Я тогда преподавала на китобойной антарктической флотилии. Когда она вошла в тропики южного полушария Индийского океана, невольно возникло чувство, что находишься на другой планете.
Ночи в тропиках в океане такие великолепные и тёплые, что я ощущала кожей божественный воздух, который нежно ласкал тело, когда выходила на палубу.
Дни, естественно, были жаркими.
На корме нашей китобазы – океанского судна, занятого производственным процессом по переработке добытых китобойными судами китов, находилась вертолётная площадка, где днём можно было видеть многих любителей позагорать.
Здесь нежно освежал приятный морской ветерок. Кстати, в тропиках загар особенно красивый, золотисто-шоколадный.
В один яркий солнечный день, когда небо было абсолютно голубым и не было облаков, а такое небо здесь всегда, вдруг по спикеру раздался голос:
- Всем срочно покинуть палубу!
Все стали быстро уходить с палубы.
Но, ещё находясь на вертолётной площадке, можно было увидеть, как за нами шёл огромный белый, казалось, твёрдый столб большого диаметра. Этот столб выходил из воды и уходил в небо, и верхнего конца его не было видно.
Это был смерч – смерч в океане. Он шёл за нами, огромный, мощный и живой, по крайне мере, таким казался.
Надо отметить, что смерчи, которые я видела на Азовском море, маленькие в сравнении с этим гигантом, но они очень опасны. Этот смерч практически не сравним со своим азовским приятелем – он ещё более опасный.
Огромная неведомая сила втягивала в этот гигантский столб мощную массу океанской воды, захватывая и её содержимое, и поднимала высоко в небо, и не видно было куда да и зачем.
Было страшно, понимая, что это реальность.
Создавалось впечатление, что ему хочется догнать нас. Он казался живым своей подвижностью. И казалось, что, ускоряя ход, наше судно создавало разрежённость воздуха за кормой, и этим привлекало его.
Мы находились, наблюдая необычное явление, в кормовом Салоне, в нём три стороны были стеклянными, поэтому хорошо просматривалась не только корма, но и вся океанская ширь. Салон этот располагался палубой ниже вертолётной площадки.
Кормовой Салон – это место отдыха среднего комсостава и руководителей производства. Здесь было уютно и красиво, естественно, здесь были диваны и кресла в белых чехлах, столики с книгами и пианино. Наконец, двигаясь, я бы сказала, галсами, нам удалось убежать от смерча, чему мы были рады. Все вздохнули с облегчением.
Поражённые происходящим, мы все ещё продолжали молчать, когда в салон вошел улыбающийся боцман, видно было, что он только что был озабочен:
- Ну, слава богу – все обошлось. Все свободны.
- Даже не предполагал, что в природе возможен такой смерч, - сказал водолаз Алексей, который учился у нас в девятом классе.
- Этот огромный и мощный столб, мой мальчик, поднимающий воду высоко в небо, способен втянуть и поднять за собой не только воду вместе с рыбой, но и более крупные существа и объекты, - со знанием дела пояснил боцман, покровительственно положив руку на плечо Алексея.
- Я как-то читал, что в пустыне люди видят, как с неба иногда падает рыба. Мне казалось, что это выдумки, но теперь я понимаю, что это удивительная реальность, -
заметил Виктор, палубный матрос, тоже наш учащийся.
Дальнейшей их беседы я не слышала, потому что мы с моей коллегой, литератором Розой Кузьминичной, покинули Салон, направляясь в читальный зал на занятия.
Когда я наблюдала за бывалыми моряками в тот напряженный момент, мне казалось, что такой смерч особенно опасен для морских судов.
Кстати, в море мы почти всегда работали в таких водах в открытом океане и так далеко от земли, что жили без телевизора и радио, в полной изоляции от цивилизованного мира.
Если по спикеру мы слышали сообщение:
- Всем срочно покинуть палубу! – то всегда волновались и беспрекословно все выполняли это распоряжение сразу.
Это было и тогда, когда мимо нас, резко меняя направление, приближаясь очень близко к борту нашего судна, проходил какой-нибудь военный корабль или военный авианосец без опознавательных знаков, замедляя скорость, казалось, изучая нас.
