. «Полковник, Вы были правы…»
Сурненко был уволен в запас летом 1999 года. Произошло это без видимых причин, по сроку ему увольняться можно было и на год раньше, а тут пошло какое-то шевеление в штабах. Через сорок четыре дня после увольнения началась опять война на Кавказе, и Сурненко, конечно же, понимал, что его увольнение тоже связано с уже принципиально другой кадровой работой в разведке и в Генеральном штабе вообще. Никто не ставил ему в вину его увлечение аномалиями, миражами, плазмоидным интеллектом и прочими барабашками. По крайней мере в его ведомстве в 1999 году это не считали проблемой – других хватало. Это считалось его личным делом, внешне никак не отражалось ни на взаимоотношения с начальством ни в самой среде офицеров. Министерству обороны было не до «летающих тарелочек», когда реальные танковые бригады сидели без горючего, техника сотнями единиц шла на газорезки и под прессы металлургических комбинатов, а люди исчезали не в воздухе, а посреди Москвы, не говоря уж о горах Чечни и Дагестана.
В кои-то веки программа «Время» сообщала об убийствах в центре Москвы и средь бела дня полковников службы внешней разведки. МИД десятками в течение года отзывал работников посольств, увлеченных личной коммерцией больше, чем делами государства. Растворялась на карте сама Россия и была готова распасться на анклавы, полугосударства с гигантскими «спорными территориями» и производственными фондами, за которые были готовы драться дивизии «секьюрити» и просто откровенные бандиты. Дрогнула даже воровская уголовная карта страны. Территории консервативные, поделенные на «епископаты» ворами «в законе» перестали быть неделимыми. Уголовная карта пережила падение монархии, Великую Октябрьскую социалистическую революцию, гражданскую и Великую Отечественную войну, но не пережила гигантские нефтяные и газовые деньги. Эта колоссальная высвободившаяся энергия, концентрируемая в руках олигархов и разного рода региональных элитных группировок, перекроила все «фундаментальные» границы влияния видимого и невидимого мира, законного и «теневого». Цунами российской энергии денег покатилось по всему шарику Земли в виде сумасшедших банковских счетов тружеников нефтяной тундры, «тамбовских» волков на улицах Мадрида и свердловских киллеров в Салониках, Лондоне и на Брайтон бич.
Продавалось и покупалось все. Второй раз за век в России не работал инстинкт самосохранения. Общенациональный и государственный иммунитет упал до пограничных состояний – уходила информация и сдавались агентурные сети, которые были ценнее, возможно, чем «Газпром» и компьютерная империя Гейтса.
«Всё на продажу!». Покупали уже и коронацию «вора в законе», и документы генерала КГБ с абсолютно подчищенной или созданной «под ключ» биографией-легендой (и даже со связями, обеспеченным прикрытием статусности и контактными телефонами «крыши»). Можно было купить Звезду Героя России и военные МиГи, место в Английском Клубе и дворянский титул – опять же с лентами, бантами, орденами и «генеалогическим древом» в несуществующих архивах. В это время библиотекари сидели на голодных пайках, архивы чистились, пачками исчезали документы, фолианты, досье… Трещали даже компьютерные и некомпьютерные базы МВД.
Группа «Мост» олигарха Гусинского организовывала банкеты для ветеранов ФСБ и спецслужб, и на этих банкетах под пивко, «Шардоне» и крабов создавались «институты» и «академии безопасности» со штатами в пять с половиной человек, но с весомыми и грозными печатями на документах…
Странно ли – не странно ли, по разработке или стихийно, но почему-то отставников из 5-го управления, которое когда-то боролось с диссидентами, на тех банкетах и в тех «академиях» оказалось больше всего. Лощеные специалисты французского сектора с замашками гламурных педерастов и настоящие «волкодавы» со школой СМЕРШа – все оказались временно в тусовках с бесплатными бутербродами, все тянулись за подрядом на свою специфическую работу. И, конечно, опять же за связями и информацией.
