МОЖЕТЕ ПОНЮХАТЬ, ТОВАРИЩИ
Фрагмент из повести «Настольгия по ахренее»
Председатель комиссии по рассмотрению персонального дела директора механического завода Лимберга Мира Ефремовича, товарищ Хлипко, несмотря на фамилию, был здоровый потный амбал, кроме того , он был еще членом бюро горкома КПСС и директором комунхоза.
Так вот, этот потный Хлипко и зачитывал на бюро горкома жалобу жены Мира Ефремовича, Евдокии Митрофановны.
«Мой муж,- начал Хлипко, - а заодно директор механического завода, Лимберг Мир Ефремович, последнее время ведет себя странно. Ему начали сниться не наши, не советские сны. Мало того, что ему недавно приснился император, думаю Наполеон, так ему еще приснилась Клара Цеткин, ну, та,что подарила женщинам всего мира Международный женский день 8 марта. Вот с этой Кларой, как он сам мне рассказал, мой муж во сне занимался непотребством, то есть совокуплялся. Это, конечно, не похоже на деятеля международного коммунистического движения, но женщина не виновата. Прошу разобрать поведение моего мужа в партийном порядке».
Первый секретарь городского комитета партии Столяров обвел долгим взглядом присутствующих, достал носовой платок, высморклся, долго рассматривал платок, вроде хотел там увидеть победу мирового пролетариата, потом спрятал платок в карман и глухим голосом обратился к Миру Ефремовичу: -Объяснитесь.
- Что касается снов, что было то было. Клара явилась во сне сама, никто ее не звал. Ну, во сне с собой и несовладал.Так ей, - он кивнул в сторону жены, - сам все и рассказал. Император причудился? Так причем здесь я? Так благодаря советам, которые он дал мне во сне, мы выполнили дополнительное задание ЦК и СОВМИНА. У меня все.
- Вопросы есть? – обратился Столяров к членам бюро.
- Есть, - откинулся на спинку стула начальник милиции, - Скажите, Мир Ефремович, вот Клара Цеткин, как женщина, лучше вашей жены?
- Никакого сравнения, - невозмутимо пожал плечами директор.
- Ну вот, видите? – вскочила с места Евдокия. – Лучше. А как детей рожать, готовить, стирать…, - она задохнулась от возмущения, замолкла и вдруг выдохнула, - он еще за столом воздух портит.
Воцарилась глубокая тишина.
- Не понял, как портит? – удивленно переспросил Столяров.
- Как, как? Громко, - пояснила Евдокия Митрофановна, - да вы что, сами это никогда не делали?
- Делал, - выпятил нижнюю губу Столяров, - но не за обедом же - И вдруг стукнул кулаком по столу, - у нас бюро или что? Вы, товарищ директор, позволили себе вступить в интимную связь с представителем германской социал – демократии. Вы партиец, директор завода попрали идеи великого Ленина.
Мир Ефремович понял, что пора защищаться.- и сходу придумал версию защиты:
- Она, - он указал на жену, мне постоянно изменяла.
- Побойся Бога, - голос Евдокии дрожал, - это с кем же я тебе изменяла?
Мир Ефремович надолго задумался. Пауза затягивалась.
- Отвечайте же, - поторопил его Столяров.
- С каюром, - выпалил директор.
- С каки еще каюром? – обратился Столяров к секретарю парткома завода Федоскину.
- Когда у нас подохла при родах неизвестно от кого забеременевшая кабыла серая в яблоках, не на ком стало осуществлять межучастковые перевозки, - начал Федоскин. - Мы наловили собак, сделали упряжку и выписали с Севера каюра Колю. Он, когда закончились мороженые нерпы, стал есть соленую селедку. Объелся и умер.
- Она, что, с ним с мертвым? - открыл рот начальник милиции.
- Да нет, - вмешался Мир Ефремович, -еще при жизни. У нее трусы селедкой пахнут. Так я и определил.
- Да ты что, трусы ее нюхал? – возмутился директор мясокомбината.
- Да что это твориться, - завопила Евдокия,- можете понюхать, товарищ первый секретарь, товарищи члены бюро. Вот вы, - обратилась она к завгороно, - женщина. Понюхайте.
-Еще чего, - фыркнула заведующая отделом народного образования, и нюхать наотрез отказалась.
