с девушкой, и на нашем четырёхместном ряду остаются свободные два места. Попутчицами оказываются две девушки и - чёрт возьми! - симпатичные девушки. Замечу, впрочем, что в таких путешествиях подавляющее большинство девушек довольно симпатичны. Вы конечно заинтригованы. Да, наверное, Вавакин победил бы свою природную застенчивость, если бы к ней не прибавилась рыжая щетина на его физиономии, с которой, увы, решительно не смогла справиться наша походная механическая бритва.
Вот так и прошла наша замечательная экскурсия по Телецкому озеру. Она была бы ещё восхитительнее, но семь часов круиза несколько утомляют. Наконец прибываем. Выходим на причал и встречаем нашего Серёгу. Першиков, как всегда, предлагает деловую идею - поиграть в волейбол. Уславливаемся так. Он идёт на площадку, занимает очередь и поджидает нас, мы же относим фотоаппаратуру и оставшиеся от пиршества продукты в лагерь, переодеваемся и спешим к месту состязаний.
Так и поступаем. В лагере застаём Марата, оживлённо беседующего с двумя рижанами - Юрисом и Айварсом. Что ж Марат, оказывается, тоже время не теряет зря и жадно впитывает все велотехнические новинки. Он сообщает интересную новость: рижане накрутили километры, необходимые для пятой категории, и их группа распалась. Руководитель группы (старый Мазай, как окрестил его Марат) продолжил маршрут вместе с одним товарищем. Остальные вертолётом полетели в Горно-Алтайск, осталось лишь двое ребят, которые вылетают завтра. Их можно понять - путь у них трудный, причём трудности превалируют над зрелищностью и развлечением, и крутить лишние километры они не хотят.
Когда приходим на площадку, Серёга уже в игре. Першиков есть Першиков. Он мудро и по-деловому руководит своей командой и она, естественно, выигрывает. Наш спорт-организатор тоже время зря не терял. Он отыскал нашего земляка - Женю и теперь на площадке почти сборная Алма-Аты. И что ж? Счёт 2:1 в пользу Алма-Аты.
Вечером приглашаем на чай Юриса и Айварса. Ребята доброжелательные, открытые и, как ото всех прибалтов, от них исходит какая-то интеллигентность, деликатность. Они сообщили полезную информацию о предстоящей нам дороге через Горно-Алтайск, рассказали нам много интересного и даже спели на своём латышском языке песенку про детского петушка, как объяснил Юрис.
Рижане отправляются спать, мы ещё сидим некоторое время, слушаем песни ребят - челябинцев и вдруг Геныч предлагает завтра собираться в дорогу. По нашему графику можно провести ещё день на озере, но, как ни странно, мы с Маратом поддерживаем его. Только Серёга неуверенно возражает, но у нас у всех серьёзные подозрения, что ему хочется лишь ещё поиграть в волейбол. Да, дорогие читатели, велосипедный зуд не даёт нам покоя, ноги просятся в велосипедные туклипсы, - приспособления на педалях, - и завтра мы отправляемся в обратный путь.
24 июля 1983 года, воскресенье
И ВЫПАЛО НАМ ВЕЗЕНИЕ
В ЗАШТАТНОЙ КЕБЕЗЕНИИ...
С утра тепло прощаемся с Юрисом и Айварсом. Потом наблюдаем, как спускают на воду свои катамараны челябинские ребятишки. Наши соседи разъезжаются, становится даже немного грустно. Пора и нам в дорогу. Мы с Маратом латаем свои прохудившиеся рюкзаки, Серёга осматривает велосипеды, Геныч собирает вещи. Ну вот сборы закончены. Напоследок фотографируемся в форме №2. Форма №1, походная - красные майки.
Прилажены все рюкзаки и... дождь! А палатка уже упакована. Прячемся под деревья. Дождь мелкий, нудный. Он не думает кончаться. Конечно, по технике безопасности не положено ездить в дождь, но нетерпение перехлёстывает через край. Чёрт с ним, с дождём, поехали! Выезжаем за турбазу, оставляем позади Артыбаш, выглядывает солнце. Дорога нам уже знакома. По ней мы мчались три дня назад. Выехали мы поздновато, около трёх часов дня, но рассчитываем добраться до моста через Бию, это примерно в пятидесяти километрах. Для такой уверенности в осуществлении своих планов есть основания: наша велосипедная команда уже совсем непохожа на ту, в начале пути.
Обратная дорога легче, спусков всё-таки больше, чем подъёмов. И вот наш караван летит, вздымая за собой просёлочную пыль. Асфальта уже нет, о нём мы только мечтаем, но дорога вполне сносная. Настолько, что распалившийся Вавакин вырывается вперёд и Марат снисходительно его пропускает. А вот и Кебезень. Останавливаемся возле столовой. Вавакин вытаскивает общественную кассу. Надо перекусить. Когда через некоторое время, повеселевшие, мы выходим, Марат замечает, что продаётся овсяное печенье. Какое ещё там печенье? Мы все рвёмся в путь, но Марат настойчив. Выделяем ему сумму, он уходит в магазин.
Мы все в некотором нетерпении. Першиков смотрит, как молодые. Свинята роются пятачками в грязи и резво толкают друг друга. Шпиндлер беспокойно смотрит в сторону магазина, где же Марат с кульком? Вавакин подправляет свой вечно свисающий набок рюкзак. Появляется Марат, выделяет нам на дегустацию несколько печенюшек. В общем ничего, но стоило ли из-за этого задерживаться!? Подходит Серёга и официально заявляет, что свинятам печенье не понравилось. Марат обиженно машет рукой.
Трогаемся. За речкой Тулой начинается тот синусоидальный участок, который подпортил нам нервы в прошлый раз. На сей раз он преодолевается значительно легче. Особенные успехи у Вавакина. Першиков втолковал ему, что переключать скорость на самом подъёме не надо, а главное - набрать до этого хороший разгон. Послушавшись мудрого совета и приободрённый недавним лидерством, Вавакин преодолевает четыре довольно внушительных подъёма не слезая с велосипеда и вися на колесе у горного короля. Но на пятый уже не хватает сил...
Серёга и до того потихонечку отдувавшийся начинает пыхтеть как паровоз и уходит вперёд. Ну, вот и конец “синусоиду”. Першиков уже поджидает отставших товарищей. Ждём вместе с ним, через три минуты появляются Геныч с Маратом, не имеющие на своих велосипедах больших задних звёздочек, существенно облегчающих подъём.Ещё немного и доезжаем до развилки. Прощай старая дорога! Поворачиваем налево на Горно-Алтайск. И тут начинается асфальт. Всеобщее ликование! Все воздевают руки вверх и едут, не обращая внимания на руль, даже Вавакин, не освоивший до конца этот трюк, то присоединяется к переполняющему друзей восторгу, то испуганно хватается за руль.
За мостом (а он в четырёх километрах от развилки) разбиваем лагерь. Пятьдесят километров мы преодолели за три с половиной часа. Шпиндлер как обычно галантно спрашивает Вавакина не желает ли тот поставить палатку, получает утвердительный кивок и они приступают к своим обязанностям Марат с Серёгой производят смазку всех велосипедов. Потом Геныч занимается приготовлением ужина. Сегодня в меню какао. Быстро расправившись с супом, принимаемся за божественное произведение нашего повара.Вспоминаем об овсяном печении. Чёрт возьми, удивительно вкусное печенье! Мы дружно нахваливаем нашего мудрого начальника.