ФСБ и интеллектуальные высокотехнологичные подразделения ГРУ ещё держались. ФСБ заперлось в себе, обесточенное, обезноженное, как голова профессора Доуля (был такой фантастический фильм о самостоятельно живущей голове гения без тела); заперлось и продолжало «пылесосить» информацию о всем и вся. Там помнили о том, что такое истинные ценности – Информация, подчиненная коллективной Идее.
Сурненко никуда не тянулся. Он спасал и тиражировал «полочку Урбенина» с документами и фактурой аномалий, НЛО и человечков – снежных, зеленых, маленьких, как мышки, и тех, которых встречали даже под водой. Но за Сурненко пришли. Не больше, не меньше, но пришли два академика. Позвонив с утра и представившись, они попросили о встрече. Слава Богу, уже при первом же звонке по телефону человек, представившийся академиком Геленжиовским , пояснил, что знают они о Сурненко от кандидата биологических наук Радостевой Наталии Семеновны, что им известны некоторые опыты, тренинги и наработанная база с людьми, как выразился Геленжиовский «условно пережившими трансхронопортацию» - перемещение во времени, не подтверждаемое опытным путем. Пояснил он так же, что в перспективе хотел бы познакомиться и с этими людьми и с врачем Полозовым. Собственно с этого звонка и началась у Сурненко его новая жизнь.
Его ввели в состав «Клуба Колумбов Времени» («ККВ»), но клубная политесная тусовка, конечно, была совсем не на первом месте. Клуб, как положено задачам клубов вообще, дал ему выход на людей в научной среде и в своем же военном ведомстве, которые занимались проблемами аномалий не любительски, а методологически выверено, производственно, структурно, с внятно поставленными задачами, целями, обозначенными кадровыми и финансовыми ресурсами. Знакомые темы безопасности, разведки и алгоритмы «не можешь слышать ушами – нюхай локтями» были в среде этих людей само собой разумеющимся делом. Вадим Виленович раскидал всю собранную им самим информацию и «полочку Урбенина» по трем основным направлениям – аномалии перемещения во времени живых существ, формы доставки и перемещения энерго-информационных блоков с живыми и неживыми составляющими - сюда же вошли и его наблюдения за накоплениями плазмоидов и смутные подозрения, что по меньшей мере часть плазмоидов способны превращаться в интеллектуальную энергию или отражать находящийся где-то в другом месте интеллект; и третья часть – так называемый «нестандарт», куда было собраны все известные Сурненко люди, подтвердившие прямо или косвенно свое перемещение во времени – Кустысев, Иртеньев, Бекетов, Фейхов, положение которого в МИДе явно было не случайным и имело какое-то крупное покровительство, а значит были и ещё структуры знающие и владеющие проблемой), было несколько фамилий из церковных кругов, два осужденных, отбывающих наказание в колониях Республики Коми и Иркутской области, были родители мальчика – свидетели, имеющие прямые артефакты перемещения своего пятилетнего сына, погибшего от обычной простуды (Таганрог). И это только те люди, которых Сурненко нашел лично, и по которым была проведена более- менее серьезная проверка. Список же «случаев вообще» был просто бездонным…
Если «колумбы» занимались только находками и обменом эксклюзивной информацией, находили финансовых партнеров новых проектов и создали систему поощрений, наград и грантов, то вне клуба, кураторы из министерства обороны, в частности – НИИ Оренбурга и Челябинска, занимавшиеся разработками энергоимпульсных и инфомационнопроекторных видов вооружений, включили Сурненко в ряд направлений, связанных с «пилотируемым перемещением». Оказывается все было в зачаточном состоянии ещё в конце 70-х. «Замершая беременность» этой военной науки и принципиально новых типов оружия «проснулась» сразу после выборов на второй срок Президента России Бориса Ельцина. До этого положение Тайны все связывали с «тайной» положения самой страны – этой точкой бифрукации – в какую сторону покатиться исторический шарик страны? Во время выборной кампании, конечно, до прямого конфликта дошли не только политические силы, но и духовные школы России и мира.
