Намоленное пространство

               

                НАМОЛЕННОЕ  ПРОСТРАНСТВО
               

    Между  допетровской  иконой  и  иконой  семнадцатого   века  -  пропасть.
 В  первом  случае,  религиозное  сознание  водит рукой анонимного автора, во  втором, -  рука известного художника  и  только, -  ремесло.
   При  религиозном  сознании,   между  ликом  и  смотрящим, - пространство,  в  котором  единение молитвы   и  созерцания  религиозного  порядка.  Во  втором, холодное разглядывание сюжета,  написанного известным художником.
   Далее,   икону  растиражировали  фабрики,  доселе   выпускавшие  этикетки  для  коробок  с  конфетами  и  пр.   Настоящего   изографа ,  судя  по  Лескову,  днем  с  огнем  и  прежде,  то  есть  уже  в  девятнадцатом  веке,  не  сыщешь.   В  “Очарованном  страннике”  насчитали  на  Руси  всего  двоих.
   В ХХ  веке  визуальность  растиражировалась,   вытесняя  словесную  культуру.
В  двадцать  первом,  мы   уже  не  читаем,  а  смотрим.  Зримое развлекает  все  более  и  более наш  глаз,  уводя  от  смыслов,  свойственных   словесным  текстам.
   Кинематограф,  как  дорогостоящее  искусство “ должно  быть  понято  народом  в  силу  крайней  необразованности  народных  масс”.    Ничто,  похоже,  со  времен  провозглашения  этого  тезиса не  изменилось. Короче,  для  кинематографа  путь  замещения  смысла   сюжетом   заказан.
      Особенно  преуспел  в  этом  ГОЛЛИВУД,  успешно  снабжая  визуальность  новейшими  технологиями вокруг  совсем  уж  примитивного  сюжета  и  подкидывая  пресыщенному  глазу  все  новые  спецэффекты.
    Заботясь  так  премного  об  удовлетворении  нашего  глаза  мы  забываем  о  других  органах  чувств,  которые  понемногу  атрофируются.  И  если  сказочные  персонажи  имели  гиперболизированные  народные  черты,- что  не  образ,-  национальный  характер !- то  фэнтези  заполняют  персонажи-схемы  тотальной глобализации.
     Возможно,  поэтому  молодежная  субкультура,  воспитанная  эпохой  компьютерных  игр,  комиксов  и  спецэффектов,  смыслы  вымывает,  если не отказывается от них совсем и  на  содержание,  тему, - не  ориентируется.
     Таким  образом,  традиционная    русская  культура  в  ее  лучших  проявлениях,  основанная  как  на  религиозном  созерцании,  так  и  на  сложных  смысловых  текстах,основанных  на  философии,  стремительно  исчезает,  уничтожая  нашу  наработанную  веками ментальность.
     Почти  все  крупные  русские  философы конца  девятнадцатого  и  начала двадцатого  века  глубоко  религиозны.
     Все  это  сегодня, - увы!- в  прошлом.   Благодаря  торжеству  цивилизации,  мы,  похоже,  потеряли  себя.  В  кино  прощальный  привет  нашей исконной духовности  отправил  Тарковский  в  своих русских фильмах.   В  тех, которые  он снял  заграницей,  уже  не  было  ничего  от старой  иконы,  когда  между  фильмом  и  смотрящим  возникает  незримая  связь, - ничего  от  пространства  между  изографом  и  зрителем,  мало от  множественности  смыслов  и  больше  от  сюжета,  то  есть  от того  что  нужно  не  смотреть,  а  разглядывать,  не  понимать душою,   а  разгадывать  загадки   и  изысканные  композиции.  Навряд  ли  правы  те,  кто  ставит бездумную  запятую  между  гениальным  Тарковским  и  не  менее  гениальным, - но ,совсем по  другому, - Параджановым !    Основа  этих  художников  слишком  различна:   в  первом  случае,- православное  религиозное  мышление, во  втором ,- язычество  и мощный  эротический  посыл.
Как,   впрочем, - да  простят  мне  многие !-  ничего  не  осталось  от  русского  в  “Темных  аллеях”  написанных    русским Иваном Буниным уже  в  эмиграции.               
    На  все  эти  мысли  меня  навел  цикл  замечательных  фильмов  о  Русской  иконе,  спасибо  его  создателям,  который  показывали  по  утрам на   изрядно  изменившимся   канале  "КУЛЬТУРА".   Наконец- то, появились  другие люди,  иные лица, интересующиеся  не  собой,  а культурой  и  это вселяет  надежду: значит, 
 и  на телевидение еще осталась интеллигенция,  то  есть  люди,  наделенные  ПАМЯТЬЮ.