-УУУУУУУУУУУ! – взметнулся горестный вой над спящей деревней, разорвал морозный воздух, тугим комком взлетел высоко в небо и рухнул в сугроб.
-УУУУУУУУУУУ!- взвился снова к небу, застыл на мгновение, рассыпался и мерцающими искрами упал на снег.
Долго вой кружился над крышами домов и сараев, падал, корчился от боли и мороза, поднимался к небу, сменялся глухим сдавленным хрипом, и снова:
-УУУУУУУУУУУ!
Трое маленьких детей , прижавшись друг к другу, с испугом поглядывали на окна,
потом залезли с головой под одеяло.
- Опять волчица воет, да так страшно. И всё время приходит к нашему сараю.
Мамка вышла куда-то, к тёте Шуре ,небось,направилась, всегда идёт к ней, когда спать уже надо.
Волчица будто знает, когда мы одни, чтобы сильнее напугать.
А Гришка спит, ничего не слышит.
На скамье у окна спал мальчик тринадцати лет. Видно было, что устал за день , вот и спит крепко.
Гриша весь день работал на ферме, таскал тяжёлые бидоны с молоком, убирал навоз из-под коров. Потом с мужиками, что вернулись покалеченными с войны,
приводил в порядок старенький трактор , на котором будет скоро пахать, весна на носу. Он прошлой осенью учился работать на тракторе , Татьяна , соседка, красавица первая в деревне, передала свой трактор Гришке, сама на фронт ушла, восемнадцать лет исполнилось. Возит раненых на машине.
В избу вошла женщина, грузная, поникшая, с серым лицом и безжизненным взглядом. Словно слепая, вытянув руки, прошла к столу, опустилась на стул. Посидела минуту, что-то тяжёлое стряхнула с себя, повернулась к детям:
- Вы чего не спите?
Семилетняя Лизонька прошептала:
- Опять волчица приходила, выла страшно.
- Спите, прогнала я волчицу, шумнула у сарая, когда возвращалась, да коромыслом потом ещё погрозила вслед. Убежала она.
Погладила по голове пятилетнюю Катюшку, Алёшенка ,трёх лет мальчонка, прижался к груди матери, как маленький котёнок.
Уснули дети. А женщина достала из сундука фотографии три и похоронки, тоже три. Разглядывала их, гладила лица своих сыновей-погодок, ушедших на войну восемнадцатилетними. Девятнадцать одному только исполнилось и погиб. Другой остался навсегда восемнадцатилетним. Что-то долго шептала мать своим сыночкам. На одной из фотографий был запечатлен муж её, Афанасий, карточка старая, ещё в гражданскую снялся. Рассказала ему о бедах своих, о работе тяжёлой на ферме. О детишках, которые растут без него, Лизонька в школу осенью пойдёт, а Катюшка по дому уже помогает. Гриша – настоящий мужичок, и на работе, и по хозяйству он. Алёшенька, Алёшенька-то наш, малыш не помнит совсем отца. А так похож на него.
Красивым будет парнем, в отца.
Три похоронки лежали перед ней, месяц назад разом принесли.
Утром рано наказала доченькам сварить кашу , вымыть картошку и в чугунке сварить для поросят. Просила Лизу, чтобы больше не топила баню сама, да не мыла малышей, чуть не угорели в прошлый раз. Хорошо, корова Зорька стала мычать так, что соседка прибежала, из бани вытащила, еле отходила их.
- Мама, я всё сделаю, как ты велела. Не плачь только.
- Хотела бы, да сухо всё внутри.
До вечера мать с сыном на ферме работали, дети дома одни, Лиза, старшая , мыла полы, смотрела за младшими, они слушались её. Так и проходил день.
- УУУУУУУУУУУУУУУУ!- из щелей сарая вырвался полный боли и безысходности вой в ночное небо, сменяясь стонами и рыданиями.
-УУУУУУУУУУУУУУУУ! – навстречу ему полетел другой, с соседней улицы.
Собака брехнула было, да, испугавшись воя неведомых волчиц, спряталась в конуру.
-УУУУУУУУУУУУУУУУ!- и вот уже огненный шар страданий и горя поднялся над
Землей и застыл в чёрном небе, превратившись в ЗВЕЗДУ МАТЕРИНСКОЙ СКОРБИ.