С одной стороны присутствие в стране «Аум сенрикё» - японской секты смертников-сверхчеловеков, с другой - игры руководителя Кремлевской службы безопасности Александра Коржакова с шаманами, медиумами и экстрасенсами, с третьей стороны Чубайс с Джуной Давиташвили, с четвертой – Православная Церковь, не говоря о любителях. В Крыму в 1994 году сажают на престол Российской несуществующей Империи нового царя с «легитимностью» и документами, которые сфабрикованы в высших эшелонах власти Франции, Англии, России и Украины. «Царь» умирает через полтора года в 1996. Это вам не какой-нибудь социал-информационный «Ротари-клуб». Здесь даже не 4 процента отсеченной верхушки пирамиды, которые изображены на «ONE DOLLARS», здесь 0,4 процента, которые призваны разговаривать с Небом и Адом…
Видно, слишком в разных Орденах оказались «пехотинцы»-экспериментаторы. Или слишком категоричен ответ Неба – выжить этому варианту истории, а другой пусть замрет или умрет. К 1999-му по всей стране ещё не началась даже тихая «зачистка» от оппозиционных духовных школ. Ещё в Кремле не говорили во всеуслышание о сохранении православных традиций, ещё только перезахоронили настоящего царя страстотерпца Николая II с семьей, ещё интеллигенция не разочаровалась в красивых и мертвых конструкциях Рерихов и барабанят на Тверской кришнаиты «харе рама Кришна». На шевронах солдат красуются сфинксы и летучие мыши, а Кавказ «зеленеет» зеленее любого ислама – люди, назвавшие себя вахабитами (бедный Аль Вахаб, наверно, лежит перед Аллахом ниц от того, что так полощут его имя) уже готовы атаковать Ботлих и создавать халифат от Черного моря до Каспия. Такая Россия, не построившаяся под Небесами ни с энергией, ни с информацией – это, как в народе говорят, «ни Богу свечка, ни черту кочерга»…
Но уже все больше людей из высших эшелонов власти, из тех «контор», которые «напылесосили» информации и увидели катастрофу вставали перед православными престолами не театрально-обрядово со свечечками, а покаянно и молитвенно, без телекамер и «пиара».
О Боге, и ссылаясь на Бога и совесть, заговорили даже те, кто не использовал такую лексику никогда. За девять лет духовная архитектура страны меняла свою конфигурацию, пожалуй, ещё стремительнее, чем Москва меняла облик своих окраин и запробкованных дорог. Сурненко, попав с подачи Геленжиовского и Радостевой в военное НИИ, занимавшееся нанотехнологиями, микрочипами на молекулярном уровне, был приглашен на «круглый стол», где обсуждалась этика применения наноактиваторов мозга. (Собственно с того «круглого стола» и вспомнился Бекетов с его доморощенными опытами активации отдельных участков мозга, приведшими к неожиданным и фантастическим результатам). «Круглый стол» обсуждал не больше не меньше такой вопрос – имеет ли наука моральное право из солдата делать собаку, лошадь, орла и ящерицу одновременно? Адресно введенный наночип, точнее – щепотка таких чипов, находили свои участки в человеческом мозгу и усиливали их действие тысячекратно. Человек мог слышать запахи лучше собаки, видеть днем и ночью практически одинаково, утомляемость падала в девять, двадцать, шестьдесят раз … Такой бы спецназ лет пять назад да в горы Чечни! Он мины вынюхивает, он видит цель в кромешной тьме лучше, чем в тепловизор, он слышит, как летучая мышь, и готов к колебаниям температур в сто градусов – от минус пятидесяти до плюс пятидесяти за сутки, почти не утепляясь. Но есть две проблемы. Первая – такой солдат живет не долго. Даже если из него «вымыть» наночипы через 3-5 дней, шрамы в мозгу и перегрузки сердца сделают из двадцатилетнего солдата пенсионера. Сразу… Пять дней отвоевал и на пенсию пожизненно. Проблема вторая – война в горах, действие на мозг и революция сознания идут очень быстро. Солдат захочет вернуться с гор в город и взять банки, отомстить всему миру или просто врагу детства - кто сможет его остановить? Никто. Значит, вместе с наночипами надо ставить наноликвидатор. А такой контроль за личностью означает уже отношение к нему, как к роботу в принципе. Сурненко про себя, конечно, усмехнулся: «Как будто сейчас не «роботами в принципе» являются дивизии обреченные на смерть гарантированно…
Например, в укрепленных районах на границе с Китаем. Или в подводных лодках, в которых даже мичманы знают, что все ракеты выпустить не успеют…». Но за «круглым столом» сидела армейская интеллигенция и неизвестные люди, которым, возможно, надо было, чтоб гуманистический ракурс хоть как-то, пусть формально, но звучал.
