Повезло мужичку!

Алекс Ломов
ПОВЕЗЛО МУЖИЧКУ!

Был  морозный февральский вечер. Температура опустилась до минус двадцати пяти, и чувствовалось, что это не предел. Небо  искрилось. Особенно красиво было созвездие Орион, широко раскинувшееся  по южной стороне. Ближе в востоку, прямо над темной лесной полосой, ярко топорщился Сириус.  На западе висел узкий желтый серп  растущей Луны, овеянный серебристым туманным кружевом. Волшебное небесное сияние плавно перетекало на землю, отражаясь  в толстом слое  инея на ветках деревьев,  в  полупрозрачных оттенках пышных сугробов ,   в замерзших стеклах старого  деревянного дома на окраине небольшой деревеньки. Стояла та особенная чуть звенящая  морозная тишина, иногда нарушаемая   отдаленным резким треском.
Из дома вышел мужичок, и заскрипел шагами по направлению к сараю.  Игорь, как его звали, жил почти отшельником в этом Богом забытом селении. Когда-то, еще в Советском Союзе,   он - горожанин  работал на  заводе  инженером. Семья, дети, средний достаток,  по тогдашним меркам. Но, в конце-концов,  остался один. Это произошло уже после  завершения Горбачевской Перестройки  и Ельцинского преобразования Социализма в  Капитализм. С женой  развелся, дети выросли и растворились в собственных мирах,  с родного завода уволили по сокращению. Попробовал, было,  устроиться на другую работу,  не получилось – согласно новым  тенденциям, везде требовались молодые и задорные, а  ему было  за пятьдесят. Решил заниматься чем-то своим и выбрал  плетение нехитрой утвари из лозы. 
       Накупил книжек, попробовал,  дело пошло – на хлеб хватало, да и  на водочку, без злоупотребления, конечно.  Собственное  небольшое производство Игорь  разместил в старом  деревенском  доме, доставшемся ему по наследству от бабушки.  В нем и  жил, выезжая в город на пятнадцатилетних «жигулях»  только для продажи на базаре своих изделий, главным образом  корзинок. Где-то рядом бурлила современная Россия, а здесь буквально в двадцати километрах от ее  клокочущих   страстей,   была тишина, покой...   
Уединенная жизнь Игорю нравилась. Он любил природу. Постепенно в нем проснулось желание обосноваться  в деревне  более основательно: познакомиться с какой-нибудь бабенкой, да и зажить с ней припеваючи. А пел он почти  каждый день, подыгрывая себя на старенькой гитаре. Однако, чтобы привести женщину, требовалось  хотя бы утеплить  дом. Жить в нем зимой было нельзя – из рассохшихся за сто лет щелей тепло выдувало, что называется, на глазах. Ремонт жилища  прочно занял место в   ближайших планах, а пока для зимнего проживания Игорь оборудовал  крохотную комнатушку: два на два метра по площади, с узким, как бойница,  наглухо заделанным оконцем. Сколотил под  потолком нары, чтобы только протиснуться, пристроил  маленький столик, стул, умывальник, узкую  тумбочку с компактным телевизором  и приемником. Для обогрева  он использовал  металлическую печку, из класса «буржуек». 
       В зимнее время  приходилось топить печь несколько раз в день, но все равно за ночь температура в помещении значительно опускалась. Хотя,  на нарах Игорю было, более-менее,  тепло, а в сильные  морозы  спасал  овчинный тулуп, наброшенный поверх одеяла. По утрам он  разгребал снег, днем  плел свои  корзинки, слушая радио или посматривая в  телевизор. Вечером выходил на улицу погулять. Круг за кругом  ходил вокруг дома, смотрел на небо, планировал будущее, вспоминал минувшее.  Потом колол и пилил  дрова .....  В тот день все шло без изменения привычного распорядка. Настал вечер, и,   как то было описано выше,  Игорь пошел за  дровами.
       Он открыл дверь сарая, зажег  лампочку. Колуном расколол несколько березовых чурбаков. Но поленья  были слишком длинными, чтобы поместиться в буржуйке. Их приходилось распиливать пополам, для чего он использовал ручную дисковую электрическую пилу  «Икар». Почему инструмент  носил столь странное название , можно только догадываться. Видимо,  потому что был изготовлен на оборонном заводе, который работал на авиационную промышленность, но  после Перестройки  предприятие  потеряло  государственные заказы – вот и производило всякий «ширпотреб». Когда Игорь  выбирал пилу,  ему  понравилось  ее авиационное происхождение . Подумалось: – Дороговато, конечно,  но зато надежно.
