Хоттабыч и лУна сидели на мосту и листали тетради. Мост был достаточно старый, чтобы по нему не грохотали машины, телеги и дети на роликовых лыжах. Но достаточно крепкий, чтобы принять сидячее положение и говорить – не то чтобы совсем не двигаясь, а лишь в случае крайней необходимости.
- Хоттабыч, а кто такие ангелы-хранители? – спросила ЛУна.
Хоттабыч вырвал разворот из тетради, скомкал лист и бросил в воду. – А с чего ты взяла, что они ангелы и какие то там сторожливые хранители?
- Так в книге было написано – пояснила Луна.
- Кто автор, как зовут, кем привлекался? Он умеет складывать спичечные избушки или, допустим, пить кипяток из чая? – осведомился Хоттабыч.
- А вот не знаю. Ни автор, ни круг его интересов не нужны не важны не знако...
- А вот и дура! – перебил Хоттабыч. – Может, он просто услышал через научно-популярную радиоточку слово «ангелы», или слово «хранители», и повторил их пару раз для рифмы. А ты взяла, и рифму пустую запомнила. Без слов рифму. А может, он вообще наполовину иностранец и говорил angle а не ангел, причем имел ввиду не тех angle, что крюками рыб за пузо с воды тянут, а тех angle что угольчатые – вот ткнут в темной парадной углом в бок, будешь знать, как чужие слова повторять повторять повторять повторять... А хранители – может это и не хранители вовсе, а chronometer какой, или вроде оного. И получится, что ангелы-хранители не добренькие лучезарные привидения, а конкретная такая нечисть в виде треугольника, в котором цепко встряло и вырваться не может, пульсирует особенное угловое время, и не просто пульсирует а действует по геометрическим законам, геометрическим - а вовсе не физическим... – Хоттабыч задумался.
- Погоди, - перебила его думы Луна, - Если ангелов-хранителей нет, то, стало быть, никакие силы в людей не вмешиваются ни коим образом?
- Ну почему же, - улыбнулся Хоттабыч и махнул рукой – точно так же, как махнула рукой девушка, пытающаяся остановить машину в десятке метров от моста, – Есть еще люди, которые не совсем люди, вернее, совсем не люди, но так долго представляются людям людьми, что перенимают у них некоторые жесты, интонации, привычки и удовольствия.
- Кто же это? Ангелы? – заинтересовалась девочка.
- Без понятия. Забудь про ангелов. Не люди. Этого типового наименования достаточно.
- И зачем они представляются людьми? - Луна поболтала ногой в воздухе.
- Если бы они представлялись деревьями или ежами, у них бы в большинстве случаев ничего не получилось.
- Не получилось что?
- Пропитаться. То есть, получить действие. Действие есть энергия. Правда, не всякое действие приносит энергию, и не всякое позволяет ей воспользоваться. Да и не важно, твое это действие или действие в котором ты оказался...
- Вот зануда! – подпрыгнула на месте Луна. Мостик угрожающе закачался, но девочка подпрыгнула еще раз и еще раз, пока не смогла проговорить, - Объясни нормально! Для меня.
- Ладно, - усмехнулся Хоттабыч, - Предположим, твой организм не воспринимает вареные овощи. Только сырые. И не просто сырые, а только что сорванные. Чтоб получать эти только что сорванные овощи, ты селишься летом возле огорода и питаешься там, пока овощи не закончатся. Затем кочуешь к другому огороду. Есть то хочется. А если огород большой – то тебе повезло, до первого невыпавшего снега не нужно никуда отправляться. Наступает зима, и ты быстренько перебираешься на противоположный материк – там где снег давно перестал падать.
Так вот. Эти «не люди»... Они питаются только определенными ситуациями, и у каждого свое предпочтение. Чаще всего - это ситуация выбора, смена правого плана левым, реформа декораций в театре или выпалывание морковки напрочь ради урожая сорняков...
- Опять ты умничаешь! - перебила Луна, – Щас прыгать начну, говори мне, а не себе!!!
- Хорошо, - поморщился Хоттабыч, – Предположим, этот «не человек» предпочитает питаться энергией, которая исходит от абсолютно изменившихся или абсолютно изменяющихся людей или группы людей. Сначала он замечает готовность, готовность к изменению. Даже если готовящийся эту готовность не знает, «не человек» видит, как этот некто собирается-собирается-никак собраться не соберется – а поезд вот вот уйдет и пора действовать.
Тогда «не человек» идет на маленькую хитрость. Он превращается в человека, очень похожего на этого «кого-то», или на кого-то, очень близкого этому «кому-то», настолько близкому, что этот «кто-то» готов пожертвовать собой ради. Просто, пожертвовать.
- Превращается? – заинтересовалась Луна?
- Не совсем, - уточнил Хоттабыч, – Скорее, становится похожим. Настолько похожим, что этот «кто-то» верит ему, как себе. Превращается, и заставляет жертвовать, хм... В итоге, и на поезд все успевают, и «не-человек» бодр, сыт и прыгуч. Правда это, конечно же, частный способ... прокорма.
- Занимааательно, - протянула Луна, - Хотя и не понятно ни разу. А не-человеки, они между собой общаются, или в одиночку по огородам хомячат?
- Может и общаются, пробормотал Хоттабыч и бросил в воду камушек, – Может и общаются. Видела, как в горной гряде эхо бродит? Ты молчишь, а оно бродит. И че бродит?