Как положено по субординации, Вадим Сурненко подал заявку с обоснованием приглашения Бекетова в лаборатории, описал его случай и свои тренинговые проверки вместе с сомнениями – все-таки оставался ряд неясных вопросов и не было чистоты проверки, как, например, в случае с Кустысевым и Иртеньевым, вечным старичком прилетевшим из будущего и умершим в Нижнем Чове под Сыктывкаром, оставившим кучу записей, фамилий и суперпрогнозов. Оставалась просто пригласить… И вот тут пришли уже «эти». Это был самый конец июня 2008 года. Вдруг, как в сказке, всплыла разом вся тема, собираемая и безнадежно культивируемая Сурненко с его «полочкой Урбенина», с его «психами из Егорьевска»…
В кабинете Вадима с окнами на Исеть, который он получил от оборонного научно-исследовательского института, был длинный-предлинный стол с зеленым сукном, какие бывали в моде в сталинские времена. За столом, делая его буквой «Т», был приставлен обычный кабинетный столик с подставкой под компьютер. Кроме дурацкого в стилевом смысле, абсолютно не подходящего, цветастого по-восточному, торшера и громадной картины с пейзажем северного Урала в кабинете ничего примечательного не было. Бумаги прятались в двух сейфах, которые сиротливо парой стояли за столом с компьютером и были прикрыты обычным листом ватмана.
Вошли аж четверо мужчин – два седовласых, два моложавых. Разговор о «психах» начали сразу… Нет, это тут мы, играючи, можем позволить сказать себе «о психах». Они так не говорили. Они говорили серьезно.
Расспрашивали, в частности, и о том, знает ли Сурненко, из какой группы был направлен Бекетов в больницу Егорьевска? Сурненко знал лишь в общих чертах. И что его хороший помощник, ставший почти другом, врач Полозов принял Бекетова по рекомендации некоего Ивана Роя-Сермежко… Вопросов задавалось много. Интуитивно Сурненко чувствовал благожелательность пришедших, хотя ни тоном, но словом-полусловом они не давали возможности оценить разговор. Ни в части – что в нем главное, ни какая роль у самого Сурненко – то ли подозреваемого в чем-то, то ли свидетеля, то ли… то ли его пришли пригласить куда-то… Всё стало гораздо острее, жарче и понятнее, когда вопросы закончились и «джентльмены в костюмах» пояснили проблему. И его проблему, и проблему Бекетова.
- Рустам Георгиевич Полозов лежит в тяжелом состоянии в московской клинике. Его удерживали, тяжело пытали, есть предположение, что ему вводили неизвестные препараты… Физическое здоровье его, возможно, восстановится, а вот с психикой… – седловласый джентльмен, развел руками, - С психикой, к сожалению, дело совсем безнадежно. Он не знает теперь ни кто он, ни где он… Группа, из которой Бекетова прислали к вам в Егорьевск, ликвидирована полностью. Убит и Рой-Сермежко.