25 июля 1983 года, понедельник
ДРОЖАТ КОЛЕНКИ, ЛЬЁТСЯ ПОТ,
НО МЫ УПРЯМО РВЁМ ВПЕРЁД!
Может, это прозвучит слишком патетически, но, выезжая утром, мы ещё не знали, что этот день войдёт в летопись нашего путешествия как самый продуктивный день, когда наш маленький коллектив проявил лучшие свои качества - силу духа, стойкость и, самое главное, выносливость. 75 километров пройдено в этот день и каких километров! Мы покрыли это же расстояние во второй день путешествия, 18 июля, но дорога была совсем не та. Впрочем, и мы сегодня не те, что раньше.
Сразу после выезда от асфальта остаются только приятные воспоминания. Если раньше чередовались небольшие спуски и подъёмы - так себе, маленькие пригорочки высотой метров в 5-10, то теперь характер дороги изменился: затяжные подъёмы на перевалы длиной метров в 500, а то и больше. Первый подъём. Сначала лезем на велосипедах, потом ведём их под уздцы. Все уже взмокли, майки, естественно, сняты. Вокруг с угрожающим жужжанием кружатся слепни. Ей богу требуется немалая сноровка, чтобы вовремя прихлопнуть на себе это проклятое насекомое, а потом подхватить накренившийся велосипед с 25 килограммами груза.
Там, где уклон небольшой, садимся на велосипеды. Вот так, то пешком, то верхом и всё вверх и вверх. Пот льёт в три ручья. Наконец перевал. На высшей точке - столб, на самом верху опоясанный надписью: “Счастливого пути!”. Но счастья отчего-то мы в этот момент не испытываем.Перекур. Надо сказать, что Марат и особенно Вавакин просто вынуждены были бросить курить во время передвижения. Обмахиваемся, переводим дух.
Теперь награда - спуск! Тут я должен сказать о Шпиндлере. Если Першиков признанный горный король, то Геныч, про моему мнению, не имеет себе равных в спуске. Он бесстрашно бросает вниз машину и, кажется, совсем не пользуется тормозами, успевая находить оптимальный путь среди различных камней, рытвин и ухабов. Во всяком случае нас с Маратом он обогнал и далеко обставил.
Прибываем в Ускуч, где нам проштамповывают маршрутную книжку. А за Ускучём опять длинный подъём. Уклон, правда, небольшой. Но дорога неровная, ухабистая, хотя и покрытие довольно твердое, накатанное. Представьте себе, что вы едете в телеге по булыжной мостовой. Вот такое ощущение будет верным, но кроме этого надо же ещё и педали крутить
Навстречу нам четыре велосипедиста. Новосибирцы. Едут на Телецкое. Даём друг другу информацию. Мы их радуем, они нас не очень. Впрочем, нам предстоящие “радости” обещали ещё рижане. Движемся дальше. Теперь спуски и подъёмы чередуются довольно часто. На одном из спусков происходит очень забавное. Начну немножко издалека. Вавакин взял с собой карты в дорогу, надеясь на компанию в преферанс. Но на эту голубую мечту просто не хватало времени, карты так и лежали в заднем кармане рюкзака. И вот на одном из спусков, когда он уже приятно рассекал грудью ветер, за спиной раздался хлопок. Он оглядывается и видит довольно красочную картину.
Валеты и дамы, короли и тузы, которым, должно быть, надоело сидеть в заточении, медленно и плавно кружась в воздухе, тихо падают на дорогу. Проезжающий мимо Першиков деловито осведомился, что за пасьянс Вавакин раскладывает, а если гадает, то выпала дальняя дорога или, может быть, червовая дама, но в ответ получил лишь неопределённое мычание. Может, и выпало бы Вавакину что-нибудь приятное, но неотвратимо нарастающий звук грузовика заставил его в очень быстром темпе заканчивать свою карточную игру.
Между тем солнце начинает беспощадно палить. Во рту пересохло, воду мы на этот раз не взяли. Першиков со Шпиндлером накануне заявили, что если мы как и раньше будем поминутно прикладываться к фляге, толку не будет и это вредно скажется на водно-солевом балансе организма. Решение в принципе верное, но полное отсутствие воды - это уж слишком сурово. Видим стоящую машину. Марат спрашивает насчёт водички - да вот он, родник, рядом! И вот в беседке, стоящей рядом, глотаем живительную влагу. Первый и последний родник, встретившийся нам в пути!
Опять вперёд! Где-то близко Чоя. Здесь я снова вернусь немножко назад. В Ускуче нам пообещали до Чои 28 километров. Когда мы оттуда выехали, Вавакин, как человек математического склада, часто обращал внимание на километровые указатели. Отсчёт начался с единицы, потом нарастание. Ага, вот проехали 6 километров, а что сзади? На указателе - 27 км. Что ж, верно: 6+27=28!
Вернусь к настоящему моменту. Врываемся в какое-то село, две бабушки у дороги. Марат нетерпеливо: Сколько до Чои? Одна бабуся говорит, что 12 километров, другая - девять километров. Марат конечно же выбирает наименьшее и кричит ободряюще едущему позади Вавакину: Серёга, всего 9 километров! А Серёга видит проплывающий мимо километровый столб, оборачивается назад и замечает цифру 5. Он утвердительно кивает головой и бодро кричит: - Всего девять, допрём, Марыч!
Ну, конечно же, мы допёрли. Уже в самом посёлке Чое дорога ремонтируется. Кое-как добираемся до столовой. Перерыв. Откроется через полтора часа. Что же делать: Вавакин со Шпиндлером выкарабкиваются из велосипедного седла и медленно оседают на подвернувшуюся скамейку. Марат снуёт туда-сюда, ему говорят, что другой столовой нет. Серёга поехал на поиски колонки.
Печальный итог, но мы без пищи и без воды, не разжигать же нам примус посреди села: Садимся на велосипеды, а здесь, как ни странно, мы себя чувствуем бодрее, едем по главной улице. Сразу за посёлком зелёная лужайка. Велосипеды брошены. Вавакин и Шпиндлер падают. Першиков торжественно с достоинством приземляется. Но обессилено произнесённое Маратом слово “тушёнка” действует магически. Шпиндлер поднимает голову, Вавакин ковыляет к месту главных событий, да и Першиков смотрит заинтересованно. Подвернувшиеся мальчишки показывают эту неуловимую водозаборную колонку. Вавакин неожиданно открывает, что слово “тушёнка” замечательно рифмуется со словом “сгущёнка”. Быстро организован чай. Настроение стремительно повышается.
Но как-то незаметно подобрались к нам лохматые свинцовые тучи, как раз с той стороны, куда надо двигаться, набегает порывистый ветер, чувствуется, что сейчас ахнет. Мы не собираемся здесь останавливаться, место неподходящее, да и не полюбилась нам неприветливая Чоя. Значит вперёд, на прорыв.
Опять довольно затяжной подъём, которому, кажется, нет конца, сыплет мелкий дождь, дорога наводнена камнями, но мы рвём вперёд. Вперёд и только вперёд! Вот и прорвана завеса дождя, яснеет и появляется солнце. После дождя свежо, штормовки подсохли. В общем, ещё не вечер! Дорога начинает представлять какое-то подобие асфальта Но везде торчат камешки, какой-то шлак. Едем по самому краю, так, чтобы не особенно трясло.
