Мы припозднились с отбором фоновых проб на нефтяном лицензионном участке. Начальник нефтегазодобывающего управления экономный – овес нынче дорог, в смысле вертолеточасы. Только без этих проб никак нельзя (воздух, вода, почва), Росприроднадзор "нефть качать не даст". Участок затопили дожди по самое не могу и стали падать белые мухи. Еще немного и прощай экология. Какие могут быть пробы в мороз? Комки мерзлые – неестественное состояние природных сфер.
Наконец все срослось: деньги, разрешение на вылеты и добрые намерения. Наш своеобразный десант выбрасывали прямо из зависшего вертолета, т.к. сесть на болото он не мог.
Мы проваливались почти по пояс в болотную жижу, припорошенную белым снегом. Благо обмундирование было подходящим: высокие болотные резиновые сапоги, «пониженка» - синий утепленный комбинезон, жилетка и куртка. Со мной был здоровенный рыжий парень - Леха. Другой бы и не справился таскать тяжеленный чемодан с аппаратом для отбора проб воздуха, килограммов 25 не меньше.
Пока отбирались пробы, вертолет кружил над нами. Я еще подумал, что если он не дай бог «крякнется» - пропадем мы ни за грош. Ни жилья, ни людей рядом на сотни километров. Сибирь матушка…
Когда заканчивали пробоотбор на одной точке, я махал рукой, большая стрекоза снижалась, мы взбирались по лесенке, с трудом преодолевая вертикально падающий вихрь воздуха от винтов. В вертолете можно было отогреть озябшие, покрасневшие руки. Ведь пробы почвы приходилось брать, погрузив их до плеч в водно-снежное месиво, выковыривая ногтями грунт между корней подмороженного камыша. На следующей точке повторялось то же самое.
К счастью миссия закончилась благополучно. В Нижневартовске, мы увешанные рюкзаками с пробами и аппаратурой погрузились в самолет и полетели домой. Леха успел обрасти недельной рыжей щетиной, немного опух от холода и покраснел (обветрился). Тяжеленный громоздкий чемодан с аппаратурой он взял с собой в салон, т.к. в багаже ее точно угробят.
Преодолев перипетии регистрации, посадки (чемодан упорно пытались отобрать), мы, наконец, плюхнулись в мягкие кресла в первом ряду. Там посвободней и можно было пристроить свою громоздкую ручную кладь.
Только мы расслабились в уютных креслах и вытянули уставшие ноги, как подошла стюардесса и сказала, что места в первом ряду предназначены для матерей с маленькими детьми.
– Но со мной мальчик! - пошутил я.
– А где он? – спросила девушка, - Что-то я никакого мальчика не вижу.
Я набрал воздуха в грудь, сдерживая сдавленный хохот, и в то же время переживая, что такой превосходный эпизод закончится ничем, если не успею его завершить по классической схеме (вдруг кто-то встрянет), и выпалил сакраментальную фразу, кивнув на рыжего мордоворота рядом:
– Если кто-то докажет, что это девочка – пусть первым бросит в меня камень.
Стюардесса улыбнулись, матерей рядом не оказалось, мы долетели с комфортом...
Сибирь суровый край. Бывает леденеет все внутри от мороза, ветра и страха. Но там живут веселые и крепкие мужики.