Не сразу, но стала вырисовываться картина, которая своей важностью нисколько не удивила Вадима, но оглушила средневековой … нет, какой-то египетской, вавилонской жестокостью…
«Контора», как в народе называют ФСБ, ещё в середине 90-х фиксировала нарастающую статистику исчезнувших людей. Пропавших без вести долгое время считали жертвами криминальных историй, повышенной миграционной активности и разрушенной системой учета. Как ни странно, но несколько иначе взглянуть на исчезновение людей заставило перемирие с Чечней после Хасав-Юрта. Между первой и второй чеченскими кампаниями исчезновение людей нарастало, но и… появление людей нарастало тоже! Стали появляться и люди ниоткуда. Были объяснимые «чудеса», но были и необъяснимые. То очнется солдат после контузии и говорит, что он совсем с другим именем и фамилией, пугая родственников и врачей вселившимся в него духом убитого товарища. То на таможне с Абхазией задержат группу армян с нормальными российскими паспортами, с нормальными историями жизни и учебы, с нормальными детьми- не индиго – и пенсионерами, терпеливо ожидающими конца проверки документов…Все нормально. Только паспорта выданы в 2011 году, и едут они на «Лексусах», которые ещё не производит ни одна страна мира. То контрабандисты, челябинская бандота, гоняющие мясные стада с территории Казахстана встретится в степи с разъездом казаков атамана Дутова, так и не поняв с кем встретились, пока красноармейский конный разъезд не расстреляет и первых, и вторых. «Браток» привезет в ягодице и в расколотой крышке двигателя своего «БМВ» две пули с пулемета «Максим», а труп казака при вскрытии «порадует» пулями трехлинейки, застрявшими в черепе и в легких… Беспрецедентный случай: адвокатам удастся убедить суд, что сумасшедшими были следователи, которые вели дело. Но более беспрецедентно, пожалуй, то, что дело вообще дошло до суда (да ещё и с такой системой доказательств). Трудно сказать, над кем больше смеялся уголовный мир,– то ли над своим, у которого «кукушку» снесло, то ли над ментами, которые «вообще оборзели – на пацана дело 1919 года повесили».
Оперативники сняли на Первом канале телевидения с передачи «Жди меня» несколько видеодокументов, после анализа которых были объединены две спецгруппы следователей ФСБ по особо каверзным и резонансным преступлениям. Видеоматериалы говорили о том, что появляются люди со стертой памятью, полным нулем самосознания личности, не помнящими ни имени своего, ни мамы, ни папы, ни вообще хоть каких-то фрагментов своей жизни до их обнаружения. Что было особенно необычно – люди сохраняли разум, но, например, любые профессиональные знания помнило только их тело – на уровне моторики – разум не помнил. Врач не помнил ничего из своей жизни и не знал даже, что такое аппендикс, летчик понятия не имел ни об одном элементе самолета и даже понятия «фюзеляж», «подкрылки» и «шасси» для него были «птичьим языком». Зато шофер-дальнобойщик, усаженный за руль машины, начал движения на ощупь и восстановил почти правильно большинство движений из своей прошлой жизни.
Подавляющее большинство, потерявших память до нуля, были мужчины.
В 2003 году картотеки оперативников были уже заполнены не только справками о сектах, секциях нетрадиционной медицины, колдунами, экстрасенсами, магами и гипнотизерами нового поколения, освоившими НЛП, но и информацией о тренингах, психотерапевтах-практиках, использующих нелицензионные методики. И даже было наказано собирать информацию о школах развития творческих способностей, если в них использовались любые формы изменения сознания путем насилии над психикой … Последнее было, конечно, уже чистейшей глупостью, спущенной в циркуляре чиновниками в погонах, не понимающими, что этот циркуляр обязывает всё студентчество страны записать в группу «изменяющих сознание путем насилия над психикой». Бред этот оперативники-практики, конечно, опустили…
Именно в 2003-м в разработку оперативной группы попал тренинг санатория «Альтаир» Коломенского района Подмосковья. Причем не тот тренинг, который проходил непосредственно в 2003 году, а давний тренинг, 1999 года. Когда стали сверять списочный состав с практикующими сетками медиумов и прочих «аномальщиков», вдруг обнаружили, что все они мертвы, кроме одного – Георгия Ивановича Бекетова, проживающего в Республике Коми. Впрочем, Бекетов и не прошел тренинг до конца, а почему-то уехал на неделю раньше.