Дороги, дороги, Алтайские дороги! То толстый слой гравия, смотри, чтобы не занесло, то пыль, то пудра, окутывающая с головы до ног, то многочисленные ухабы и рытвины, и ты в меру своих способностей демонстрируешь велосипедный слалом. То, наконец, что-то вроде булыжной мостовой и велосипед трясётся как в лихорадке. И когда подобие асфальта превращается всё-таки в асфальт, не знаю, кто как, но автор этих строк испытывает далёкое полузабытое чувство, всплывающее из милых воспоминаний детства. Ты идёшь с мамой по городу, жарко, всё пышет зноем, и вдруг она покупает тебе мороженное. Какое счастье, друзья мои!
Паспаул! Мы все рефлекторно затормаживаем у указателя с населённым пунктом. Фотографируемся. Останавливаемся у почты. Проставлен штамп. А вот и столовая. И здесь мы столкнулись с уникальным явлением. Видим парня с велосипедом.
На багажнике закреплён рюкзак, а больше никого рядом нет. Марат с Серёгой, заинтересованные, подходят к нему.
Вася из Омска. Так вот Вася - большой любитель велосипедной езды - проходит в одиночку маршрут из Омска в Артыцбаш на Телецкое озеро. Человек он не мелочный, потому что, когда показывал маршрут, то пользовался картой Советского Союза - другой, очевидно, нет. Преклоняясь перед мужеством этого парня, делимся некоторыми запчастями, а потом ещё долго покачиваем головами, вспоминая Васю, отчаянного энтузиаста велотуризма.
Подкрепившись, выезжаем за посёлок, ищем место стоянки. Останавливаемся недалеко, метрах в 200 от трассы у небольшой речушки. Слезаем с велосипедов и, побродив немного, чувствуем, что, кажется, разучились ходить ногами. Да, день выпал напряжённый, покрыто 75 километров пути, преодолели 6 перевалов, не считая разных мелких пригорков, а дорога... Но вы уже в курсе, этим днём по праву можно гордиться.
Чай придаёт некоторую бодрость и оклемавшийся Геныч предпринимает ещё одну рыболовную попытку (до этого у него были некоторые потуги на реке Нене). Извлечена удочка, быстро изловлено несколько мух. Насадив одну на крючок, Шпиндлер других вручил нам с Серёгой. Он ещё долго бродил по берегу. Марат, страстный болельщик и почитатель его рыболовецкого таланта, что-то ему ободряюще наговаривал, мы старательно держали за крылышки наживку, которая беспомощно трепыхалась между нашими пальцами. Но солнце клонилось всё ниже и ниже, и после очередной затяжки сигареты мы с Серёгой понимающе переглянулись... Да, Геныч так и не поймал своего хариуса!
26 июля 1983 года, вторник
ВЫШЕ ГОЛОВУ, ДРУЖОЧЕК,
ПРИБЫВАЕМ В КЫЗЫЛОЧЕК!
Просыпаемся от монотонного ритма, который дождь выбивает на нашей палатке. Впрочем, Марат встал ещё раньше. Облачившись в штормовку и надвинув капюшон на голову, он шныряет туда-сюда. Его деловая натура не терпит бездействия, и он никак не может смириться с отсрочкой выезда. У Серёги тоже деловая натура, но он подходит к этой ситуации философски, спокойно. Поэтому, открыв глаза и оценив положение, он поворачивается на другой бок, здраво рассудив, что, пока есть время, надо запасаться сном на будущее - “впрок”, как любит подначивать его Марат. Но вот оно запасено уже под завязку, а солнца всё нет. Молча смотрим, как дождь фонтанчиками брызг скачет по лужам. Геныч издалека начинает рассказывать народную легенду о благоприятном влиянии алкоголя на атмосферу и в конце предлагает распить по 50 граммов спирта.
Длительная пауза. Дождь. Хмурое небо. Холодная палатка. Раздумье. Геныч повторяет своё предложение и все дружно поддерживают его, оценив полезность мероприятия, как в отношении поддержания здоровья, так в отношении развлечения. Принимаем дозу согревающего. Вот уже приводятся аргументированные доводы за повторный курс лечения, но... дождь кончается! Всегда так! Только делом займёшься... Но это, конечно, не крик души, это шутка.
Садимся на велосипеды. Дорога, и раньше не радовавшая, теперь раскисла совсем. Повсюду торчат камни, а между ними поблёскивают внушительные лужи. И мы опять ползём наверх. Это продолжается довольно долго, но вот, наконец, Марат всех останавливает и вносится предложение прокатиться на попутке. В общем-то, никто не против, но надежда, что дальше путь будет получше вносит некоторые колебания. Всё-таки останавливаем грузовик и продолжаем путешествие в его кузове. Дальнейшие события показали мудрость и дальновидность нашего начальника.
Грузовик трясёт, велосипеды изо всех сил колотят друг друга и медленно надвигаются на нас, расположившихся в передней части кузова. А дорога... непролазная грязь, лужи на всю ширину и не пройти их, не проехать. Мы смотрим на всё это сверху и только радуемся своей удаче. Нас довозят до Кызылочка. Кызылочек! Глядя на карту нашего путешествия, вы не найдёте такого населённого пункта. С этим связаны интересные воспоминания.
Когда рижане комментировали нам дорогу, они часто и со вкусом поминали Паспаул, а вот название этого посёлка старательно обходили. Наше ухо уже привыкло к названиям среднеазиатского типа: Сары-Озек, Талды-Курган, Кзыл-Орда и т.д., а им, конечно же, всё это было довольно непривычно и труднопроизносимо. Но вот однажды Юрис, рука которого гуляла по карте, до этого момента искусно строил фразы с обходом этого наименования, тут что-то сплоховал. И после некоторой заминки Кызыл-Озёк (ударение на четвёртом слоге) как-то нежно и трепетно обозвал Кызылочком (ударение на 3-м слоге). Нам всем очень понравилось это милое слово, и оно так и привилось у нас.
Теперь недалеко до Горно-Алтайска. В Кызылочке обмываем свои велосипеды, имевшие до того весьма затрапезный вид. От Кызыл-Озёка идёт асфальт. Разъяснилось. Солнце вовсю льёт свои лучи. Настроение несколько приподнятое. И вот мы врываемся в Горно-Алтайск.
Обедаем в столовой. После обеда дискуссия на счёт бани, но это трудно осуществимо, так как некуда девать велосипеды с багажом. Прошвырнулись по магазинам, в результате чего Марат купил себе перчатки, а Вавакин приобрёл лото для своей тёти. Закупаем некоторые продукты. И тут опять начинает моросить дождь. Надо сказать, что после Телецкого озера он шёл почти каждый день. Выезжаем за город. Нас предупредили, что сразу после Горно-Алтайска начинается Майма. Время уже вечернее и надо разбивать стоянку, поэтому едва лишь обозначилась окраина города, как мы сворачиваем в сторону. Дождь между тем набирает силу.
Прячемся под раскидистым деревом. Местность холмистая, палатку поставить трудно. Кругом неприглядные отбросы любителей погулять на природе, едва выбравшись за город. Нас начинает пробирать сырость. Настроение у всех очень сиротливое. Поэтому едва дождь начинает стихать, мы снова садимся на свои велосипеды. И тут у Серёги обнаруживается поломка. Мы все привыкли, что Першиков, едущий сзади, всегда всех догонит и рванули на всю железку.
Но тут раздался оклик, мы оглянулись и увидели, что лидер нашего пелетона (хотя он едет обычно сзади) вовсю сучит ногами, а его машина, между тем, еле ползёт. Пришлось нам поубавить свою прыть. Но, чёрт возьми, мы не зря тронулись с места! Проехав совсем немного, мы обнаруживаем великолепный вид на берёзовую рощу. Въезжаем, скидываем рюкзаки. Дождь кончился. Солнце, нам опять светит солнце! И стройные белые берёзки приветливо окружают нас со всех сторон.