       Но агрегат начал  ломаться почти сразу, едва закончился  гарантийный срок. Первой  перегорела   кнопка включения-выключения. Игорь замкнул провода накоротко,  что, вообще-то,  категорически запрещалось правилами техники безопасности, поскольку не обеспечивало   возможности быстрого  отключения  инструмента.  В дальнейшем  прекратил функционировать   кожух  автоматического  закрытия  крутящегося  диска до  и сразу после пиления. Таким образом пильный агрегат  с  постоянно открытым  бешено грохочущим и   вибрирующим  зубчатым диском , диаметром триста миллиметров, был опасен.  Понимал ли это  Игорь ?  Да, первоначально, он побаивался, но потом привык и  использовал  неисправную пилу  уже несколько лет   кряду.  Зато быстро - не то  что ножовкой - раз-два и готово.
       Осталось последнее.  полено Игорь подумалось: - Ну, вот рабочий день закончился, сейчас затоплю печку, поужинаю, дерну грамм пятьдесят водочки, попою песни,  да и спать. Полено не поддавалось, диск зажимало в сучках -  пришлось  сильнее обычного прижать его левой ногой к низким  специально  сделанным для этого козлам. Невольно центр тяжести  тела  сместился и потерял точку опоры . И тут произошло  ужасное!  Пила  от  возникшего перекоса взбрыкнула, почти вырвалась из рук , отыграла  к верху и вылетела  из  запила . При обратном  свободном  падении она  ударилась в  икру правой   ноги Игоря , чуть ниже колена.
       Несмотря на  сильный и резкий рывок,  ему   удалось,  чисто на рефлекторном уроне, не выпустить ручки пилы. Он, дико закричал и   попытался сразу же оторвать  инструмент  и  не смог - не пускал  конец установочного валика пильного диска, который намотался  на  разрезанную ткань  ватных брюк. Отключить пилу  Игорь  тоже не имел  возможности - для этого требовалось  пройти два метра до розетки - дергать за толстый силовой кабель было бессмысленно, поскольку он располагался под углом и не  вытаскивался напрямую. Агрегат продолжал работать с  жутким грохотом,  его валик все  туже наматывался  на  брючную ткань -  диск  все глубже вгрызался  в рану.  Игорю требовались все  силы,  чтобы оттягивать  пилу ,  не давая ей отрезать ногу.  При  этом он  не чувствовал   боли и не потерял самообладание, сосредоточившись на единственной цели : выключить  инструмент. Мгновенно выбрав единственно  правильное решение, продолжая истошно орать от испытываемого    подсознательного ужаса , Игорь ,  буквально , сантиметровыми шашками,  стал продвигаться к розетке,  продолжая , что есть мочи,  оттягивать пилу . Подойдя достаточно близко, он  высвободил одну руку и тут же выдернул  подводящий электричество провод.  Агрегат , подергавшись еще некоторое время по инерции,  остановился, Игорь  прекратил кричать. В раскрытую дверь сарая перетекла   звенящая морозная тишина.
       Дрожащими руками  он освободил  пилу от брюк. Весь диск был в крови,  кровью был  залит валенок …  Почти в прострации  пошел к дому. Боль все еще не чувствовалась. Войдя в коморку,  он замер, на секунду остолбенев от страха, перед предстоящим зрелищем.   Подбадривая  себя вслух,  осторожно снял валенок и ватную штанину. Икра оказалась  разрезанной  вдоль лучевой кости  сантиметров на пятнадцать. Рана была глубокая, с многочисленными  порезами по краям. Все это было раскрыто и имело жутковатый обморочный вид. На счастье  старая автомобильная  аптечка нашлась быстро.  После перевязки через  бинты тут же проступила кровь, тогда он перебинтовал ногу дополнительно. Кровь опять выступила, но уже не так сильно. Игорь осторожно переоделся в чистое, надел куртку …, взял деньги и документы. Вышел на улицу. В ноге появилась терпимая боль, но  ходьбе это особо не мешало. Быстро завести в сильный  мороз долго стоявшую автомашину было невозможно. Даже не пробуя это,  он закрыл  дверь на замок, взял в руки жердь и  пошел в поселок,  находившийся  в двух километрах пути.
       Голова слегка кружилась при каждом вдохе  резкого   морозного воздуха,   боль в ноге усиливалась – Игорь стал заметно прихрамывать. Впереди показалась небольшая собачья стая. Псы подбежали,  окружили   и стали лаять. Он шел не останавливаясь ,  вертя  жердью по сторонам. Так продолжалось метров сто, потом собакам надоело,  и они  отстали.