Список был интересен и ещё двумя обстоятельствами. Первое – подбор людей в группу «Пророк» вели ни больше, ни меньше как два отставных полковника СВР и ныне генерал запаса, аналитик разведки ВДВ, занимавшийся на пенсии консультированием и логистикой крупных торговых домов, поставляющих из-за рубежа мебель и бытовую технику. Второе обстоятельство – среди участников тренинга были слишком непростые люди: руководитель ряда проектов Фонда эффективной журналистики Юлия Урусова, работавшая с допуском секретки второй степени, Александр Стрижевский – с допуском секретки второй степени, руководитель-инструктор спецподготовки подразлелений ГРУ, бывший заместитель командира подразделения «Окинава» (1979 год), участник ангольской операции 1982 года и афганской спецоперации 1986 года Иван Рой-Сермежко (высшая категория допуска к секретным материалам). Тут был и вовсе интересный Павел Ильич Руденко, пенсионер из Славянска на Кубани, проживавший почти год у сестры в Липецке, но проработавший двадцать лет начальником технологического отдела довольно специфического завода в Сумгаите (Азербайджанская ССР). Завод этот выпускал насосы большой мощности и вентильные задвижки для нефте и газотранспортировки. «П.И. Руденко с 1990 года вошел в контакт с резидентом турецкой разведки «Шарк» и несколько раз в 1990-92 годах передавал информацию, являющуюся государственной тайной.(…) В 1997 году, проживая уже в Российской Федерации, выезжал, предположительно, по заказу «Шарк» в районы строительства БТС (Балтийской трубопроводной системы), собирал коммерческую информацию, пытался завести знакомства в компаниях «ЛУКойл», «Арктик-ойл», «ТНК». (…) Игрок в карты. Азартен. Феноменальная интуиция. С положительным балансом в свою пользу играл со знаменитыми «каталами» СССР отцом и сыном Акопянами, со свердловским Графом (Константин Петрович Олейник) и петербургским Ежом (Иосифом – Ёзиком – Самуиловичем Ругги)», - так сообщало о нем несколько разрозненных досье. С поезда под Белгородом его мог сбросить кто угодно… Совсем не обязательно за дела связанные с проектом «Пророк». Однако сбросили же почему-то в тот период, когда гибли все остальные. «Сонливый мужичок» с феноменальной интуицией все-таки проспал опасность, которая оказалась смертельной…
Что искали «охотники за пророками»? Зачем убивали? Если они же и есть заказчики тех тренингов, то просто заметали следы? Нет, не серьезно. Следов-то и не было. Ставили чудовищные эксперименты? Нет. Не подтверждается. Кроме пыток и избиения врача Полозова, который ко всему прочему был оставлен живым и потеря памяти которого, возможно, связана с избиением, а вовсе не с вводом препаратов, все остальные убийства были просто убийствами. Выполненными профессионально, со стопроцентным результатом, отсутствием свидетелей и присутствием простых, но ложных, версий случившегося.
Следствие пошло по направлению, которое подсказывала политическая и коммерческая логика событий. Убивают тех, кто может поработать на чужие цели и на обретение власти. Ищут тех, эксперементируют с теми, кто быстро – только так можно объяснить радикальность, жестокость подхода – кто быстро может создать режим наблюдения за… ближайшим будущим. Кому это надо? Политическим и финансовым силам, которые либо у власти, либо хотят оседлать власть в России. Впрочем, только ли в России?...
Ещё в марте 2008 года исчез Фейхов – один из тех полковников СВР, который занимался подбором людей в первую тренинг группу санатория «Альтаир» в 1999 году. Связей на текущий момент его с коллегой – генерал-лейтенантом в отставке В.Рубиновым не установлено. Во всяком случае после совместной работы в 1999 году и с весны 2000 года их контакты сначала погасли до уровня звонков вежливости друг другу, а в последние три года они не общались вовсе.