27 июля 1983 года, среда
Я В ПРОШЛОМ БОЮ НАВЫЛЕТ ПРОБИТ.
МЕНЯ МЕХАНИК ЗАШТОПАЛ...
Владимир Высоцкий
Накануне вечером были жаркие дебаты относительно Манжерока. Стоит ли туда ехать? Надо давать крюк. Марат, призвав на помощь все свои вокальные данные, пытался даже голосом Эдиты Пьехи пропеть нам известную песню, но всё равно остался в одиночестве. В Манжерок не заезжаем. А с утра решили, что Серёга будет исправлять поломку, а мы съездим в Горно-Алтайск. Предварительно перетаскиваем на солнечную поляну всё наше имущество, чтобы основательно просушить его. И вот мы втроём в городе. Заезжаем на базар (Мы из Казахстана, а в Средней Азии не принято говорить рынок), пробуем местную малину, закупаем стакан для нашего неудачника. А затем, по предложению Марата, отправляемся на поиски пива. Оказывается, его совсем не просто разыскать в этом городе!
Наконец-то нашли. Длиннющая очередь. Это логично. Наверное, вся мужская половина Горно-Алтайска сбежалась к этому единственному месту, где продают столь притягательный для сильного пола напиток. Мы с Генычем машем рукой, но Марат настойчив. А если он чего решил, то добьётся обязательно. Марат занимает очередь. Между тем Шпиндлер знакомится с продуктовыми магазинами, а Вавакин выполняет свои караульные обязанности. Через час, чуть ли не перед носом Марата, закрывается стойка. Кончилось пиво. Неудача. Снимаем несколько слайдов с видами города. Раздосадованный Марат клянёт город, где не то, что пива, мороженного нет. И это точно, мы мороженого тоже нигде не встречали.
Когда возвращаемся, то солнце уже в зените. Мы с Генычем заезжаем в столовую, которую они с Маратом заприметили накануне, когда ездили за водой. Марат с Серёгой будут обедать во вторую очередь. Обычная столовая у дороги. Заходим. Пожалуйста, вот оно бутылочное пиво Горно-Алтайского пивзавода. Я, быть может, утомил вас разными парадоксальными совпадениями, но поверьте, ей богу, всё это было на самом деле.
Прибываем к стоянке, сменяем Марата с Серёгой. Они едут обедать, по возвращении Марат как бесценную реликвию опускает этикетку с пивом в свои запасники. После этого собираемся в путь. Вавакин, кряхтя, жалуется на здоровье. Народ сочувствует, но выезжать надо. Решили добраться до Сросток. Там расположен дом-музей Шукшина. Но пока мы собирались, пока Вавакин совершал оздоровительные процедуры, время прошло немалое. До Сростков 54 километра, а на часах 17-30 по местному времени. Раньше мы, может быть, и не решились бы на такую авантюру, но сейчас мы чувствуем себя велосипедными ассами и всё нам нипочём.
Итак, сверх поздний выезд. По коням. После припевки про Артыбаш и три колодца у Геныча пошла другая песня. Каждый раз перед отправлением он пронзительно выводит, выразительно глядя на Першикова: “Меня механик заштопал!”. Но Серёга ко всем этим песням относится хладнокровно. Проскакиваем Майму, и выезжаем на Чуйский тракт. Вы заметили, что автор перестал жаловаться на дорогу? Если после Кызылочка на это не было причин, то теперь вообще грех. Дорога общесоюзного значения. Едем по асфальту. Ликования большого уже нет, понемногу привыкаем к цивилизации. Впереди, как обычно, Марат. Сзади Першиков. Мы со Шпиндлером между ними.
Но вот Генычу надоела монотонность путешествия и он в вызывающе быстром темпе проносится сначала мимо Вавакина, а потом и мимо Марата. Марат решает восстановить справедливость. И вот он вместе с Вавакиным, который за время пробега превратился в образцового ведомого и теперь висит у шефа на колесе, ставят возмутителя спокойствия на место. Жмём дальше. Но, действительно, немного скучновато. И вот уже Вавакин шаловливо проскакивает вперёд и убыстряет темп. Вот взят небольшой пригорок, он оборачивает голову назад... Погони нет!
Да, с этого, пожалуй, момента Марат уже больше не был в лидерах. Наш старый мудрый бобёр много сил отдал в первой половине путешествия, он первым рассекал встречный ветер, первым принимал на себя удары судьбы и непогоды, да и груза у него было всё-таки побольше, чем у других, и на подъёмы приходилось тратить больше сил, чем, скажем, Серёге Першикову и Серёге Вавакину.
Между тем Вавакин останавливается у приличной реки. Солнце ещё не зашло, можно искупаться. Все одобряют это намерение. Серёга вообще был в походе первым любителем воды. Очевидно профессиональный интерес! После купания небольшой перекус. Трогаемся. Серёга, видимо насмотревшись на наши гонки и справедливо решив, что таким резвым ребятам больше не требуется присмотр сзади, рванул вперёд. Только мы его и видели.
Ну что ж, надо воздать должное и Першикову. По своим спортивным данным он превосходил всех остальных участников велопробега. И даже с учётом этого стоит удивляться тому чёткому контролю движения, который им осуществлялся. Кто-нибудь отстаёт - Серёга выясняет причину, быстро достаём ведущего - рывок за рывком. Ну а как он берёт пригорки, вы уже знаете. Наш горный король заслужил своё звание. Долго мы так ехали, начали сгущаться сумерки, но в Сростки мы всё-таки не прибыли. Расположились за посёлком, почти у самой дороги.
Вавакин, который весь этот день только в велосипедном седле и чувствовал себя здоровым, опять начинает охать. Его освобождают от всех обязанностей. Геныч начинает кашеварить ещё при естественном освещении, а заканчивает при свете фонарика. На сегодня у него гороховый суп. Да. Пожалуй, в этот вечер он просто превзошёл самого себя. Суп дьявольски вкусный и три с половиной литра мы уничтожаем в мгновение ока.
Серёга решил спать на открытом воздухе. Иногда он себе это позволяет. Мы довольно сдержано говорим, что ему виднее, но в душе у каждого, если так можно выразиться, праздник жизненного пространства. Шпиндлер шустро залезает в палатку и, когда укладываемся спать мы с Маратом, он довольно сочно похрапывает. В палатке просторно. А нам с Маратом не спится, и мы долго ведём беседу. Вот, тихо урча, грузовик остановился около нас и замолк, загасил фары. Видно, шофёр устроился на ночлег.
Исподволь начинает мучить жажда, вода же вся кончилась. Серёга, оказывается, тоже не спит и испытывает те же ощущения. Марат решает попросить воду у водителя. Серёга вполне резонно предрекает неудачу. Можно понять состояние шофёра, у которого в глухую ночь какой-то неизвестный просит воды и у этого незнакомца на лбу не написано кто он такой. Но даже, если предположить невероятное, что всё-таки написано, так ведь всё равно в такой темноте не прочтёшь. Испуганные восклицания шофёра подтверждают Серёгино предположение.