       Игорь вспомнил, что нечто похожее произошло  много лет назад, когда он учился классе в седьмом. Был урок труда, на котором учитель показал , как на токарном станке вытачивать  из дерева цилиндры. Вооружившись стамесками – резаками каждый из учеников , поочередно, снимал слой с крутящейся деревянной заготовки. Следующим работать предстояло Игорю. Он  придвинулся к станку вплотную,  и  нижний конец  его распахнутого большого халата затянуло на вращающийся   вал …   Мальчишку  мгновенно сбило с ног - халат намотало до самого воротника. Он стал задыхаться,  но изо всей силы вцепился руками в крутящийся  вал,  пытаясь  его сдержать .  Рядом находились одни несмышленые школяры, Игорь уже захрипел, когда кто-то догадался выключить станок.  Но мучения паренька на этом не закончились. Ученик, который в это самое  время самозабвенно снимал стружку , из-за  станочного грохота   оказался не в курсе происходящего  и   тут же включил станок опять, со словами: - Не мешайте работать.  Бедный мальчик  задыхался   еще несколько ужасных секунд. Когда его освободили, кожа на  шее и ладонях  была стерта до крови. Вспоминая это,  Игорь усмехнулся: - Значит не суждено - и на этот раз все будет хорошо.
       Доковыляв  до поселка,   он постучал в светящееся окно большого рубленного дома, в котором  жила знакомая продавщица  местного магазина. Она   позвонила в сельский здравпункт, откуда вызвали районную скорую помощь. Прибывший на «уазике»  фельдшер  развязал ногу и , удостоверившись, что дело серьезное,  перебинтовал обратно, наложив на рану дезинфицирующую повязку, пропитанную желтоватым раствором.. Игоря  повезли в город.
       На то что машина санитарная   указывал белый затертый крестик  сбоку.  В остальном,  это был обычный весь помятый «уазик-буханка», громыхающий  и подскакивающий на каждой кочке вездеход. Внутри -   холод, почти как на улице. Игорь сидел на  жесткой ледяной кушетке, расположенной  вдоль  слабо освященного  салона. Окна в машине замерзли,  изо рта шел пар.  Шофер и фельдшер оживленно болтали о чем-то своем на передних сидениях. Тряслись около часа. Наконец приехали  в городской травмопункт. Фельдшер, забежав в несколько кабинетов и , прощаясь, пообещал, что  помощь скоро окажут.
Игорь расположился на одном из многочисленных стульев, расставленных в широком коридоре с облупленными стенами и  высоким потолком. В помещении царила    сутолока. Люди в белых халатах  деловито сновали из одной массивной двери в другую,  попутно что-то говоря и   показывая рентгеновские снимки  пострадавшим.   Страждущие , самых разных возрастов и обоих полов,  ковыляли за медицинскими работниками,  охали и   поддерживали свои сломанные конечности, ушибленные головы, покусанные места...  Все это  хороводилось без всякой остановки, меняя,  время от времени,  одни персонажи на другие.  Прошло около часа,  никто им не интересовался. Тогда Игорь решил сам зайди в дверь, около которой сидел.
       В кабинете находился, как выяснилось, дежурный хирург. Молодой парнишка  молча выслушал,  посмотрел   рану и сказал : - Вам очень повезло – разрезана только плоть, ничего важного не задето: ни кости, ни сухожилия, ни  вена. Еще буквально несколько миллиметров в любую сторону,  и было бы ...  Врач и не договорил . Да,   несколько часов назад Игорь был на волосок от смерти. Действительно, при   сильно поврежденной ноге, если бы даже он сумел освободиться от пилы,  то мог просто не дойти....
        Порез заморозили и  зашили , предварительно вставив  в рану кусок бинта -  дренаж. Перебинтовали, сделали несколько уколов. Сказали, что завтра утром нужно прийти на перевязку. Игорь вышел в коридор и сел -  идти ему было некуда.
       Он сидел долго, пока на него не обратила внимание  санитарка, помогавшая  хирургу  зашивать его рану. Они разговорились. Ночь он проспал на кушетке в одном из  процедурных кабинетов -  «Мир -  не без добрых людей». Утром, после перевязки  Игорь уехал в деревню, прихватив с собой бинты, тампоны... Через десять дней вернулся снимать швы. Купил санитарке Наде шоколадку.   А потом приехал снова,  встретил Надежду после работы и проводил. Через пару лет, Надя, после выхода на пенсию, поселилась у Игоря в деревне. Живут хорошо.