Доступ к информации по Фейхову оказался чрезвычайно затруднен. Что удивило даже эту оперативную группу, так как они вообще не знали «проблемы закрытых дверей». Объяснять все положением Фейхова в МИДе и тем, что он консул в Мексике было нельзя…Объяснилось все совсем по-другому – исчезновение Фейхова было загадочным, как загадочными были многие события вокруг его протеже. Александр Григорьевич Фейхов … растворился в воздухе. С этой «чушью собачьей» разбирались на самом верху…Выше не бывает… Но и двое свидетелей, и проверки специфического (назовем их медиумными) характера подтвердили одно и то же – нагвааль , мексиканский крестьянин, Паоло Клименте Акрис 2 марта 2008 года в пустыне, что в 70 километрах от Акапулько в присутствии ветерана Вьетнама, бывшего гражданина США 66-летнего Уильяма Джосефа Баппера, переехавшего на постоянное место жительства в Мексику ещё в конце 70-х годов, и консула Российской Федерации Александра Григорьевича Фейхова вызвал духов пустыни, древнейших культовых демонов индейцев майа , которые появились примерно через сорок секунд в виде двух вихрей. Вихри стояли перед людьми, Паоло Акрис беседовал с ними чуть больше минуты, по его утверждению разговор был о дожде, после чего Акрис закричал, испугавшись незнакомой реакции духов, а вихри сошлись на Фейхове. И Баппер и Акрис утверждают, что Фейхов никуда не улетал, не падал, не кричал, а растворился в воздухе, будто сам был одним из вихрей. «Вот тебе бабушка и вся хрень…», - опера из ФСБ не знали, смеяться или бросать курить сомнительные сигареты. «Может надо осторожнее с завтраками, эти грибочки в нынешнем сезоне какие-то подозрительные…», - шутили они на перекурах. И если бы не высокий уровень объясняющей бумаги, зачитанной не менее высоким уровнем руководителя группы на закрытом совещании, то, конечно, посчитали бы, что с ними играют в дурилки… Было понятно, что и Баппера и Акриса прямо на месте, в Мексике, «расспросили с пристрастием» наши работники душеведческой сферы. Но все оказалось правдой. МИД стер историю с Фейховым, как несуществующую и замер, на всякий случай, в ожидании появления Фейхова где-нибудь в Ленгли или в МИ-5…
… А потом из уст «джентльменов» Сурненко узнал, что и его работа проверена «от и до». Не только в экспериментах с врачем Полозовым и «чудом Куштысева» - это спецов и опергруппы интересовало постольку-поскольку… Проверены были все «колумбы Времени», так как из лабораторий «ушла» информация и образцы нанопрепаратов. Это произошло в мае. И вот что – если с января по май те, кто потерял память, появлялись в клиниках со статистикой 15-20 человек в месяц, то с мая статистика ушла в ноль. В абсолютный ноль! Почему? Есть предположение, что по вертикали той «сектантской» группы, которая получила нанопрепараты и, кажется, часть технологий, прозвучала команда прекратить работы по старым сумасшедшим методикам. Ещё бы – сейчас можно не делать сто трупов, чтоб среди ещё двадцати выживших, найти одного, кто и с ума не сошел, и в будущее заглянул…ну, или там какие-то другие резервы ума поставил на службу этим «русским Менгеле». Теперь у них задача проще – найти одного, найти того, кто уже знает работу с мозгом и показал себя в ней. Логично предположить, что пришло время Бекетова и Кустысева. Самойлов-младший, к сожалению, интереса уже не представлял. Он был просто умирающим больным в больнице Егорьевска… К сожалению, защита Кустысева и Полозова не сработала даже в режиме постоянного присутствия и наблюдения бойцов опергруппы в больнице Егорьевска. «Кустысев - Вы извините, Вадим Виленович, - исчез …Так же, как Фейхов, растворился в воздухе. Прямо в прачечной. Свидетели утверждают, что ушел он не в вихри, а в какой-то появившийся свет и туман… Со всей этой чертовщиной вам, специалистам, разбираться сподручнее, а наша задача разобраться с явными преступлениями и защитить того, кого можно защитить. С Полозовым, к сожалению, и у нас не получилось, но будет непростительной ошибкой потерять Бекетова. Ведь, как мы понимаем, в свете возможностей нанопрепаратов Бекетов становиться самой перспективной, самой подготовленной фигурой для этих пиратов будущего… И тучи над ним наверняка сгущаются».
