В деревне Селезни, что в Велижском районе Смоленской области, я оказался совершенно случайно. Из Питера в эти места мы забрели чисто порыбачить, а так же хотелось разнообразия и смены обстановки, поэтому расстояние в 650 км в один конец, сами понимаете, значения не имеет. Дорога занимает не более девяти часов и во многих местах весьма приятна для созерцания.
Воскресенье, полдень. Машина загружена, оставалось только занять места и тронуться в обратный путь. Я сел за руль и готов был запустить мотор, как двое из нашей "экспедиции" вышли с предложением:
- Михалыч, здесь километрах в двадцати есть деревенька одна, где живут наши родственники, с которыми давненько не виделись. Как насчёт того, чтобы заехать ненадолго?
Ха, кто бы возражал, только не я! Меня хлебом не корми, дай за рулём, да в дальняк... Грешен, люблю дороги. Вслух ответил:
- Никаких проблем! Только дорогу показывайте!
Мы ехали по дороге, связывающей деревни, и душа радовалась тому, что эта дорога была асфальтирована и весьма хорошего качества, так что до цели долетели довольно быстро. Сами Селезни, как и большинство местных деревень, обитаема процентов на 50-60. Дорога-улица между домами заросла травой и только накатанная посредине колея говорила о том, что здесь есть жизнь.
Остановил машину возле добротного дома, где и жили родственники наших членов экипажа. Мы отказались проследовать вместе с ними в дом и остались ждать на улице. Саня, сидя на переднем сидении, задремал. Я вылез из машины, оставив двери открытыми, чтобы не поджарить его, а сам перешёл на противоположную сторону улицы под тень деревьев. Рядом со мной были открытые ворота, за которыми посреди двора, оперевшись на грабли, стояла старушка, пристально глядя в мою сторону. Я тоже успел рассмотреть её. Ноги, в тёмно-коричневых чулках, были обуты в самую ходовую деревенскую обувку - калоши, голова повязана когда-то цветастым, а теперь изрядно линялым платком, поверх юбки был повязан передник, морщинистые лицо и руки были земельного цвета, кожа обветренная из-за постоянного пребывания на улице.
- Бог в помощь, - приветствовал я бабулю.
- Спасибо, сынок! А я вот гляжу и никак не признаю кто будешь, видать не местный, - ответствовала она не то утверждая, не то спрашивая.
- Нет, не местный. Из Питера мы.
- А-а, - многозначительно протянула старушка, шмыгнула носом, потом утёрла его натруженной ладонью, которую тут же вытерла о передник.
- А что Вы всё сами? Тяжело поди? - пытался я как-то продолжить разговор.
- Тяжело! Так кто поможет-то? Мужа давно схоронила, дети почти не бывают. Что им здесь делать-то? У них свои семьи, свои заботы. На что им я? Сегодня со света и косила и грядки полола, во дворе вот скосила, сейчас отдохну малость, соберу в кучки, а вечером скотине дам. Тяжело, сынок! А коль сяду и ничего делать не буду, так и помру зараз. - Она посмотрела на меня выцветшими глазами и добавила, - Когда и плохо бывает, да вот соседи хорошие, иной раз и проведуют и помочь что предлогают... .
Я стоял в проёме ворот, курил, опершись о косяк, и слушал её рассказ. Мне было жалко эту одинокую старушку, доживающую свой век в заботах о дне и хлебе насущном. И вдруг уловил перемену в её взгляде. В её глазах появился блеск или точнее молодой задорный огонёк, вопрос, который последовал после этого преображения, в первые секунды ввёл меня в ступор. Она спросила:
- Сынок, - глаза бабули засияли ещё сильнее и подобие улыбки скользнуло по губам, - ты вот мне расскажи про .... Гагарина.
Она даже не просила, а умоляла. Придя в себя, я подробно рассказал всё, что знаю, особенно о его службе на Севере ,так как сам проходил службу в 6 км от пос.Корзуново и летал с этого аэродрома по маршруту Корзуново-Петрозаводск-Санкт-Петербург. Когда закончил своё короткое повествование ,она подвела итог:
- Сволочи, такого Человека загубили. - После небольшой паузы добавила, - Вот скажи мне, как можно было недоглядеть за таким Человеком? Ведь Он такой (она говорила о нём только в превосходной форме)... У меня дома его фотокарточка висит. Улыбается... И на тебе... Они убили Его!
Для неё он был больше, чем Бог! А мне подумалось, что вот здесь, в русской глубинке живёт старушка (не выжившая из ума), которая помнит и чтит Ю.Гагарина, а спроси у современной молодёжи, так большая половина не ответит кто это такой. И ещё подумал, что не война, а именно он оставил в её памяти такой неизгладимый след...
- Я ведь не всё время жила здесь, - продолжила она свой рассказ. - Я в центре работала посудомойкой в столовой. Хорошо помню тот день. У нас-то радиво всегда включено. Так вот. Намыла цельную горку посуды, взяла и несу её, чтобы на место поставить. А тут слышу по радиву и передают, что Ю.Гагарин погиб. Я так всю эту стопку на пол и ахнула! Ведь это же горе какое! Как я плакала! Да и все, кто в столовой были, плакали. Господи, да как же такого Человека загубили?!...
Она поднесла передник к глазам, промокнула выкатившиеся слезинки, которые частым горошком катились по её лицу, высморкалась в него же и перевела взгляд на меня:
- Вот так, сынок, в жизни бывает... Ну, дай Бог тебе, что не побрезговал со старухой поговорил. И я передохнула с тобой, пора дальше по хозяйству.
И она что-то причитая себе под нос, начала собирать скошенную во дворе траву, а меня окликнули вышедшие от родственников товарищи, которые и поведали, что зовут старушку Ниной и в то время ей шёл 81-й год.
Ни расстояние, ни время не вытравили из моей памяти образ этой женщины. Я думал, что общался с ней не более 15 минут, а оказывается - до сих пор.