Мы волновались и тогда, когда появлялся в небе такой самолет, который летел прямо на нас, уменьшая высоту полета, замедляя скорость, несколько раз пролетая очень низко над нашим судном, казалось, что вот-вот заденет мачты. Пугая ревущим мотором, он как бы дразнил нас и озадачивал, потому что летал над нами без опознавательных знаков.
В такие моменты, покидая палубу, мы ощущали не просто волнение, возникало такое чувство, что ничего не стоит кому-либо с этих объектов захотеть убить кого-нибудь на нашей палубе избирательно, исходя из собственного азарта и удовольствия.
Невольно возникал вопрос, что может быть на уме у тех, кто управлял этими, можно сказать, неизвестными объектами.
Особенно, было неприятно, когда это происходило в тех местах, где у нас не было радиосвязи даже с ближайшими международными, ретрансляционными островными иностранными станциями, потому что и они от нас были далеко.
В такой момент охватывало чувство безысходности и уязвимости.
Сразу возникало состояние не только беспокойства, но и тревоги.
Ситуация возвращала снова к мысли о том, в каких сложных и экстремальных условиях мы находимся.
А в море, как говорили моряки, бывает всякое.
Тем не менее, наша жизнь в море продолжалась, и бывали мы в разных широтах. Там, где тепло были открыты все иллюминаторы и двери на палубу, в более холодных местах, ближе к Южному полюсу - все закрывалось от холода. Но в тропиках очень плотно закрывали двери и тщательно задраивались все иллюминаторы, стёкла которых отпотевали с внешней стороны – на судне включали кондиционеры.
При выходе на палубу надо тщательно закрывать тяжёлую дверь.
Когда я с трудом открывала такую железную дверь, выходя на палубу, то попадала в комфортное тепло, мягкий воздух окутывал меня и ласкал.
Можно в свободное время сбегать в бассейн с морской водой, который был установлен на момент нашего пребывания в тропиках на открытой палубе в носовой части судна. В нём я смело плавала, потому что рядом, протянув руку, можно держаться за бортик.
А особенно мне нравился тропический ливень, который нельзя сравнить с холодными дождями даже в теплые летние дни в наших широтах Северного полушария.
И когда был тропический ливень, я выходила на открытый участок палубы, становилась в легком платье под более чем тёплые, дождевые потоки, струящиеся с тропического неба, и испытывала большое наслаждение.
Но в тропиках не только тёплый воздух, здесь и море тёплое, в котором водится всякая всячина.
И как неприятно было смотреть сверху на чистую воду, в которой плавали большие змеи. Высовывая голову из воды, оставляя на поверхности след в виде длинных линий, они, как бы играя, казалось, специально их рисовали, разрезая прозрачную воду. Чувствовали себя они там прекрасно, появляясь у борта, плавая в комфортной для них среде обитания, извивались и исчезали.
А как хорошо в тропиках чувствовали себя акулы. Даже китихи на поздних стадиях беременности, которым хорошо бы в этот период быть в тёплых водах, уходили в более прохладные, но тихие места, и рожали не в тропиках, где много акул, которые могут погубить новорождённое дитя.
В тёплых водах Индийского океана старший помощник капитана тридцатилетний Александр Николаевич решил спустить шлюпку, чтобы поохотиться за акулами. Такая опасная охота привлекла внимание всех, свободных от работы и вахт.
В этот день не было китов, и главная палуба была пуста и чисто вымыта. Светило яркое солнце, небо было ясным и голубым, а море спокойным.
Когда спустили шлюпку, все прильнули к борту и, затаив дыхание, наблюдали не только с интересом, но и с волнением.
В лодке их было трое, а отправились они за тем, чтобы заполучить акулу в лодку.
Акула не заставила себя долго ждать и появилась сразу. Как быстро и ловко она приближалась к ним в прозрачной воде, нам было хорошо видно сверху с высокого борта китобазы, тем более, что лодка не удалялась далеко от судна.
Ребята, находясь в лодке, завлекали её, чтобы гостья приблизилась к ним поближе. Когда акула, такая огромная, подплывала к лодке, они пытались полосонуть её ножом, чтобы появился запах крови, который привлекает акул.
Смотреть было страшно, а они не боялись, подходили к ней близко, сталкиваясь бортом.
Я даже отворачивалась, закрывая глаза. Мне казалось, что акула может перевернуть этот бот.
Но как-то люди изловчились и, видимо, уже полосонули её ножом, потому что вода вокруг лодки стала красной от крови.