* * *
Между разговором в конце мая и новым появлением «джентльменов в костюмах» в кабинете Сурненко прошло чуть больше месяца. Вадим Виленович только что вернулся с похорон Натальи Бекетовой, директора Института Мозга, в последние годы жизни поставившей вверх тормашками многие моменты, которые казались непререкаемыми в понимании мозга, его физиологии и взаимосвязей с психо-соматическим механизмом человека вообще. Наталья Бехтерева их опрокинула. Теперь тихо и без шумной помпы, с разовым упоминанием в программе «Время» Великую Даму эпохи проводили в последний путь.
Сурненко прилетел в Екатеринбург, пришел в свой кабинет на Исети, а точнее на Верхне-Исетском пруду. Кажется, не успел ещё и обычных текущих звонков сделать, как «джентльмены» позвонили. В этот раз Сурненко потребовался уже, как единственный, кому Бекетов мог доверять в личном плане. Радостева на эту роль не подходила (по характеристике самого Сурненко – как в их межличностные несложившиеся отношения, так и по специфике характера Бекетова, отчужденно общавшегося с женщинами после развода с женой и, наверно, своих заморочек с мозгом и прочими «играми разума»). Оперативка перехватила электронное письмо Бекетову от якобы Полозова. Письмо не вскрывалось на почте Бекетова … три недели. На месте проверили – Бекетов работал, как работал – ездил по своим чиновничьим делам, к матери в деревню, к детям в соседний городок. Похоже, что много читал или творил – свет в его квартире горел до трех ночи постоянно.
Потом письмо с почты исчезло. Но не вскрытое Бекетовым, а убранное хаккерским способом. Вместо него появляется новое – более проработанное с точки зрения НЛП… «Заметим, Бекетов вообще попадает в поле зрения этой сектантско-пиратской группы только после пыток Полозова и после потери его врачебных бумаг. Возможно, незнанием о существовании Георгия вообще объясняется, что его не убили, над ним не эксперементировали… Просто не знали, что он есть. Полозов, кажется, не выдержал мучений и в сознательном или бессознательном состоянии рассказал им об этом мужичке с Севера… Не понятно, почему Бекетов не смотрит свою почту…», - офицеры службы безопасности пояснили так же, что вызов Бекетова, а не эксперимент над ним прямо на месте, косвенно подтверждает, что выманивают его в Москву или в Егорьевск только по одной причине – он должен быть целехоньким и сам приехать в лабораторные условия. То есть технологии, которые будут применены к нему требуют аппаратуру, которую не увезешь на север и требует присутствие группы специалистов. «В переводе «с русского на русский» – все признаки того, что именно эта группа похитила или выкупила секретные нанопрепараты и информацию из НИИ Екатеринбурга по применению нанотехнологий психотронного характера. Его уже ведут… Ведущие нами зафиксированы. Но группу можно взять только, увы, в лаборатории, с лабораторией и со специалистами…».
Свои сотовые телефоны Бекетов оставил на почте в Воркуте. Специально? Или по своей рассеянности? Но Бекетова без телефонов на некоторое время потеряли вовсе!
Ещё когда он выехал в Сивую Маску. Сурненко не знал – каким он стал за эти девять лет – Георгий Иванович Бекетов. И спецы, и опера - охотники за спецами потеряли его не надолго, но это и скомкало, повело всю, и так не простую операцию, по усложненному пути…
Но у Сурненко мелькнула и ещё одна фантастическая мысль: «Если уж вы – «мировая контора», равной которой в мире нет – если уж вы и ваши противники умудряетесь терять фигуру на российских просторах, тогда ваши возможности – миф… Или …Или у Бекетова развились какие-то новые возможности? У Бекетова?… Запросто!…»