Между тем жажда усиливается (видно, гороховый суп был пересолён, но мы этого совсем не заметили)! Марат не выдерживает и в первый и последний раз за весь поход снаряжается ночная экспедиция в лице Марата и Серёги. Марат, у которого велосипед снаряжён фарой, впереди, Серёга сзади. Они уезжают, захватив с собой все фляги, а Вавакин долго вслушивается в цвирканье таинственных ночных обитателей и далёкий лай собак в посёлке. Но вот показалась вдали светящаяся точка, она всё ближе и ближе. Приехали. Марат передаёт мне флягу, и я ощущаю её приятную прохладу. Вода, море воды! Расталкиваем Геныча, он спросонья непонимающе хлопает глазами, а потом долго тянет из фляжки живительную влагу.
28 июля 1983 года, четверг
ВСПОМИНАТЬ НЕ ПЕРЕСТАНЕМ,
КАК ПОМЫЛИСЬ В БИЙСКОЙ БАНЕ.
С утра мы снаряжаемся в дом-музей Шукшина. Дом стоит на пригорке. Отсюда открывается отличный вид на Сростки и реку Катунь. Что интересно, Шукшин родился не здесь, он купил этот дом своей матери, когда получил гонорар за своё, пожалуй, самое крупное произведение - роман “Любавины” (по нему снят фильм “Конец Любавиных”). Сейчас мать Шукшина живёт в Бийске. Позади дома находится высокая гора Пикет. Здесь каждый год проводятся Шукшинские чтения. В музее собрано много материалов о жизни и творчестве Шукшина.
Много интересного мы узнали об этом человеке, вызывающем у меня чувство глубокой и искренней симпатии высокой нравственной чистотой, органически соединённой с простотой, скромность. Думаешь о нём не как о крупной фигуре всей своей массой нависшей над толпой (этакий столп, колосс). Нет, вспоминаешь его как занимательного и задушевного собеседника. Шукшина не оторвать от народа.
Но цитирую Шолохова: «Не пропустил он момент, когда народу захотелось сокровенного. И он рассказал о простом, негероическом, близком каждому также просто, негромким голосом, очень доверительно. Отсюда взлёт и тот широкий отклик, какой нашло творчество Шукшина в сердцах многих тысяч людей».
Хорошая характеристика, но что-то настораживает. Ага: не пропустил момент... И сразу вырисовывается в воображении: вот сидит он, как хищник, в засаде и всё ждёт этого момента. Очень терпеливый, должно быть, человек. И - смотрите! - не пропустил, урвал свой звёздный час. А не захотелось бы этому народу сокровенного? Иногда ведь, поди, десятилетиями, ему этого совсем не хочется! Так не попал бы Василий Макарович Шукшин в свою струю. И не было бы надобно его простое и доверительное слово.Вот как!
Может, огрубел автор этих строк в походе, но надо было бы сказать о Шукшине не так, как это сделал лауреат нобелевской премии, сам автор бессмертных книг. Не мог Шукшин, ни при каких обстоятельствах, я полагаю, не состояться. Народная душа всегда найдёт живой отклик в своём народе - будь то Шукшин или Высоцкий! Заканчиваем литературную полемику, переходим к изложению дальнейших событий похода.
Обедаем в столовой. Другой посуды нет и, когда мы получили банку от предыдущего клиента, и захотели сполоснуть её, молодая девчонка лет восемнадцати, торговавшая пивом, недовольно крикнула нам, что нет поблизости никакого крана и что нечего нам так долго канителиться. После этого Вавакин напомнил всем предпоходные страхи: «Кержаки! Староверы! Отдельная посуда!» - Куда уж там! - В ответ раздался дружный смех товарищей. Опять нас манит линия горизонта. Пора в путь. Опять давим на педали, опять разбегаются по бокам деревья растущие на обочине трассы и асфальт струится под колёсами. До Бийска уже совсем недалеко. Пусть это было не так давно, но всё же много воды утекло с тех пор, как мы оправлялись в путь из этого города.
И вот тут-то Шпиндлер не пропустил-таки момент, когда ему захотелось самого сокровенного. Решив, что всякое дело красно своим завершением. Он решительно вырывается вперёд и жмёт на всю железку. Марат с Серёгой как-то не уловили этот момент, а, может, их не занимало первенство на финише, но Вавакин научился висеть на колесе так же профессионально, как и выполнять свои караульные обязанности. Тандемом они прибывают к большому щиту с надписью Бийск. Минуты через две прибывают Марат с Серёгой.
Что сказать? Мы уже не испытываем такого ликования, той радости, которая просто вываливалась из нас по прибытии в Артыбаш. Но нас охватывает чувство глубокого удовлетворения, приятное осознание того, что мы осуществили намеченное. Мы замкнули своё кольцо. Конечно же, такой исторический момент должен быть отображён. Фотографируемся на фоне надписи.
Проехав немного подальше, натыкаемся на здоровенный щит со схемой города Бийска. А вот это очень кстати! Ещё накануне. Когда намечали очередные стратегические планы, Серёга - наш генератор ценных идей - предложил остановиться на турбазе, что было моментально всеми поддержано. И теперь, отыскав на схеме две турбазы, “Алтай” и “Рассвет”, решаем держать курс на “Рассвет”: она находится ближе.
Въезжаем в город. Мы отвыкли от городского интенсивного движения. Если на трассе мы чувствовали себя вольготно, то теперь просто дышим в затылок друг другу и жмёмся к обочине.
Ну, вот и она, турбаза! Серёга, который всегда умеет аргументировано, убедительно изложить суть дела и Марат, обладающий большим опытом очаровывать чиновничьи сердца, отправляются к начальнику турбазы. За За ними увязался и Шпиндлер, а Вавакин закуривает сигарету и приступает к исполнению своих кровных обязанностей. Минут через десять всё улажено, сдаём паспорта и уплачиваем сумму за три дня. Не знаю, что там говорили Серёга с Маратом, но когда кастелянша, молодая женщина, выдавала нам бельё, она очень уважительно обращалась к нам, как к каким-то легендарным личностям.
Комната с пятью койками, велосипеды пока втаскиваем сюда же. После этого опять же по мудрому предложению Серёги (светлая голова наша!) мы направляемся в баню. Воняем, как викинги вернувшиеся из боевого похода, а потому все в предвкушении приятной процедуры. Но велосипеды мы, естественно, оставили в турбазе. В ногах значительная усталость. Мышцы ног приспособились к вращательному движению и напрочь забыли свои функции при основном, возвратно-поступательном. А путь до остановки трамвая не близкий.
Мы вынуждены проехать на городском транспорте значительное расстояние, так как ближняя баня, расположенная недалеко от турбазы, по четвергам не работает. Добредаем до остановки. День жаркий, в воздухе висит неимоверный зной. Ждём. Ни одного автобуса. Проходит довольно продолжительное время. Впечатление такое, что в честь нашего приезда, приезда знаменитых велогонщиков, в городе упразднён весь пассажирский транспорт и даже жители Бийска об этом не уведомлены.
На наших лицах написано обессиленное выражение умирающих в бою за здоровое тело героев. И вот уже исподволь созревает решение искупаться в Бие, которая протекает сразу же за турбазой. Но тут подъезжает настоящий живой автобус 3-го маршрута. Нам по пути, садимся и, наконец, добираемся-таки до бани. А баня между тем замечательная! Народу мало, парилка - первый сорт! Город Бийск растёт в наших глазах. А когда, чувствуя бодрость в каждом мускуле, мы выходим из здания, то видим лихо вылетающий из-за поворота автобус и нам приходится перейти на бег, чтобы вовремя поспеть на остановку.
