Фака о нем не забыл.
Его смс-ка пришла одной из последних.
Но, все же…
Пришла ведь.
"Я лучше убьюсь, чем буду вставать в семь утра, ни ***! Насиловать организм, это не по мне", - выделывался он, и многозначительно заявлял. – "Я предпочитаю просыпаться в одиннадцать, можно даже ближе к полудню. Работаю, знаете ли, по ночам".
Над чем работал Фака, никто в их компании толком не знал.
В свои грандиозные проекты их – убогих и примитивных, по его же убеждению, он не посвящал.
Лишь пару раз давал почитать несколько рассказов.
Весьма толерантных – о любви.
Общую картину не портил даже смачный мат, разбросанный по тексту.
Не без этого, конечно…
Куда же сегодня без мата?
Алекс, не будучи большим знатоком литературы, пытался восполнить пробел провинциальной юности и отмороженного студенчества, и посему стремился к разным современным тенденциям: читал журнал Еsquire, Ошо и прочее жидовское говно, и был уверен, что литература должна быть несколько иной.
Не такой, как у Факи.
Тем более что видели они – Алекс, Олег, телки – лишь верхушку айсберга, и у него было навязчивое подозрение насчет того, что под водой скрывалась основная часть жести, героями которой, скорее всего, были и они сами.
"Пиши о хорошем, покажи, какой должна быть жизнь, на *** ты долбишь всем мозги? В литературе должен быть позитив. Ты считаешь, что таким образом открываешь людям глаза на происходящее? Даешь им правду-матку? Дескать – вы все в говне, и я тоже в говне, так давайте будем подыхать вместе, или пойдем вместе в лучшей жизни, поборем свои пороки. Так ни хуя же! Ты ведь прекрасно знаешь, что все мы – слабы, кто-то пьет, кто-то долбит, кому-то просто посрать на все: он знает, что он дерьмо, но ему плевать – он хочет быть дерьмом. Рабы сами хотят быть рабами. Да, конечно, труд освобождает, но кто сегодня хочет работать? Вот мы с тобой пытаемся держаться на плаву, и отчаянно бьем руками по воде, а кому-то хорошо и на дне – гнить среди трупов. Так что, пиши чище", - сказал как-то, уже будучи в стельку пьяным, Алекс, стараясь смотреть Факе в глаза.
"Кто ты ****ь такой, чтобы учить меня писать?" - охуев от услышанного, спросил Фака. – "От тебя останется только то, что я о тебе напишу, чувак".
На том и порешили.
Больше Алекс в эти литературные дела не лез, имея свое собственное, по ***, что ничем не подкрепленное мнение.
Хотя он, в отличие от того же Олега, жопу не рвал – это тот любил деньги настолько, что мог отдать в расход для воплощения идеи их бесконечного накопления и приумножения даже свою жизнь, но, все же, позволить себе маленькую роскошь как, например, работать в охотку, он все равно не мог.
Теорема жизни была достаточно примитивна: чем больше ты себя ограничиваешь, тем больше можешь получить в итоге, стремясь, в идеале, к свободе, от которой отказываешься, считая, что это – явление временное, и потом ты все наверстаешь.
Только вот в этой нехитрой, на первой взгляд, задачке, было одно неизвестное, под названием – случайность, которая базируется на теории хаоса.
То есть, другими словами, даже если ты будешь усердно трудиться всю свою жизнь, старательно ограничивая себя во всем – сексе, сне, еде и алкоголе, никого не любя и не будучи любимым или любимой, все равно будет существовать вероятность – и отнюдь не маленькая, скорее – наоборот (потому что номинальных материальных ресурсов всегда будет меньше, чем тех, кто желает прорваться к корыту, и побеждают в этой борьбе отнюдь не по принципу естественного отбора, а вопреки нему), что у тебя, по финалу, не получится ровным счетом ничего.
Короче, ты проживешь свою жизнь, как говорится – в пустую, самолично лишив себя свободы, и умрешь, горько осознавая, что проигрался.
Мудрые японцы, понявшие это раньше всех, даже придумали собственную философию производства: работа ради работы, процесс ради процесса. Это уже совершенно иной уровень человеческой психологии, это – уже не "труд облагораживает" – это нечто большее. Они – не мы, нет, не рабы, а полубоги и полукиборги в единой ипостаси, холодные и совершенные, знающие, для чего живут, но не понимающие зачем.
Поэтому выход был один: делай, что должен делать.
Ибо - чувство долга является критерием истинной нравственности.
И Алекс старался жить в таком ключе – не перегибая палку, балансируя на гранях, не строя грандиозных планов, зная, что каждое следующее мгновение может быть последним, как минимум для него.