Картина была зрелищная: огромная светлая акула, близко, почти рядом с ней, люди, а вокруг красная и голубая с белой пеной бурлящая поверхность воды.
Эта, все время меняющаяся, картина завораживала: от быстрых, казалось, стихийно-беспорядочных движений лодки и акулы вода кипела.
Все происходило так быстро и казалось, что раненная акула вот-вот подплывет под лодку, перевернет её, и люди окажутся в воде.
В этом хаотичном круговороте лодки и акулы было какое-то стремительное, порывистое и динамичное действие с бело – красными яркими всплесками на арене
такого зыбкого и неустойчивого помоста, как синяя вода.
Лодка круто кренилась и качалась, то одним бортом касаясь воды, то другим, и казалось, что вот-вот она зачерпнёт при сильном крене вздыбившуюся волну и уйдёт ко дну. Акула, казалось, поднимает голову.
Виляя хвостом, она то удалялась от лодки, то мгновенно, как будто набирая скорость, как торпеда, врезаясь в лодку.
Какая-то неведомая сила притягивала её к этой лодке. При её приближении, казалось, что она приподнимется чуть-чуть над лодкой и схватит своей большой пастью чью-нибудь голову из сидящих в лодке людей, но люди не боялись.
Противоборство достигло кульминации в тот миг, когда люди изловчились и в момент нападения акулы, когда она в очередной раз оказалась рядом, приблизив вплотную к борту свое веретенообразное тело, и, приподнявшись над водой, блеснула огромным почти белым пузом, ребята неожиданно вдруг схватили её.
Они затащили, наконец, её, такую белопузую, в лодку: один добивал акулу, другой крепил верёвку, третий управлял лодкой.
Удивительно, как они не боялись, когда держали её в лодке, где она такая огромная, дергалась так, что могла не только ударить их, но и перевернуть лодку.
И вот, с помощью лебёдки и строп лодку, наконец, подняли на борт судна, и акула оказалась на главной палубе китобазы.
Окружённые большим кольцом любознательных, среди которых была и я, моряки-охотники начали её кромсать.
Уникальная живучесть акулы, очевидно, заложена в её природе.
Отрезанный кусочек её тела казался живым, он самостоятельно подпрыгивал очень высоко вверх и падал на палубу, затем снова подпрыгивал так же высоко вверх и снова падал. Каждый акулий кусочек продолжал довольно долго, подпрыгивая, биться – и это не только удивляло, но и поражало.
Моряки, со знанием дела, продолжали разделывать акулу, а её отдельные части продолжали прыгать по палубе и заставляли окружающих отскакивать в сторону, как от живых существ, уступая им дорогу и пугаясь от неожиданности.
Отбегать от них приходилось и мне, хотя я старалась держаться подальше от этого необычного зрелища.
Периодическая охота на акул позволяла морякам из их зубов делать ожерелья, чтобы привезти эти уникальные украшения своим женам.
Можно подумать, что у акулы большие зубы, нет, они маленькие, величиной с ноготок на пальчике человеческой руки.
Если бы жены знали, как моряки "приобретали" из зубов акул эти ожерелья, кстати, очень красивые, я уверена, что они бы отказались от этих подарков.
Но не только обычные акулы попадали на главную палубу китобазы. Появилась на ней однажды и китовая акула. Величиной она была, как кит, длиной порядка тринадцати метров.
Китовая акула так называется не случайно, она похожа на кита. Её поверхность имеет светло-серую окраску в больших белых яблоках. Нос у неё, как у акулы, удлиненный, а хвост, как у кита, тоже по форме красивых стеблей, но только по внешности.
Хвост китовой акулы не имеет ничего общего с хвостом кита по своему строению. У кита хвост крепкий и, легко зацепив канатом за хвост, кита можно буксировать.
У китовой акулы хвост весь мягкий, зацепиться канатом нет никакой возможности. И такую огромную массу с мягким хвостом перемещать невозможно, поэтому транспортировка китовой акулы затруднительна.
Обнаружить в воде китовую акулу трудно.
Когда она плывет, то по пушистому фонтану, как кита, её нельзя обнаружить, потому что у китовой акулы его нет. Кстати, китовая акула совершенно безобидное существо.
Встречается китовая акула очень-очень редко, поэтому увидеть её - большое событие.