Приезжаем в турбазу поздно. Что-то около 22-30. Марату удаётся достать кипяток на кухне, завариваем чай, у нас имеется закупленное перед баней варенье из черноплодной рябины, сливочное масло. Ужин получается отличный. Перед ужином наблюдаем вечерний развод ребятишек. Надо сказать, что турбаза здесь молодёжная. Я ещё опишу подробнее картину вечерних разводов молодых туристов. Итак, мы впервые за длительный срок забираемся в чистые свежие постели, желаем друг другу спокойной ночи и уносимся в царство снов.
29 июля 1983 года, пятница
ВЫШЕ НОГУ! ШИРЕ ШАГ!
ТЫ ТУРИСТ, А НЕ ИШАК!
Туристический фольклор
Естественно, оказавшись в таких комфортабельных условиях, мы, как говорится, отпустили вожжи и проспали всё на свете. Поднялись в десятом часу. Собираем завтрак. Марат опять побежал на кухню. Ему, видно, удаётся упрочить свои знакомства, так как довольно скоро он возвращается с буханкой свежего белого хлеба и чайником ароматного какао. Ну что ж, завтрак у нас отнюдь не плох. Но пока мы занимаемся приёмом пищи, ребятишки на турбазе давно уж занимаются уборкой.
Едва мы оканчиваем свою трапезу, как к нам заходит Мария Ивановна, старший инструктор, строгая молодая женщина, лет тридцати пяти. У нас действительно были все основания судить о ней как о весьма строгом человеке, потому что она учинила нам беспощадный, но совершенно справедливый разнос за неимоверный беспорядок.
А беспорядок и на самом деле у нас довольно-таки живописный. Сразу после вселения мы побросали свои рюкзаки, где попало. Всё было перерыто в поисках чистого белья, столь необходимого в наших сборах в баню. Кровати представляют собой красочный натюрморт. Приход Марии Ивановны вызвал резкую активность с нашей стороны. С виноватым видом мы быстро начинаем наводить порядок и через полчаса комната составляет разительный контраст по сравнению со своим прежним состоянием.
Делаем вылазку в город. Навещаем местный базар, то есть рынок, потом заходим в краеведческий музей. Музей оставляет неплохое впечатление. Потом бродим по городу, заглядываем в различные магазины. И если в последнее время мы без устали крутили педали почти весь день, то ходьба по городу в течение часа вызывает значительную усталость. Приходится делать привал в кинозале. Кинокартину “В зоне особого внимания” все мы видели, но она с интересом смотрится и сейчас. Очевидно потому, что просматривается сидя.
Бийск особого впечатления на нас не произвёл. В магазинах никаких товаров, заслуживающих внимания, мы не увидели. Зелени здесь значительно меньше, чем у нас в Алма-Ате. Сам город слегка раздражает своей неухоженностью, некоторой запущенностью. Может, это чувство было вызвано привычкой лицезрения столичного блеска Алма-Аты. И, что удивительно, как и в Горно-Алтайске, мы не увидели здесь мороженого. Вероятно, в этих краях не знают что это такое. По возвращении заваливаемся спать. Пожалуй, это не сон “впрок”, а восполнение дефицита.
А вечером мы уже с нетерпением поджидаем время развода ребятишек - туристов. Турбаза, как я упоминал, молодёжная и отдыхают здесь подростки-школьники. Причём, после одного-двух дней они убывают в поход на другую турбазу. Такой вот челночный вариант. Наблюдать их вечернее построение интересно. Это происходит на площадке как раз перед окнами нашей комнаты. Вот они колонной подходят, образуют этакую букву “Г” и командиры отрядов отдают рапорт дежурному инструктору. Когда упоминается название отряда и его девиз, то они произносятся хором, всем отрядом. Мы с удовольствием выслушиваем различные, не лишённые юмора девизы.
У отряда “Лунатик” был такой девиз: “Сам не спишь – буди другого!”. Или у другого отряда: “Да поможет нам аллах в туристических делах!”. Но больше всех нам запомнился девиз отряда “Турист”: “Выше ногу, шире шаг! Ты турист, а не ишак!”. Очевидно, этот девиз запомнился нам потому, что это милое животное, называемое европейцами осликом, обладает столь необходимым каждому туристу терпением и выносливостью, а ещё и потому, что словечко ишак более употребительное в наших краях напомнило нам нашу Среднюю Азию, наш родной Казахстан.
На десерт происходит следующее. Все охватывают друг друга за плечи, раскачиваются из стороны в сторону. При этом декларируется примерно следующее. Все хором: “День отшумел и заря догорела, мы за день устали чуть-чуть”; девочки: “Доброй вам ночи, туристы-ребята”; мальчики: “Доброй вам ночи, туристы-девчата”; опять все хором: “Завтра нам снова в путь!”
А после описанного зрелища у нас идёт азартная игра в лото, приобретённое Вавакиным. В ходе игры тот знакомит остальных с такими профессиональными терминами как “дед”, “Семён Семёныч”, “барабанные палочки” и так далее. С хорошим настроением ложится только Геныч, так как он один в крупном выигрыше. Ну что ж, доброй вам ночи, туристо-ребята!
30 июля 1983 года, суббота
ЭХ, РОДНАЯ НАША ОБЬ РЕКА!
ШИРОКА ТЫ И ГЛУБОКА.
Из русской народной песни
На сегодня намечена экспедиция на Обь. Мы намереваемся сделать вылазку на место, где сливаются Бия с Катунью и образуют одну из самых крупных сибирских рек. Позавтракав, осматриваем велосипеды, подкачиваем камеры, кое-что кое-где подкручиваем, кое-что подмазываем. Вот и всё в порядке. Да, немножко застоялись наши кони. Едем налегке, багаж остаётся на базе, берём лишь небольшой заплечный рюкзак с едой. Выводим машины за ворота, взлетаем на сёдла и трогаемся. Как любит говорить Марат, отряд 99/83 продолжает путешествие, но это наш последний этап.
Держим путь на посёлок Сорокино, это в двадцати километрах от Бийска. А от Сорокино уже совсем недалеко до места слияния. Поколесив по городу, наконец вырываемся на простор. Природа вокруг замечательная. Могучие сосны, молчаливые часовые, окружают со всех сторон. Двигаться налегке неописуемое удовольствие.
Достигли Сорокино. Здесь пополняем запасы еды. Варенье из черноплодной рябины памятно всем. Поэтому, увидев банку сока из той же культуры, совсем не колеблемся. Кроме того закупаем хлеб и банку консервов.
Разведан дальнейший маршрут и мы движемся дальше. И вот здесь дорога заставляет вспомнить наши былые славные подвиги. Её покрывает толстый слой пыли. Вдобавок к тому, видимо, чья-то гигантская рука разбросала по всему пути довольно приличные камешки. Но, как бы то ни было, это продолжается по нашим меркам “бывалых велогонщиков” совсем недолго, километра три-четыре. Сворачиваем на полу-тропинку - полудорогу. Здесь ехать совсем невозможно: колёса вязнут в песке. Метров триста волочим наши велосипеды и вот вырываемся на широкий песчаный пляж.
Необъятное раздолье - могучий речной простор! Противоположный берег только угадывается где-то в далёкой голубой дымке. Здесь, с нашей стороны, величаво несёт свои воды Бия, а в-о-о-н там из-за мыса вываливает свой поток Катунь. И эта совокупная масса воды продолжает свой совместный путь аж до самого Северного Ледовитого Океана. Картина из тех, что ни в сказке сказать, ни пером описать, - так что в момент рождения этих вот строк Вавакин испытывает совершенное творческое бессилие!