Тогда же, после его тирады, остыв, Фака нарисовал ему свою теорему жизни, дающую единый ответ на вопросы: зачем и ради чего жить?
"Ради знаний", - сказал он.
Алекс сначала даже не впёр.
"На *** тебе эти знания, если все равно сыграешь в ящик по финалу?" - спросил он.
"Меня кремируют, или, может быть, я перенесусь в единое энергетическое поле, туда – в совершенно иные сферы, в место, которое вы, набожные клоуны, называете Раем", - улыбнулся он.
"В ****у! Гореть тебе в Аду!" - выругался Алекс.
"Нет, ты только подумай", - не отставал Фака. – "Ведь жизнь каждого из нас – это маленькая искра в огне истории цивилизации, более того, именно благодаря каждому из нас, она развивается. Конечно, многие – тормозят, и даже тянут назад, в прошлое, или же разлагают существующие нынче устои, заменяя их ложными ценностями. Но есть и те, пускай их мало, но главное – качество, кто занимается не потреблением и вредительством, а двигает цивилизацию вперед, накапливая, генерируя и производя новую информацию".
"Но, все равно, зачем все это?" - спросил Алекс.
"Это единственное, что имеет хоть какой-то смысл, потому что даже кровь и плоть – ребенок, которого ты оставишь после себя, будет всего лишь ненужной биомассой и даже обузой, если не встанет на путь просвещения", - пояснил Фака.
И Алекс всеми силами старался быть лучше.
Не потому, что так хотел Фака – к черту его, просто жить было чертовски скучно.
Это Олег мог сутками напролет заниматься работой, потом пить, спать со своей подругой, а потом – очередной виток.
Его это не коробило.
А вот Алекс подобная рутина просто убивала.
Когда-то, когда они только начинали работать, сколачивать свой бизнес, Алекс спросил Олега, зачем ему все это нужно. Спросил без подъёба, просто потому, что мнение товарища, которого он, все же, уважал и даже по-своему любил, было для него – нет, не важно – но интересно. Все же, тяга к знаниям у Алекса присутствовала, причем – разносторонняя, а Олег был, хотя и достаточно ограничен ("Я за свою жизнь прочитал всего одну книгу – "Колобка", еще в школе", - шутил он, скупая, тем не менее, труды по маркетингу, финансам, деловой коммуникации и практической психологии по отношению к тем, кого ты должен по статусу нагибать – твоей рабочей силе, которой ты, сука, платишь сущие копейки, успокаивая себя тем, что купишь себе скоро новую тачку, а они – переживут, им хватит и этого, что их потребности? Плюнь и разотри), но отнюдь не глуп, и к его мнению стоило прислушаться.
"Я работаю ради удовольствия, а удовольствие мне приносит зарабатывать деньги", - ответил тогда Олег.
Деньги, конечно, нужны всем и всегда.
Алекс это прекрасно понимал.
Только вот ставить их во главе угла он не хотел.
Приняв душ, он быстро позавтракал, поблагодарил всех за внимание, выпил пару чашек кофе, подумал, что в его возрасте это уже – знаете ли – чревато неожиданными последствиями, после чего, уже без раздумий, докурил последнюю пятку, и подумал, что на вечер неплохо было бы где-то размутиться травой.
Только вот где?
Набивать стрелку барыгам ему не хотелось, тем снова начнут тянуть резину, и отнюдь не для того, чтобы сбить с него немного денег "за вредность" - тогда вопрос легко можно было бы решить, он домазал бы за оперативность столько, сколько нужно – день рождения, все же, раз в году. Просто бизнесмены из этих молокососов были никакие: ребята откровенно тормозили, регулярно опаздывали на встречи с ним, и мутили вместо обещанных пятнадцати минут полтора часа, пока он сидел в кафе у метро и пил свой кофе.
Конечно, у него был еще один человек – уже серьезный дядька, тоже бизнесмен, выращивающий у себя за городом зелье и делающий отличный гашиш, так сказать – для личного употребления, ну, и для друзей, среди которых был и Алекс. Только вот дядя, увы для него, любил рыбалку, а погодка стояла под стать – так что он свалил еще позавчера с ночевкой и, кажется, надолго – Алекс уже пробивал, дело было "глухарём".
Вся надежда была на Факу. Хотя приглашать его Алекс совершенно не хотел, у него было неприятное предчувствие, что тот таки нарисуется на его дне рождении.
Может быть, даже, его приведет Даша.
Трахались ли они уже?
Алекс подошел к умывальнику, и принялся быстро растирать лицо холодной водой.
"На ***, на хуй, на хуй", - бормотал он, брызгая носом, словно чертов кит.
Лучше без травки.
Без Факи.
Просто набухаться.
И по ***…