Очевидная смертность и скоротечность оболочки соседствует с парадоксом:
- здесь и там и там и там ничего ценного, вы все врёте мы все врём.
- протягивая руки к чему-либо, меньше всего думаешь о ценности.
-[лУна, не стой под форточкой!!! И у окна. Тоже не стой, нда...]-
Когда наводишь на себя увеличительное стекло - происходит призма.ворот.
Ты уменьшаешься, а линза растет растет растет - пока не исчезнет из поля зрения вовсе.
Будто и не было ее. Но она есть. А тебя уже нет. Ты меньше точки.
И в левой руке ты держишь линзу, а в правой маленькую, совсем ручную клепсидру с водяными колечками и крутящимися веревками.
-[лУна, посмотри на.право, посмотри на.лево! Сейчас вылетит птичка!!!]-
снимаю твою голову с поручня кладу ее на плечо – все что мне поручено было, все исправила, все перекопала, нашла и подвальное помещение и окно и выхлопную трубу без автомобиля – вот так мы, я и мой друг автомобиль делаем вдох а вот так выдох, не вздумайте повторять это на глазах у взрослых, не вздумайте – попадете в амбарную книгу или еще какой хлев.
снимаю твою голову с поручня кладу ее на плечо, пускай теперь гадают, в какие глаза смотреть по какой щеке бить, за каким зайцем бежать, пока они думают – я и друг мой автомобиль покоряем горные вершины совершенно без страховки, никто не хотел нас страховать без взносов, учреждения работают только на вынос или в.нос, а вот взносы им не по силам.
снимаю твою голову с поручня кладу ее на плечо, вместо плеч у меня телеграфные обрывы и вообще обрывы, я и друг мой автомобиль участвуем в бес.педальной акции и поэтому летаем летаем л е т а е м первомайскими шариками до первого острого сучка – берегитесь мертвых деревьев, берегитесь меня и друга моего который автомобиль - это табличка, а за табличкой глухая арка, арка всегда заканчивается стеной, за стеной дышат неровно, нервно, а здесь ровно, вровень здесь, я ничего не придумала, я все сказала.
-[лУна, если зима растаяла, сие не означает пришествие весны!!!]-
Шаркающие колодками балерины по натянутым нитям. Иногда они напоминают бабочек. Иногда - лошадей. Иногда ничего не напоминают - цепь вьется кольцами по нити. Убираешь телескоп - возвращается звуковой горох - барабанный реквием по разбитому никогда и навсегда.
-[лУна, вынь кипятильник из ведра!!!Электричество давным давно за кон чи лось!!!]-
Даже когда
они настолько близки,
что ручьи подводные захлебываются в над.утробную реку. И никаких очертаний в воде, лишь бликует гладь зелеными листьями, белыми облаками, черными птицами. Играет вода, смеется фреской отражений.
Даже когда
они настолько близки,
что никто не в силах пересчитать их всех - бегущих рекой, летящих тягучим жарким ветром над подожженым сухостоем , падающих раскатистыми комьями с корней разбуженного теплом подснежника, гудящих облаком мошкары над головой задумчивой лошади.
Даже тогда - неизменно
между каждым за каждым,
в этой цепи из двух или трех или тысяч - неважно.
Даже тогда - между каждым из
остается
тяжелый
плоский
обжигающе ледяной
топор
пропасти.
-[лУна, почему ты всегда недоговариваешь??? Дурной тон! Дурной тон!]-
Эти люди говорят наружу, те люди говорят вовнутрь.
Все они считывают один и тот же текст. Считывают чтобы никогда не забыть.
Забывают, чтобы снова считать.
Нет смысла оставаться на прочитанной странице. Нет смысла держать в руках прочитанную книгу. Вселенная прочитана и просчитана. Проиграна и переиграна. Теперь можно оставить шкаф за спиной.
Только есть одно "но".
No