Мы ещё долго любовались красочным раздольным пейзажем, отщёлкали практически последние кадры фотоплёнки. Затем пообедали. Что ж, пора и обратно! Бросаем прощальный взгляд и тут только отчётливо осознаём, что наше путешествие оканчивается. Но, пожалуй, символично, что оно заканчивается именно здесь на месте рождения могучей реки Обь. И всем становится немного грустно...
Пускаемся в обратный путь. В городе заскакиваем в книжный магазин, а после магазина утоляем жажду кружкой пива. Роль кружки, правда, играет бутылка из-под кефира, которую добыл Марат (поди, выпросил у какой-нибудь старушки). Увы, пивные кружки здесь, как и, впрочем, во многих местах, страшный дефицит. На турбазе вспыхивает жаркий спор. В конце концов, Серёга убедил всех в том, что перед обратной дорогой надо основательно помыться в бане.
Мы с Серёгой идём в баню, расположенную рядом с турбазой. Марат и Геныч направляются за припасами на обратную дорогу в поезде. После этого они присоединятся к нам. Эта баня совсем недалеко, но она не идёт ни в какое сравнение с той, где мы были позавчера. Всё же какой-то минимум удовольствия мы получаем.
Вечером Марат, совершенно освоившись с местной обстановкой, достаёт на кухне кипяток. На задворках турбазы разжигаем примус, Геныч, как всегда, профессионально выполняет свои поварские обязанности. Его очередной суп не опускается ниже традиционного уровня. После ужина с некоторым нетерпением ожидаем развода туристо-ребят и туристо-девчат.
Сегодня развод проводит довольно деловой парень. У него уверенный командный голос. Чувствуется, что поэзия его мало волнует и он от неё весьма далёк. И когда дело доходит до “десертного блюда”, он начинает путать все строки про ребят и про девчат и очень нескоро выбирается из стихотворного лабиринта. Ребятишки, отвернувшись, хихикают, да и нам весьма забавно наблюдать словесные антраша ведущего. Наконец укладываемся спать. Итак, завтра мы отъезжаем домой.
31 июля 1983 года, воскресенье
НЕМАЛО ОДЕРЖАНО СЛАВНЫХ ПОБЕД -
И ВОТ ЗАЧЕХЛЯЕМ МЫ ВЕЛОСИПЕД!
Последний день июля 1983 года, последний день нашего пребывания в алтайских краях. С утра оживлённые сборы. И в самый разгар этих сборов к нам заходит Мария Ивановна. Её прошлый визит вызвал немалый переполох в нашем стане. Сегодня тон разговоров совсем другой. Она шутливо упрекает нас, что мы ни разу не пригласили её, и не рассказали о наших путешествиях. Мы невольно краснеем.
Да, дорогие читатели, герои повествования были отнюдь не из храброго десятка по отношению к прекрасной половине рода человеческого. Они так и не осмелились отблагодарить симпатичную Марию Ивановну за гостеприимство приглашением на кружку (слово чашечка не для туристов) чая и описанием своих подвигов. Спешим исправить своё упущение, и вкратце рассказываем ей о своих приключениях.
Ну, вот и закончены сборы. Прощай гостеприимная турбаза “Рассвет”! Выезжаем на улицы Бийска. Погода хмурая, чем-то недовольный ветер бросает колючие пригоршни холодного воздуха прямо нам в лицо. Добираемся до вокзала. Расстилаем наши велосипедные чехлы на старом, уже знакомом, месте и начинаем разборку наших трудяг-скакунов.
Но наш уголок тесноват, всем не разместиться. Геныч предлагает Вавакину сходить за мороженым. Надо сказать, что финансовые дела у всех в данный момент были совсем не блестящи, и лишь Шпиндлер остался платёжеспособным. Проезжая мимо привокзальной площади мы только что, наконец-то, увидели нечто напоминавшее нам почти забытое слово “мороженое”. В общем, Геныч предоставляет весь свой выигрыш в лото, чтобы обеспечить нам сладкую жизнь
Когда все велосипеды уже упакованы в чехлы и Вавакин довязывает с Першиковым последний, видим велосипедиста с рюкзаком на багажнике, проезжающего по перрону. Мы, я бы сказал, с каким-то остолбенелым интересом смотрим на него. Он, нащупав опытным взглядом выпирающие в чехлах велосипедные колёса, также несколько ошеломлён этой неожиданной встречей. Преодолев секундное замешательство, Марат приветливо машет рукой.
Подъезжают ещё двое ребят. Парни из Свердловска. Добираются так же, как и мы в своё время, до Телецкого озера, а потом обратно в Бийск. Интересно то, что на Телецкое они планируют добраться по той же дороге, что и мы - через Турачак. Но дальше маршрут у них отличный от нашего. Свердловчане хотят на теплоходе добраться от Артыбаша до устья реки Чулышман, а там тропами выбраться на Чуйский тракт и по тракту вернуться в Бийск. Очень неплохой у них маршрут. Мы, перебивая друг друга, обрушиваем на них массу сведений о дороге, о рельефе местности, о посёлках, встречающихся в пути и т.д. и т.п. Не скрою, нам очень приятно с гордостью поведать коллегам о нашем маршруте, поделиться своими впечатлениями.
Ну вот и можно погружаться. Пересадок нам теперь не предстоит. Три прицепных вагона Бийск-Ташкент в Рубцовске присоединят к поезду Новосибирск-Ташкент. Укладываем чехлы на верхние полки и крепко подвязываем. Некоторый опыт у нас в этом деле накопился. Места совсем неплохие. Мы занимаем клетку аналогичную купе в купейном вагоне. Мягкий толчок – и станционные строения Бийска начинают медленно проплывать за окном.
Всё! Не надо больше крутить педалями, не надо сжимать руль в нетерпеливых руках, не надо напрягать все свои мускулы при очередных подъёмах. Всё. Не будет больше никаких подъемов, и покрытые километры больше не указывают километровые указатели на просёлочных дорогах, их тихо и мирно отстукивают вагонные колёса. И тут мы вспоминаем, что сегодня день военно-морского флота. А так как мы об этом вспоминали и раньше, то всё, что надо уже припасено. И когда за окном сгущаются сумерки и загорается бледное вагонное освещение, Вавакин, бывший моряк -подводник, вполголоса начинает выводить морские, времён своей службы во флоте, напевы и все негромко подпевают.
1 августа 1983 года, понедельник
УНОСИТСЯ ПРОЧЬ ЗА ВЕРСТОЮ ВЕРСТА
И СКОРО НАС ВСТРЕТИТ АЛМА-АТА
Отчёт об этом дне будет, пожалуй, самым коротким. Просыпаемся от непривычной тишины. Наши вагоны уже в Рубцовске. Ждём новосибирский поезд. Нам делает честь то, что мы поднялись раньше основной массы, поэтому умывание проходит довольно скоро. Завтрак у нас состоит в основном из варёных яиц и огурцов. Позавтракав, Серёга тянется на верхнюю полку - сон “впрок”. Марат с Генычем расставляют шашки, и вот уже на доске кипит нешуточное сражение. В Вавакине долго дремал азарт шашечного бойца, но, в конце концов, обозрение пустынных степей ему наскучило, и он присоединился к любителям старинной игры. Силы всех участников турнира оказались равны, и шашечная эпидемия не стихала до самой Алма-Аты, прерываясь лишь при очередной станции.
Вечером Серёга щедро делится медицинскими снадобьями с соседями, у которых приболел сынишка. В общем-то, ничего серьёзного нет, просто у мальчика немного поднялась температура. Засыпаем в предвкушении завтрашнего прибытия.