МОЖЕТЕ ПОНЮХАТЬ, ТОВАРИЩИ
Фрагмент из повести «Настольгия по ахренее»
Председатель комиссии по рассмотрению персонального дела директора механического завода Лимберга Мира Ефремовича, товарищ Хлипко, несмотря на фамилию, был здоровый потный амбал, кроме того , он был еще членом бюро горкома КПСС и директором комунхоза.
Так вот, этот потный Хлипко и зачитывал на бюро горкома жалобу жены Мира Ефремовича, Евдокии Митрофановны.
«Мой муж,- начал Хлипко, - а заодно директор механического завода, Лимберг Мир Ефремович, последнее время ведет себя странно. Ему начали сниться не наши, не советские сны. Мало того, что ему недавно приснился император, думаю Наполеон, так ему еще приснилась Клара Цеткин, ну, та,что подарила женщинам всего мира Международный женский день 8 марта. Вот с этой Кларой, как он сам мне рассказал, мой муж во сне занимался непотребством, то есть совокуплялся. Это, конечно, не похоже на деятеля международного коммунистического движения, но женщина не виновата. Прошу разобрать поведение моего мужа в партийном порядке».
Первый секретарь городского комитета партии Столяров обвел долгим взглядом присутствующих, достал носовой платок, высморклся, долго рассматривал платок, вроде хотел там увидеть победу мирового пролетариата, потом спрятал платок в карман и глухим голосом обратился к Миру Ефремовичу: -Объяснитесь.
- Что касается снов, что было то было. Клара явилась во сне сама, никто ее не звал. Ну, во сне с собой и несовладал.Так ей, - он кивнул в сторону жены, - сам все и рассказал. Император причудился? Так причем здесь я? Так благодаря советам, которые он дал мне во сне, мы выполнили дополнительное задание ЦК и СОВМИНА. У меня все.
- Вопросы есть? – обратился Столяров к членам бюро.
- Есть, - откинулся на спинку стула начальник милиции, - Скажите, Мир Ефремович, вот Клара Цеткин, как женщина, лучше вашей жены?
- Никакого сравнения, - невозмутимо пожал плечами директор.
- Ну вот, видите? – вскочила с места Евдокия. – Лучше. А как детей рожать, готовить, стирать…, - она задохнулась от возмущения, замолкла и вдруг выдохнула, - он еще за столом воздух портит.
Воцарилась глубокая тишина.
- Не понял, как портит? – удивленно переспросил Столяров.
- Как, как? Громко, - пояснила Евдокия Митрофановна, - да вы что, сами это никогда не делали?
- Делал, - выпятил нижнюю губу Столяров, - но не за обедом же - И вдруг стукнул кулаком по столу, - у нас бюро или что? Вы, товарищ директор, позволили себе вступить в интимную связь с представителем германской социал – демократии. Вы партиец, директор завода попрали идеи великого Ленина.
Мир Ефремович понял, что пора защищаться.- и сходу придумал версию защиты:
- Она, - он указал на жену, мне постоянно изменяла.
- Побойся Бога, - голос Евдокии дрожал, - это с кем же я тебе изменяла?
Мир Ефремович надолго задумался. Пауза затягивалась.
- Отвечайте же, - поторопил его Столяров.
- С каюром, - выпалил директор.
- С каки еще каюром? – обратился Столяров к секретарю парткома завода Федоскину.
- Когда у нас подохла при родах неизвестно от кого забеременевшая кабыла серая в яблоках, не на ком стало осуществлять межучастковые перевозки, - начал Федоскин. - Мы наловили собак, сделали упряжку и выписали с Севера каюра Колю. Он, когда закончились мороженые нерпы, стал есть соленую селедку. Объелся и умер.
- Она, что, с ним с мертвым? - открыл рот начальник милиции.
- Да нет, - вмешался Мир Ефремович, -еще при жизни. У нее трусы селедкой пахнут. Так я и определил.
- Да ты что, трусы ее нюхал? – возмутился директор мясокомбината.
- Да что это твориться, - завопила Евдокия,- можете понюхать, товарищ первый секретарь, товарищи члены бюро. Вот вы, - обратилась она к завгороно, - женщина. Понюхайте.
-Еще чего, - фыркнула заведующая отделом народного образования, и нюхать наотрез отказалась.