2 августа 1983 года, вторник
ДЕРЖАТЬ НЕ УСТАЛИ “АЛТАЙЦЫ” РУЛЬ:
ИХ МАНИТ ПОЕЗДКА НА ИССЫК-КУЛЬ!
Вот и подруливает к финишу рассказ о нашем путешествии. Очень надеюсь, что вы не утомились предыдущими знакомствами со всеми нашими приключениями. Марат за завтраком высказал идею о немедленном посещении в этот же день Казтурсовета, дабы запастись документами на предстоящее следующее путешествие на Иссык-Куль. Активная натура Марата не терпит бездействия. Его предложение и вызвало к жизни эпиграф этой главы.
После завтрака продолжаются шашечные баталии. Но вот вдали под солнцем блеснула водная гладь Капчагайского водохранилища и мы все дружно прилипаем к вагонному окну. Да, примерно через час - полтора будем уже дома. Напоследок не мешало бы подкрепиться. Вываливаем оставшиеся запасы еды. Не так уж и много, но перекусить будет что. И тут запасы наши неожиданно пополняются со стороны. Как вы, может быть, уже догадались, причиной тому стало наше рыцарское поведение в вагоне по отношению к попутчикам.
Дело в том, что соседский мальчик с лёгкой Серёгиной руки чувствует себя совершенно здоровым, а Марат, так тот просто насобачился запросто вскрывать всевозможные банки и бутылки соседям. И вот в благодарность сердобольные женщины прямо-таки завалили нас самой разнообразной снедью.
Пообедав, быстро собираем рюкзаки, стаскиваем велосипеды и сидим в ожидании остановки. На наши места сразу находятся охотники: большая корейская семья занимала боковые места и, видно, эти места до того им осточертели, что они за полчаса до прибытия поезда в Алма-Ату подтаскивают чемоданы к нашей вагонной клетке, подсаживаются сами, пребывая в боевой готовности номер один до остановки поезда. Вот уже начинают мелькать за окнами знакомые и милые сердцу картины, поезд лениво замедляет ход, и, наконец, останавливается.
Приехали! Мы дома. И если в суматохе отправки мы не зафиксировали наш отъезд, то теперь все старательно щёлкают фотоаппаратами, где ещё есть плёнка. А затем мы просим дочь бортпроводницы, миловидную девушку лет семнадцати - и она запечатлевает нас всех четверых. Не забыта и кинокамера. Марат медленно проводит ею по горе сваленных рюкзаков и чехлов с велосипедами, по нашим возбуждённо сияющим лицам, по вагону и табличке на нём - “Новосибирск - Ташкент”. Напоследок он снимает нашу юную бортпроводницу, которая смущённо улыбается и испуганно отмахивается от кинокамеры.
Почувствовав себя под многочисленными взглядами настоящими богатырями, взваливаем на себя за один присест всё наше хозяйство и прощаемся. Нас провожают тёплыми улыбками, а девушка прощально машет нам рукой.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Вот и закончена летопись нашего путешествия. Её завершение, а дописывается она уже дома, доставило автору немало приятных минут. Он вновь и вновь уносился в своих воспоминаниях в Алтайский край. Всё, что описано выше, истинная правда. Ну, почти истинная... Хотя, может быть, кое-что чуть-чуть преувеличено, кое-что чуть-чуть приукрашено. Так ведь без этого нельзя! Любой, самый захудалый путешественник, обязательно приврёт ради красного словца. В этой же повести, а, вернее сказать, летописи без этого также не обошлось.
Классическим примером подобных искренних невольных преувеличений являются, конечно же, рассказы рыболовов. Вот доходят они до описания размеров добычи. Тут и начинается. “Поймал в-о-о-о-о-т такую!” и с каждым “о” всё больше увеличивается размах рук, а иногда несчастный рассказчик вообще не может остановиться. Нет, ей богу, в нашей летописи изложена чистейшая правда. Все участники похода это подтвердят.А компания у нас подобралась дружная, весёлая, может быть, вы уже насквозь всех разглядели, но я всё же охарактеризую напоследок каждого ещё раз.
Марат, наш начальник МАРАТ БАЯЗИТОВ. Не было бы без него похода. Очень инициативный, подвижный товарищ. Выпытает у любого нужные сведения, с любым заведёт знакомство. Коммуникабельность на высшем уровне. И не успокоится наш шеф, пока не удостоверится, что всё в порядке. Редко сидит без дела. Вот все уже собрали рюкзаки и стоят, ничего не делая, а он всё что-то запихивает, перекладывает подтягивает.
Серёга. СЕРГЕЙ ПЕРШИКОВ. Он всегда деловит и солиден. На любую сложную ситуацию у него разработан мудрый, обоснованный план. И шутит он как-то мимоходом, словно бы непреднамеренно, но всегда попадает в самую точку, и мы все дружно прыскаем, и потом долго не можем сдержать улыбки. А вечером у костра, за чаем, Серёга первым начинает наши задушевные беседы. Велосипедный асс. Когда он мощно преодолевает очередной подъём, вся окружающая растительность дрожит от его неутомимого пыхтения.
Геныч. ГЕННАДИЙ ШПИНДЛЕР. Он всегда выглядит молодцом. Всё у него пригнано, подогнано. Это наш кулинарный асс. На еду в походе мы не жаловались. Как и положено геологу, человек бывалый. Почти всё делает первым. Рюкзак собирает — первым, распаковывает его после остановки и приготавливает всё необходимое к вечеру - тоже первым! Даже спать в палатку забирается первым. Не успеешь глазом моргнуть, а место в палатке уже занято.
Ну и, наконец, СЕРГЕЙ ВАВАКИН. Самый молодой в свои 33, самый неопытный, самый неженатый. У него, наоборот, всё вкривь и вкось. Упрямая личность. Рюкзак, как обычно, скособочился, того и гляди упадёт, а он упрямо давит на педали, пока кто-нибудь не укажет на дела, творящиеся за его спиной. Эмоциональная натура – то он охает от своего немощного здоровья, а через минуту уже ахает от восторга, наслаждаясь проплывающим пейзажем. Творческая личность. Летописец.
Вот такие они, покорители Алтая. Вы можете спросить: ну и ради чего они ишачили? Зачем надо крутить какие-то педали? Не проще ли по путёвке отдохнуть? В нашем походе, да и после него часто вспоминалась красивая велосипедная легенда. В самый солнцепёк, в жару, один из велогонщиков попал в “завал” и рухнул головой вниз. Когда его, умирающего, подобрали на пылающем от зноя асфальте, сухие, потрескавшиеся губы шептали только одно: “Посадите меня в седло!”.
Нет, нет! Мы надеемся дожить до глубокой старости, но всё-таки нам не терпится разгадать тайну очередного поворота, преодолеть, - пусть на зубах скрипит дорожная пыль, - очередной подъём, чтобы посмотреть: а что же там впереди?
Почему? Кто его знает!
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Я не думал, что человек, написавший эти романтические, эти прекрасные строки, добровольно уйдёт из жизни в 1995 году на 46-м году своего существования, устав от одиночества и проблем, выход из которых никак не мог дать алкоголь. В те же трудные 90-е годы прошлого века организатор велопробега по дорогам Алтая вокруг и последующего путешествия вокруг Байкала — Марат Баязитов погибнет, выполняя задание спецслужб, выявляющих контрабанду. Геннадий Шпиндлер и Сергей Першиков благополучно переживут те трудные года.
БЛАГОДАРНОСТИ:
Благодарю Сергея Першикова за предоставленную копию рукописи и фотоматериалы.